Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024
Сергей Есенин: «Пошел скитаться я…»

Сергей Есенин: «Пошел скитаться я…»

Заметки о документальном фильме Сергея Дмитриева «Моя поэма — Русь!»
Валерий Панов
09.12.2020
Сергей Есенин: «Пошел скитаться я…»

Фильм начинается с дороги. Темно-серой лентой тянется она через поля, уже пустые и готовые к осеннему ненастью. Их неровные желтые полосы с поставленными кое-где соломенными стожками окаймляют зеленые еще рощи. Ярко светит солнце, небо голубое. Красота неописуемая. И среди этого вечного благолепия неспешно катится по дороге автомобиль. Нам показывают эту картину с высоты полета то жаворонка, то голубя. В небе — дрон со съемочной камерой. Он — за кадром. Но именно таким образом и нас вовлекают в эту завораживающую гармонию...

Затем, как говорят киношники, следует перебивка — и мы в салоне машины. Сидящий за рулем человек слегка поворачивается к нам и представляется: «Я — Сергей Дмитриев, поэт и путешественник, издатель по профессии, историк по образованию. Уже многие годы стараюсь странствовать по следам поэтов». На этот раз это путешествие современного поэта по дорогам и местам Есенина-странника, который, открыв для себя весь мир, еще раз убедился в любви и привязанности к своему Отечеству и малой родине, воспел Русь как никто другой.

Да, пожалуй, действительно — как никто другой из великого поэтического сонма воспел он Русь. А что мы, нынешние, в ответ? 3 октября тихо, скромно и почти незаметно прошел для России 125-летний юбилей поэта, хотя накануне и была объявлена Всероссийская есенинская неделя. Можно, конечно, объяснить это странное полу-молчание пандемией. Но вот как-то других российских пиитов столь заметно стороной не обходили… Правда, написано было немало. Но памятные мероприятия состоялись в основном на малой родине Есенина, притом что поэт часто называл себя странником, бродягой, «путником, в лазурь уходящим» и писал: «все мы бездомники», «в этом мире я только прохожий».

Вспомним также строки одного из последних его стихотворений «Мой путь»: «И, заболев писательскою скукой,// Пошёл скитаться я средь разных стран…» Но, удивительное дело, именно скитальческая тема часто оставалась вне внимания его почитателей. А в фильме Сергея Дмитриева она звучит с особой силой.

Пути Есенина начались со станции Дивово железной дороги между Москвой и Рязанью, что неподалеку от родного села поэта Константиново. Теперь здесь небольшой современный вокзал. Перед ним — бронзовый бюст поэта, обращенный лицом к железной дороге. Сергей Дмитриев идет на привокзальную площадь, где совершенно случайно встречает небольшого росточка мужика. И после «здравствуйте» затевает разговор о Есенине. И слышит, что до его деревни Константиново отсюда рукой подать, верст-то всего 12… Там на окраине церковь стояла, а на этой площади было много извозчиков…

А Дмитриев, поблагодарив мужика, поведал, что иногда поезд на станции не останавливался, только притормаживал, и поэту нужно было на ходу выпрыгивать из вагона с вещами. В уголке Есенина (комната с витринами и фотографиями из музея села Константиново) на станции экскурсовод дополнила рассказ некоторыми историческими подробностями, но особое почтение вызвало то, как бережно относятся здесь к памяти поэта: после войны вокзал был построен заново, в начале 2000-х его полностью отреставрировали, однако место для Есенина у земляков находилось всегда.

«Поэты рождаются там…/ где ведёт по полям//Тропа неприметная к Богу», — процитировал Дмитриев из своего, когда позже приехал в Константиново. А видеокамера скользнула вверх и показала широкий плес, обрамленный зеленью лугов и густых деревьев. Само село поражает, прежде всего, своей чистотой, как и вокзал раньше. Собственно, Русь испокон веков была мытой, ухоженной, пропаренной в баньке. Гниды и гнидники, так Александр Суворов называл парики, были к нам завезены из Европы, как и многие прочие «общечеловеческие ценности».

Сергей Дмитриев неторопливо шел по деревне и время от времени снмал окружающее фотоаппаратом. Подумалось: зачем это ему нужно, если есть оператор?

Но вот Сергей Николаевич увидел сидящую на невысоком стульчике пожилую женщину. Щелкнув издали затвором фотокамеры, подошел. Спросил о том же, о чем спрашивал у местного жителя на станции, — о Есенине: помнят ли, любят ли?

Обхватив крепкими пальцами узловатую палку, женщина сказала, что самого Есенина не видала, а вот мать его и сестер хорошо помнит. Здесь Есенина все любят, сказала она и произнесла широко известную в России строфу: «И журавли, печально пролетая,//Уж не жалеют больше ни о ком». И показала рукой: оттуда и вон туда пролетают…

Видеокамера поднялась над селом, поплыла в указанную сторону, и взору предстала блестящая ширь реки, сливающаяся у горизонта с синью неба. Возникли невольные аналогии. Свой первый (1916 г.) сборник стихов Есенин назвал «Радуница», что означает не только день поминовения усопших, но также и — блестящая, просветленная. А вот вторая его книга (1918 г.) получила название «Голубень». Почему книги названы именно так, думаю, побывав в Константиново, вполне можно понять.

Не знаю, когда произведения Есенина включили в СССР в школьную программу, вроде как во времена Брежнева. Мне изучать его творчество не пришлось ни в школе, ни в вузе. Зато мой отец страстно любил его стихи, и были у него есенинские сборники, еще довоенные, многие вещи Есенина он читал наизусть. Да и дед мой, который напрочь игнорировал всю советскую классику, от Есенина не отказывался. В конце 1990-х Сергей Дмитриев стал считать себя «поэтом есенинских кровей с почерком Серебряного века»...

Тонкая операторская работа в сочетании с увлекательными пояснениями Дмитриева создают эффект присутствия у каждого, кто смотрит этот фильм. Дома деревенские, скажем, показываются как издали, так и крупным планом. Видно все — вплоть до трещинок в бревнах.

А сложены дома по большей части из кругляка и в паз — значит, на века и тепло держать будут. У моего деда Федора тоже был дом, похожий на есенинский, на Среднем Урале. Ведь и здесь, и там — та же самая Русь неделимая. Мне подростком пришлось пожить у деда. И сейчас пахнуло на меня далеким детством, потянуло из мегаполиса в глубинку русскую… А все Есенин с его стихами и Дмитриев с его кино — душу разбередили…

Есенин воспитывался в семье бабушки и дедушки — Титовых. Именно бабушка, по словам поэта, предопределила его будущий путь. Она знала много сказок, песен, частушек… «Стихи начал слагать рано. Толчки давала бабка. Она рассказывала сказки», — вспоминал позже Сергей. Помните, у Пушкина — «Что за прелесть эти сказки, каждая из них поэма!»? Сказки его няни Арины Родионовны он ставил в один ряд с литературными произведениями.

«Низкий дом с голубыми ставнями, / Не забыть мне тебя никогда…» — цитирует Дмитриев поэта. И добавляет: только ставен голубых давно нет… А комнатка у Есенина была крошечная. И стоит в ней сегодня окованный железными полосками сундучок, с ним в руках скитался поэт. Ну, по тем временам иметь такой «чемоданчик» было вовсе не плохо.

А строчка «Ты жива еще, моя старушка», — это совсем не о маме, это — о бабушке.

Как вспоминал сам поэт, «детство прошло среди полей и степей. Рос под призором бабки и деда», которые сильно его любили. Именно в Константинове родилось нежное и трепетное восприятие Руси Есениным. Эти строки русские люди хорошо знают: «Если крикнет рать святая://“Кинь ты Русь, живи в раю!”,//Я скажу: “Не надо рая,//Дайте родину мою”».

Он был крещен в Константиновской церкви иконы Божьей Матери и наречен в честь Сергия Радонежского. И рос в православной среде. При этом сельская церковь стала не только местом, где его крестили, но и местом, где он часто бывал на службах, в том числе в качестве помощника священника отца Иоанна Смирнова, служившего в храме долгие 50 лет.

Дом священника в Константинове (восстановлен) был духовным центром села, здесь собиралось в церковные праздники до 200 человек. Особенно часто к отцу Иоанну приходили ученики земской школы, в том числе Есенин, носивший с детства прозвище «монах», которое перешло к нему от отца, певшего в церковном хоре. Отец Иоанн не только разрешал Сергею звонить в колокола на церковной колокольне, особенно в праздник Пасхи, но и приобщал его к литературе, разрешая пользоваться своей библиотекой. Впоследствии Сергей не прерывал отношений с отцом Иоанном, дарил ему свои книги.

Между тем фильм ведет нас дальше по селу, и подходим мы к той самой церкви с высокой колокольней. Знакомимся с двумя добровольными звонарями — подростками Машей и Арсением, которые тут же показали нам свое умение, устроив перезвон. Но не знали они, что и Есенин тоже иногда звонил здесь. Теперь будете знать, сказал Дмитриев.

Заехал он и в Иоанно-Богословский монастырь в 12-ти километрах от Константиново — место первого паломничества Сергея Есенина. Сюда они шли пешком с бабушкой на богомолье...

Осенью 1904 г., в возрасте девяти лет, Есенин начал учиться в Константиновском земском народном училище, но ему пришлось проучиться в нем с повторным обучением в 3 м классе из-за плохого поведения не четыре года, а пять. Само попадание поэта в школу уже было огромным достижением, ведь в те годы никакого всеобщего образования не было. Тем более, что учиться в школе, где преподавались кроме чтения, письма, арифметики, русская история, география и Закон Божий, было весьма сложно. Достаточно сказать, что из 38 мальчиков, поступивших в школу вместе с Сергеем, полный курс ее окончили только четверо, в том числе Есенин. Он исправился и окончил ее еще и с похвальным листом «за хорошие успехи и отличное поведение».

Дмитриев остановился у группы нынешних сельских школьников. Вот, мол, в прежние времена можно было в школу не ходить. Спросил: а что бы выбрали вы – учиться или нет? За всех ответил один восьмиклассник, правда, после короткого раздумья: все-таки учиться. Мне показалось, он слегка сомневался…

Тем не менее хочется продолжить школьную тему. По ходу фильма Сергей Дмитриев обрушивает на зрителей такой объем интереснейшей информации, что только успевай усвоить услышанное.

Так что здесь почти все истории из есенинской жизни, о которых пишу, взяты из комментариев Дмитриева, и автора, и ведущего фильма «Моя поэма — Русь!». Впрочем, то, о чем он рассказывает, и, главное, как рассказывает Дмитриев, комментариями вряд ли можно назвать, как и его — экскурсоводом. Он, скорее, рассказчик, много повидавший — много знающий, увлеченный и тонко чувствующий даже и незримую свою аудиторию.

Разве не интересно, скажем, узнать, что поворотом в судьбе Есенина стало решение на семейном совете отправить его учиться в Спас-Клепиковскую второклассную учительскую школу? Это было одно из немногих учебных заведений, где требовалось оплачивать только проживание в общежитии, а получать образование можно было бесплатно. Именно отсюда началась скитальческая судьба поэта. Впрочем, три года учебы — с 1909-го по 1912-й гг. — пролетели быстро, да и будущий поэт часто приезжал на каникулы в Константиново.

Учитель словесности Е.М. Хитров вспоминал, что Есенин писал стихи уже в первые месяцы учебы в школе, делал это быстро и легко. Во время занятий по словесности не было такого внимательного слушателя, как Есенин. «Фактически, — сказал Сергей Дмитриев, — Есенин обучался на учителя русского языка». Ему открывалась учительская стезя, но жизнь распорядилась иначе. На его пути замаячила Москва…

Вообще-то, 30 отпущенных ему лет жизни он почти равными долями поделил между родным селом Константиново и другими городами и весями. Только перечень населенных пунктов, где он побывал, составит длинный ряд. Обратимся к беспристрастным, но весьма красноречивым цифрам.

Есенин посетил 16 стран, и это впечатляющий результат не только для того времени. Всего, согласно перечню мест пребывания, указанным в его «Летописи жизни и творчества», Есенин побывал более чем в 172 местах и городах мира. Из них — 90 в России, в том числе не менее 25 крупных городах, и более 80 мест в зарубежных странах.

Дмитриев рассказал также, что только в Москве, где поэт в целом прожил около шести лет, можно насчитать 30 адресов, по которым в то или иное время он жил. «Эх, теперь, вероятно, ничего мне не видать родного. Ну что ж! Я отвоевал свою свободу», — говорил тогда Есенин. А Дмитриев еще и показал карту Москвы с помеченными красным цветом есенинскими местами, и от множества ярких точек запестрело в глазах. И кто может теперь сказать, что поэт не был странником?!

И было в его жизни большое заграничное путешествие, которое с 10 мая 1922 г. продлилось до 3 августа 1923 г. и заняло около 450 дней. А что подарили ему дальние страны? Ни покоя, ни вдохновения, ни счастья он за пределами Родины не нашел.

В своих письмах Есенин оставил весьма нелицеприятные отзывы, в частности, о Европе. Один из них Сергей Дмитриев процитировал: «Пусть мы нищие, пусть у нас голод… зато у нас есть душа, которую здесь сдали за ненадобностью в аренду под смердяковщину».

А вот еще: «Так хочется мне отсюда, из этой кошмарной Европы в Россию… Здесь такая тоска, такая бездарнейшая “северянинщина” жизни… А теперь отсюда я вижу: боже мой! до чего прекрасна и богата Россия в этом смысле. Кажется, нет еще такой страны и быть не может».

За границей он написал не более 10 стихотворений, к тому же они были пронизаны тоской поэта по России. Удивительно, что конкретно странам, которые посетил, он вообще не посвящал стихов, хотя ранее, еще не побывав за границей, писал т.н. страноведческие стихи, например: «Бельгия», «Польша», «Греция». А в поэме «Инония» (1918 г.) обращался к Америке с такими словами: «И тебе говорю, Америка,//Отколотая половина земли, –//Страшись по морям безверия//Железные пускать корабли».

После посещения США Есенин в статье «Железный Миргород» (1923 г.), восхищаясь достижениями Америки, вместе с тем подчеркивал явное бескультурье «среднего американца», для которого блага цивилизации затмевали собой духовное содержание жизни: «Сами американцы — народ тоже весьма примитивный со стороны внутренней культуры. Владычество доллара съело в них все стремления к каким-либо сложным вопросам. Американец всецело погружается в «Business» и остального знать не желает. Искусство Америки на самой низшей степени развития… Сила железобетона, громада зданий стеснили мозг американца и сузили его зрение». Согласитесь, все, что Есенин говорил и писал о Западе не утратило актуальности до сих пор, скорее — наоборот. Столь высокой прозорливостью отличаются только гении… В то же время поэт признается: «Вспоминаю сейчас о… Туркестане. Как все это было прекрасно! Боже мой!».

В Государственном музее-заповеднике С.А. Есенина в Константиново его сотрудница Антонина Антонова показала Сергею Дмитриеву тюбетейку, которую то ли подарили поэту, то ли он ее откуда-то привез. Но в том, что она принадлежала Есенину, Антонова не сомневается. И Дмитриев с ней согласился. Мелочь? Не думаю. Каждая оригинальная вещь, сохранившаяся до сих пор, добавляет вполне определенный штрих к биографии поэта.

Вот Дмитриев говорит: «Увидев Европу, Есенин стал бредить Востоком. На Кавказе он напишет около ста произведений». (И это, повторим, не идет ни в какое сравнение с тем, что поэту удалось написать, путешествуя по Европе и США.)

Есенин, действительно, рвался на Кавказ, но не ради отдыха и новых впечатлений, он «бежал» туда, как сам признавался, чтобы вступить в поэтическую перекличку с великими русскими поэтами, воспевавшими Кавказ. Кроме «Персидских мотивов» он написал там и такие известные стихи, как «Письмо от матери», «Ответ», Русь уходящая», «Письмо деду», «Батум», «Метель», «Мой путь», а также потрясающую поэму «Анна Снегина». В одном из писем он говорил: «Я хочу проехать даже в Шираз и, думаю, проеду обязательно. Там ведь родились все великие персидские лирики. И недаром мусульмане говорят: если он не поет, значит, он не из Шушу, если он не пишет, значит, он не из Шираза». Ему, как никому другому в русской поэзии, удалось воспеть и отразить мир Персии (притом что дальше Баку он не доехал) и оставить нам как завещание доброе отношение к иным народам и культурам. После последних стихов персидского цикла, помеченных августом 1925 г., поэт написал не более 25 стихотворений. Почему? «Устав таскаться по чужим пределам,//Вернулся я в родимый дом.//Зеленокосая, в юбчонке белой//Стоит береза над прудом».

В 1924—1925 гг. поэт, словно предчувствуя свой уход, шесть раз приезжал в родное Константиново и провел там более 30 дней. То, что он увидел, его потрясло. В пожаре 1922 г. сгорело почти все село, в том числе и дом родителей, и любимый клен поэта. Ему пришлось жить в амбаре, сохранившемся с той поры в первозданном виде. Поэт посадил тогда тополь, который и сегодня восхищает своим величием. И написал: «Но все ж готов упасть я на колени,//Увидев вас, любимые края…».

А последний раз поэт приезжал в Константиново 23 сентября 1925 г. Опять — через станцию Дивово, и завершил там стихотворение «Синий туман. Снеговое раздолье…», которое как бы подводит итог всем его скитаниям. В нем и соль, и смысл его судьбы: скитальчество, разлука с «отчим кровом», возвращение домой, тревога за судьбу России, любовь к людям, прощание с жизнью…

«Снова вернулся я в край родимый.//Кто меня помнит? Кто позабыл?//Грустно стою я, как странник гонимый,//Старый хозяин своей избы…»

Потом была поездка в Ленинград. Там, в номере отеля «Англетер», обнаружили его тело… Вот так, таинственно и непонятно, ушел из жизни странник неприкаянный — в метаниях, в пути, в дороге, один…

Фильм «Моя поэма — Русь!» имеет созвучный его идее подзаголовок: «Дорогами Сергея Есенина». Эту ленту — поэтическое чудо — помогли создать Сергею Дмитриеву культуролог и продюсер Марина Гусева, руководитель студии «Лавр», режиссер многих исторических фильмов Светлана Резвушкина, режиссер Яна Рубановская, операторы Сергей Хохряков, Александр Горелов. А стихи читает артист Егор Серов. Читает настолько проникновенно, что каждое есенинское слово достает до глубин души.

Остается добавить, что фильм был снят на средства гранта президента России для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства.

…В конце фильма перед зрителем в режиме стоп-кадра проходят есенинский дом, старуха, читающая стихи, подростки-звонари… «Карточки на память»…

А потом опять — дорога с уходящим в солнечный закат автомобилем. И Сергей Дмитриев, читающий свои стихи: «А поэты, если умирают, / Попадают в мир своих стихов…». И линия горизонта, отделяющая темно-серую полоску земли от синих небес.


Специально для «Столетия»


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..