Озаренный Клио

В Центральном Доме Литераторов вспоминали выдающегося российского историка А.И. Уткина. На вечер памяти собрались друзья ученого, коллеги, представители научной и культурной общественности. Организаторами мероприятия выступили Фонд исторической перспективы, Институт США и Канады РАН, Институт Философии РАН, Клуб писателей ЦДЛ. Малый зал ЦДЛ был полон до отказа. На сцене – портрет ученого, перед ним – живые цветы. Публика разного возраста, разного социального статуса, общее только одно – равнодушных людей тут не было.

Древние греки, составляя биографию философа, политика или полководца, обязательно старались найти некий знак, который был ниспослан еще при его рождении и указал всем на некую особую сущность родившегося. Может, в данном случае таким указанием стало то, что его родители – призванные в армию студенты - познакомились в Сталинграде, в ходе поворотного сражения Великой Отечественной войны? Недаром в последствии и Первая, и Вторая мировые войны будут занимать столь важное место в творчестве историка.

В 1962 году он поступает на исторический факультет Московского университета. И сразу поражает однокурсников и своим характером, удивительно целеустремленным, но в то же время открытым и веселым, и широтой своих познаний, и тактом. Он умел слушать собеседника, спорить горячо, но никогда не переходить на личности. А еще умел играть в футбол так, что команда истфака чуть ли не впервые за свою историю играла лучше всех в университете.

Этих подробностей не прочтешь в биографических справочниках и энциклопедиях. Там все коротко и предельно сжато – поступил в 1962 – окончил в 1968-м. Ведь именно в этот период он формировался как профессионал, исследователь, мыслитель… Тем и ценны немногие свидетельства его однокурсников и коллег.

А вечер открылся выступлением вдовы ученого Валентины Гавриловны Федотовой – доктора философских наук, профессора, зав. сектором Института философии РАН. С ее трогательного рассказа о знакомстве двух студентов МГУ – историка и философа, знакомстве, переросшем в счастливый брак и научное сотрудничество.

После окончания университета Анатолий Иванович поступает в аспирантуру только что созданного Института США и Канады. В стране все больше чувствовалось наступление эпохи застоя. Застоя, в том числе, и в интеллектуальной сфере жизни общества. Это было время, когда многие историки писали курсовые, дипломы, диссертации, монографии в строгом соответствии с идеологическими нормами, переписывая одни и те же факты в строго определенной интерпретации.

У части же историков, имевших доступ к зарубежной литературе, был другой соблазн – переписать неизвестную в СССР книгу зарубежного автора, идеологически доработать текст и издать как свою. Читателям такие книги нравились. Нравились до конца 80-х годов ХХ века, пока не рухнул железный занавес и не стали доступны первоисточники.

Но были и те, кто сумел избежать этого пути и создавать добросовестные, яркие работы. Один из них - Анатолий Иванович Уткин. Его статьи и книги отличали глубокий анализ фактов, выбор актуальных тем, оригинальная постановка проблем. А еще – живой, понятный простому читателю язык, сочетавший доступность с научной корректностью.

Уже первая книга А.И. Уткина – биография Томаса Джефферсона привлекла большое внимание специалистов и читающей публики. Более того, она была высоко оценена и по другую сторону Атлантики – в США ее признали лучшей зарубежной биографией Джефферсона.

Говоря о научной деятельности А.И. Уткина, президент Фонда исторической перспективы, доктор исторических наук Н.А. Нарочницкая описала его метод работы, который мог бы служить образцом для каждого настоящего ученого, так: «Сначала он исследовал факты, находил темы, ставил проблемы, а потом поднимался до уровня осмысления и анализа процессов».

Примечательным было, по ее мнению, и отношение к стране изучения. Обычно ученые-страноведы делятся на две категории: одни начинают настолько преклоняться перед страной, которую изучают, что впадают в национальное самоуничижение и снисходительно относиться к собственной. Другие, напротив, стремятся выискать в ней лишь дурное и негативное. Анатолий Иванович Уткин сумел удержаться от этих крайностей. Он любил и понимал Америку, но в этой любви не было холуйского преклонения, столь свойственного для некоторых из наших либералов.

Он никогда не идеализировал Россию, но никогда не позволял себе малейшего пренебрежения к своей стране и ее истории. Как отметил один из его коллег – «он даже Америку любил через призму своей любви к России».

Наряду с высоким уровнем научной компетенции, такая позиция способствовала признанию и уважительному отношению к А.И. Уткину со стороны американских коллег. Он был одним из немногих российских американистов, не просто поддерживающих тесные связи с научным сообществом США, но и в некоторой степени воспринимался им как его полноправный член. Его статьи о российско-американских отношениях охотно печатали ведущие американские научные и политические издания.

Сфера научных интересов А.И. Уткина не ограничивалась только североамериканским континентом. Его отличала общегуманитарная эрудиция и широкий научный кругозор. Он всегда стремился преодолеть узкие рамки специализации и в этом отношении напоминал великих историков XIX века.

Среди его работ (а всего А.И. Уткин написал 50 монографий, не считая участия в коллективных трудах и статей) есть посвященные русской истории. Здесь ученый также придерживался принципа «золотой середины». Перестав быть «красным», он не стал «белым», не стал идеализировать старую, дореволюционную Россию. А свое кредо формулировал так – «я принадлежу к лагерю думающих, знающих и интеллектуально честных людей».

Как отметил в своем выступлении директор Института экономических стратегий РАН, доктор экономических наук А.И. Агеев, «он был выше лагерей, он любил Россию, прошлую, настоящую и будущую». «Большой человек, говоривший о большой истории» - так охарактеризовал он ученого.

Изучая период начала ХХ века, предшествующий катастрофе 1917 года, А.И. Уткин уделял особое внимание развитию общественных процессов, отношениям общества и государства. Удивительно злободневно звучат его выводы из книги о Первой мировой войне – «в период несчастий и испытаний общество не должно бороться между собой».

Об этой стороне его деятельности говорил в частности в своем выступлении председатель Центральной избирательной комиссии РФ В.Е. Чуров.

Многолетний друг историка Ирина Губанова обратила внимание собравшихся на язык книг А.И. Уткина. По ее словам, он «сочетал в себе Полибия и Светония», его книги были интересны и специалистам, и рядовым читателям. И «не случайно вечер памяти проходит здесь, в Центральном доме литераторов, Анатолий Иванович был писатель не менее, чем историк».

Одну из своих задач ученый видел в пробуждении интереса к истории. Поэтому, помимо сугубо научной, он много занимался общественной и просветительской деятельностью. Писал не только научные, но и публицистические статьи. Охотно выступал на радио и телевидении, куда его часто приглашали, как человека, умеющего прекрасно держаться перед камерой, говорить интересно и понятно для зрителей.

Почти все собравшиеся, начав говорить о профессиональных заслугах А.И. Уткина, неизбежно упоминали и его умение вести диалог, интересно рассказывать, и бесконечное человеческое обаяние.

На этой стороне его деятельности подробно остановился в своем выступлении главный редактор «Русского журнала» Борис Межуев. По его словам, у А.И. Уткина был редкостный, не характерный для ученого, яркий талант оратора, спикера, увлекавшего аудиторию всегда оригинальной темой. Как, например, заката мира белого человека...

Последние работы А.И. Уткина были посвящены глобальному экономическому кризису. Прекрасно зная историю мирового кризиса 1929 -начала 1930-х годов, он находил удивительно точные аналогии, и указывал на возможные пути решения уже современных проблем.

4 февраля 2011 года Анатолию Ивановичу Уткину исполнилось бы 67 лет. Год назад, 19 января 2010 года, ученого не стало… Как отметил один из участников вечера: «Конец эпохи всегда обозначается уходом олицетворявших ее людей. Анатолий Иванович Уткин был человеком ХХ века и с его уходом одной нитью, связывающей нас этим столетием, стало меньше».