Центральная Азия: будет ли передел границ?

В декабре прошлого года и без того сложные отношения Таджикистана и Узбекистана еще более обострились. Выступая 8 декабря перед республиканской прессой, президент Таджикистана Э. Рахмон, по информации российской газеты «Время новостей» заявил, что «Самарканд и Бухару мы все равно возьмем!».

Учитывая, что в настоящее время эти города входят в состав Узбекистана, такое заявление, по сути свидетельствующее о выдвижении территориальных претензий, грозило международным скандалом. На таджикском Интернет-ресурсе «Авеста» было опубликовано несколько опровержений, в которых утверждалось, что ничего подобного на встрече президента с журналистами не говорилось. Однако, официального опровержения этой информации со стороны Таджикистана так и не последовало.

Очередное обострение таджикско-узбекского конфликта напомнило о существовании между бывшими союзными республиками Средней Азии многочисленных пограничных проблем. Российская газета «Аргументы недели», в частности, отмечает, что территориальные проблемы в Центральной Азии существуют отнюдь не только между Узбекистаном и Таджикистаном. Узбекистан считает «своими» населенные преимущественно узбеками города Сарыагаш, Туркестан и Сайрам, а также части Кировского, Махтааральского и Жетысайского районов Южноказахстанской области, которые в 1956 г. они были переданы Узбекской ССР, а затем частично возвращены Казахстану. Кроме того, между Казахстаном и Узбекистаном не урегулирована проблема разграничения акватории Аральского моря. В Казахстане существует проблема северных областей, населенных преимущественно русскими и тяготеющими к России. Напряженными остаются отношения между Азербайджаном и Туркменистаном, которые с 2001 г. не могут поделить между собой богатые нефтегазовые месторождения срединной части Каспийского моря.

Пограничные проблемы Центральной Азии берут свое начало в национально-территориальном размежевании региона, проведенном в 1920-е гг.

Существовавшие здесь до революции 1917 г. государственные образования – Бухарское и Хивинское ханства, являвшиеся протекторами России, а также ликвидированное вскоре после русского завоевания Кокандское ханство имели совсем иные границы и были основаны не на этническом, а на конфессиональном и территориальном принципе. Незавершенным оставался и процесс консолидации самих центрально-азиатских этносов, сохранявших традиционное родоплеменное и земляческое деление. Как следствие, проведенные по национальному принципу границы не могли учесть всех особенностей расселения тех или иных этносов. Часть территорий с иноэтничным населением были включены в состав тех или иных республик с тем, чтобы сделать состав их населения более полиэтничным, а сами республики - более управляемыми.

В первые годы после распада СССР этнотерриториальные проблемы особенно остро стояли в Казахстане, геополитическое положение которого было довольно сложным. Особенностью этнической ситуации в республике являлось преобладание русских среди населения северных и северо-восточных, а казахов - южных и западных областей. По переписи 1989 г. русскими было большинство жителей Восточно-Казахстанской (65,9%), Северо-Казахстанской (62,1%), Карагандинской (52,2%), Павлодарской (45,4%), Целиноградской (44,7%), Кустанайской (43,7%) и Кокчетавской (39,5%) областей. Кроме того, высокой была доля русских на территории Семипалатинской и Джезказганской областей (36% и 34,9%), большинство жителей которых составляли казахи (51,9 и 46,1%). В целом же русские являлись относительным большинством в шести, а казахи - в девяти регионах республики.

Численное преобладание русских в северных и северо-восточных областях, большинство которых граничили с Россией, создавало потенциальную угрозу территориальной целостности Казахстана. Опасения по этому поводу высказывались в аналитических материалах главного «мозгового центра» республики – Казахстанского института стратегических исследований (КИСИ) при Президенте РК и публикациях западных политологов. Так, по словам американского исследователя М.Б. Олкотт «огромный дисбаланс между двумя странами в военном отношении воспринимается как однозначное предупреждение о том, что в случае конфликта между крупнейшими этническими общинами… Россия сможет легко осуществить раздел Казахстана и забрать северные территории, на которые у нее есть претензии исторического характера».

Стремление не допустить такого варианта развития событий стало одной из главных парадигм внутренней политики Казахстана.

Для этого были предприняты такие крупномасштабные мероприятия, как перевод столицы республики из Алма-Аты в Астану, изменение административно-территориального деления северных областей, а также переселение на их территорию казахов из стран СНГ и дальнего зарубежья.

Указ о переносе столицы Казахстана в Акмолу, спустя полгода переименованную в Астану (в переводе с казахского – “столица”) был подписан президентом Н. Назарбаевым в декабре 1997 г. Осенью 1997 г. начался перевод в Астану центральных государственных учреждений, что не замедлило сказаться на этническом составе населения. Под влиянием миграционного притока численность титульного этноса в Астане значительно возросла. Если в 1989 г. казахи являлись второй по численности этнической группой города (17,7%), втрое уступая русским (54,1%), то в 1999 г. они вышли на первое место (41,8%), незначительно опередив русских (40,5%).

В ходе реформы административного деления второй половины 1990-х гг. области с преимущественно русским населением были объединены с “казахскими”. Так, Восточно-Казахстанская область была объединена с Семипалатинской, Карагандинская – с Джезказганской, территория Кокчетавской области разделена между Северо-Казахстанской и Акмолинской, а территория Тургайской – между Акмолинской и Кустанайской областями. К концу 1990-х гг. во всех этих областях русские по официальным данным составляли менее половины населения (от 39,4 до 49,8%).

В северных регионах размещалась и большая часть казахов-репатриантов (оралманов) из стран СНГ и дальнего зарубежья. Так, в 1991-1996 гг. на территорию Казахстана переселилось 12,5 тыс. семей оралманов, 44,7% которых были размещены в Карагандинской, Павлодарской, Кокчетавской и Семипалатинской областях. Те же пропорции распределения репатриантов сохранялись и в дальнейшем.

Однако конечный эффект всех этих мероприятий оказался ограниченным. Во всех северных и северо-восточных областях, кроме Восточно-Казахстанской, русские к концу 1990-х гг. по-прежнему составляли относительное большинство населения.

При этом угроза русского сепаратизма в Казахстане так и осталась гипотетической. Во многом это было связано с относительно мягкой этнической политикой властей на протяжении второй половины 1990-х – первой половины 2000-х гг. После резкого всплеска национализма в первые годы независимости был предпринят целый ряд «смягчающих» мер: из конституции 1995 г. исчезло упоминание о том, что Казахстан является государством самоопределившейся казахской нации, был закреплен официальный статус русского языка, в «русских» регионах отложен перевод делопроизводства на казахский язык, установлены отношения властей с большинством русских общественных организаций, интегрированных в Ассамблею народов Казахстана. Все эти меры позволили значительно смягчить межэтническое напряжение. Его снижению способствовало и наличие возможности переехать в Россию, которой только в 1990-е гг. воспользовалось около 2 из 6 млн. русского населения республики.

В отличие от Казахстана в Средней Азии ситуация далеко не так безоблачна. Большинство среднеазиатских республик имеют территориальные споры с соседями, значительная часть которых до сих пор не решена. Этническая чересполосица и отсутствие общепризнанных границ усугубляется дефицитом земельных и, что еще более важно в условиях засушливого климата – водных ресурсов, усугубляя периодически вспыхивающие в странах региона межэтнические конфликты.

Наибольшее число территориальных противоречий в настоящее время существует на границах Узбекистана, Киргизии и Таджикистана, между которыми в советский период была разделена территория «пороховой бочки» Центральной Азии - Ферганской долины.

Даже по сравнению с другими неблагополучными районами Средней Азии Ферганская долина отличается высоким уровнем аграрного перенаселения и большим числом нерешенных социально-экономических проблем.

Несовпадение этнических и государственных границ привело к тому, что во всех республиках Средней Азии проживают крупные общины других титульных этносов региона. Так, в Узбекистане по данным на начало 1999 г. проживало 1,2 млн. таджиков, 967 тыс. казахов, 216 тыс. киргизов и 142 тыс. туркмен, в Туркменистане (1995) – 407,1 тыс., в Киргизии (1999) – 665 тыс., а в Таджикистане (2000) – 937 тыс. узбеков. За исключением Узбекистана, где самой крупной общиной являются таджики, в остальных республиках Средней Азии наиболее многочисленная диаспора - узбеки. Наличие крупных этнических общин, проживающих на границе со «своим» титульным государством, превратилось после распада СССР в мощный конфликтогенный фактор.

Угроза этнического сепаратизма вела к тому, что численность этнических меньшинств занижалась статистикой. Так, количество таджиков в Узбекистане по некоторым оценкам достигает 5-6 млн. чел. (20-25% населения республики), а в Бухаре и Самарканде они составляют большинство населения. Именно это является основой для выдвижения таджикскими научными и политическими элитами исторических претензий на Бухару и Самарканд, рассматриваемых ими в качестве колыбели таджикского этноса и культуры. После окончания гражданской войны 1992-1997 гг. принадлежность Бухары и Самарканда превратилась в одну из главных проблем таджикско-узбекских отношений. В частности, претензии на Самарканд и Бухару выдвигались бывшим военным лидером Объединенной таджикской оппозиции Мирзо Зиеевым, ранее возглавлявшим министерство по чрезвычайным ситуациям.

В Киргизии одной из главных угроз территориальной целостности считается компактное проживание узбеков в граничащих с Узбекистаном южных областях.

Географически Киргизия делится на северную и южную части, которые отделяют друг от друга горные хребты, а соединяет всего одна дорога. На территории южных областей по переписи 1999 г. проживало 632,8 тыс. узбеков, что составляло 26,1% их населения. Однако фактически их численность значительно выше, так как по данным Ассамблеи народов Кыргызстана уровень естественного прироста узбеков в 1990-е гг. был выше, чем киргизов. Узбекский фактор постоянно сказывался во время событий «тюльпановой революции» 2005 г., когда в результате захвата оппозицией органов власти на юге возникла реальная угроза территориального распада Киргизии.

Нерешенной остается проблема этнических анклавов. В Киргизии расположены два крупных узбекских анклава – Сох и Шахимардан, где проживает от 40 до 50 тыс. человек, а на территории Узбекистане находится входящее в состав Киргизии село Барак с населением около 600 чел. Будучи отрезанными от «метрополии», жители этих населенных пунктов испытывают острые проблемы с пересечением государственной границы, функционированием экономики, социальной сферы и систем жизнеобеспечения. Попытка решить эти проблемы путем обмена территориями в 2001 г. оказалась безуспешными. Предложение соединить Сох, где расположено 19 населенных в основном таджиками кишлаков, широкой полосой земли с Узбекистаном в обмен на передачу южной части анклава, было отвергнуто Киргизией, посчитавшей, что предлагаемые земли не имеют агротехнической ценности, а Лейлекский и Баткенский районы в результате будут отрезаны от остальной территории республики.

Кроме того, в Киргизии находится таджикский анклав Ворух, административно относящийся к Исфаринскому району Согдийской области Таджикистана. На территории площадью около 130 тыс. кв. км. проживают более 20 тыс. человек, 95% которых являются таджиками, а 5% - киргизами. С 1980-х гг. территория Баткенского района Киргизии является ареной длительного конфликта между киргизами и таджиками соседнего Исфаринского района Таджикистана, в основе которого лежит спор за земельно-водные ресурсы. Столкновения между таджиками и киргизами были зафиксированы в селениях Ворухе-Танги в 1982 г. и Матче-Актатыре в 1988 г. В 1989 г. противоречия переросли в межэтнический конфликт, безуспешные попытки урегулирования которого предпринимались в течение всего следующего года. Весной 1991 г. столкновения возобновились, причем со стороны таджиков было выдвинуто требование передачи им в постоянное пользование 10 тыс. га киргизских земель. Тем самым конфликт, в ходе которого с взаимными обвинениями выступили президенты Киргизии и Таджикистана, перешел на межгосударственный уровень. Породившие его причины действуют вплоть до настоящего времени.

В 1998 г. на территории Баткенского района вновь произошли столкновения из-за распределения воды, после чего были созданы совместные дружины для контроля над ее распределением.

Пограничные проблемы в «конфликтном треугольнике» Киргизия-Таджикистан-Узбекистан резко обострились в ходе Баткенских событий 1999-2000 гг., когда вооруженные отряды Исламского движения Узбекистана (ИДУ) дважды осуществляли рейды из Северного Таджикистана в Киргизию и Узбекистан, с трудом отраженные армейскими подразделениями, причем во время последних боев 2000 г. возникла непосредственная угроза Ташкенту. Опасаясь повторного прорыва боевиков ИДУ, Ташкент начал одностороннее минирование границ с Таджикистаном и Киргизией, что повлекло за собой многочисленные жертвы среди мирного населения. Недовольство киргизской стороны вызвало и размещение вооруженных сил Узбекистана в анклавах Сох и Шахимардан, что, по мнению Бишкека, противоречило международным нормам.

Последствия баткенских событий для жителей таджикско-узбекского приграничья оказались еще более серьезными. В 2000 г. из 18 кишлаков Сурхандарьинской области Узбекистана были депортированы более 5 тыс. таджиков, которых перевезли в пустыню Шарабадского района, а все населенные пункты были уничтожены ВВС Узбекистана. Поводом для депортации послужили сведения о том, что во время вторжения формирований ИДУ проживавшие в этих кишлаках таджики сотрудничали с боевиками. Вскоре похожая политика стала проводиться Душанбе. В целях более выгодной делимитации границы с Узбекистаном власти Таджикистана в конце 2007 г. стали оказывать давление на проживавших в приграничных районах Согдийской области узбеков, заставляя их принять гражданство республики. Переселение вглубь страны этнических узбеков и расселение таджиков проводилось в Шаартузском и Турсунзадевском районах, среди жителей которых преобладали узбеки.

В настоящее время из пяти стран Центральной Азии полностью делимитировал сухопутные границы только Туркменистан, подписавший соответствующие договоры с Узбекистаном (сентябрь 2000 г.) и Казахстаном (июль 2001 г.).

Основные проблемы по делимитации границы решил и Казахстан, урегулировавший большую часть вопросов с Узбекистаном, Киргизией и Россией. В то же время, делимитация границ между Узбекистаном, Таджикистаном и Киргизией до сих пор не завершена Так, на границе между Киргизией и Узбекистаном по данным на 2007 г. насчитывалось 58 спорных участков, а из 1375 км. границы было делимитировано только 993 км. Между Узбекистаном и Таджикистаном на начало 2009 г. неделимитированными оставалось около 15% из 1500 км. границы, которая проходит по сложным горным рельефам.

Сложное политическое и экономическое положение в странах Центральной Азии, а также обострение военно-политической обстановки в Афганистане и Пакистане, грозящее перекинуться к северу, создают контекст, в котором любое обострение этнотерриториальных конфликтов является чрезвычайно опасным. Дестабилизация ситуации в любом из трех наиболее конфликтогенных государств Центральной Азии – Киргизии, Таджикистане и Узбекистане - способна вызвать ценную реакцию по всему региону. В эти конфликты неизбежно будет втянута и Россия, не только состоящая с этими странами в Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), устав которой обязывает оказывать ее участниками в случае нападения военную помощь, но и располагающая военными базами в Киргизии и Таджикистане. В этой ситуации любое обострение пограничных проблем для государства, явно или неявно выдвигающего территориальные претензии к соседям, может иметь далеко идущие негативные последствия.