По старым либеральным лекалам

Представляя парламентариям главный финансовый документ на ближайшую трёхлетку, сверстанный с профицитом, а заодно и прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2024 года, чиновники Минэкономразвития не могли сдержать эмоций. На реализацию всех национальных проектов и госпрограмм, рассчитанных на шесть лет, выделяется без малого 28 триллионов рублей, причем восемь из них будут освоены в первые три года! Такого щедрого финансирования экономики социальной сферы никогда еще не было. Казалось бы, бюджетные триллионы просто обязаны обеспечить России рывок в высокотехнологичное будущее.  Однако…

На первый взгляд, все планы, завязанные на  повышении благосостояния и существенном увеличении продолжительности жизни, вполне выполнимы, да к тому же и хорошо подстрахованы, если учесть, что в Фонде национального благосостояния к  2021 году хотят собрать 14,6 триллиона рублей. И эти серьезные цифры, по замечанию первого вице-премьера, министра финансов Антона Силуанова, не просто вселяют уверенность в завтрашнем дне, но и, в принципе, создают хороший задел для реализации крупных инфраструктурных проектов.

Иными словами «бюджетное блюдо», приготовленное на «финансовой кухне», представлено вполне съедобным и даже вкусным.

Нужно только в это «блюдо» добавить немного инвестиционной привлекательности, приправить стабильной деловой средой и получится замечательное яство, отведав которое экономика нашей страны начнет выздоравливать и превратится в локомотив роста. Скорость этого локомотива должна быть такой, чтобы на ней можно было обойти европейские страны и к 2024 году войти в пятерку ведущих мировых держав. Сопровождаться такое ускорение, безусловно, должно повышением уровня жизни, улучшением качества медицинского обслуживания и образования.

В этом направлении, как  отмечает министр, сделано уже немало: утверждены нужные налоговые законы и отменены ненужные, мешавшие развитию предпринимательства. Так что теперь компании могут, не опасаясь,  инвестировать в развитие новых производств. Более триллиона рублей государство выделяет на строительство новых межрегиональных дорог, портов и аэропортов, развитие магистральной инфраструктуры. Получит серьезную поддержку цифровизация экономики, а значит упростится порядок взаимодействия бизнеса с госорганами, будет меньше бумажной волокиты.

Депутат Андрей Исаев увидел в главном финансовом документе даже ответ яростным противникам повышения пенсионного возраста: средства, сэкономленные в результате реформы, в полном объеме пойдут на повышение пенсий. Так, например, неработающим пенсионерам, имеющим не менее 30 лет стажа в сельском хозяйстве, с 1 января 2019 года государство набавит около 1300 рублей в месяц. Почти вдвое по сравнению с 2013 годом вырастет сумма на технические средствами реабилитации (ТСР), коляски, костыли, слуховые аппараты для инвалидов. Больше денег будет направляться на оказание помощи онкобольным и ежегодную диспансеризацию работников предпенсионного возраста. Проиндексируют материнский капитал и выплаты пострадавшим от несчастных случаев на производстве и профзаболеваний, поднимут заодно и пособия по беременности и родам и по уходу за ребенком. Чего же еще?

Однако Счетная палата недовольна ни прогнозом, ни бюджетом. Заглянув на дно «бюджетной коробки», государственные контролеры сочли, что там не все так, как видится некоторым депутатам и чиновникам.

Выводы, сделанные аудиторами, наводят на мысль, что готовившее прогнозные оценки Минэкономразвития скорее всего стремится выдать желаемое за действительное.

Путаницу внесли взятые за основу прогнозные оценки МВФ по ВВП по паритету покупательской способности нашей страны и ФРГ, а они отличаются от фактических данных, опубликованных Всемирным банком, увы, не в нашу пользу. Так что догнать и перегнать Германию в 2024 году, как хотят того в Минэкономразвития, не представляется возможным.

Засомневались проверяющие и в предполагаемом росте реальной зарплаты россиян. Дополнительных мер для повышения оплаты труда бюджетников не предвидится, хотя на бумаге зарплата может и вырасти после того, как Минэкономразвития изменит сложившиеся параметры распределения населения по доходам. Манипуляция цифрами позволит быстрее сокращать число бедного населения. 

Проверяющие выявили немало прогнозных нестыковок: высокие цены на нефть не согласуются с низким курсом рубля, рост инвестиций – с низким уровнем промышленного производства,  потребление – со скромными доходами населения. Счетная палата поставила под сомнение и ничем  неподкрепленный рост несырьевого экспорта, на который сегодня делается основной упор.

Аудиторы пришли к неутешительному выводу: Минэкономразвития недооценивает падение или рост нефтяных цен, санкции, геополитические конфликты и торговые войны. Другими словами, прогноз с оптимистичными проектировками проверяющие разнесли в пух и прах.

А значит и эффект от  реализации нацпроектов выглядит довольно сомнительно. Даже самые грубые первоначальные прикидки не дают ответа, что именно, и в какой мере придется вкладывать в будущий рост. А поскольку ситуация остается неопределенной, то темпы роста экономики, согласно аудиторской оценке, вряд ли превысят 2% ВВП даже на горизонте 2024 года.

Президент ставит задачу уже в ближайшее время снизить уровень бедности хотя бы наполовину. Только вот будет ли достигнут этот заманчивый показатель? Председатель Счетной платы Алексей Кудрин утверждает, что даже если темпы роста экономики страны поднять до 3,5 процента в год, то нам за шесть ближайших лет удастся подавить бедность лишь на 30 процентов.

Создается впечатление, что мысль министерских чиновников работает только в одном направлении – как улучшить статистику. Превысил душевой доход в семье установленную норму хотя бы на 100 рублей – и она уже в число бедных не попадает. Но разве в реальности эти крохи что-то меняют? Более сложные замеры бедности, близкие к тем, что приняты в развитых странах, в нашей стране делают только ученые. И у них число бедных получается раза в два выше, чем у Росстата. Но мнение ученых у нас, как водится, только принимают к сведению, а делают по-своему. 

Цели, поставленные президентом, цепляются одна за другую. Увеличить продолжительность жизни населения, например, невозможно не только без развития здравоохранения, но и улучшения качества дорог, чтобы скорая быстрее добиралась до больных. Поднять экономический рост невозможно без обеспечения более высокого уровня занятости, роста качественной миграции, повышения средней продолжительности жизни. При решении этих задач, конечно, нужен нестандартный подход. А прогноз и сверстанный под него бюджет писались с одной целью: не сломать сложившуюся логику, когда «низкая инфляционная среда подстраховывается бюджетной консолидацией». Однако, жесткие рамки заданных условий мешают развитию.

Оценивая основные параметры бюджета на 2019 год и на плановый период 2020 и 2021 годов, Счетная палата указала на то, что, несмотря на поставленные президентом амбициозные задачи, структура расходов федерального бюджета практически не поменялась.

Расходы на образование, здравоохранение и инфраструктуру, с которыми напрямую связано будущее страны,  растут лишь номинально, но не в процентах к ВВП. «Тех мер, которые предложены в университетском образовании и в науке, недостаточно, чтобы стать инновационной, продвинутой экономикой и достичь тех темпов производительности труда, которые мы хотим заложить. И вот через 10 лет мы уже не сможем догнать страны технологической мировой революции», –  предупреждает председатель Счетной палаты.

Понятно, что для решения стратегических задач необходимо менять структуру расходов бюджета, повышать роль регионов и их финансовое обеспечение. Субъекты должны иметь больше средств на образование, здравоохранение, инфраструктуру. И об этом напоминает главное контрольное ведомство.

В правительстве к замечаниям и предложениям Счетной палаты отнеслись довольно сдержанно. В самый разгар бюджетной дискуссии откуда ни возьмись вылезли пять триллионов нераспределенных рублей. Расписать зависшие деньги по статьям бюджета не составит большого труда. Гораздо сложнее изменить сам подход к экономике, которая бы давала больше денег на здравоохранение, образование и науку, позволяла лучше бороться с бедностью.

По мнению экспертов, начинать надо не с заоблачных высот цифровой экономики, а с того, что имеем, – с использования нашей устаревшей производственной базы, с формулирования заказов по конечному продукту для нужд государства, потребительского рынка, экспорта и разумного распределения производственных инвестиций, чтобы повернуть развитие экономики на выполнение тех самых заказов.

Тогда появятся и средства на модернизацию, внедрение новых технологий, за счет которых можно снизить затраты на производство единицы продукта.

Помочь в этом может координирующий орган, который бы занялся планированием народного хозяйства. Кстати, по такому пути идут многие страны. А нам ничто не мешает вернуться к ныне забытому  Федеральному закону «О стратегическом планировании в Российской Федерации», принятому в 2014 году.

Без координации производственных связей, без оптимального планирования в масштабах всей страны никакого внедрения новых технологий, перехода материального производства на новый технологический уровень не будет. И как ни стараются наши либералы кроить экономику по старым лекалам, привычные подходы все равно придется менять, чтобы не на словах, а на деле исполнить задачи, поставленные главой государства.