Шапочная столица России

По последним статистическим данным, Карачаево-Черкесия занимает в стране одно из первых мест по количеству безработных. Это и так, и не так. Так, потому что официальных рабочих мест в республике действительно мало. Но есть и неофициальная, скажем так, житейская статистика, которая цифрами не оперирует, но куда более верная. Она-то знает, что значительная часть тех самых официальных безработных на самом деле работу имеют, а многие из них очень даже неплохо зарабатывают.

Все эти люди занимаются вязанием и пошивом шапочек. Кто-то является хозяином подобного бизнеса, кто-то работает по найму, кто-то поставляет первым оборудование, фурнитуру, пряжу, ткани. Короче, в шапочном бизнесе задействованы десятки тысяч людей, причем легально работает процентов 30. Остальные или полностью подпольщики, или используют различные серые схемы.

Власти мирятся с такой ситуацией, потому что не знают, какую альтернативу предложить этой массе народа. Лучше слыть лидерами по безработице, чем попытаться приструнить эту стихию и получить социальный взрыв.

Но федеральные власти давят. Рано или поздно придется наводить порядок в так называемой самозанятости. Сохранит ли тогда Черкесск неофициальный статус шапочной столицы России?

Горцы знают цену шерсти

Когда-то я жил в Карачаево-Черкесии и хорошо знаю, что испокон веков местное население, особенно карачаевцы, были искусными мастерами по обработке шерсти и вязанию из нее различных изделий. На рынках Теберды и Домбая туристам всегда предлагали массу шерстяных носков, свитеров, шапок. Этот бизнес властями никогда не поощрялся, так как его расценивали как извлечение нетрудовых доходов, но всегда имел место и приносил местному населению хороший доход.

Помню, была такая песня – «Карачаево-Черкесия моя». А в ней такие слова: «Горцы знают цену чести, в коммунизм шагают вместе…» Местные остряки быстро переиначили в: «Горцы знают цену шерсти…»

В 90-е, когда развалилось большинство предприятий и колхозов, шерсть, можно сказать, спасла республику от краха. Из каждой второй квартиры Черкесска были слышны характерные звуки: вжик-вжик. Так звучали вязальные машины. Быстро на смену ручным агрегатам пришли японские автоматы, а шерстяную нить вытеснила искусственная.  Количество свитеров, шапочек на местном рынке росло в геометрической прогрессии. Вместе с количеством росло и качество изделий, а использование искусственной нити сделало вязаную продукцию, особенно шапочки, весьма доступной по цене. В Черкесск потянулись «челноки» со всей России. Сначала на легковых машинах и «Газелях», а потом и на огромных фурах. Черкесск стал неофициальной шапочной столицей России. Сегодня шапочки из Карачаево-Черкесии добрались уже до Дальнего Востока.

Взгляд изнутри

Моя двоюродная сестра Ольга, по образованию технолог швейного производства, несколько раз пыталась начать свое дело в этой сфере. Шила и верхнюю одежду, и элитные платья, и блузки,  и все время терпела неудачу. Добиться  массового производства не удавалось, а только оно дает доход.

И тогда тоже взялась за шапочки. Но не вязать, а шить из трикотажа. Эта ниша была менее занята, чем вязальная. И дело пошло. Увеличивался ассортимент, росло мастерство, а с ними и количество клиентов. Оля стала покупать новые швейные и вышивальные машины, другое оборудование. Стала нанимать людей, которым неплохо платила. Я просто диву давался, как совершенствовала она свой бизнес и соответственно богатела. Это был тяжелый труд, но труд на себя, что давало сил и вдохновения.

Глядя на Олю, мы с моей спутницей жизни тоже решили попробовать себя на этом поприще, тем более, что Лариса жила тогда в Карачаево-Черкесии. А это, как оказалось, немаловажный фактор. Именно в Черкесске сосредоточена вся шапочная инфраструктура: материалы, фурнитура, оборудование. А главное, сюда съезжаются клиенты со всей России, что фактически снимает проблему поиска покупателей и рекламы товара. Приезжают на местный рынок, заваленный вязальной и пошивочной продукцией, выбирают, что нравится, договариваются о дальнейшем сотрудничестве, а потом уже и на рынок ездить не надо. Я видел фуры, в которые грузили мешки с товаром. Например, одна направлялась в  Санкт-Петербург. Все примитивно до гениальности. На мешке написано: «Наташе от Мадины». И все. Наташа приезжает к месту стоянки фуры в Питере, забирает свой мешок. Деньги она уже или перечислила Мадине на карточку, или отдаст водителю, Васе или Магомету, который доставит их  в целости и  сохранности. По словам Ольги, случаев мошенничества, обмана практически не бывает. Все давно пришли к выводу, что честными быть выгодней.

Но не по отношению к государству.

С государством отношения сложные: налоги платить никто не хочет, а потому регистрироваться не спешат. Хозяев рынка обязали предоставлять места только тем, у  кого есть свидетельство о предпринимательской деятельности. Народ заволновался и вроде бы собирался регистрироваться. Однако...

Мы когда пошили  первую партию шапочек и тоже привезли их на рынок. Тут, как назло, столкнулись с одной из попыток местной власти бороться с нелегалами. Я сдуру зарегистрировался в Ставрополе и приехал в следующий раз на рынок в Черкесск с бумагами. Но понял, что погорячился. Опытный местный народ, понадеявшийся на русский,  карачаевский и черкесский с абазинским  авоси, делать этого не спешил, и был прав. Всех на рынок пустили, и пускают до сих пор, хотя с тех пор прошло уже лет десять.

А наши шапочки мы реализовали все же, но с величайшим трудом. Конкуренция там огромная. Стоявшая рядом с нами некая Рая имела ассортимент раз в пять больше, ну и качество получше. Мое сердце обливалось кровью, когда моему товару предпочитали Раин.

Короче, моя зарегистрированность принесла мне только хлопоты и убытки. Прибыли нет, а те же взносы в пенсионный фонд плати, и много еще других нюансов. А так как жить в Карачаево-Черкесии я не собирался, и моя подруга вскоре покинула ее, то бизнес наш вне республики становился бессмысленным. Вести шапочное производство вне Черкесска труднее и дороже в несколько раз.

Товар кое-как реализовали, оборудование продали, кстати, в ту же КЧР. Остался лишь опыт освоения старой рубрики: «Журналист меняет профессию».

А легализоваться все же придется

Из этого опыта я понял, что шить или вязать шапочки подпольно, конечно же, выгодней. Поэтому местные всячески стараются из этого подполья не выходить. Но все до поры до времени.

Моя сестра  тоже долго работала на дому, не регистрируясь. Как приято в республике, компетентные органы закрывают на это глаза. Может, в этом и есть определенная доля мудрости, так как не все выдержат налоговый и административный прессинг? А, как я уже говорил, занять население больше нечем. Но и пополнять бюджет тоже надо. Крупной промышленности в республике почти не осталось, так что шапочники – это, можно сказать, стратегический резерв республиканского бюджета, и  их рано или поздно заставят делиться.

Ольга потом зарегистрировалась как частный предприниматель в сфере торговли, а производство из тени не выводила. Но уже три-четыре года работает абсолютно легально, потому что подполье стало тормозом в развитии ее бизнеса. Теперь она достигла такого уровня и по качеству, и по объему производства, что с ней стали сотрудничать торговые сети, которые готовы иметь дело только с легальными предпринимателями.

Оля подтянула в этот бизнес всю семью, не только дочь, но и зятя, который предпочел оставить работу в одной из компаний мобильной связи, где платили неплохо. Работать на себя все равно выгодней.

Сегодня Ольга с дочерью летают в Китай, где закупают материал, фурнитуру, оборудование. Словом, бизнес растет. При этом Ольга остается предпринимателем средней руки. У нее приличный цех, где работает человек 15-20, но на статус фабрики он пока не тянет. А в республике есть и люди, которых можно смело называть фабрикантами, причем, как правило, это женщины. Конечно, все они работают официально.

Кстати, с ростом курса доллара и евро, когда-то считавшая эталонной шапочная продукция из Польши уже не может конкурировать с черкесской по цене, да и по качеству уже не лучше. Так что выход значительной части шапочного бизнеса из тени – вопрос ближайшего будущего.

А так называемых самозанятых людей все же заставят регистрироваться и платить налоги. Вопрос, хватит ли у государства разума не душить тех, кто сам себя обеспечивает и не стоит с протянутой рукой за пособиями?

Наверняка, какая-то доля людей, занятых в производстве шапочек, уйдет из этого бизнеса, может, став наемными работниками у своих более успешных и дальновидных коллег. Но, думается, катастрофы не случится. Наш, видавший всякие реформы народ, опять выдюжит и приспособится к обстановке. А Черкесск так же и останется шапочной столицей России.

Карачаево-Черкесия