Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
28 марта 2024
ПРИБАЛТИКАИтоги безволия и нигилизма

ПРИБАЛТИКАИтоги безволия и нигилизма

Из книги Наталии Нарочницкой «Россия и русские в мировой истории»
14.06.2004

В течение последних 15 лет ХХ столетия вся геополитическая стратегия на Востоке и Юго-востоке Европы заключалась в продвижении к очевидной цели - превращению Восточной Европы, а затем и частей исторического государства российского в сферу влияния США и НАТО, что не только окончательно разрушает ялтинско-потсдамскую систему, но и втягивает в орбиту Запада территории, никогда в истории не бывшие сферами его влияния. В конечном счете такое развитие событий означает лишь перемещение "берлинской стены" к нынешним границам Российской Федерации и полную потерю Россией стратегических позиций на Балтике при превращении прибалтийского региона в зону стратегических инициатив НАТО, неизбежную изоляцию и затем отторжение в той или иной форме Калининградской области. Сейчас ясно, что именно размыванию препятствий для вступления в НАТО частей исторической России служили все последовательные, хотя внешне малосвязанные программные установки западной политики в отношении процессов на территории СССР. Важнейшими из них стало признание прибалтийских государств не в качестве отделяющихся частей Советского Союза, а как восстановленные довоенные государства.

В Прибалтике положение русских считается наиболее тяжелым, так как именно там они лишены гражданских и политических прав. Именно в Прибалтике российская дипломатия наиболее лишена адекватного инструментария отстаивания интересов России и помощи своим соотечественникам. И дипломатии, и общественному мнению внушено расхожее мнение, что такое положение есть объективное следствие советской истории – «преступного» пакта Молотова-Рибентропа и нелегитимного лишения советскими войсками в 1940 году независимости прибалтийских государств. Именно такую исходную позицию предлагает Д.Тренин, заместитель Председателя Московского Фонда Карнеги, утверждающий, что «интересы русского населения Прибалтики сближаются с предпочтениями титульного населения», вступление в НАТО не угрожает России, и сетующий, что страны Балтии до сих пор не могут быть уверены, с «какой Россией им придется иметь дело: неоимперской или демократической». Однако исследование открывает иную картину и позволяет черпать из той же истории иные аргументы и действенные инструменты.

Положение в Прибалтике и с самой Прибалтикой сильнее всего отражает геополитические интересы втягивания в НАТО частей исторической России и ее выходов к морю. Западная стратегическая концепция состояла в восстановлении довоенных прибалтийских государств на том основании, что решения Верховного Советов Литвы, Латвии и Эстонии 1940 г. о вхождении в СССР не имеют юридической силы, поскольку эти советы якобы были избраны в условиях оккупации и недемократическим путем. Эта концепция нарушала согласованную позицию в Заключительном Акте ОБСЕ, принятом в Хельсинки, ибо одним из важнейших решений этого форума было подтверждение легитимности и территориальной целостности всех послевоенных европейских государств. Конгресс США единственный из всех государств, подписавших этот важнейший послевоенный многосторонний документ, сделал оговорку, что США по-прежнему не признают “восстановление” Прибалтики как территории СССР. Англосаксонские силы весьма последовательны. Применение этой концепции позволяло объявить Россию оккупантом, демографическую ситуацию - результатом оккупационного режима, российские войска - оккупационными и подлежащими безоговорочному выводу.

Важнейшим концептуальным контуром, создаваемым этой концепцией, было то, что юридически эта территория изымалась c самого начала из единого военно-стратегического пространства Советского Союза, которое унаследовано Россией по договорам в сфере разоружения. Такова была программная установка Запада - считать необратимым разрушение большевиками исторической России, не признавать восстановление утерянных территорий, объявляя его “агрессией” того же большевизма. Следуя ей, боролась за интересы Запада Комиссия, во главе которой был поставлен бывший член Политбюро А.Яковлев, который в 1972 году пытался инициировать идеологический погром “русского национализма” и “великодержавного шовинизма”. В своей статье “Против антиисторизма” в духе марксовой “Тайной дипломатической истории XIX века” он обрушился на элементы русской преемственности в советской государственной идеологии и на державно-национальную линию в руководстве КПСС. Перед тем как возглавить перестройку и стать убежденным пропагандистом американской политики и западных ценностей, А.Н.Яковлев успел опубликовать еще один шедевр - книгу, где в духе позднехрущевской крикливой пропаганды обличал “звериный оскал” империализма.

Именно ему - гроссмейстеру прозападной версии перестройки поручили возглавить комиссию по рассмотрению Советско-германского договора 1939 г., известного как Пакт Молотова – Риббентропа, что вряд ли можно расценить как случайность, так как для Запада слишком важной была та концепция, которая могла быть положена в основу рассмотрения Договора. От той или иной концепции зависели для Запада и будущие правовые и геополитические возможности втягивания Прибалтики в военно-стратегические конфигурации НАТО, и даже параметры военно-стратегического пространства.
Комиссия сразу провозгласила концептуальной рамой своей работы тезис о том, что Договор будет рассматриваться ею исключительно per se - сам по себе, вне всякой связи с событиями до или после. Все аргументы и приводимые исторические факты, вводящие в обсуждение иные параметры, сразу отметались для лучшего воплощения «принципа антиисторизма».

Также жестко пресекались как будто по с кем-то достигнутой договоренности любые попытки проследить историю и юридические основы происхождения независимости и территории прибалтийских республик как результата гражданской войны, интервенции Антанты и торга большевиков территориями с Ллойд-Джорджем и В.Вильсоном на Версальской конференции ради сохранения завоеванной власти на остальной части страны.
Полностью за кадром оставались и события на международной арене, непосредственно предшествовавшие заключению Договора между СССР и Германией августа 1939 года. То есть, независимость Прибалтийских государств рассматривалась как результат, как абсолютная данность, а ввод советских войск в Прибалтику расценивался так, как если бы это была Франция или Дания. Хотя эти территории входили в течение двух веков в Российскую империю, что никогда не оспаривалось ни одним самым жестким соперником России на международной арене, и были утрачены лишь из-за революции и гражданской войны не без помощи Запада, о чем говорят никогда не освещавшиеся в советской историографии документы. Международная обстановка, внешнеполитические усилия СССР с целью заключить договор о коллективной безопасности с западноевропейскими державами, - все отбрасывалось как не относящееся к делу.

Немного истории

Сами прибалтийские государства занимали откровенно прогитлеровскую позицию и «стремились остаться вне коалиций, направленных против Германии», и, как сообщал в Государственный департамент американский поверенный в делах в Литве, были «настроены резко против упоминания их в качестве государств, в отношении которых принимаются гарантии, в любых соглашениях между группами других держав и поэтому относятся крайне неодобрительно к предложению, сделанному недавно советским Комиссаром по иностранным делам, чтобы Великобритания гарантировала границы этих Балтийских государств с Советским Союзом». Представитель Литвы «выразил надежду, что западные державы придут к соглашению в отношении ситуации в Восточной Европе без упоминания государств этого региона». Он также подсказал американскому дипломату, каким образом уже данная Польше гарантия Великобритании могла бы быть реализована в отношении Литвы без соблюдения интересов СССР: «поскольку «Польша по соглашению с Британией имеет право сама определять, когда независимость Польши подверглась угрозе…, нападение Германии на Литву надо будет воспринимать как шаг по окружению Польши».

Западная программная установка двадцатого столетия в отношении СССР полностью совпадала с ленинско-троцкистской: считать необратимым разрушение России, совершенное в 1917 году в результате революции и не без помощи Запада. Следует обратить особое внимание на то, что именно сама Антанта приняла решение об оставлении германских войск в Прибалтике после капитуляции Германии. Франция, спасенная лишь Россией и ее жертвами на Восточном фронте, включила в текст Компьенского перемирия 1918 г. пункт о сохранении войск кайзеровской Германии в Прибалтике, при их одновременном выводе со всех других оккупированных территорий. Немецкие войска были выведены оттуда лишь после того, как их сменили англичане, чтобы поддержать и закрепить независимость прибалтийских государств и обеспечить отделение этих территорий от охваченной революцией России.

В 1918 г. до капитуляции Германии страны Антанты высадили свои десанты в России исключительно в надежде восстановить против Германии восточный фронт, и помешать немцам воспользоваться военно-стратегическим преимуществами, дарованными им большевиками в Брестском мире. Сейчас очевидно, что именно этот Договор позволил оформиться на германских штыках литовским, латвийским и эстонским квазигосударственным структурам и стал первоосновой процессов в Прибалтике, приведших в 90 годах ХХ века к образованию стойко антирусского балтийского звена.

Но если признать, что Россия, раскинувшаяся на полсвета, существовала в реальности до 1917 г., сразу ясно, что решения "недемократических" Верховных Советов Прибалтики от 1940 г. о воссоединении с "оккупантом" - СССР совершенно правомерны. Совершенно очевидно, что тезис о "недемократичном" избрании Верховных Советов республик Прибалтики 1940 г. принадлежит к таким, которые невозможно ни доказать, ни опровергнуть, хотя ни один юрист не сумел бы найти черты оккупационного режима в этих республиках. Но благодатным фоном для "легитимистских" изысканий при этом служило развенчание "пакта Молотова-Риббентропа", в котором "два тоталитарных хищника" делили легитимные независимые государства.

Применяя тот же стандарт, что предложили прибалтийские политики при поддержке их западных вдохновителей для событий 1940 года, можно с гораздо большей определенностью сделать вывод, что в 1920 году при подписании Договоров Советской России с Латвией и Эстонией никакого законного, легитимного отделения Прибалтики от Российской империи не было. Ульманис, диктатор фашистского типа, вообще никем не избиравшийся, пришел к власти на немецких штыках в условиях германской оккупации этой части Российской империи. То же относится к Литве и Эстонии. Правовая сторона обретения и признания независимости состоит из абсурдных несоответствий.

Если вся концепция построена на признании Советско-германского договора недействительным с самого начала, то должно быть новое территориальное размежевание, ибо сегодняшнюю территорию Литва получила только в результате «Пакта Молотова-Риббентропа» – Договора 23 августа 1939 года, гарантировавшего невмешательство Германии, если СССР предпримет восстановление утраченных в ходе революции и гражданской войны территорий. К тому же именно в «позорном» секретном протоколе говорилось, что «интересы Литвы в Виленской области признаются обеими сторонами». Факты из архивов свидетельствуют не о стыде литовцев за этот Договор, а о ликовании. Получив Вильно в последовавшем Договоре Литвы с СССР от 10 окт. 1939 г. вскоре после этого протокола, по донесению Временного поверенного в делах СССР Н.Г.Позднякова, Литва праздновала: «С утра весь город украсился государственными флагами… Люди целовались, поздравляли друг друга». Посол в США в Литве Норем сообщал о «праздничном колокольном звоне» и о том «воодушевлении, с которым встречено сообщение о возвращении Вильно» и о готовящихся праздничных манифестациях.

Если Литва – довоенное государство, а пакт Молотова-Риббентропа «преступен», развенчан и признан несуществующим, то территория Литвы должна быть пересмотрена.
Однако, чтобы этого не произошло, и был назначен хранитель принципа «антиисторизма» Яковлев. Комиссия даже запретила ввести в рассмотрение Договора с Германией тот факт, что ему предшествовали безуспешные и настойчивые попытки СССР заключить Договор с западноевропейскими странами, гарантировавший бы западные границы восточноевропейских государств, включая прибалтийские. Запад готов был гарантировать границы Польши, но не прибалтийских государств, открывая таким образом Гитлеру единственную дорогу на СССР через Прибалтику.

К моменту работы комиссии уже были рассекречены документы Архива Внешней Политики СССР касательно отношений между Германией, СССР и Литвой. Однако новая идеологизация воззрений на мировую политику в тот период побуждала общественность трактовать против России все, даже документы, очевидно свидетельствующие против концепции «восстановления довоенной независимости с послевоенной территорией». В основном робкие попытки ввести в оборот и серьезно изучить обстоятельства событий, не вызвали никакого интереса и не могли разрушить непоколебимый тогда стереотип схватки двух тоталитарных хищников. Еще до работы Комиссии, МИД сделал деликатную пробу: обработанные в тщательно документированной статье сотрудника МИД С.Горлова, привлекшего также документы из Архива германской внешней политики, были опубликованы в Военно-историческом журнале.

Можно привести немало фактов из территориального передела времен революции и гражданской войны, которые демонстрируют юридическую несостоятельность концепции восстановления довоенных государств для обретения советскими республиками независимости в 1991 году. Литва должна была бы быть признательна именно Советской России и СССР за ту территорию, с которой она сейчас вышла из СССР. Литовское государство возникло вопреки намерениям Англии и Франции, и они не спешили признавать Литву, рассчитывая создать вблизи границ Советской России «крепкую антисоветскую Польшу», в которую на федеративной основе вошла бы и Литва. Литовское представительство, которое провозгласило независимость еще в декабре 1917 г., сначала вознамерилось установить «вечные прочные союзнические связи с Германией». Но в Литве было двоевластие. Октябрьская революция, ноябрьская революция в Германии, поражение Германии к концу войны были фоном, на котором в Вильно стихийно образовалось и было провозглашено и другое правительство - советская власть, которая объявила цель идти вместе с Советской Россией, и даже потом приняла решение о соединении в одну республику с Белоруссией.

Весной 1919 г. на территорию Литвы с согласия Антанты немедленно вторглись польские легионы Ю.Пилсудского и 21 апреля 1919 г. захватили Вильно. Реалией было то, что польская интервенция обрушилась именно на «советскую Литву», провозгласившую цель «идти рука об руку» с Советской Россией, а в Ковно сидела власть, которая была поставлена еще в декабре 1917 года оккупационными кайзеровскими войсками. В советской историографии этому факту придано идеологическое значение - белополяки уничтожают советскую власть. Но польской оккупации подверглась та часть, которую поляки считали принадлежащей им с Люблинской унии, а для Пилсудского было удобнее, что она была - «советская», значит еще не признанная державами и ничья. История границ Литвы как в капле воды отражает историю международных отношений и отношения западноевропейских держав к России как геополитической силе, а также судьбы малых территорий на стыке соперничающих геополитических систем.

Но когда литовское двоевластие кончилось, виленская советская власть пала под ударами Пилсудского, и осталось лишь правительство в Ковно, Антанта однозначно встала на сторону Польши в ее споре Литвой из-за Виленского края. Идея «крепкой» или «могучей» Польши, как было повторено в британском плане послевоенного устройства в 1944 года, в качестве западного форпоста – была и есть постоянная цель англосаксов, как и Европы в целом, в чем можно убедиться и сейчас. Только Советская Россия последовательно в Договоре с Литвой и во всех внешнеполитических документах повторяла, что считает Виленский край литовской территорией, незаконно отторгнутый Польшей. Вопрос о Мемельском крае, который по соглашению между союзными державами передавался Советскому Союзу, также был решен советским правительством в пользу Литовской советской социалистической республики, а не независимой Литвы.

С.Горлов сделал известным эпизод о выкупе Советским Союзом маленькой части территории южной Литвы, которая по предыдущим договоренностям должна была отойти к Германии. Литве грозил уже ввод фашистских войск, когда 13 июля 1940 года Молотов сообщил Шуленбургу, что Сталин и Молотов «просят» германское правительство «найти возможность отказаться от этого небольшого куска территории Литвы». Через три недели германское правительство заявило о своей готовности заняться этим вопросом, отметив, что «отказ от этой территории представляет для него большую жертву». Был поставлен вопрос о компенсации и в результате переговоров сумма в 7,5 млн. золотых долларов или 31, 5 млн. марок была вычтена из тех платежей, которыми Германия была должна покрывать дефицит торгового баланса с СССР, а также поставки зерновых из Бессарабии.

По современным критериям «демократической» легитимности власти, именно Виленский Совет, провозгласивший советскую власть, затем объединившийся с Белорусской Советской Республикой и в итоге павший под ударами польских войск Ю.Пилсудского, имел кое-какое легитимное происхождение, так как этот Совет возник 8 декабря 1918 г., хотя и в присутствии германских войск, но после капитуляции Германии, когда эти войска уже не были оккупационной властью и просто ожидали вывода. А так называемая литовская тариба в Ковно, провозгласившая «восстановление» независимости и «вечных прочных союзнических связей» с Германией, была поставлена в декабре 1917 г. именно кайзеровскими оккупационными властями и не имела никакой легитимности с точки зрения государственного и международного права как того, так и сегодняшнего времени. Однако именно с этой структуры сегодня Литва отсчитывает свою независимость.

Большевик Иоффе, подписывавший Договоры с Латвией и Эстонией представлял правительство, не контролировавшее всю территорию страны и никем в мире не признанное. А договоры бесспорно содержали тайные и устные статьи. Так, Ульманису была передана Латгалия - часть Витебской губернии взамен на определенные услуги - помощь большевикам в вытеснении белой армии. Самопровозглашенное правительство Эстонии, независимость которого потребовал от северо-западного белого правительства признать английский представитель, приняло самое существенное участие в окружении и разоружении армии белого генерала Юденича, которому незадолго до этого отказало в помощи. По требованию Троцкого белые соединения были посажены за колючую проволоку, где тысячи людей погибли. За это эстонцы получили от большевиков около 1000 кв. км русских земель по мирному договору от 2 февраля 1920 г. и требуют их сегодня.

В Архиве Внешней Политики СССР имеется письмо Народного комиссара иностранных дел Г.В. Чичерина, которое красноречиво демонстрирует утилитарное отношение большевиков к декларируемым ими «демократическим» принципам, а также циничный торг территориями для достижения своих целей: "Самоопределение есть принцип, применимый в общем и целом, а не в отдельных географических пунктах», - рассуждает Чичерин, - «Во всех наших договорах, не только в Брестском, но и во всех последних наших договорах, мы по отношению к отдельным местностям нарушали этот принцип. Мы отдали Эстонии чисто русский кусочек, мы отдали Финляндии Печенгу, где население этого упорно не хотело, мы не спрашивали Латгалию при передаче ее Латвии, мы отдали чисто белорусские местности Польше». Далее следует весьма прагматическое изложение революционной целесообразности в применении этого принципа в качестве обычного инструмента Realpolitik: «при нынешнем общем положении, при борьбе Советской республики с капиталистическим окружением верховным принципом является самосохранение Советской Республики, как цитадели революции. Ради этого верховного принципа приходится идти на договоры с буржуазными государствами, в которых наши принципы не осуществляются. Ради этого же принципа приходится настаивать на удержании каких-либо географических пунктов, необходимых самому существованию Советской республики, т.е. для верховного принципа ее сохранения. Мы руководствуемся не национализмом, но интересами мировой революции».
Учитывая нелегитимность первых правительств Прибалтийских республик, а также незавершенный статус Советской России, которая еще не была никем признана и не котролировала даже всей будущей территории, можно утверждать, что межвоенный статус прибалтийских государств юридически ущербен, а события 1940 года, как бы неприятна либералам была их форма (ввод советских войск) - есть правовосстановительный акт, ибо никакого легитимного отделения от Российской империи не было, а была временная утрата территории в результате гражданской войны и революции.

Геополитические и гуманитарные итоги

Приняв западную концепцию, последнее советское руководство и первое российское правительство сами лишили себя всяких инструментов для отстаивания своих позиций и прав русского населения. Ибо оно признало, что данные республики в течение 50 лет были оккупированы и, следовательно, находящиеся там войска являются оккупационными и подлежащими безоговорочному выводу, а демографическая ситуация - итог "оккупационного режима", что оправдывает якобы прибалтийские правительства в их политике лишения "колонизаторов" политических прав.

Очевидный провал "демократической" внешней политики начала 90-х годов в этом важнейшем регионе, сегодня обернулся некомпенсированной утратой выхода к морю на Балтике и перспективой членства прибалтийских республик в НАТО. Вопиющее попрание прав русских, а также унижение российских военнослужащих при безразличии и поощрении европейских правозащитных организаций со всей очевидностью демонстрирует двойной стандарт в отношении Европы к России. Но никакие спорадические резкие заявления российского руководства не способны радикально изменить ситуацию, ибо сама концепция "отделения" прибалтийских республик, навязанная народными фронтами, поддержанная "цивилизованной" Европой и безропотно принятая российскими либералами, лишает всех основ для отстаивания законных исторических преемственных интересов России в этом регионе. В дополнение к уже изложенному СССР и сегодняшняя Россия - правопреемники исторической России, обладают неоспоримыми правами на эти территории, вытекающими из международно-правовых условий их вхождения в состав России.

Северная война между Россией и Королевством Швеция закончилась поражением Карла XII. По Ништатскому мирному договору 1721г., входящему в никем не оспариваемый корпус международно-правовых актов, на которых основана легитимность территорий всех государств мира, Россия навечно получала эти территории не просто как победитель в Северной войне, но в результате их покупки - уплаты Его Царским Величеством Шведскому Королевству "двух миллионов ефимков исправно без вычета и конечно от е.к.в. с надлежащими полномочными и расписками снабденным уполномоченным». Вопрос о компенсации не поставлен.

Находясь в подданстве “Короны Свейской”, латыши и эстонцы не были субъектами национально-государственной воли. Они, тогда никому неизвестные этносы, не только никогда не имели собственной государственности, но и литературного языка, национальной элиты и национальной культуры кроме фольклора, ибо все бароны были немецкого происхождения и образование велось на немецком - наследие крестоносцев, а на эстонском и латышском языках говорили лишь крестьяне, свинопасы и горничные. В «тюрьме народов» при Александре II появились учебные заведения с обучением на латышском языке, географические указатели были заменены с немецких на русские, что называют русификацией. Подобно Францышеку Духинскому, провинциальному поляку, в прошлом веке витийствовавшему с парижских кафедр о туранской московщине и арийско-польской Украйне, выпестованная благодаря пролетарскому интернационализму прибалтийская элита уверена в своем культурном превосходстве. На международном форуме бывший премьер-министр Латвии М.Гайлис просвещал, как на протяжении веков в Латвии встречались «северная демократия и восточный тоталитаризм, западный конституционализм и восточная деспотия, рыночная экономика и социалистическая бесхозяйственность, протестантский рационализм и византийский мистицизм, наследие германской культуры и славянская традиция». Учитывая опыт истории, можно с уверенностью утверждать, что «протестантский рационализм и западный конституционализм» в составе Германии вообще стерли бы эти этносы с карты подобно десяткам другим, жившим в Пруссии еще в XVIII веке.

Если бы в основу действенного курса Российской Федерации в отношении Прибалтики было положено и четко донесено до всех понимание, что Россия будет иметь дело не с довоенными государствами, а с частями Советского Союза, то есть с бывшими Латвийской, Эстонской и Литовской Советскими Социалистическими республиками, пожелавшими стать независимыми государствами, многое было бы по-другому. Без полного концептуального пересмотра стратегии, для чего можно было использовать нажим постановкой вопроса о приведении территориальных реалий в соответствие с довоенным статусом, было невозможно осуществить эффективную защиту российских интересов и воспрепятствовать вступлению Прибалтики в североатлантические структуры. Хотя это было возможно, пока никто не оспаривал Заключительный Акт Хельсинки, в котором Европа признала легитимность, территориальную целостность всех послевоенных государств в границах Ялты и Потсдама, то есть тот факт, что прибалтийские республики - части СССР.
Очевидно, что геополитические интересы РФ по существу едва учитывались в течение 90-х годов лишь в той мере, в какой она сохраняет роль державы с пока еще мощным, вторым после США ракетно-ядерным потенциалом. После вхождения Польши и Прибалтийских республик в НАТО, с их территории можно из гаубиц доставать ядерными маленькими ракетами до Петербурга, а крылатыми ракетами воздушного базирования (КРВБ) до Москвы, если Россия уничтожит все главное сдерживающее США оружие. Расширение НАТО окончательно изменяет подорванные военно-стратегические симметрии и конфигурации Договора об ограничении обычных вооружений (ОВСЕ), в которые новые члены НАТО вступать не торопятся, пока Россия его не ратифицирует. Общий итог означает перемещение "берлинской стены" к границам Московского царства ХV-XVI вв. Уже на полпути к такому соотношению сил США пошли на радикальный слом мирового порядка, совершив агрессию против Югославии - суверенного государства, основателя ООН и участника Заключительного Акта Хельсинки.

Тезис об «оккупационнном режиме»

Итак, Верховный совет СССР с подачи комиссии А.Н.Яковлева осудил пакт Молотова-Рибентропа намеренно в такой форме, которая и позволила Прибалтийским этнократическим режимам и Западу заявлять о незаконности пребывания в составе СССР. Однако, тот факт, что законность пребывания в Составе СССР была оспорена и отрицается, это вовсе не дает права заявлять о наличии там оккупационного режима. Ибо даже факт оккупации в ходе, скажем, войны, вовсе не означает оккупационного режима уже при присоединении территории к другому государству. Например, после Франко-Прусской войны, Эльзас и Лотарингия с 1871 года находились в составе Германии после трех веков в составе Франции (до этого это были германские земли, население всегда было смешанное), а после 1918 года опять перешла к Франции, которая никогда не отрекалась от этой части территории. Это обычная судьба сопредельных территории в ходе окончательного оформления географико-политического облика мира. То или иное состояние отражает прежде всего соотношение сил. Однако никогда не было утверждения, что Эльзас находился с 1871 по 1918 год под оккупационным режимом, просто эта территория стала частью другого государства с его законами.
Термин и понятие «оккупационный режим» – есть не эпитет для эмоционально-отрицательного отношения, а юридическое состояние, имеющее юридические параметры и характеристики. К таковым прежде всего относятся неравенство перед законом местного населения, лишение возможности участвовать в управлении, невозможность иметь культурную жизнь и многое другое. Если же после перехода под юрисдикцию другого государства территория начинает жить по законам этого государства, перед которыми все равны, то, как бы ни оценивались сами законы, это не оккупационный режим.
Поэтому оспаривание законности пребывания в составе другого государства совершенно не тождественно объявлению там оккупационного режима. Таковой должен иметь юридические признаки, которых в Советской Латвии не найдет ни один юрист в мире. Какие признаки оккупационного режима можно усмотреть в том, что латышам и эстонцам создавали Академию наук, научные и высшие учебные заведения? В Прибалтике воспитывались национальные кадры офицеров и генералов, создавались производства и страну-оккупанта не беспокоил рост благосостояния латышей, которым продавали хлопок и энергоресурсы как всем остальным. Како же это оккупационный режим, при котором издавались десятки журналов и газет на родном языке, а представители культуры награждались Государственными премиями. Наконец, в высших союзных государственных органах были пропорционально представлены национальные кадры!

Совершенно несостоятельны истерические вопли по поводу того, что русские наградили прибалтов ненавистным коммунизмом с его неизбежным репрессивным началом в период утверждения. Но даже репрессии против «лесных братьев», вполне объяснимые, все равно не имели характера оккупационной политики – репрессии шли по всей стране, такая же судьба постигла власовцев, многих сотен тысяч русских и других, и никакого особого национального отличия там не было. Но можно вспомнить, что коммунизм и большевистская революция в немалой степени опиралась на репрессивные органы, составленные из латышских стрелков - именно их посылали вырезать русских крестьян, бунтовавших на Тамбовщине против большевистской экспроприации.

Очевидно, что уход Прибалтики следовало оформлять как выход из состава СССР республик Советского Союза, что имело бы совершенно иные юридические условия. Однако западная стратегия, проведенная собственными же российскими политиками в годы всеобщего нигилизма и безвременья, как раз была нацелена именно против потенциально «иных» условий. Они бы не позволили вышвырнуть безоговорочно русскую армию и втянуть в западный стратегический ареал обретения Петра Великого, которые не давали старушке Европе покоя в течение двух веков. Теперь Латвию патрулируют натовские самолеты, этнократический режим лишает русских гражданских и политических прав, права изучать собственную культуру и язык на том основании, что Латвия была под оккупационным режимом. Без отпора обоснованию этнократии этим тезисом вряд ли можно добиться успеха. Президент Латвии Фрайберге говорит, что «русские должны стать латышами русского происхождения». Это означает незамаскированные даже под демократические нормы принудительную ассимиляцию и утрату национальной идентификации или вытеснение. Такое попрание демократии теперь есть норма «объединенной» Европы, представляемой эталоном?

Трудно представить даже, какую реакцию вызвало бы гипотетическое требование какого-нибудь русского президента, чтобы, например, татары стали «русскими татарского происхождения»! Тем не менее, Россия все представляется европейцам «тюрьмой народов», символом варварства и несвободы. Поистине дилемма «Россия и Европа» не изжита именно Европой, которая построила свой рай не земле, но так и не избавилась от неуверенности и страха перед нашей огромностью, самостоятельностью в поиске универсального смысла бытия и поразительной устойчивостью в испытаниях, которые были бы не по плечу другим…



Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..