Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
28 марта 2024
Перекрестки памяти в селе Прелестном

Перекрестки памяти в селе Прелестном

Под Прохоровкой открыт необычный мемориал
Станислав Минаков
07.08.2020
Перекрестки памяти в селе Прелестном

Оно действительно прелестное, это белгородское село Прелестное, рядом с которым 12 июля 1943 г., в день святых апостолов Петра и Павла состоялось знаменитое и судьбоносное, самое страшное в мировой истории танковое сражение, «привязанное» военными специалистами к станции Прохоровка.

Тут тихо и красиво, и о былых боевых катаклизмах, на первый взгляд, мало что напоминает. Это если не иметь в виду, что здесь и неподалеку в хуторе Сторожевом расположены братские могилы Великой Отечественной войны — самые крупные захоронения советских воинов государственного военно-исторического музея-заповедника «Прохоровское поле». 
Живые очевидцы рассказывают, как женщины Прелестного с ратного Третьего Поля России мешками выносили документы павших красноармейцев. И как вода ушла из колодцев в день битвы, и как небо было закрыто черным дымом, словно повторилось сказанное в Ипатьевской летописи: ««тма бысть по всей земле, якоже дивитися всим человеком, солнце бо погыбе, а небо погоре облакы огнезарными…».

В этом году исполняется 77 лет и со дня Прохоровского танкового сражения, и всей, переломной, Курской битвы, которая началась 5 июля 1943 г. и завершилась 23 августа освобождением Харькова. 5 августа были освобождены от немецко-фашистских захватчиков города Орел и Белгород, и в честь этого Москва впервые с начала Великой войны салютовала залпами орудий.

В Прелестном есть удивительный, трогательный обычай: ежегодно 12 июля жители выносят из хат на улицу столы с едой-питьем и поминают павших своих, приглашая прохожих разделить поминальную трапезу. В этот день здесь всегда бывает много приезжих, в том числе долгие послевоенные годы прибывали сюда, в места своей боевой славы и трагедии, советские воины, призывавшиеся военкоматами республик Средней Азии.


И вот — событие: 12 июля с.г. в Прелестном при стечении общественности и  официальных лиц был открыт монумент «Перекресток памяти». Композиция посвящена женщинам, которые не дождались с фронта своих отцов, мужей, сыновей, братьев. Его необычность заключается как в пластическом облике — две арки с барельефами, под которыми установлены фигура старушки и две табуретки, а также стол с хлебом, стопками и двумя портретами солдат, — так и в авторе идеи. Дело в том, что придумала этот памятник 16-летняя жительница Белгорода Женнифер Леткеманн, а ждать воплощения пришлось три года, нынче 19-летняя девушка уже студентка Архитектурного института, опорного вуза региона — Белгородского государственного технологического университета (БГТУ) им. В.Г. Шухова. 
«Во мне текут две крови: немецкая и русская, — подчеркивает Ж. Леткеманн. — И каждый раз, когда говорят, что с 41-го по 45-й была война с немцами, это задевает меня. Великая Отечественная война — это не война между немцами и русскими, это война против фашизма и нацизма. В строю Советской армии шли люди разных вероисповеданий, разных национальностей и разговаривали на разных языках. Но они все защищали свою страну, свои семьи...». Белгородский журналист Ирина Бабина рассказывает, что Женнифер «вдохновилась идеей создать место памяти и скорби: перекрёсток традиций и преемственности поколений — воевавших и тех, кто ждал и молился за них, поколения родившихся в те годы и росших в послевоенные, поколения, сумевшего сохранить историю, и поколения, которое готово и обещает нести эту память и передавать её своим потомкам». Решение родилось не сразу. Пришлось отказаться от нескольких вариантов. Осенью 2016 г. Женнифер пошла в каникулярную школу «Наукоград. Ника» в технологический университет, где изготовила макет, оформила идею в проект, который победил в 2017 г. в региональном конкурсе «Мы Белгородцы. Думай, решай, действуй!». А в апреле 2019 г. Ж. Леткеманн подала заявку на участие в форуме молодых деятелей культуры и искусств «Таврида» и получила грант в 1,5 млн рублей — на изготовление барельефов для спроектированного ею мемориала. 


«Очень много людей откликнулось и помогало мне! — говорит автор проекта, — начиная от истории до проработки деталей. Во-первых, меня очень поддержал мой университет. Сам памятник строился за счет спонсорских средств и силами Белгородского государственного технологического университета. А благоустройство осуществлялось при поддержке администрации Белгородской области. Проект вдохновил многих на добрые поступки: спонсорскую помощь на строительство и благоустройство оказали люди из разных уголков России, а над проектом работала целая команда опытных людей. На кафедре архитектурных конструкций БГТУ им. В.Г. Шухова усовершенствовали арки, разработали конструкции под руководством зав. кафедрой Ильи Дегтева; руководитель проектно-конструкторского бюро университета Наталья Солонина готовила проектную документацию, дорабатывала детали. В опытно-производственных мастерских подготовили рабочие чертежи, изготовили арки для памятника и установили их». Изготовить барельефы для мемориала помог Александр Баев с коллегами — мастерами художественной обработки с участка по изучению свойств и технологии обработки природного камня БГТУ. 


Комментарий Женни многое прояснит для тех, кто захочет вникнуть в эстетику прелестнинских барельефов: «Это собирательные образы, это то, как я в пятнадцать лет увидела войну, тогда я пересмотрела множество хроники, фото, документальных видео, и больше всего меня затронула именно боль! Боль матерей, детей, жён… Боль земли… Скорбь и ужас. Сначала их планировали сделать безликими, но затем решили создать собирательными. Наша страна была многонациональной, такой она остается и сейчас. Поэтому я хотела, чтобы в образах прослеживались разные национальности. Мы решили не менять их и сделать именно такими, как я слепила в пятнадцать лет — Великая Отечественная война глазами подростка ХХI века».


Центральную композицию мемориала изготовил кандидат искусствоведения Максим Баранов. Это селянка у традиционного поминального прелестнинского стола. Образ явственно отсылает к знаменитой цветной линогравюре 1984-го года (ключевая часть триптиха «Прохоровское поле», давшего название большому графическому циклу) белгородского художника Станислава Косенкова (1941–1993) «12 июля — день памяти. Год любой», впечатлившей в свое время девушку Ж. Леткеманн и впечатлявшей всех, кто видел эту работу прославленного мастера. Коллеги М. Баранова теперь дискутируют, удалось ли скульптору адекватно перевести косенковский образ в другой пластический язык, но на празднике дискуссий не было. 


Торжественно открыли мемориал «Перекресток памяти» министр культуры РФ Ольга Любимова, зам. губернатора Белгородской области Ольга Павлова, начальник областного управления культуры Константин Курганский, ректор БГТУ им. В.Г. Шухова Сергей Глаголев, курсанты этого вуза из военного учебного центра им. Н.Ф. Ватутина, кадеты прелестнинской школы, жители посёлка.Прохоровский триптих Станислава Косенкова с начала 1980-х экспонируется в музее Прелестного, который работает при сельской школе, где директорствует Владимир Бузанаков. Работы передал в дар музею сам автор. Косенков и привез меня в Прелестное 12 июля 1986 г. — в тот день снимался первый документальный фильм для Белгородской диорамы «Курская дуга». Сразу после поездки я написал поэму-поминовение «Петров день», и Косенков, коему поэма посвящена, с того момента вынашивал идею выставить ее, выписанную кириллицей на больших листах, вместе со своим знаменитым графическим прохоровским циклом, — в хлебах у села Прелестное именно 12 июля. 
Поэма-поминовение настраивает читателя на молитву о погибших здесь: 

Мать вынесет стол
во пшеницу густую,
тяжелую (вот ведь
какая тяжелая выдалась –
к колосу колос),
и стулья щербатые
вынесет Мать
           и поставит
на стол фотокарточку сына
зеленую
в старенькой рамке,
и вспыхнут
на белом квадрате стола
картошка, редис,
пара луковиц рыжих –
извечные звезды земные –
и хлеба коврига
тяжелая ляжет на скатерть,
со звоном пространство
вокруг замыкая.
Мать сядет за стол.

И это тоже подхват косенковских мотивов. Тема деревни, трудной женской судьбы была неизбывной, повторяющейся у Косенкова. Он, возродивший русскую цветную линогравюру, идущую от Остроумовой-Лебедевой, именно в столь сложной технике исполнил свои знаменитые циклы «Детство», «Память», «Прохоровское поле», «Стога» и незаконченный большой цикл «Житие не одной бабы» — мощные аккорды в общей Песни о Русской Матери. Эти работы объехали десятки музеев и выставочных залов мира, включая далёкие Индию и США, многократно бывали репродуцированы. Они же составляют ядро экспозиции «Но память Отечества — Поле», представленной из четырех десятков произведений графика в музее-мастерской Заслуженного художника РСФСР С.С. Косенкова с 10 июня по 14 августа с.г.

К истокам генезиса национальной памяти у жителей Белогорья непременно следует отнести также образы послевоенных матерей и вдов — работы известного фотохудожника Павла Кривцова, косенковского друга и ровесника.

Оба мастера — родом из белгородской деревни Рождественка. Эти фото — из сильного эмоционально-художественного круга бытия-памяти, делающего нас единым народом. 
Приведу фрагменты своих прелестнинских «перекрестков памяти», оформленных в виде записей о той памятной поездке с Косенковым три с половиной десятилетия назад. 

«В Прелестном уже шел митинг. Выступал полковник запаса Евгений Викторович Шкурдалов, Герой Советского Союза, участник Курской битвы (и Сталинградской!), танкист. Оказалось, о нем будут снимать один из эпизодов фильма для диорамы. Выступили и таджики с узбеками, которых часто приглашают сюда, на места боёв. Старый узбек твердил: “Мы одна человек: русский, таджик, узбек! Мы никто не боимся! Мы всех победим! Спасибо русский женщина — мы ель, спаль, она голодаль, чтоб мы ель, воеваль...”. Раза три прокрутив свой спич, он под бурные аплодисменты сошел с трибуны. Что-то пролопотал пионер. Местный оркестр заиграл марш — раздирая душу своей неумелостью. Всё вместе странным образом напомнило мне рассказ незабвенного курянина Евгения Ноcова “Шопен, соната номер 2”. Как раз открыли два бюста — двум павшим здесь воинам. Один из них, танкист лейтенант Морозов, погиб в танковом сражении 12 июля 1943 г. у Прелестного».

«И врезалась // сталь в сталь. // Огонь в огонь. // Дух в дух… // И машины в упор изрыгали смерть. // И горели // металл, // и земля, и мышь, и человек. // И был неразличим // в грохоте, лязге и скрежете // вопль человеческий. // И обугленные птицы // не долетали до Псёла… // И горело Поле. // … // …И к полудню, // когда уже пали те, // что вступили в битву // первыми, // когда из колодцев окрестных сел ушла вода, // к полудню // настала ночь. // И теперь только чутьем // в дыму и копоти // каждый угадывал его // и убивал…».

«После возложения венков зашли на минутку в музей Прелестного, где висит косенковский триптих “Прохоровское поле”. Левый и правый листы, разумеется, были перепутаны. “Надо перевесить!” — заметил Косенков.

…К Косенкову подвели худенькую старушку, работавшую в Прелестном учительницей в 1943-м году. Косенков бросился к ней, как к родной, спрашивая, помнит ли она его мать, Ефросинью Ивановну, тоже работавшую учительницей, но рядом, в Рождественке, где он и родился в октябре 41-го. Старушка не помнила, сказала, что была контужена в бомбежку и частично утратила память, с тех же пор — на инвалидности.

Нас пригласили в столовую, так сказать, угоститься “от властей”. Куда все и пошли. По дороге Косенков рассказал, что прежде трассы из Прохоровки в Прелестное не было, она проходила в стороне, и поминальные столы выносили аж туда. В столовой за длинный стол усадили азиатских гостей, а мы попали с Косенковым в компанию с кинорежиссером Карповым, полковником Шкурдаловым и директором фильма.

Шкурдалов рассказал, что его потрясло то, насколько его подчиненные готовы были принять смерть. Если обычно ему как комбату приходилось «заводить» коллектив, «накачивать» перед боем, то в тот раз в лицах прочитывалась полная готовность отдать жизнь.

Значимость предстоявшего танкового сражения была ясна. Во многих лицах очевидно было отрешение от жизни, от прежнего мира, от семей, ото всего. Все переоделись в чистое, помылись, побрились, написали письма домой. “Давай, комбат, допьём с тобой этот коньяк, а то, может, больше не увидимся”. Один эпизод, рассказанный Шкурдаловым, о местном танкисте, который успел накануне сражения съездить ночью к семье в Прелестное, вошел у меня в поэму “Петров день”:

Ну, а я тыняюсь, места себе не нахожу.
Уже заполночь к комбату пришел:
так, мол, и так, —
с начала войны родичей не видал,
а они тут, в Прелестном,
прелестнинский я, товарищ майор.
А он: «Ты что, язви тя в кочерыгу,
Не мог сказать раньше?»
Короче, дал сорок минут.
Я сразу в танк и погнал!
И командир со мной.
Ну, я ж тут всё как свои пять пальцев.
Где овражек, дубравка.
Прем по кратчайшей, и — на: упираемся в хлеб.
Бей меня, чую — батя сеял!
Разворачиваюсь — в объезд.
А командир орет: «По хлебу гони, дура!
Не успеем! Под трибунал хочешь?»
А я как рявкну: «Моя тут родина! Мой хлеб!»
…Ну, в хату залетаю, спросонья не поймут
ничего. Дочка — малая, лепечет что-то про куклу.
А жинка к печи притулилась
и молчит сидит, молчит.
Батя, говорю, где?
А он у кума, на другом конце.
Срываюсь, — туда! Сажаю его в танк,
время ж идет. Но поговорили хоть чуть.
А у околицы: ты, говорю, хлеб сеял?
Я, говорит.
…Успел я, однако, в срок. В сорок минут те.
Из танка вылезаю, руку разжал, а там –
три кусочка сахару, замотанные в бинтик.
Слиплись.
Гостинчика брал доче.
Да так и не отдал, забыл…

В 1986 г. этот человек был еще жив, работал в Прелестном механизатором».

Уже двадцать восемь лет нет на земле «эвереста» земли Белгородской, моего друга Станислава Косенкова, но свет любви, красоты и боли, исходящий от его произведений, исцеляет многих и многих от беспамятства, попадает в сердца, вдохновляет на причастное творчество представителей новых поколений, побуждает к целительным переживаниям на перекрестках памяти.
 


Фото Ирины Бабиной, сайта bel.cultreg.ru, Павла Кривцова, Бориса Ечина, и автора



Материалы по теме:

Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..