Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024
Жизнь в болоте

Жизнь в болоте

Как горожанин Николай Грималов в фермеры подался
Александр Калинин
17.02.2011
Жизнь в болоте

В начале марта в Тамбове состоится очередной, XХII съезд российских фермеров. Ожидается приезд высоких гостей из Москвы. На съезде снова будут подниматься те же вопросы, что и на всех предыдущих – о земле, кредитах, сбыте, диспаритете цен. Накануне такого важного события я принял приглашение фермера Николая Грималова из Ленинградской области и поехал к нему в гости посмотреть, что же меняется в его конкретной жизни от съезда к съезду.

- Николай, - сказал я ему уже в конце разговора, - ты не профессионал, ты – фермер-любитель.

Он не обиделся. Лишь грустно оглядел свое жилище, больше похожее на зимовье охотника, нежели на коттедж предпринимателя – низкие потолки, стены из тонких бревен, не знавшие обоев, печка, на которой варится и еда себе, и корм скотине, аккумуляторная лампа над головой. Холодно, неуютно. Тяжело вздохнул:

- Понимаешь, это какой-то дурдом. Денег как не было, так и нет. Весной занимаю у знакомых, потом весь сезон отдаю. И так постоянно. Ни выходных, ни проходных, ни отпусков, а на жизнь заработать не получается. Сил вложено много, а результата нет.

За стеной прямо на снегу паслось разношерстное стадо. Из сугробов выглядывала крыша скотного двора, который служит приютом всем – коровам, козам, свиньям, гусям, уткам, курицам, кроликам и единственной лошади. Где-то еще и пчелы в ульях зимуют. Не двор, а Ноев ковчег.

- Обидно, конечно. У других изначально были и дом, и двор, и электричество. А я пришел на чистое место. Десять лет в строительном вагончике жил. Зима, мороз. Печка-буржуйка греет, пока топится. Спал в шапке и валенках. Замерзну, подкину дров в печку, опять сплю…

Когда в 90-х годах народ позвали в фермеры, Николай Грималов увидел в этом шанс. И бросился в фермерство, как в омут с обрыва, как молоденькие девочки в замужество – с закрытыми глазами.

Без расчетов, денег, навыков, всего того, что сейчас называют бизнес-планом. Думал: только бы землю получить, а уж там все сам сделаю. Получил 7 гектаров на болоте без подъездной дороги и электричества. Просил выделить еще – отказали. В результате остался без кормов. А поскольку субсидий и кредитов ни разу не давали, пришлось резать телок для закупки сена.

- Хотел за 4-5 лет довести стадо дойных коров до 200 голов, но боюсь, что теперь это неосуществимо. Как жить дальше? Может, обратно в город?

Про город, скорее, для красного словца. Деревянный дом в Зеленогорске, где когда-то он снимал угол, сгорел дотла. Некуда ему идти со своего зимовья. Писал заявление с просьбой выделить хотя бы комнатку в общежитии, но ответа не получил. Видать, навсегда прописала судьба его на этом болоте. И насчет увеличения поголовья круто сказано. Что он станет делать с двумястами коровами без механизированного скотного двора, электрической дойки, холодильной камеры, без дорог и постоянного рынка сбыта? Летом хоть дачники выручают да небольшой магазинчик, поставленный вопреки многочисленным контролерам на обочине трассы Выборг-Санкт-Петербург. А зимой? По поводу дополнительной земли. Ну, получит он ее, а чем обрабатывать? Двумя давно отслужившими свой срок колесными тракторами? Был, правда, третий, да пришлось продать.

Словом, куда ни кинь, везде клин.

В Выборгском районе Ленинградской области, где находится хозяйство фермера Николая Грималова, более 90 процентов сельхозпродукции производится крупными предприятиями. Доля частников мизерная. За почти двадцать лет реформ так и не стал на крыло сельский предприниматель. Из 1074 зарегистрированных в районе крестьянских фермерских хозяйств реально работающих всего 57. И лишь 12 из них ведут товарное производство. Средний надой на корову по району около 6 тонн в год, у частников – чуть больше 2. Всего одна ферма соответствует современным стандартам, так и ту купил для жены один из олигархов.

Словом, фермеры в районе погоду не делают. У большинства допотопные технологии, ручной труд. Фермерствуют большей частью переселенцы или горожане, которые прежде сельским хозяйством никогда не занимались.

Ни бизнес план не умеют написать, ни документов составить на субсидию. Так говорила мне начальник отдела аграрной и технической политики районной администрации Надежда Литвиненко. В свое время она защищала диплом в сельсхозинституте по теме «Эффективность промышленного производства молока», поэтому ее неприятие частного подворья объяснимо. Но обвинять власти Выборгского муниципального образования в невнимании к малым формам хозяйствования было бы тоже крайне несправедливо. Напротив, это единственный в области район, где есть муниципальный фонд, из которого только за прошлый год было выдано на поддержку сельхозпроизводителям всех форм собственности более 18 миллионов рублей, а за три года – 42 миллиона. Создан кредитный кооператив. Разработана своя программа развития АПК до 2015 года. Специальный человек в аппарате администрации помогает фермерам оформлять документы по получение кредитов и субсидий по процентным ставкам.

- Поддерживать нужно всех, - объяснили мне позицию властей в администрации района. – Как тех, кто поставляет продукцию на рынок, так и тех, кто хотя бы кормит себя, свою семью, родственников. Поддерживать уже за то, что живут в деревне.

А вот закупочный кооператив власти организовывать не хотят. Боятся создать конкуренцию агрохолдингам.

- Слабому легко чуть-чуть снизить цену, - говорят в администрации. - Но тогда сильный поедет торговать в Питер, оставив район с пустыми прилавками.

За этими словами кроется лоббирование интересов крупных коммерческих структур...

По поводу фермера Грималова:

- Земля в районе есть. Но чтобы освоить тот объем, который он просит, сколько нужно вложить денег? Предлагаем - сделайте прикидку. Не делает.

- На этих семи гектарах ему и надо развиваться, - подводит итог нашему невеселому разговору Надежда Литвиненко, - а не строить заоблачные планы по поводу двухсот коров.

И добавляет:

- Мне кажется, что земля-то нужна ему для того, чтобы ее продать. Район у нас курортный, земля дорогая, сами понимаете. Желающих отхватить лакомый кусочек более чем достаточно. Продаст и уедет в город. У него квартира в Питере на проспекте Художников.

Я передал эти опасения Грималову.

- Да мне уже предлагали за мой участок хорошие деньги. Но в него вложено столько сил! Да и куда я пойду?

…Участок ему выделили в 1992 году. Ткнуло начальство пальцем в землеустроительную карту: вот он, на месте сам найдешь. Смотрит, ручей обозначен, значит, вода есть. Но на деле земли не было – был лес. Брал топор и вырубал ольху. Потом корчевал. Поначалу помогали родственники, знакомые. «О, своя земля, столько много земли!». Николай говорил каждому: расчищайте участок себе под огород. «О, у нас будет свой огород!». Но эйфория быстро прошла. Тяжело землица достается. Горожане уехали в свои благоустроенные квартиры. Сын сказал: «Папа, пока ты твоего бычка вырастишь, я за баранкой своей фуры знаешь, сколько таких «бычков» заработаю?» Он дальнобойщик, возит грузы по России, зарабатывает неплохо. Опять же, выходные есть, отпуска. Каждый год с женой и двумя детьми отдыхают за границей. Куда молодым в фермерское ярмо впрягаться. И остался Николай, в конце концов, на болоте один вместе со своей гражданской женой Зиной.

Экскаваторщик, работавший на строительстве новой выборгской трассы, за «жидкую валюту» оканавил участок, стало суше. Нефтяники, проложившие по его земле свои трубопроводы к выборгскому морскому порту, отвалили за отвод земли немалые деньги. Обещали подвести линию электропередач, даже в договоре этот пункт был прописан, но обманули, не подвели. Зато у них можно было разжиться топливом по выгодной для фермера цене. Вырыли три пруда: один под форель, два под карпа. Есть пилорама. Лес рубить, правда, нельзя, но на участке много сухостоя и ветровала. Подбирают их и пилят на доски. Себя обеспечивают и дачникам продают.

Так и жили. И живут. Не живут, правда, скорее, выживают. Но ведь не только сами умудряются держаться на плаву, но и двум прибившимся к ним бомжикам не дают утонуть.

Дачников летом обеспечивают молоком, творогом, мясом, зеленью, свежими овощами с огорода. За эти годы уже второе поколение обитателей дачных поселков выросло на его молоке.

- Вначале я расстраивался: жилы рву, а ничего не выходит. Теперь понимаю: что-то получилось, уже слава Богу. Да греет душу то, что кому-то нужен, - говорит Николай. – Я здесь всех знаю, меня знают. Нет денег, даю в долг. Молоко развожу, а ребятишки кричат: «Коля, Коля…». Даже чужой трактор услышат, и тот «Коля».

В целом по Ленинградской области зарегистрировано 6 тысяч фермерских хозяйств, из них работающих – 800, членов АККОР – 300. Проблемы у многих схожи. На первом месте земля. Областные власти определили границу в 9 гектаров на хозяйство. И ни соткой больше. Хотя пустующих участков кругом много, но у них есть хозяева – это паевые земли, оставшиеся от развалившихся совхозов. Их можно только выкупить. Свободные земли распределяются по конкурсу. Но стоит фермеру обозначить свои намерения, как сбегаются люди, которым до этого земля была не нужна, поднимают цену и говорят: отстегни нам, и мы не будем участвовать в конкурсе. Такой вот вид бизнеса появился.

- Бьемся буквально за каждый клочок земли, - говорит председатель ассоциации крестьянских и фермерских хозяйств Ленинградской области Анатолий Сорокин, - но перевернуть пласт бюрократии очень тяжело. В закон же о земле внесено столько поправок, что даже юристы разобраться не могут: один говорит одно, другой – другое.

Кредит взять можно, но залоговой базы у фермеров нет. Старая техника никого не интересует, землей банки переполнены. Правда, снизили залоговую базу к сумме кредита: была один к полутора, стала один к одному, да ставку рефинансирования включили в процентную ставку. Теперь не надо каждый месяц бегать собирать бумаги, государство возвращает субсидированные деньги непосредственно банкам.

Дотации дают. На родившуюся телку, свинку, содержание маточной коровы, на страхование, закупку удобрений и средств защиты растений, за прирост посевных площадей, приобретение семян зернобобовых, картофеля, овощных, за посадку многолетних трав и землеустроительные работы. Но за ними еще побегать надо.

- Не как в Финляндии, где раз в год на счет фермера поступает тысяч пятьдесят евро, на которые реально можно купить хороший трактор, - говорит главный областной фермер. – У нас же миллиарды вбухиваются, а куда идут, никто не знает.

О сбыте. Чтобы наладить его, надо запустить торгово-закупочную кооперацию, а для этого государство должно давать стартовые пакеты. Без них не начать. Банки за кредит сразу берут проценты, а с чего отдавать? Сам фермер торговать не будет, хотя рынки полупусты. И этому есть пять причин. Некогда. Позорно стоять рядом с перекупщиками. В-третьих, места дают где-нибудь за ящиками, но и за них плати. В-четвертых, производство мелкотоварное: вести 100 килограммов творога за 150 километров себе дороже. И наконец, рынки расположены в центре, а фермер панически боится пробок и гаишников, которые гоняют его со всех сторон. И он готов отдать товар за полцены, только бы в город не ехать.

…А жилья в Питере у фермера Николая Грималова, как уверяли меня в районной администрации, нет. На проспекте Художников в одной из коммунальных квартир прописана его жена Зина. Это их единственный почтовый адрес.

Вот так и живут-выживают наши фермеры.

Специально для Столетия


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..