С голоду не помрем…
Все ныне известные страны, идущие во главе так называемого мирового прогресса, начинали свой путь с развития сельского хозяйства, с обеспечения своего населения продуктами питания, а потом уже и производства сырья для зарождающейся промышленности. Все они создавали правовую основу, смысл которой заключался в соединении земли - основного средства производства - с крестьянином, фермером, главным сельхозпроизводителем. Философия этой системы основана на том, что владелец земли должен жить на этой земле и кормиться доходами от своего труда на ней.
Наиболее ясным и классическим выражением этой философии был закон о «гомстедах» - семейных землевладениях - принятый Авраамом Линкольном в США в 1862-м. По нему каждый гражданин США или человек, намеревающийся стать им, мог, по достижении 21 года, получить в распоряжение общественные земли площадью не более 160 акров - 0,4 гектара - по цене 1,25 доллара за акр. Участок переходил в собственность переселенцу через 5 лет, если он за это время сумел построить дом, вырыл колодец, возделал 10 акров земли и обнес забором свой надел. В переводе на нынешние реалии этот закон означал, что за 200 долларов желающий мог получить 64 гектара земли. «Гомстеды» стали основой для становления и развития фермерского хозяйства в Соединенных Штатах. Эффективность созданной системы не подвергается сомнению. Ныне сельское население США, фермеры, составляют не более 4-5 процентов от населения страны, но они полностью обеспечивают национальный рынок подавляющим большинством видов продовольствия. Плюс к этому ежегодный экспорт продовольствия в различные периоды колеблется в пределах от 60 до 100 миллиардов долларов.
В той или иной мере закон о «гомстедах» повлиял на аграрное законодательство многих стран, особенно в Западном полушарии, в Африке. Везде отличительной чертой было соединение сельского производителя с землей на правах частной собственности. Как правило, претворение этого принципа в жизнь обеспечивало неуклонный рост сельскохозяйственного производства. В дополнение к реформам землевладения и землепользования в различных государствах, в особенности в тех, где при большой численности населения ощущалась нехватка пашен, были проведены радикальные «зеленые революции», предусматривавшие использование передовых технологий, элитных семян, удобрений, гербицидов.
Такие страны как Китай, Индия, Пакистан и Турция сумели в значительной степени преодолеть хроническую нехватку продовольствия для растущего населения.
Но как бы благополучно ни складывалась обстановка в отдельных странах и даже регионах, положение с продовольствием в целом в мире продолжает стремительно усложняться. Причин тому несколько. Прежде всего, непрерывно увеличивается население планеты. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН - ФАО - к 2050-му численность населения Земли возрастет до 9 миллиардов человек, чтобы их прокормить потребуется нарастить нынешнее производство продуктов питания на 70 процентов. К тому же, люди стремятся разнообразить свое меню, там, где раньше довольствовались горсткой риса или парой кукурузных лепешек, теперь хотят мяса, молока, сахара. Плюс к этому, часть производимого в мире продовольственного сырья идет на производство этанолового горючего, замещающего дорожающий бензин. Добавим к проблемам ежегодно сокращающиеся площади земель, используемых для сельскохозяйственного производства. Это происходит из-за наступления пустынь, расширения городов и промышленного строительства, прокладки дорог. По данным ФАО, в мире ежегодно теряются 7 миллионов гектаров сельскохозяйственных земель. А все резервы прироста урожайности на остающихся площадях уже практически исчерпаны.
Мировые цены на продовольствие скачут быстрее, чем даже цены на нефть и газ. Только за 2010-й они выросли в мире в целом на 38-40 процентов. Каждая семья в России знакома с этим феноменом на своем личном опыте, причем, чем беднее семья, тем сильнее она страдает от повышения цен, потому что продукты питания занимают в ее бюджете основное место среди других расходов. Мы совсем недавно пережили внезапный взрыв цен на гречку, за которой потянулись и другие крупяные культуры. Потом пришла очередь молока и молочных продуктов. Сейчас, несмотря на летний сезон, мы видим, как лихорадочно карабкаются вверх цены на овощи и фрукты.
По данным международной благотворительной организации Оксфам, в течение ближайших двадцати лет стоимость продовольствия может удвоиться.
Это процесс неудержим, причины я назвал, при этом в стороне остались возможные катастрофические последствия, связанные с изменением климата на планете.
Осенью прошлого года мне довелось побывать в Белоруссии, стране, которая провозгласила - и в большой степени добилась его реализации – принцип собственной продовольственной безопасности. Но поразило другое. Выступая перед представителями агропромышленного комплекса страны, президент Александр Лукашенко поставил задачу довести экспорт сельскохозяйственной продукции к 2015-му до 10 миллиардов долларов. Аудитория ответила одобрительным гулом...
На крайне тревожном фоне надвигающегося мирового продовольственного кризиса, естественно, захотелось разобраться, как обстоят дела у нас дома с проблемой продовольственной безопасности. Волей-неволей вспомнилось, что в сентябре 2011-го исполнится 100 лет со дня убийства в киевском театре премьер-министра Петра Аркадьевича Столыпина – последнего крупного политического деятеля России, который во главу угла своей деятельности поставил именно создание класса крестьян - сельскохозяйственных производителей. Мы нынче с охотой отмечаем памятные даты из жизни этого выдающегося человека. В прошлом году с помпой праздновали столетие его исторической поездки по Сибири и Алтайскому краю, а сейчас уже стали готовить торжества по случаю 150-летия со дня его рождения. Речей, банкетов было и будет не счесть, а вот практической пользы от этой суеты «кот наплакал».
Петр Столыпин был человеком практических дел и ненавидел пустопорожнюю трескотню. В конкретных условиях тогдашней России он претворял в жизнь главный постулат передового мирового опыта в аграрной политике: соединял производителя с землей, хозяина с собственностью.
По высочайшему указу от 9 ноября 1906-го была раскрепощена крестьянская община, ставшая тормозом на пути развития сельского хозяйства. Теперь любой крестьянин мог свободно выйти из общины и получить в собственность причитающуюся ему землю - отруб. Государство полностью брало на себя бесплатное проведение землеустроительных работ. В России создавался государственный Крестьянский земельный банк, ставший крупнейшей в мире кредитной организацией. Он скупил около 8000 дворянских имений, а их земли стал продавать или сдавать в аренду крестьянам. Лишь в одном 1912-м банк выдал кредитов на астрономическую по тем временам сумму 1 миллиард 168 миллионов рублей. Нет ничего удивительного в том, что в стране резко стало увеличиваться производство продовольственных товаров, а ежегодный прирост населения составил три миллиона человек. При П. Столыпине началась активная переселенческая кампания из малоземельной Центральной России в Сибирь и на Дальний Восток. Каждой семье предоставлялось бесплатно 15 десятин – десятина равняется 1,09 гектара - «удобной земли», хотя переселенцы предлагали увеличить размеры «доли» до 20-25 десятин. Более 4 миллионов крестьян выехало на новые земли, и если бы не гибель П. Столыпина от пули террориста, то вся последующая история российского государства пошла бы по другой дороге.
Двадцатый век - самый жестокий в истории нашего Отечества - оказался наиболее разрушительным для российского крестьянства и русского села.
После гибели П. Столыпина началась бесконечная череда десятилетий, на протяжении которых становой хребет страны – российская деревня и крестьянство - стали объектом непрерывных погромных посягательств со стороны государственной власти и первоочередной жертвой исторических обстоятельств. Гражданская война с ее «военным коммунизмом» и продразверсткой, затем коллективизация с ее свирепым раскулачиванием, Великая Отечественная война, унесшая жизни основной части мужского населения села, послевоенная конфискационная политика, добившая село, разрушительная идея создания агрогородов и ликвидации «неперспективных» деревень… И так - вплоть до конца ХХ века, заставшего русскую деревню в распластанном состоянии в результате псевдодемократических, неолиберальных реформ. Высосав до конца, казалось, неисчерпаемые людские и материальные ресурсы, власть бросила на произвол судьбы остатки крестьянства и сельского хозяйства.
И не приходит в голову ни прежним, ни нынешним хозяевам России покаяться в содеянном и попросить прощения у наших пахарей и сеятелей - кормильцев земли русской.
Сколь угодно охотников находилось на репрессивные меры против деревни, но никто не связывал свою судьбу с ее развитием. Расказачивание пожаром пронеслось по землям бывших казачьих округов. Дон, Кубань, Урал, Даурия по политическим мотивам были разорены и обескровлены. Советская власть мстила казакам за их участие против нее в гражданской войне. А потом пришла пора расправы и с крестьянством центральных областей России - грянула коллективизация с раскулачиванием. Страна села на карточную систему, и до скончания века не видела продовольственного изобилия.
В 1963-м мне довелось переводить беседу Никиты Хрущева с Фиделем Кастро во время его визита в Москву. Н. Хрущев тогда был очень говорлив и откровенен, пытаясь расположить к себе собеседника, который еще таил в душе раздражение, вызванное неуклюжим поведением Никиты Сергеевича во время недавнего ракетного кризиса. В частности, пытаясь разъяснить Фиделю причины и смысл недавнего разделения обкомов и крайкомов КПСС на промышленные и сельские, Первый секретарь ЦК КПСС сказал: «Понимаешь, в нашей стране никто не желает заниматься сельским хозяйством, считая эту отрасль народного хозяйства запущенной, бесперспективной, а работу в ней не престижной. Все тянутся к промышленности, городу, куда идут лучшие кадры, основные средства, где виднее результаты. Вот я и решил разделить партийные органы, чтобы часть партийных и советских работников занялась исключительно сельским хозяйством. Я не был уверен в правильности своего замысла и поэтому послал записку с изложением своего плана всем членам и кандидатам в Политбюро ЦК КПСС «вкруговую», чтобы каждый из них до обсуждения честно высказал свое мнение. Я был удивлен, когда все копии вернулись ко мне с восторженными выражениями поддержки. Мы провели намеченное мероприятие, но я и сейчас не уверен в его эффективности». Как известно, разделение обкомов на сельские и городские стало потом темой для издевательских комментариев.
Точно так же была превращена в анекдотическую страсть Н. Хрущева к пропаганде кукурузы - «царицы полей». Не меньше критики выпало и на программу освоения целинных и залежных земель. По числу и масштабности инициатив Н. Хрущева в направлении развития сельского хозяйства у него нет конкурентов среди руководителей советского периода. «Исключение» составляет М.С. Горбачев, сызмальства известный как комбайнер-орденоносец, а затем глава Ставропольского края – житницы СССР. В 1977-м он был привезен в Москву на пост секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству с задачей решить, наконец, проблему продовольственного изобилия. Три года тужился новый секретарь, пока не родил бумажного монстра под названием «Продовольственная программа СССР». Вся ее суть сводилась к тому, чтобы к 1990-му достичь производства зерна - основы основ сельского хозяйства - в расчете 1 тонна в год на душу населения. Для тогдашнего Советского Союза с его населением в 270 миллионов человек это была циклопическая задача. Но нашим генетическим пороком стало мастерство сочинять прожекты, мало заботясь об их практической выполнимости. Сродни этому и нынешние «концепции» и «доктрины» продовольственной безопасности.
Сразу же после завершения этого «труда» М. Горбачев сумел сбросить хомут секретаря по сельскому хозяйству и перейти на оргработу. Кстати говоря, это единственный случай, когда «аграрник» по профессии и опыту работы сделал в СССР успешную карьеру, став, в конце концов, его руководителем. О продовольственной программе все забыли, а страна тем временем плотно и надолго села на иглу зернового импорта.
СССР ввозил до 30 миллионов тонн фуражного и пищевого зерна, выплачивая в основном Соединенным Штатам по 6-7 миллиардов долларов ежегодно. Ни о какой продовольственной безопасности страны речи даже не шло.
Помнится, как мои зарубежные друзья в те годы удивлялись: как же так, Советский Союз, считающий США своим «главным противником», столь щедро финансирует американское сельское хозяйство.
Развал Советского Союза стал рубежом, за которым последовала практическая гибель отечественного сельского хозяйства. Разруха оказалась более страшной, чем урон, нанесенный Великой Отечественной войной. Если просто посмотреть даже на сухие цифры катастрофы, постигшей наше сельское хозяйство в последнем десятилетии ХХ века, то и тогда волосы встают дыбом от масштабов беды. К 1999-му - все цифры берутся по сравнению с 1990-м - посевные площади зерновых культур сократились на 17 миллионов гектаров, скукожившись, как шагреневая кожа, до 46 миллионов гектаров. Брошенные пашни стали зарастать кустарником, заболачиваться. Валовой сбор зерна упал с прежних 117 миллионов тонн до 70 миллионов, средняя урожайность съехала с 19 центнеров с гектара до 13 центнеров. В основе этой трагедии лежало бездумное, скоропалительное разрушение всей системы организации работы сельскохозяйственного комплекса.
Продиктованный политическими пристрастиями роспуск колхозов и совхозов обернулся колоссальной сельскохозяйственной диверсией.
Весь блок общественной собственности - машинно-тракторный парк, производственные постройки, скот - стал объектом бесконтрольного расхищения и разрушения. Подавляющее большинство горожан, которым приходится ездить по железным или шоссейным дорогам России, могут с горечью видеть по сторонам брошенные и разрушенные скотоводческие фермы, обвалившиеся силосные башни, скособоченные бывшие складские помещения. Никакой тайфун или торнадо не могут сравниться с ущербом, нанесенным людьми самим себе. Под самый корень было подкошено наше животноводство: поголовье молочных коров сократилось на 64 процента, свиней - на 48, птицы - на 53 процента. Казалось бы, все, каюк! Но при этом сбылась мечта идиотов: прилавки магазинов стали полными. Полными дорогущих и низкокачественных импортных товаров. Наш национальный рынок был прочно захвачен экспортно-импортной мафией.
Однако, нет худа без добра. Жизнь образумила нас, учинив в 1998-м жесточайший финансовый кризис, когда у нас не стало средств, чтобы платить за расточительный импорт продовольствия. Пришлось поворачиваться лицом к своему сельскому хозяйству. С приходом Владимира Путина на пост председателя правительства появились признаки стабилизации производства в аграрном секторе страны, а вскоре сельское хозяйство пошло ввверх.
За первые пять лет нового столетия рост общего объема валовой продукции всех категорий хозяйств страны составил 26 процентов. Негусто, прямо скажем, после такого затяжного и глубокого падения, но мы все-таки полезли в гору.
Постепенно вернулись к урожайности в 18-19 центнеров с гектара, а среднегодовой валовой сбор зерна довели до 80 миллионов тонн. Такой объем урожая позволяет нам полностью удовлетворить потребности страны в продовольственном и частично в фуражном зерне. Более того, он дает возможность ежегодно выделять на экспорт 8-9 миллионов тонн. Программу-минимум в том, что касается зернового производства, можно считать выполненной, с голоду не помрем.
Но, положа руку на сердце, надо сказать, что мы сидим в глубокой яме, когда речь заходит о продукции животноводства. Нам теперь нужно меньше зерна - особенно фуражного - потому что мы потеряли значительную часть своего животноводства и живем на чужом импортном довольствии. Одних «ножек Буша» завозим ежегодно около миллиона тонн, добавьте к этому по полмиллиона тонн говядины и свинины, доставляемых из разных стран, и вы получите реальную картину нашего продовольственного неблагополучия. Нам хронически не хватает растительных и животных масел, молока, сыров, овощей и фруктов. Да и зерно у нас некондиционное по своим качествам. До 30 процентов хлебопекарной муки вырабатывается с пониженным содержанием клейковины, потому и качество хлеба «оставляет желать лучшего». В целом мы обеспечиваем себя продуктами питания, в лучшем случае, на 60-65 процентов, а в остальном зависим от зарубежных поставщиков. Трудно сказать, сколько мы тратим на покупки чужого продовольствия, но эксперты сходятся на цифре в 14-15 миллиардов долларов.
Что же лежит в основе беспросветного кризиса в сельском хозяйстве России? Стране, располагающей 40 процентами мировых площадей плодородного чернозема.
Имеющей вековой опыт исторического земледелия - зерновое производство в Канаде, США, Аргентине в большой степени было основано переселенцами из России. Опирающейся на колоссальный географический разброс пахотных земель, что позволяет снижать последствия природных катаклизмов. Ответ может быть только один: в разрыве между сельскохозяйственным производителем и собственником земли, между тружеником и средствами производства. Этот исторический разрыв сохраняется без малого сто лет, с того самого момента, когда забуксовали, а потом и заглохли реформы Петра Столыпина.
Летом 2008-го меня пригласили принять участие в работе третьей Всероссийской научно-практической конференции «Русский чернозем», которая проводилась в Белгородской области. Прямо в поле был разбит просторный шатер, вместивший около 250 участников конференции, пол был застлан свежей соломой, под полог залетали стрижи, от полевых ароматов приятно кружилась голова. А вот выступления участников тяжелым камнем ложились на сердце. Если основную массу россиян-горожан Анатолий Чубайс «со товарищи» оболванили, всучив им ваучеры, оказавшиеся пустыми бумажками, то сельское население оказалось такими же жертвами не менее мошеннических «земельных долей», бумажек, которые давали крестьянам виртуальное право на землю, которую их предки когда-то внесли в общее колхозное поле. Но эти бумажки нельзя реализовать практически. Банки под них не дают кредиты, государство отказывается проводить землеустроительные работы под предлогом их высокой стоимости, у самих вчерашних нищих колхозников нет ни техники, ни оборотных средств для самостоятельной обработки земли.
Зато несчастных крестьян облепили со всех сторон мошенники, которые за бесценок скупают «земельные доли», как в свое время Чичиков приобретал «мертвые души».
Таким «бизнесом» занимаются и спекулянты, и крупные акулы. В моей родной Рязанщине землю скупали по цене 60 долларов за гектар. Не стоит после этого удивляться, что отчаявшееся сельское население тонет в алкоголе.
Вот что сказал об этой проблеме на конференции доктор экономических наук, профессор Анатолий Варламов: «Как известно, информация о земельных долях в настоящее время не обобщается. Последние сведения относятся к 2000 году. По данным Росземкадастра, из 12 миллионов граждан, получивших право на земельные доли, к этому времени оформили свои права 2,3 миллиона человек. Реально выделили землю только для 250 тысяч человек на площади 3,6 миллиона гектаров. Известно также, что 250 тысяч собственников земельных долей к середине 2003 года потеряли их, внеся в уставной капитал сельскохозяйственных организаций, которые впоследствии обанкротились. Около 4,2 миллиона человек не распорядились земельными долями, а из 41,9 миллиона гектаров невостребованной площади 8,3 миллиона остались бесхозными. Земельная реформа на землях сельскохозяйственного назначения так и не закончена».
Журналист может сказать об этой ситуации проще и яснее. Никакой подлинной аграрной реформы в России нет. Земельный кодекс не устанавливает предельных размеров земельной собственности для претендентов в латифундисты. Сельхозпроизводитель-крестьянин лишен практически всех возможностей вести устойчивое товарное хозяйство. Тот же профессор на политкорректном языке выразился так:
«Существующие механизмы распоряжения землей забюрократизированы, ограничивают доступ к земельным ресурсам и не позволяют осуществлять их переход к эффективно работающим собственникам».
Мутный правовой туман, который плотно обволакивает все поле аграрных отношений в России, является питательной средой для всякого рода спекулянтов, мошенников, жуликов всех мастей. Они доедают остатки некогда могучего класса – крестьянства, станового хребта российского государства. Для того чтобы вывести из векового застоя наше сельское хозяйство, накормить страну своим качественным продовольствием, и не на словах, а на деле, превратить Россию в великую продовольственную державу надо решить всего одну задачу - соединить сельхозпроизводителя, реального работника, крестьянина с землей.
Материалы по теме:
Чехия: к альянсу оппозиции против либерально-демократического авторитаризма?
Россия и Бразилия в парадигме стратегического партнерства
«Серая зона» Катыни, Холокост и польский коллаборационизм
История и политика в современных российско-польских отношениях