Преступление без срока давности

В ожидании прибытия в Хиросиму на саммит G7 в мае с.г. президента США Байдена усилились слухи о возможности выражения американцем если не покаяния, то хотя бы сожаления о совершенном вселенском злодеянии в августе 1945 года. При этом высказывались мнения, что обострившаяся конфронтация, поиск новых и укрепление старых союзнических связей может подвигнуть Байдена сделать какие-то заявления о признании хотя бы несоразмерности содеянного задачам принуждения Японии к капитуляции. Но, увы, этого не произошло.

В ответ на эти мнения специалисты скептически усмехались – ведь подобное подрывало бы широко насаждаемую Вашингтоном «концепцию», что тогдашний президент США Гарри Трумэн заботился исключительно о спасении жизни «миллиона американских парней», обреченных на гибель в случае ожесточённых сражений на территории Японии. Этого-де можно было избежать только демонстрацией японцам нового всесокрушающего оружия. 

6 августа 2015 года в годовщину бомбардировок внук президента Клифтон Трумэн Дэниел заявил: «Дед до конца жизни считал, что решение сбросить бомбу на Хиросиму и Нагасаки было верным, и США никогда не будут просить прощения за это».

Концепция спасения атомными бомбардировками жизней миллиона американских парней глубоко укоренилась в сознании послевоенных поколений американцев, включая детей и внуков тех, кто в 45-м восторженно приветствовал столь эффектную победу. В опросах американцев и в наши дни около 60% респондентов уверенно заявляют о том, что атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки была оправданна и отвечала интересам скорейшего окончания войны.

Однако факты опровергают апологетов применения атомных бомб против мирного населения. Правда состоит в том, что «партия войны» в японском военно-политическом руководстве настояла на игнорировании Потсдамской декларации об условиях капитуляции Японии от 26 июня 1945 года и требовала проведения «решающего сражения» на территории метрополии.

Вопреки распространяемому американской пропагандой мнению после уничтожения Хиросимы японское правительство вовсе не намеревалось капитулировать. Вопрос об атомной бомбардировке этого города даже не был обсуждён на заседании Высшего совета по руководству войной. В неведении о произошедшем держалось и население страны, которое продолжали готовить к «решающему сражению за метрополию». Создатель отрядов смертников-камикадзе заместитель начальника главного морского штаба вице-адмирал Такидзиро Ониси, категорически выступая против капитуляции, заявлял на заседании правительства: «Пожертвовав жизнями 20 миллионов японцев в специальных атаках, мы добьёмся безусловной победы». В ходу у японской пропаганды стал лозунг «Итиоку гёкусай!» — «Сто миллионов как один погибнут славной смертью!». На школьных спортивных площадках женщин, стариков и детей обучали борьбе с врагом с использованием… бамбуковых копий. 

Жертвы собственного народа не пугали японских руководителей, не пугали их и атомные бомбы. Ведь не капитулировали же они весной 1945 года, когда от американских бомбардировок и порождаемых ими огненных смерчей погибли, по разным подсчётам, от 500 до 900 тысяч японцев.

Потому не обращали в Токио внимания и на американскую военную радиопропаганду, где говорилось, что на отказывающихся капитулировать японцев будут массово обрушены атомные бомбы. Это было расценено как блеф. И тут японцы были недалеки от истины. Ни о каком забрасывании атомными бомбами речи идти не могло – после Хиросимы у США оставалась лишь одна такая бомба, а производство новых требовало значительного времени.

Японское правительство связывало неизбежность капитуляции только с вступлением в войну Советского Союза. Без этого японские военные планировали в сражении за метрополию нанести американским войскам такой неприемлемый ущерб, что командование США согласилось бы на перемирие с учётом японских условий. Эти планы были перечёркнуты официальным объявлением советским правительством войны.

Ещё до разгрома Квантунской армии утром 9 августа 1945 года премьер-министр Японии Кантаро Судзуки заявил на заседании Высшего совета: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным продолжение войны». С этим согласился Верховный главнокомандующий императорской армией и флотом император Хирохито.

Широко известен рескрипт Хирохито от 15 августа 1945 года, в котором он объявил о капитуляции, ссылаясь, в частности, на использование противником «новой и самой тяжёлой бомбы невиданной разрушительной силы». Однако историки, в том числе японские, обходят вниманием другой рескрипт императора от 17 августа 1945 года «К солдатам и матросам», в котором император, уже не упоминая атомные бомбы, в качестве основной причины капитуляции назвал вступление в войну СССР. Со всей определённостью было заявлено: «Теперь, когда в войну против нас вступил и Советский Союз, продолжать сопротивление... означает поставить под угрозу саму основу существования нашей Империи».

В Вашингтоне и Лондоне знали о скором вступлении Советского Союза в войну согласно соглашению, достигнутому на Ялтинской конференции. Как известно, состояние войны СССР с Японией было объявлено с ноля часов 9 августа 1945 года. В годы холодной войны в США стали распространять версию о том, что И.В. Сталин после атомного удара по Хиросиме и якобы готовности Токио капитулировать поспешил выступить против Японии, дабы не быть отстраненным от победы над этим государством и участия в послевоенном устройстве Восточной Азии. При этом затушевывается тот неоспоримый факт, что И.В. Сталин безупречно выполнил свое данное в Ялте обещание вступить в войну через два – три месяца после завершения войны с Германией. И он выполнил это обещание буквально день в день.

Скорее, наоборот, именно Трумэн, зная дату советского вступления в войну, стремился опередить Сталина, требуя скорейшего применения нового атомного оружия. И если уничтожение Хиросимы в атомном огне американцы ещё как-то могут прикрывать стремлением как можно скорее положить конец войне, то сброс атомной бомбы на Нагасаки уже после вступления в войну СССР не может иметь никаких оправданий. И при атомных бомбардировках основной целью выходило запугать мир, и в первую очередь Советский Союз, размахивая, как тогда считалось, абсолютным оружием массового уничтожения. 

О том, что не существовало никакой военной необходимости применения против японских городов атомных бомб, свидетельствовали многие высокопоставленные американцы.

Приведём некоторые из таких высказываний. Командующий американскими войсками на европейском театре военных действий генерал, впоследствии президент США Дуайт Эйзенхауэр написал в своих мемуарах: «В 1945 году военный министр Стимсон во время посещения моей штаб-квартиры в Германии проинформировал меня, что наше правительство готовилось сбросить атомную бомбу на Японию. Я был один из тех, кто считал, что есть целый ряд убедительных причин поставить под сомнение мудрость такого решения. Во время его описания… меня охватила депрессия, и я озвучил ему мои глубокие сомнения, во-первых, основывающиеся на моей вере в то, что Япония была уже разбита и что атомная бомбардировка была совершенно излишней, и во-вторых, потому что я считал, что наша страна должна избегать шокировать мировое мнение использованием оружия, применение которого, на мой взгляд, более не было обязательным как средство сберечь жизни американских солдат».

Не видел военной ценности в применении атомных бомб и командующий американскими войсками на Дальнем Востоке генерал Дуглас Макартур. С этим соглашался командующий Тихоокеанским флотом США адмирал Честер Нимиц, который говорил: «Японцы уже фактически запросили мира. Атомная бомба с чисто военной точки зрения не сыграла решающей роли в поражении Японии».

А вот мнение занимавшего пост начальника личного штаба президентов Ф. Рузвельта и Г. Трумэна адмирала Уильяма Леги: «Применение атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки не оказало существенного влияния на ход войны против Японии. Японцы уже потерпели поражение и были готовы к капитуляции благодаря эффективной морской блокаде и успешным конвенциональным бомбардировкам… Убийственные возможности атомного оружия в будущем выглядят устрашающими. Мои ощущения были, что, став первыми, кто использовал его, мы приняли этические стандарты средневековых варваров. Меня не учили вести войны в такой манере, и войны не могут быть выиграны уничтожением женщин и детей…».

Так какие же подлинные цели преследовал президент Трумэн и его ближайшие советники, настаивая на применении атомного оружия против населения японских городов? На этот вопрос есть ответ: убить как можно больше людей, продемонстрировав человечеству несокрушимую мощь Америки и её право господствовать в мире. 

Американское руководство нацеливало атомные бомбы не столько против военных объектов, сколько против мирных жителей японских городов. Об этом неопровержимо свидетельствуют документы.

Так, в отданном 2 августа 1945 года оперативном приказе № 13 американского командования указывалось: «День атаки – 6 августа. Цель атаки – центр и промышленный район города Хиросима. Вторая резервная цель – арсенал и центр города Кокура. Третья резервная цель – центр города Нагасаки».

Нанося атомные удары по густонаселенным районам Хиросимы и Нагасаки, американское правительство и командование стремились достичь прежде всего психологического эффекта. Президент Трумэн лично одобрил предложение своего ближайшего советника, впоследствии госсекретаря США Джеймса Бирнса о том, что «бомбу следует использовать как можно скорее против Японии, что её следует сбросить на военный завод, окруженный жилыми массивами для рабочих, и что её следует применить без предварительного предупреждения». Свои преступные цели эти варвары от политики достигли: по последним данным, двумя бомбами были убиты, ранены и умерли от радиации до полумиллиона японцев.

В наши дни, когда США и их союзники своей конфронтационной политикой все ближе подводят человечество к новой мировой войне с широким применением ядерного и термоядерного оружия, следовало бы вернуться к предложению Сергея Нарышкина, который еще в 2015 году в бытность председателем Госдумы говорил о создании военного трибунала по атомным бомбардировкам Хиросимы и Нагасаки.

«Единственные в истории человечества атомные бомбардировки предметом рассмотрения международного военного трибунала до сих пор не стали… Но у преступлений против человечности нет сроков давности», – справедливо указал политик. Представляется, что именно сейчас наступил момент для создания и проведения такого международного трибунала.

Кошкин Анатолий Аркадьевич – председатель Научного совета Российского военно-исторического общества (РВИО), доктор исторических наук, профессор Института стран Востока