Антикитайская «анаконда»

Разумеется, у любого процесса есть свои «объективные» причины. В случае с т.н. «арабскими революциями» их уже было названо великое множество. Однако хотелось бы обратить внимание и на то, как все это используется (или может быть использовано) сильными мира сего. Ведь если посмотреть на события, происходящие на Большом Ближнем Востоке более пристально, то можно увидеть, что «чем дальше в лес», тем более отчетливее им стараются придать антикитайскую направленность.

«Турнир теней»

Вначале немного истории. Как известно, XIX век, кроме прочего, прошел под знаком соперничества между Британской и Российской империями за господство в Центральной Азии. В западной историографии все это известно как «Большая игра». В России же, с легкой руки тогдашнего министра иностранных дел графа Нессельроде употреблялся также термин «Турнир теней», поскольку дело никогда не доходило до прямого военного противостояния.

В широкий же оборот термин «Большая игра» был введён знаменитым британским писателем Редьярдом Киплингом в романе «Ким»: «Я продвигаюсь всё выше на Север, играя в большую игру». Однако сейчас времена изменились. И живи Киплинг в наши дни, он наверняка бы слово «север» заменил бы словом «восток», поскольку главным геополитическим соперником англосаксов на сегодняшний день является не Россия, а Китай.

Ведь, увлекшись борьбой с СССР, а затем наслаждаясь своей победой в 1990-х годах, американцы проморгали рывок Китая из числа стран третьего мира в сверхдержавы.

По некоторым прогнозам, Китай уже к 2015 году может стать мировым лидером по объему промышленного производства. Ожидается, что еще раньше китайский фондовый рынок превзойдет по капитализации рынок акций США и выйдет на первое место в мире.

Но еще более важно, что Пекин не дремлет и в идеологическом плане. Китай нынче фактически создает свою «евразийскую» идеологию, которая постепенно вытесняет коммунистическую, входящую во всё более разительное противоречие с реальностью.

Геополитический постмодерн Поднебесной

Еще на XVI съезде компартии Китая, который состоялся в ноябре 2002 года, была разработана концепция т.н. «единой китайской нации», а также поставлена задача «неуклонно возвышать и внедрять национальный дух», что было названо стратегической целью и, более того, необходимым условием для выживания китайской нации, а, следовательно, и китайского государства.

Многие положения этой концепции весьма интересны с точки зрения современного геополитического «пиара».

В частности, к истории Китая причисляется не только история ханьского этноса, но и народов, покоренных Китаем хотя бы на короткий период (например, тувинцев, казахов, киргизов), а также история тех народов, которые захватывали Китай (чжурчжэней, монголов, маньчжуров).

Соответственно, в качестве территориальных приобретений Китая современные китайские историки представляют результаты завоеваний неханьских государств (например, монгольского и маньчжурского).

Таким образом, национальным героем Китая признается даже Чингисхан. В эпоху постмодернистских идеологий никого не интересует, что в реальности он выступал по отношению к Китаю в качестве жестокого оккупанта. Реальность отходит на второй план. В китайской евразийской идеологеме важно то, что монгольская империя, простиравшаяся в XIII-XV столетиях вплоть до нынешних границ Евросоюза, сегодня объявляется китайским государством (в качестве исторической «зацепки» взято то обстоятельство, что формально монголы действительно основали в Китае свою династию Юань, свергнутую, кстати, самими китайцами в 1368 году).

Подобная конструкция исторического «мифа» дает возможность Китаю иметь далеко идущие планы практически на весь евразийский (да и не только) мир.

Поворот «анаконды»

Разумеется, в Белом доме прекрасно понимают, что экономические успехи Поднебесной, подкрепленные солидным евразийским идеологическим «мифом», могут повлечь за собой смену геополитического лидера. И чтобы этого не произошло, Вашингтон, похоже, в последнее время создает новую систему сдерживания. Что-то наподобие разработанной в конце 40-х годов Дж. Кеннаном концепции политики «сдерживания СССР», а также знаменитой антисоветской «анаконды» Коэна-Киссинджера.

Можно выделить три «ключевых» элемента нынешнего антикитайского «сдерживания».

Во-первых, это Россия, которой дается определенный карт-бланш на „форматирование” постсоветского пространства. В Вашингтоне понимают, что более менее реальной угрозой для Поднебесной может быть лишь восстановленное подобие бывшего СССР, имеющего такие же евразийские амбиции, как и Пекин.

Все это делается по уже наработанным англосаксонским «лекалам». Собственно точно так же в свое время «взращивались» против самой же России-СССР Япония, Германия и тот же Китай.

Впрочем, к «византийцам» романо-германский мир всегда относился с особым недоверием. Поэтому, параллельно антикитайский окрас придается еще одному проекту – играм в т.н. «тюркскую цивилизацию».

Вообще, тюркская ойкумена – это огромное «непаханое идеологическое поле» и настоящий Клондайк для искателей геополитических приключений. Еще директор Института стратегических исследований имени Дж. Олина при Гарвардском университете С. Хантингтон в своей знаменитой работе «Столкновение цивилизаций» очень предусмотрительно, осторожно и как бы нечаянно втиснул между православным, конфуцианским и исламским мирами «тюркскую цивилизацию». Кстати, противореча сам себе: ведь главным критерием для определения его цивилизаций выступает религия, а никакой «тюркской религии» не существует.

К слову сказать, в контексте всего этого на протяжении 1990-х гг. Анкара с энтузиазмом принялась за «переформатирование» постсоветского тюркского мира. Фактически, объявив себя старшим братом (agabeylik) для тюркских государств, в 1992 году устами президента Турции Т. Озала было провозглашено, что тюркский мир займет доминирующее положение на евразийском пространстве «от Балкан до Китайской стены».

В том же году при турецком МИД было создано «Агентство по тюркскому сотрудничеству и развитию», отвечающее за все сферы отношений Турции как с тюркскими государствами, так и с тюркскими народами, проживающими на территории бывших советских республик.

Игры со спичками на евразийской «шахматной доске»

Однако, у идеологемы «тюркская цивилизация» имеется очень серьезное слабое место – это, как уже упоминалось, отсутствие собственной религии.

В «кухонных» разговорах арабы настойчиво позиционируют тюрков как «мусульман по наружности», которые, по словам основателя философской и культурологической школы евразийства князя Трубецкого, в отличие от арабов и даже персов, приняли ислам «как завершённое целое и не дали ему ни одного крупного богослова, мыслителя и юриста».

Поэтому ныне мы, судя по всему, являемся свидетелями формирования третьего, возможно, самого главного элемента антикитайской «анаконды» - исламистского. Причем в ее суннитской «турецко-арабской» редакции с антииранским «уклоном» (в этой связи, особенно показательно, как Запад «замял» разгон шиитов в Бахрейне).

Кстати, в свое время Збигнев Бжезинский (далеко не последний человек в окружении Б. Обамы) высказал мысль, что США после уничтожения СССР необходимо устроить войну между Китаем и исламскими фундаменталистами за постсоветское наследство, чтобы обе стороны максимально ослабили друг друга.

А если так, то для этого вначале надо создать условия для прихода к власти этих самых фундаменталистов. Как это ни парадоксально, но главным препятствием на их пути являются как раз лояльные, в своей массе, Западу авторитарные «застойные» режимы.

Таким образом, судя по всему, используя социально-экономическое недовольство на «арабской улице», происходит дестабилизация Большого Ближнего Востока и создаются, тем самым, условия для формирования новой реальности в регионе.

Очевидно, по замыслу вашингтонских стратегов, этот «исламизированный» регион очень быстро поглотит в значительной степени деидеологизированные евразийские пространства и рано или поздно неизбежно вступит в борьбу за защиту ресурсов Большого Ближнего Востока (включая Центральную Азию) с китайским миром.

Тем самым, ведь можно убить сразу нескольких зайцев: ослабить Китай и заодно шиитский Иран, а также перенести «вектор агрессивной направленности» исламского мира с Запада на Восток.

Весь вопрос, не сильно ли самонадеянно ведут себя англосаксы на «арабской улице»? И понимает ли 44-й хозяин Белого дома, что нынешняя геополитическая диспозиция куда сложнее, чем во время русско-японской и даже «холодной» войн, и не обратится ли этот антикитайский геополитический «голем» в конце концов против своего же создателя?