Празднуем «День паразита» или привлекаем к ответу?

Первый российский «День паразита», 8 сентября, отмеченный на первый раз без излишней публичной помпезности, лишь чуть-чуть не совпал с десятой годовщиной американского «9/11» - разница всего в три дня. Но почему так тихо: ведь праздник только-только учредили – не для того ведь, чтобы тут же его и «затихорить»? То ли на первый раз «поскромничали», просто одумавшись. То ли решили преподнести «финансистам» подлинный подарок (по сравнению с которым любые пышные празднования – мелочь, недостойная внимания) – устами первого вице-премьера Шувалова (руководителя проекта по доработке «Стратегии 2020») озвучили идею платных дорог уже даже и без формального требования иметь бесплатную альтернативу. Вот она подлинная финансовая инновация: и строить ничего не надо – только деньги собирай…

…А то ли, осознав близость к годовщине американской трагедии, не захотели возбуждать излишние ассоциации. Ведь теракт десятилетие назад был устроен в отношении «сердца американской экономики» - Всемирного торгового центра, в котором работали преимущественно, разумеется, не инженеры, врачи и учителя, а разнообразные менеджеры и финансисты. При том, что, разумеется, трагедия смерти всех уравнивает, и по-человечески семьям погибших финансистов мы соболезнуем не менее, чем семьям технических специалистов и пожарников… Хотя, не грех сегодня напомнить: мы также соболезнуем семьям погибших и продолжающих гибнуть в Сербии, Афганистане, Ираке и Ливии…

Менее вероятно, но не исключено, что в скромном праздновании первого «Дня финансиста» сыграла свою роль и трагедия с разбившимся под Ярославлем самолетом Як-42, хотя инерция «праздника», будь она запущена, сработала бы и мгновенно не остановилась бы.

В общем, «праздник» на первый раз получился неожиданно скромненький. Но, с другой стороны, при таком развитии событий (имею ввиду трагедию с самолетом под Ярославлем) ведь для «именинников» могло бы быть и хуже. Что же могло бы быть?

Три недели назад в статье, посвященной учреждению «дня паразита», я остановился на легенде, призванной создать положительный образ финансового сектора экономики (в его современном виде) как полезного и жизненно нам всем необходимого. И обещал эту легенду продолжить, что сейчас (уж коль власти и профессиональное сообщество решили на этот раз свой день праздновать столь скромно) вполне уместно.

Итак, мы говорили о том, что якобы наш финансовый сектор – «кровеносная система экономики», а также о том, насколько эти утверждения применительно к нашему финансовому сектору в его нынешнем виде являются необъективными и даже прямо спекулятивными. Того, кто по призванию своему и всей системе организации своей жизни и внутренней мотивации недвусмысленно отсасывает у вас кровь «налево», никоим образом нельзя признавать «кровеносной системой». Так и любую пиявку, присосавшуюся к здоровому телу, можно будет назвать «важнейшим элементом организма»…

Продолжим. Банковско-финансовая система по легенде выполняет не только роль «кровеносной системы», но еще и косвенно - не осужденными прежними административно-командными, но «прогрессивными» финансовыми рычагами - роль некоторого звена, фактически управляющего всей экономикой. То есть, кроме профильных министерств и их сотрудников, собственников и руководителей предприятий (всех форм собственности) всех прочих секторов экономики, инженеров, техников и рабочих, есть еще некоторое высшее мудрое начальство и оно же высший судья – банки и банкиры. Именно последние принимают решения о том, кому дать денег на тот или иной проект и на каких условиях, а кому не давать, какое предприятие или какую отрасль поддержать, а в какие в наших объективных или субъективных условиях вкладываться бесполезно или не нужно. Принимают эти решения они, как будто, каждый совершенно самостоятельно, но не стоит забывать, что все они вместе регулируются и рефинансируются Центральным банком, высшая воля которого, таким образом, для них - абсолютный закон. При этом, разумеется, финансировать ли ту или иную частную инициативу по очередному «фитнес-центру» или «гольф-клубу» - дело действительно сугубо частное. Но финансировать ли и на каких условиях отечественное энергомашиностроение, станкостроение, судостроение, микроэлектронику, биотехнологии и т.п. – дело уже не столь частное. И, к слову сказать, финансировать ли авиастроение, а также, что немаловажно, и последующий лизинг для авиакомпаний именно произведенных отечественным авиапромом новых самолетов, а также на каких условиях финансировать вообще крупные отечественные авиакомпании, в том числе, учитывать ли при этом, какие (в том числе, чьего производства) самолеты используются и как обслуживаются – дело, в силу его масштаба, уже не исключительно частное, а требующее столь же масштабного системного подхода и системной координации. Которую кто обеспечивает? Неужто руководители авиакомпаний и авиационных заводов? Разумеется, нет – кто их до такого допустит. Эту координацию, а, по существу, выработку и реализацию всей экономической политики осуществляют в рамках выстроенной системы именно наши главные герои – финансисты. Как работающие в Минэкономики, Минфине, Минпроме и Минтрансе, так и, естественно, в Центробанке.

А коли так, невольно возникает вопрос: наш президент разве об этой «высшей» логике функционирования нашей «либеральной» экономики не знает? А если знает, то что же в связи с авиационной катастрофой под Ярославлем требует принятия мер по отношению к каким-то второстепенным в этом вопросе авиакомпаниям (сократить малые, оставить только крупные), авиапрому (пересадить пассажиров на самолеты зарубежного производства), но не по отношению к «высшему» руководству – к финансовому сектору, фактически управляющему всей экономикой, в том числе, доведшему авиакомпании и авиапром до нынешнего состояния?

Если уж наш президент так свято верит во все зарубежное, то почему первой же командой после очередной трагедии не стало требование немедленно передать управление российской экономикой от отечественных банкиров зарубежным? Я же не зря сказал выше, что для «именинников», при ином настрое наших высших руководителей, дело могло повернуться и хуже…

Разумеется, я далек от того, чтобы поддержать подобную инициативу – не столь свято верю не только в готовность из-за рубежа управлять нами в наших интересах, но и в способность финансового сектора вообще (любого – хоть нашего, хоть зарубежного) управлять нашей экономикой в наших национальных интересах. Но это, в рамках выстроенной системы фактического управления экономикой, было бы, хотя бы, логично. В советские времена, если что-то случалось, напомню, должностей лишались не только прямые административные и хозяйственные руководители, но и руководители высшие – партийные. Теперь же с «высших» и фактических руководителей – финансовых – вообще никакого спроса. Нет даже попытки. Они вообще, как будто, ни при чем? Не они финансировали хоккейную команду так, что хватало и на закупки дорогих зарубежных «легионеров», но не вкладывались в научно-промышленное развитие страны, включая безопасность полетов?

Разумеется, по легенде, все свои решения банковско-финансовый сектор принимает, в отличие от прежних обкомов и райкомов, не на основе идеологии или произвольно спущенных сверху команд, а исключительно по объективным экономическим критериям – руководствуясь исключительно стремлением к прибыли, которое и есть единственный критерий для принятия решений. Это, повторю, по легенде. Но в реальной жизни мы знаем и другие.

Во-первых, вся эта финансовая инициативность весьма и весьма жестко структурирована и централизованно управляема - не по мелочам, разумеется, а в серьезных вопросах. Точнее, в тех, что сверху определены как «серьезные». В таких, например, как финансирование какой-нибудь очередной сочинской олимпиады…

Во-вторых, в реальной современной мировой экономике возможность получить прибыль в том или ином секторе национальной экономики зависит не столько от объективных причин, сколько от тех условий, которые целенаправленно создаются или, напротив, не создаются для этого (налоги, таможенная защита рынка, стоимость и условия кредита и т.п.). Кем создаются или не создаются? Теми же финансистами, повторю, управляющими и Минэкономики, и Минфином, и Минпромом, и Минтрансом, и Центробанком, и соответствующими комитетами в парламенте, и – как минимум, через механизм финансирования избирательных компаний - фракциями в Думе…

В-третьих же, если согласиться с тем, что все фактическое управление экономикой осуществляется банковско-финансовым сектором, а также и учесть принципиальную несамостоятельность нашей банковско-финансовой системы и ее прямую зависимость от политики крупных банков и ФРС США, то неужели неясно, что решения нашим высшим (финансовым) руководством экономикой просто никак не могут приниматься в интересах развития российской экономики? Напомню то, о чем писал в вышеупомянутой статье в связи с учреждением «праздничка»: по закону прямой целью ФРС США является создание наилучших условий для американской экономики. А значит, и создание условий для захвата чужих рынков, особенно в стратегических сферах. А авиапром для США, безусловно, одна из самых ключевых стратегических отраслей…

Таким образом, нужно ли еще объяснять и доказывать, что первый же «День финансиста» в нашей стране фактически совпал с днем очередной трагедии – как демонстрации прямой вины в совокупности подобных трагедий именно нашего финансового сектора экономики?

Так где же меры именно применительно к финансовому сектору? Никакой разрекламированный будущий «международный финансовый центр» ни одного вопроса мотивации нашего финансового сектора на развитие своей национальной (реальной) экономики или же, напротив, на ее удушение никоим образом не решает. Где отставки - именно в финансовом секторе? Где «посадки» в нем же? Или же среди тех, кто позволил вырастить нашу «гордость» - наш финансовый сектор именно таким паразитом, лоббировал это, потакал этому, прикрывал это?

В связи с трагедией под Ярославлем обсуждается все, что угодно, включая благородство других хоккейных команд и клубов, готовых временно отпустить своих игроков – уроженцев Ярославской области для скорейшего возрождения команды «Локомотив». Как же, понятно: жители Ярославля в прямом эфире популярных радиостанций говорят, что у них ничего не было, кроме команды «Локомотив», а теперь нет вообще ничего… Искренне соболезную и близким, и родственникам погибших, и болельщикам. Но, может быть, настанет пора и спросить, а почему же это «больше ничего нет», кроме хоккейной команды? Может быть, как раз, потому, что тот же «Согаз» (газпромовская страховая компания) почему-то вкладывался, прежде всего, в хоккейную команду, но не в те же ярославские дизеля или «Рыбинские моторы» (авиадвигатели)?

Есть о чем задуматься?

И отвечу на несколько вопросов читателей - комментаторов предыдущих статей.

Был каждый раз (перед каждыми новыми выборами) актуализирующийся вопрос о «неуместной щепетильности»: можно ли брать деньги и у бандитов, но если на «святое дело». Вопрос не простой, в силу того, что, как заявляла одна моя знакомая, довольно известный социолог и субъективно, вроде, человек сравнительно порядочный: «Никаких иных денег, кроме грязных, в России теперь вообще нет». Что ж, политика – искусство компромисса, в том числе, в вопросе выбора союзников и временных попутчиков. И если кому-то удастся взять у бандитов деньги так, чтобы эффективно потратить их затем на искоренение бандитизма – буду рукоплескать обеими руками. Но я-то говорил о другом, не о политике (как искусстве маневрирования), а о порыве защитников «белого дома» в августе 1991-го. То, что по одну стороны баррикад, пусть и затем оказавшихся, похоже, мультяшными, оказались и субъективно честные сторонники свободы, и откровенные бандиты, эту чужую свободу не ценящие ни в грош, да еще и постфактум мы уже точно знаем, что выиграли в итоге и фактически победили именно бандиты – это трагедия.

О Сергее Кургиняне, которого ряд авторов комментариев к статьям подозревает в том, что он, как минимум, дает нынешней власти себя использовать в ее интересах. Что ж, в мае этого года мне пришлось в «Столетии» опубликовать статью, где я полемизировал с Кургиняном по тому вопросу, где он представлялся мне не вполне правым. То есть, я вовсе не вижу в нем эталон абсолютной непорочности и безошибочности. Сейчас же не стану спешить присоединяться к хору осуждающих. Мы же выше говорили, что политика – искусство компромисса. Зная Кургиняна лично уже два десятилетия (хотя мы и очень редко пересекаемся), в целом отношусь к нему и к системе его взглядов с огромным уважением. Идет ли он на компромиссы с властью ради возможности действительно публично (а не сравнительно кулуарно, как вынуждены здесь делать это мы) проповедовать свои взгляды, которые, соглашусь здесь с ним, сейчас для России чрезвычайно актуальны? Наверное, идет. Так а кто бы позволил ему вообще на широкую аудиторию что-либо проповедовать, не апеллируй он к власти и олигархам? Нам же с вами не позволяют… На пользу ли делу эти его компромиссы? Не знаю, не могу судить за него, но и не тороплюсь осуждать. Может быть, системные взгляды, проповедуемые им, представляются ему важнее, чем конкретная искренняя или лицемерная и вынужденная (в рамках компромисса) оценка им того или иного политического деятеля – мол, умный поймет и между строк, а дураку и разжевывать бесполезно. Даст ли он использовать себя во вред интересам общества в час «Х», если в ближайшее время таковой наступит, мы не знаем – будем наблюдать. В политике, в которую включился Кургинян, кто кого переиграет никогда заранее не известно. Пока мне хотелось бы оставаться в надежде, что проповедуемые им системные взгляды сыграют роль более полезную и существенную, нежели возможное сиюминутно конъюнктурное использование властью его имени в своих интересах.

По поводу «молодых либеральных лидеров» - если я правильно понял, несколько комментаторов по-разному спрашивали примерно об одном и том же – об олигархе Прохорове и т.п. Что тут можно сказать: большие деньги и административная воля, соединенные воедино, порой делают чудеса. Правящей партии крайне неудобно быть самой реакционной и анти-социальной, - очень хочется, чтобы был какой-то показательный «плохиш». Вроде покойного Усамы Бен Ладена. Коммунисты на эту роль никак не подходят – передачи с Кургиняном и голосования на них сделали это совершенно показательным и для всех очевидным. Значит, надо вырастить свою Аль-Каеду, только легальную в наших условиях, с которой затем начнется «непримиримая борьба», а правящая партия, наконец, обретет искомый ореол защитника от реальной опасности.

Сотворят ли чудо – надо же, чтобы за заведомых «плохишей», все-таки, кто-то проголосовал? А действительных сторонников олигархата и их лакеев более чем устраивает и нынешняя партия власти. Но, во-первых, общество неоднородно. Часть наших людей действительно верит в то, что успех приходит к лучшим, а значит «что-то в этом есть». Нанять лучших «пиар-менеджеров», то есть элементарных рекламщиков, насобачившихся «втюхивать» молодняку какое-нибудь «клинское» - проблем не будет. Если заставить полюбить «клинское» можно, то почему не удастся так же «втюхать» Прохорова и его партию? Во-вторых, есть «статистическая случайность», в рамках которой за любое нечто, но примелькавшееся, кто-то да проголосует. И, наконец, есть Центризбирком и соответствующие структуры на местах, также умеющие творить чудеса.

Таким образом, относиться ко всему этому как к общественно-политическому явлению вряд ли стоит. А как к явлению придворно-политическому – вполне уместно. Какой результат сверху зададут, примерно такой и получат.

Про «Богатство народов» и экономическую науку. Интересует на самом деле? Читайте того же академика Глазьева – не абстрактные теории, но подходы к решению конкретно наших проблем. Хазин на популярнейших радиостанциях весьма подробно разбирает кризис современной финансовой модели и финансовой системы – Адам Смит до ФРС, как известно, не дожил и, соответственно, критиковать ее устройство и политику никак не мог. А уж до такой вульгаризации, как наш Центробанк и весь наш «экономический блок» правительства (о чем частенько приходится писать и мне), полагаю, он даже и не додумался бы. Что же касается вклада в фундаментальную экономическую науку, такого, что останется актуальным и через века – на это пока не претендую.

Вторая же сторона того же вопроса: не что делать, но как сделать? Что ж, неоднократно уже отвечал: знал бы, видел бы реальный путь – уже сделал бы. Но из того, что реального пути с начала и до конца не вижу я, в чем не стесняюсь признаться, вовсе не следует, что его не увидит или не найдет наощупь кто-то другой. Может быть, уже из поколения наших детей. В том числе, надеюсь, может быть, и не без моей помощи, предварительно понявший, все-таки, по большому счету, что же именно надо делать.

И последнее: один читатель, вроде, обиделся за СССР (который я в прошлой статье отнюдь не собирался унижать или принижать) – на мои слова о тогдашнем идеологическом абсурде. И задал вопрос: можно ли построить подлинное социальное государство без идеологических догм? Что ж, отвечаю так, как понимаю (единственного истинно верного ответа у меня, разумеется, нет). Без идейных принципов – разумеется, нельзя. И применительно к обсуждавшейся теме таковым принципом, неизменным со временем, с моей точки зрения, должна была быть не роль именно «рабочего класса», но, в фундаментально изменившемся мире, роль созидательных работников производительной экономики, включая, разумеется, прежде всего, высококвалифицированных – техников, инженеров, конструкторов и т.п. Не в том ли одна из причин случившейся деградации, что управленческой «элитой» страны (членами партии), прежде всего, должны были становиться относительно неквалифицированные (рабочие, а не инженеры и конструкторы), которыми и манипулировать было, использовать их лишь как массовку, разумеется, легче, чем более целеустремленными и грамотными? В изменившемся мире, когда сами же идеологи говорили, что наука стала реальной и основной производительной силой, догмы (не путать с созидательными идеями, видоизменяющимися и корректируемыми со временем), противопоставлявшие относительных неучей людям во всех отношениях более развитым и грамотным, действительно, стали тормозом социального, а значит, и экономического развития. Разве это было не так? Говорю об этом отнюдь не в упрек нынешним коммунистам - они-то, хотелось бы надеяться, выводы из прошлого сделали.

И, в заключение – о Книжной ярмарке на ВВЦ. Честно говоря, для меня было открытием, что вход на нее платный, да еще и, в общем-то, весьма недешевый – 150 рублей. При том, что и добираться до павильона от метро довольно далеко и вовсе нелегко. До выставки мехов, например, разумеется, возит бесплатный автобус. Но книгочеев такой услугой не обеспечили. И вообще раньше мне, признаться, не приходилось проводить встреч с людьми, на которые проход был бы платным. Вывод: если какой-то крупный общедоступный магазин (как, например, московский Библио-Глобус и питерский Дом книги весной) предоставит такую возможность, с удовольствием приму участие в новой встрече с читателями, на которую, повторю, вход будут уже бесплатный.

А всем читателям, пришедшим на встречу на Книжной ярмарке на ВВЦ – искренняя благодарность и признательность.