Сербия меняет курс?

Победа Томислава Николича на президентских выборах стала еще одним свидетельством сложности и непредсказуемости процессов, происходящих сегодня в Европе.

Комментирует старший научный сотрудник Института славяноведения РАН Петр Искендеров:

- Обнародованные накануне голосования предвыборные опросы отдавали победу не сомневавшемуся в своем избрании на очередной срок Борису Тадичу с разгромным по сербским меркам счетом 58% против 42%.

В западных столицах недоумевают о причинах поражения своего главного партнера в Сербии, германское агентство DPA сообщает о «политическом землетрясении», а многие эксперты заговорили чуть ли не о коллективной сербо-греческой фронде против Европейского союза.

По данным республиканского Центризбиркома, Николич набрал 50,21% голосов, в то время как его соперник - 46,77%. Каковы же основные причины триумфа Николича? Представляется, что ключевую роль сыграли три фактора. Первый – низкая явка избирателей 20 мая, составившая 46% против почти 58% в первом туре 6 мая. В Сербии, как и во многих других восточноевропейских странах, оппозиционный электорат традиционно более организован и сплочен, нежели единомышленники власти. Есть основания утверждать, что сторонники Николича, а также представители электората других кандидатов, выбывших из борьбы в первом туре и решивших поддержать кандидата от «прогрессистов», приняли участие в голосовании 20 мая, видя в нем последний шанс изменить политический вектор Сербии. Что же касается сторонников действующей власти, то они явно расслабились под действием как раз «убаюкивающих» предвыборных прогнозов. Интересно, что еще в апреле социологическое агентство Partner konsalting отдало победу во втором туре Николичу с результатом 51% против 49% у Тадича. Итоговое голосование как раз и засвидетельствовало возвращение к данной расстановке.

Второй фактор успеха Томислава Николича связан с соглашением, которое за считанные дни до второго тура голосования он заключил с лидером Демократической партии Сербии Воиславом Коштуницей на предмет проведения референдума по главному вопросу национальной политической жизни – о целесообразности и условиях вступления Сербии в Европейский союз и НАТО. Расчет лидера «прогрессистов» - как оказалось, совершенно правильный – строился не столько на том, чтобы заручиться поддержкой избирателей Коштуницы, получившего в первом туре 7,44% голосов, сколько на надежде «перетянуть» на свою сторону всех, кто сомневается в необходимости вступления Сербии в Европейский союз любой ценой – в том числе ценой новых уступок по Косово. А таких, судя по опросам общественного мнения, в Сербии большинство - около 52%.

Наконец, третий фактор успеха Николича связан с общим изменением сил в Европе, происшедшим как раз в последние две недели и связанным с процессами, происходящими в другом районе Балкан – в Греции. На сербских избирателей не могла не произвести впечатление позиция, занятая греческими избирателями и рядом местных партий в отношении ультимативного давления из Брюсселя. Угроза столкнуться с финансовыми санкциями со стороны Европейского союза и МВФ не заставила «поступиться принципами» ни леворадикальную коалицию СИРИЗА, ни другие патриотические силы, отказавшиеся формировать коалиционное правительство по рецептам Запада. Это подало недвусмысленный сигнал сербам и заставило их поверить в то, что и в их стране отнюдь не все предопределено глобальными геополитическими сценариями. К тому же в отношении президентства Тадича у большинства населения Сербии накопились реальные претензии. Это и сотрудничество с известным своей антисербской ориентацией Международным трибуналом по бывшей Югославии в Гааге (включая выдачу бывших лидеров боснийских и хорватских сербов Радована Караджича, Ратко Младича и Горана Хаджича), односторонние извинения, принесенные властям Хорватии и Боснии и Герцеговины за события 1990-х годов, несмотря на то, что вина за них лежит во многом на Загребе и Сараево, отказ реально поддержать косовских сербов в их противостоянии с албанскими властями Косово, полицией ЕС и военнослужащими НАТО, - и тем более озвученное ближайшим соратником теперь уже экс-президента министром обороны Драганом Шутановацем намерение интегрироваться в НАТО, варварски бомбившее Югославию. Все эти факторы достигли своей критической массы именно 20 мая и привели к поражению, казалось бы, «непотопляемого» президента Бориса Тадича.

Какие же последствия будет иметь победа Томислава Николича в плане дальнейшего развития Сербии и ее внешнеполитических приоритетов? Ответ на этот вопрос зависит от целого ряда обстоятельств, и в наименьшей степени - как раз от программных приоритетов самого лидера Сербской прогрессивной партии. Дело в том, что его заявления за последние пять лет отличались противоречивостью и переменчивостью. Еще накануне предыдущих президентских выборов 2008 года Николич не скупился на жесты и обещания в сторону России. Однако, начав свою политическую карьеру с заявлений о том, что он скорее хотел бы видеть Сербию российской провинцией, чем членом Евросоюза, он впоследствии стал адептом евроинтеграции. Не добавил последовательности программным установкам избранного ныне президента происшедший в 2008 году его разрыв с Сербской радикальной партией – пожалуй, единственной политической силой Сербии, занимающей последовательно антизападные и пророссийские позиции.

В своем первом заявлении после объявления предварительных результатов нынешних выборов Николич пообещал, что «Сербия сохранит свой европейский путь и не оставит свой народ в Косово и Метохии», при этом «европейский путь» видится им, прежде всего, как участие в финансово-экономических проектах Евросоюза. «Мы желаем присоединиться к ЕС. У него есть для нас проекты и инвестиции», - заявляет Николич, но при этом всячески подчеркивает свое неприятие уступок по Косово как условия одобрения Брюсселем сербской заявки. «Если они говорят, что мы можем интегрироваться в ЕС, но что Косово нам не принадлежит - мы им скажем: "Спасибо, до свидания, у нас свой собственный путь"» - подчеркивает лидер сербских «прогрессистов».

В том, что касается Косово, Николича действительно трудно уличить в непоследовательности: в этом вопросе он занимает более жесткую позицию в части отстаивания территориальной целостности страны и неприятия самопровозглашенных властей Приштины, нежели Тадич. А вот что касается экономического сотрудничества с ЕС – то пока не совсем понятно, каким образом Томислав Николич будет совмещать эту стратегию с обещанным им развитием стратегического партнерства с Россией. Ведь Москва и Брюссель наиболее активно соперничают как раз на Балканах и именно в Сербии – где Россия реализует целый ряд энергетических, инфраструктурных и других проектов, конкурирующих с аналогичными разработками ЕС. В первую очередь это касается участия сербской стороны в проекте сооружения газопровода «Южный поток». Симптоматично, что еще перед вторым туром Николич публично пообещал, что его первым официальным визитом в качестве главы государства станет поездка в экономическую «столицу» сегодняшнего Евросоюза Берлин. Однако после голосования он занял более «обтекаемую» позицию. Отвечая на вопросы журналистов о внешней политике, Томислав Николич сказал, что первые визиты намечает в США, Россию и Германию, не определяя пока их последовательность.

По имеющейся информации, первый визит победителя президентских выборов может все-таки состояться уже 25 мая как раз в Москву – причем еще по партийной линии. Речь идет о его возможном участии в съезде партии «Единая Россия», с которой Сербскую прогрессивную партию связывает соглашение о сотрудничестве.

Есть еще один важный фактор, от которого напрямую зависит сама способность Томислава Николича проводить активную и независимую внешнюю политику. Это расклад сил в других структурах сербской государственной власти, а именно в правительстве и Народной Скупщине. После парламентских выборов и первого тура выборов президентских, прошедших 6 мая, Демократическая партия Бориса Тадича успела заключить коалиционное соглашение с Социалистической партией Сербии, позволяющее сохранить в парламенте прежнюю прозападную коалицию. При этом лидер социалистов Ивица Дачич не скрывал своего намерения занять пост премьера (в последние годы он возглавлял министерство внутренних дел и одновременно являлся первым вице-премьером). Однако успех Николича спутал карты и дал основания говорить о возможном переформатировании данной коалиции. Как уже признал сам Дачич, сложившаяся в Сербии «новая ситуация перепозиционирует политическую сцену». Учитывая неоднородность лагеря социалистов – в котором многие занимают антизападные позиции – можно ожидать перехода части фракции Соцпартии на сторону «прогрессистов» Николича, а следовательно, формирования нового правящего большинства. Следует также учитывать, что, согласно Конституции, Сербия является не президентской, а парламентской республикой, и премьер-министр обладает очень большими полномочиями. Неудивительно, что один из авторитетных сербских социологов Владимир Вулетич не без оснований прогнозирует возникновение в Сербии «серьезного кризиса», а политическую сцену страны охарактеризовал как «театр противоречий и разногласий между президентом и правительством».

Пока же можно с известной долей уверенности предположить, что в первые месяцы президентства Томислава Николича произойдет охлаждение отношений Сербии с Евросоюзом, активизация контактов с Россией, сопровождающаяся выгодными предложениями российским инвесторам, а также ужесточение политики Белграда в отношении Косово – в том числе с возможным дезавуированием соглашений, ранее заключенных Белградом с Приштиной при посредничестве – а точнее, давлении - Евросоюза. Нового президента страны может вынудить к этому давление со стороны широкого оппозиционного электората. Во всяком случае, в Сербии вряд ли повторится болгарский сценарий, при котором правительство сначала фактически заблокировало участие страны в реализации проекта «Южный поток», а затем превратило данный вопрос в предмет политического и экономического торга с участием Москвы и Брюсселя.

К слову, о реакции Брюсселя на избрание Николича. Лидеры Евросоюза и западные средства массовой информации достаточно сдержанно отреагировали на результаты второго тура – хотя нового президента там по традиции продолжают именовать «националистом» или «националистически ориентированным» политиком. Более того, за три часа до закрытия избирательных участков 20 мая мировые информационные агентства обнародовали поздравление победителю - Николичу, составленное от имени председателя Европейского совета Хермана ван Ромпея и главы Еврокомиссии Жозе Мануэла Баррозу. Затем сообщение было аннулировано как ошибочное, однако документ имел порядковый номер делопроизводства ЕС и другие атрибуты, которые засвидетельствовали его подлинность. Скорее всего, Евросоюз заранее по своим каналам предвосхитил победу Николича – что позволяет предположить, что речь могла идти о реализации запасного сценария, предполагавшего смену президента Сербии с тем, чтобы избавиться от теряющего популярность Тадича при одновременном получении от Николича гарантий неизменности курса Белграда на евроинтеграцию.

Как бы то ни было, в современной истории Сербии наступает новый этап, а существующие в стране линии противостояния открывают возможности для различных внутриполитических комбинаций и переформатирования внешнеполитических векторов – среди которых важная роль может принадлежать России.