Кто будет судить "трибунальцев"?

Поразительно неудобным подсудимым был Слободан Милошевич для Гаагского трибунала. На сделку со следствием не шел, вину свою не признавал, более того – отказался от услуг назначенных трибуналом адвокатов и взялся защищать себя сам. Здесь и выяснилось, что диплом юриста он получил не зря. Защищался, даже по признанию его недоброжелателей, в высшей степени профессионально. Поневоле вспоминался болгарин Георгий Димитров, превративший в 1933 году процесс о поджоге рейхстага в явное издевательство над судом во главе с Германом Герингом и в идеологическую победу над гитлеровским режимом.

Четыре года бились с Милошевичем Карла дель Понте со товарищи. Результат ее трудов очень походил на геринговские "достижения". Ну, не смогли они привести хоть сколько-нибудь убедительных доказательств вины Милошевича в кровавой трагедии распада Югославии. Пришлось даже пойти на ограничение пресловутой "свободы печати" и фильтровать информацию о ходе процесса и выступлениях Милошевича. Слишком шатко выглядела позиция обвинения.

Но главную неприятность трибунальцам доставил Милошевич своей смертью. Сразу возникло множество вопросов, связанных с его кончиной. Прежде всего, почему смерти сербских лидеров, находящихся в заключении в Гааге, следуют одна за другой? 5 марта 2006 года лидер хорватских сербов Милан Бабич совершил якобы самоубийство в своей камере, а спустя шесть дней там же скончался Милошевич. Какова во всем этом роль охраны? Почему брат покойного Борислав Милошевич заранее предупреждал о возможности отравления Слободана Милошевича в тюрьме? О такой возможности "ликвидации втихую" своего брата Борислав заявил в прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" еще 24 февраля нынешнего года.

И что сказано в письме Милошевича российскому министру иностранных дел Сергею Лаврову, которое он написал перед самой смертью? Как же много странностей…

Отказ отпустить Милошевича на лечение в Москву, невзирая на все предоставленные гарантии России как страны – члена Совбеза ООН, явные "странности" в оказании Милошевичу медицинской помощи, на которые обратил внимание знаменитый российский кардиолог Лео Бокерия – все это выглядит как подленькая месть трибунала за свои поражения в судебных баталиях. Так что версия о том, что смерть Милошевича "заказали" заправилы Гаагского трибунала, выглядит небезосновательной, явно имеющей право на существование.

Кто знает, что может произойти через несколько лет, - фортуна в международной политике – дама капризная. Вдруг да самой Карле дель Понте придется отвечать на прокурорские вопросы. Что-нибудь вроде: "А скажите, подсудимая, кто больше вас во всем мире был заинтересован в смерти Милошевича? Кто в течение четырех лет выглядел неудачником от юриспруденции"? Вот бы узнать, сумеет ли Карла защищаться так же грамотно, как строптивый серб, сможет ли вести себя с таким же достоинством?