А Гарибальди был бы доволен?

Нынешний юбилей Итальянская республика отмечает скромно. И дело не только в ограничениях из-за пандемии. Нельзя не видеть, что за последние десятилетия страна во многом изменила своим республиканским ценностям.

Мечта о республике, основанной на идеалах свободы и независимости, долгие годы шла в Италии рука об руку с борьбой за освобождение от иностранного господства. Еще на заре XIX века, когда страна состояла из отдельных королевств и княжеств, во главе которых стояли представители иностранных династий, Джузеппе Мадзини выдвинул тезис о единой, неделимой и республиканской Италии.

Однако в то время мечтам о республике не суждено было сбыться, поскольку объединение страны произошло под скипетром королевского дома Савойя, и перед этим ради блага Италии был вынужден склониться даже такой пламенный республиканец, как Джузеппе Гарибальди. Изгнав Бурбонов из южных частей страны, он передал эти земли королю Виктору Эммануилу II одним пожатием руки, положив начало созданию Итальянского королевства со столицей в Турине.

Многие республиканцы критиковали «героя обоих полушарий» за этот шаг, да и сам Гарибальди вскоре разочаровался в политике и удалился в добровольное изгнание на остров Капреру.

В 1870 году, с присоединением Рима, Италия была окончательно объединена, хотя стала не республикой, а конституционной монархией, обладающей выборными органами власти.

По окончании Первой мировой войны, когда страна переживала немалые трудности, все более громко стали раздаваться голоса сторонников республики и «более справедливого общества».

В Италии особенно был силен интерес к тому, что произошло в России, где «рабочие и крестьяне взяли власть в свои руки». Во многих областях активизировались левые движения, крестьяне начали самовольно захватывать пустующие земли крупных латифундистов.

В тот момент на первый план выдвинулся фашизм, который в самом начале поддержали крупная и средняя буржуазия, часть аристократии и даже отдельные представители королевского дома, видя в нем некий противовес хаосу надвигающейся революции. Но вскоре Бенито Муссолини практически узурпировал власть, отменив гражданские свободы и став на двадцать лет абсолютным диктатором. Многие политики либерального толка вынуждены были отправиться в изгнание, и мечты о создании республики вновь пришлось отложить.

Решительный момент наступил после окончания Второй мировой войны, в которой Италия оказалась на стороне проигравших и была оккупирована англо-американскими войсками. Сразу же встал вопрос о выборе новой формы правления, поскольку имя королевского дома Савойя было скомпрометировано сотрудничеством с фашизмом. И хотя король Виктор Эммануил III отрекся от престола в пользу своего сына Умберто, многие понимали, что этого недостаточно и страна нуждается в кардинальном обновлении.

Таким образом, 2 и 3 июня 1946 года был проведен референдум, в котором впервые смогли участвовать женщины, и большинством голосов (12.182.855 против 10.362.709) Италия стала республикой.

Сторонники монархии не приняли этих результатов, поскольку, с их точки зрения, были допущены серьезные нарушения и даже подтасовка голосов. Италия, по сути, оказалась разделенной надвое: аграрный юг в большинстве своем проголосовал за монархию, а промышленный север, наоборот, за республику. В Неаполе начались беспорядки, в результате которых погибли люди. В этих условиях Умберто II, «майский король», как его называют за краткий срок правления, покинул Италию, обвинив правительство в «некорректности», а также, как писал он в прощальном обращении к нации, чтобы «избежать дальнейшего пролития крови».

Освободив всех военных от присяги на верность короне, Умберто тем не менее официально не отрекся от трона. В силу этого многие годы в Италии действовал закон, отмененный только в 2002 году, по которому бывшим королям, их супругам и наследникам мужского пола запрещалось ступать на итальянскую почву.

Хотя и в муках, но Итальянская республика все же родилась. И ее институты, без сомнения, способствовали и послевоенному возрождению страны, и экономическому «буму» 60-х годов, когда она неожиданно для всех вошла в список наиболее развитых стран мира.

Однако начиная уже с середины 70-х годов темпы производства начали снижаться, возрос государственный долг. Страна все больше погружалась в коррупцию, происходило срастание государственных структур с криминалом — феномен, который обличали наиболее смелые интеллектуалы, как, например, писатель Леонардо Шаша или режиссер Франческо Рози.

«Гром грянул» в 1992 году, когда прокуратура Милана начала расследование, получившее название «Чистые руки», которое показало всю порочность итальянской политической элиты. Общественное мнение было шокировано, но желаемого обновления, увы, за этим не последовало.

Напротив, с 90-х годов «качество» политики в Италии неуклонно ухудшается, и социологи связывают это с общим понижением культурного уровня общества, которое не в состоянии выбрать себе достойных представителей.

Парламент становится все более декоративным инструментом. Власть, как во времена Муссолини, все больше сосредотачивается в руках правительства, и если добавить к этому, что последние премьер-министры не были избраны народом, а назначены сверху президентом или взяты со стороны партиями, образующими подчас весьма странные коалиции, то можно понять, что все это имеет весьма отдаленное отношение к республиканским идеалам.

Невольно люди задаются вопросом: этого ли хотели, за это ли боролись Мадзини и Гарибальди? За это ли проливали свою кровь патриоты Италии?