Элитарное хамство

Сегодня, чтобы пообщаться с каким-нибудь банковским клерком или представителем фирмы, человеку моего, среднего, поколения понадобятся определённые усилия. В самом деле, как «неподготовленному» понять не только смысл словесного потока («очень много новых слов», сетовал один из героев фильма «Осенний марафон»), но и характер, настрой, истинную тональность звучащего «новояза»? 
Сегодняшние модельеры и визажисты, программисты и имидж-мейкеры, финансисты и менеджеры, банкиры и бизнесмены, мёрчандайзеры, риэлторы и прочая, прочая – родились в последние 20 лет. Поколение, так сказать, индиго. Напомню для непосвященных - индиго (нежный сине-фиолетовый цвет), по утверждению Нэнси Тэпп, американской ясновидящей и психолога, имеет аура детей, рождающихся приблизительно с 1978 года. Такой же цвет, кстати, у подсветки на циферблате моих часов, выглядит действительно замечательно.

Но вернемся к детям. «Решительны и настойчивы, интуитивны, склонны к вредным привычкам, независимы и горды, горят желанием помочь миру, ищут настоящей и искренней дружбы», – утверждает психолог. Вроде – неплохо. И в то же время: «способны на ярость и жестокость, если натыкаются на непреодолимую стену равнодушия и лжи, склонны к бессоннице, отличаются высокой самооценкой, совершенно не реагируют на строгие воспитательные меры»…

И всё же, «начало начал» – это школа. Поэтому остановимся на этом институте более подробно.

Прошлый год моя дочка проходила в «элитную», как теперь принято говорить, школу. Когда-то её заканчивал и я, хотя об «элитарности», несмотря на громкое звание «имени В.Г. Белинского», тогда не было и речи. Все мы были разные – кто-то приезжал на автобусе из «дома на набережной», кто-то приходил из соседних полуразвалившихся домишек на Ордынке и Полянке, Якиманке и Пятницкой. Преподавали неплохо, особенно литературу, и поступавшие в гуманитарные вузы могли потом не волноваться за качество сочинений на вступительных экзаменах. Школа была (и осталась) с «преподаванием ряда предметов на английском языке», иными словами – английская спец. На занятия ходили с удовольствием, дружили по-разному, порой дрались, в общем - всё как всегда, у обычных детей. Не было только: чванства, высокомерия, выставления напоказ своего превосходства, социального либо имущественного (или сразу того и другого вместе: так уж повелось, что в обществе «равных возможностей» шли они рука об руку). Преподаватели тоже были разные, любили мы не всех, квалификация некоторых вызывала недоумение, и всё же общий настрой был доброжелательным, по крайней мере, чувства страха перед педагогами не возникало, любой из них имел непререкаемый авторитет и подчинялись ему мы беспрекословно.

Носит эта школа звучное имя и по сей день, даже добавила себе новый титул «лучшей в Москве» по итогам опроса какой-то газеты за прошлый год.

Приняли нас в нее сразу – мы только-только вернулись из Нью-Йорка, где проучились первый год, вроде, всё как надо. Но что-то меня с первых дней настораживало, преследовало необъяснимое чувство чего-то «неправильного», происходящего в стенах этого учебного заведения, и, в конце концов, прорвалось наружу.

К пониманию происходящего (а воплощалось оно в натянутом, каком-то съёжившемся выражении лица дочки, отказе делиться проблемами, постоянном напряжении и частых болезнях) привел вопрос-замечание одной «родительницы», спросившей:

- А вы разве не на машине?

- Да нет, мы живём рядом, нам быстрее пешком.

- М-да, - понимающе хмыкнула дама, - а у нашего ребёнка – своя машина.

- Как это, - удивился я, - ведь ему только 8 лет.

- А вот так, с водителем.

На другой день пришлось наблюдать сцену, когда один из учеников отказался садиться в авто другого одноклассника, так как предпочитал только свой лимузин.

Дальше стали выясняться интересные вещи. Оказалось, что в школу попасть весьма непросто, на каких условиях – все умалчивали: дети приезжали из самых разных районов Москвы, некоторые даже из Подмосковья. Вроде – ничего особенного, лишь бы училась, думал я, вспоминая свои «зеленые годы». Однако с учёбой что-то не заладилось. С завидной регулярностью жене приходилось садиться за учебники, чтобы самой разобраться, что же хотела сказать замысловатый преподаватель на уроке, а мне в конечном счёте пришлось взять на себя труд обучения дочери английскому, так как «англичанка» куда-то периодически исчезала.

Всё это я по-прежнему списывал на отдельные шероховатости, неизбежные в любом процессе, но потом ситуация стала ухудшаться по нарастающей. Ребёнок стал плохо спать, иногда беспричинно плакал, говорил о каких-то «соперницах, достающих в туалете» и т.д.

Отношения со школой резко ухудшились, про успеваемость мы стали забывать, главное - сохранить нервы ребёнку и себе.

Что было поставлено хорошо - так это дни рождения. Все они отмечались широко, с вручением подарков индивидуально от каждого ученика. За этим следовали «день музеев», бесконечные утренники, какие-то выходные, праздники и т.д. В конечном итоге, на мои переживания относительно школьной программы, мне по секрету порекомендовали не беспокоиться: все дети получат знания в полном объёме от… репетиторов. Никаких препятствий для этого нет, особенно в выпускных классах – свобода посещений полная. В общем, программу второго класса мы так и не успели завершить. Ребёнок был нервным, сильно устал, перестал спать. Друзей не появилось, с «классной» разговаривать больше не хотелось.

Представить себе дальнейший жизненный «маршрут» этой группы учащихся достаточно просто: хороший институт (финансы, юриспруденция, экономика, управление) далее – стажировка на крупной фирме или за рубежом, после – офис, компьютер, карьерный рост, попытки внедрения в клановую среду, или т.н. «тусовку» (т.е. только для своих) , если всё будет удачно – кресло небольшого руководителя («мне большим не надо», признался один из подобных «спецов», слишком хлопотно и опасно). Завершающий штрих этой картины – «золотой парашют» (знатоки понимают, что имеется в виду), таунхауз за городом, друзья, связи, звонки, дети, элитная школа, вуз, трудоустройство, офис… Казалось бы, ничего нового – все страны «победившего капитала» так живут, и ничего. Только одно, как всегда маленькое, «но»: у «них» данная модель не ведёт почему-то к разрушению ценностей общества как такового, а направлено на созидание при всех возможных и неизбежных издержках процесса. Общество западное - достаточно зрелое, а значит устойчивое к негативу, это - саморегулирующаяся система, создавшая свою систему ценностей, порой уродливых, но с преобладающей поступательной энергией, зарядом созидательным, с РЕАЛЬНЫМИ попытками и интересом к решению своих проблем. Принцип «схватить и убежать» здесь не доминирует, всё закономерно или регулируемо.

Модель поведения взаимного уважения не дается механическим получением знаний и овладением пресловутой IT-технологией; это – итог кропотливой работы над самим собой, совместных усилий родителей и школы, воспитания ежечасного, упорного, длительного. И уж не стану говорить о таких хорошо забытых вещах, как совесть, снисходительность, вежливость, сострадание.

Весьма сомнительно, что школа (в широком значении этого слова), превращаемая в клуб элитарного толка, способна воспитать эти качества. Скорее наоборот: воспроизводство социального неравенства при отсутствии глубокого образования закончится репродуцированием «элитарного хамства», стоящего на зыбкой почве гипертрофированного самомнения и ложного восприятия собственного превосходства. Итог – деградация, разрушение социума, его ценностей, ещё тлеющих в отдельных уголках нашей необъятной Родины.

Глубина разрыва, как социального, так и образовательного, между группами населения (стратами, децилями) настолько велика, что уже превысила все мировые показатели и продолжает расти.

Даже удержание этого разрыва в рамках его сегодняшних значений – задача невероятно трудная и могла бы считаться победой.

Новый учебный год мы начали в другой, самой обычной школе. Была торжественная линейка, моросил дождь, мы сильно волновались – как всё сложится. Девочка, которой поручила новенькую «строгая» (как она сама себя представила) новая классная руководительница, вдруг, посмотрев на дочь, улыбнулась. И всё было ясно – уж что-то, а за её психику мы больше можем не беспокоиться.

Кстати, нашу бывшую «элитную» школу ждёт нововведение – скоро здесь будут учить китайский. Особенно интересно это выглядит для школы, которая вдруг решила перепрофилироваться в... подготовительную для институтов прикладных (в частности, микроэлектроники). Ну что ж, рынок, есть рынок.