Узбекистан: ликвидация прошлого

Шестого января был снесен памятник единственному генералу из Узбекистана, принимавшему участие в Великой Отечественной войне - Сабиру Рахимову. Спустя три дня, ощутив волну общественного недовольства внутри республики и за ее пределами, власти пообещали установить его на другом месте. Между тем, снос памятника С. Рахимову является лишь частным моментом ведущейся в республике с момента распада СССР «войны с памятниками», призванной вытеснить из культурного ландшафта и общественного сознания населения память о совместном с Россией историческом прошлом.

Причем в последние два-три года война эта приобрела особенно широкий размах.

На первый взгляд ничего «крамольного» в биографии генерал-майора Сабира Рахимова нет. Напротив, любое государство, воевавшее в годы Второй мировой войны на стороне Антигитлеровской коалиции, гордилось бы им. С. Рахимов служил в Красной армии с 1922 г. К началу Великой Отечественной войны был майором. Участвовал во многих сражениях на Западном и Южном фронтах. В 1942 г. был назначен командиром 395-й стрелковой дивизии, с которой защищал Кавказ и, в частности, участвовал в Туапсинской оборонительной операции. В 1943 г. получил звание генерал-майора. Возглавляемая им 37-ая гвардейская стрелковая дивизия участвовала в Восточно-Прусской и Восточно-Померанской наступательных операциях. В ходе последней из них в марте 1945 г. он и погиб. Звание Героя Советского Союза было присвоено ему в 1965 г.

Правда, в его биографии есть два момента, благодаря которым он категорически не вписывался в рамки идеологии суверенного Узбекистана. Во-первых, С. Рахимов был этническим казахом, который родился на территории Узбекистана, а идеологические установки периода независимости делали особый упор именно на «национальные кадры». Во-вторых, проходя службу в Туркестанском военном округе, он принимал активное участие в боевых действиях против басмачей, которые после распада СССР из бандитов превратились в борцов за независимость.

В учебнике К. Усманова и М. Садикова «История Узбекистана. 1917-1991 гг.», предназначенном для академических лицеев и профессиональных колледжей, басмачи характеризуются не иначе как «повстанцы», которые «на протяжении многих лет оказывали вооруженное сопротивление, исполняя свой сыновний долг перед Родиной».

Образ участвовавшего в подавлении басмаческого движения генерала С. Рахимова на этом фоне оказалась неудобным.

Интересно, что особо активную, а в отдельные периоды и решающую роль в подавлении басмаческого движения сыграли именно узбекские национальные части, где в начальный период своей военной карьеры и служил С. Рахимов. Нередко эти формирования возглавлялись бывшими басмачами, перешедшими на сторону советской власти. Так, в разгроме главы басмачей Ферганской долины Ката Эргаша участвовали 1-й и 2-й мусульманские кавалерийские полки. В борьбе с басмачами отличились 1-й Узбекский мусульманский кавалерийский полк, Отдельная узбекская сводная бригада, Узбекский стрелковый батальон, Узбекский кавдивизион и Отдельная узбекская горная батарея. На рубеже 1920 – 1930-х гг. национальные военные формирования сыграли едва ли не решающую роль в разгроме басмаческого движения. Однако для новой идеологии гораздо удобнее оказался образ мучеников-бамачей, чем их противников.

Снос памятника С. Рахимову – лишь частный эпизод широкой кампании по изменению архитектурного ландшафта узбекских городов, призванной изгладить всякую память о «колониальном прошлом». Так, осенью 2009 г. в Ташкенте был полностью реконструирован не менее значимый для республики Парк боевой славы, который служил зримым напоминанием об участии народа Узбекистана в Великой Отечественной войне. В ходе реконструкции был снесен монумент Защитнику Родины и аллея с бюстами военных, различных родов войск. Исчезли и все стоявшие здесь образцы военной техники времен Великой Отечественной войны – танки, артиллерийские орудия, «Катюши», а также самолеты Миг-15 и Миг-21. Монумент Защитнику Родины был установлен перед Музеем Вооруженных сил еще в 1973 г. и назывался тогда памятником Защитнику южных рубежей. Он представлял собой медную скульптуру солдата с автоматом ППШ высотой 6 метров, располагавшуюся на 5-ти метровом постаменте. По данным «Ферганы.ру» он был разрезан на куски и вывезен в неизвестном направлении.

Демонтаж памятника советскому солдату МИД Узбекистана объяснил тем, что «Строительство музея и установка памятника Защитнику южных рубежей Советского Союза не были связаны с чествованием каких-либо памятных дат Второй мировой войны. Кроме того, этот монумент не является символом, увековечивающим память воинов, павших во Второй мировой войне, а лишь отражал идеологию старого режима». Поскольку же военнослужащих, умерших в годы войны от ран и болезней в эвакуированных в Узбекистан госпиталях хоронили на Волгоградском мемориальном кладбище, рядом с которым в 1975 г. был открыт мемориал Скорбящая мать, то было заявлено, что никакой необходимости в существовании еще одного памятника ветеранам войны нет. Вместо монумента Защитнику родины перед зданием Музея вооруженных сил был установлен памятник солдату, принимающему присягу и целующеиу государственный флаг Узбекистана, а сам музей после реконструкции потерял всякую связь с советским периодом истории республики.

В апреле 2008 г. в Ташкенте был демонтирован установленный возле дворца Дружбы народов памятник семье Шамахмудовых. Во время войны Шаахмед Шамахмудов и его жена Бахри Акрамова, работавшие кузнецами, усыновили 15 осиротевших детей, среди которых были русские, белорусы, молдаванин, украинец, латыш, казах, татарин.

Семья Шамахмудовых была награждена орденом «Знак Почёта», а Б. Акрамова удостоена звания «мать-героиня». Вскоре монумент был установлен на самой окраине Ташкента, недалеко от кольцевой дороги, утеряв в результате всякую связь с городским ландшафтом.

Празднование Дня Победы проходит в Узбекистане гораздо скромнее, чем в соседних республиках Центральной Азии. В Алма-Ате, например, накануне 65-летия Победы появились огромные плакаты, напоминающие о подвиге фронтовиков. В Узбекистане же о приближении юбилея ничего не напоминало. Сам праздник был организован довольно скромно, хотя по сравнению с предыдущими годами, когда парадов в Ташкенте вообще не было, смотрелся он, по отзывам наблюдателей, неплохо. Интересно, что в республике попало под запрет упоминание званий Герой Советского Союза и Герой Социалистического Труда, которые называются просто «Герой». Кроме того, привычную всем гражданам бывшего СССР пятиконечную звезду в Узбекистане сменила восьмиконечная. Она присутствует не только на погонах узбекских офицеров, орденах и прочей государственной символике, но и в мемориале вечного огня в Ташкенте.

Вместо привычного всем названия войны – Великая Отечественная в Узбекистане используется выражение Вторая мировая. В результате ветераны Великой Отечественной войны называются ветеранами Второй мировой. Прежнее название иногда проскальзывает в официальных документах и прессе в канун больших праздников, как это было перед 65-летием Победы, когда выражение Великая Отечественная война фигурировало даже в президентских указах. В узбекских учебниках истории отношение к войне двойственное. С одной стороны. подчеркивается вклад в общую победу – в Красную армию было призвано 1,5 млн. чел., 300 тыс. из них погибли, в республику были эвакуированы миллионы людей и сотни предприятий с оккупированных и прифронтовых территорий. С другой стороны, отмечается, что Узбекистан был «вовлечен» в войну или же участвовал в ней «на стороне СССР». Складывается ощущение, что Узбекистан в тот период был независимым государством и мог самостоятельно принимать решение об участии в войне на стороне Тройственного пакта (Германия, Италия, Япония) или Антигитлеровской коалиции.

Впрочем, Великая Отечественная война – далеко не единственный период, память о котором вытесняется из общественного сознания. Не менее активно ликвидируются памятники, напоминающие о пребывании в составе Российской империи. В 2002 г. в Фергане было уничтожено христианское («русское») кладбище, на месте которого была построена площадь Памяти и скорби в честь погибших во время Второй мировой войны. Объясняя этот шаг, главный архитектор города Равшан Ахунов заявил, что «христианское кладбище с общей площадью пять гектаров портило красоту Ферганы». Население Ферганы за время пребывания в составе Российской империи и СССР стало преимущественно русским, и местное христианское кладбище было одним из самых старых и крупных в регионе.

По словам одного из русских жителей Ферганы, которого цитирует «Фергана.ру», «сносом христианских могил и возведением на их месте площади, местный хокимият оскорбил всех ферганских русских, как живых, так и захороненных здесь».

Много исторических памятников было снесено в ходе масштабной реконструкции центра Ташкента, ведущейся в последние годы. В ноябре 2009 г. было снесено здание домовой церкви Св. Александра Невского при Туркестанской учительской семинарии, построенной в 1898 г. по проекту архитектора Алексея Бенуа. Церковь была расположена в центре города на улице Матбуотчилар, и, утратив за годы советской власти свое пятиглавие, находилась в довольно хорошем состоянии. Интересно, что она являлась памятником архитектуры, что должно было обеспечить ей неприкосновенность. В феврале 2010 г. в Ташкенте было снесено здание консерватории, построенное в 30-е гг. XX в. в стиле сталинского ампира. На месте консерватории планировалось построить новое здание музыкального колледжа, где от прежнего здания сохранится только зал с органом, который не приспособлен для перевозки и не может быть установлен в другом месте.

Волна массовых переименований привела к тому, что в Ташкенте почти полностью исчезли улицы с русскими или советскими названиями. К примеру, улица Пушкина стала называться Мустакиллик («Независимость»), улице Гоголя присвоили имя академика Яхъё Гуломова, убрав при этом памятник самому Гоголю, а улица Жуковского, названная так еще в 1890 г., стала улицей академика Садыка Азимова. В ходе последней кампании в столице было переименовано более 100 улиц. Многие из них хоть и носили узбекские имена, но также напоминали о советском прошлом. Так, под переименование попали улица Шаахмеда Шамахмудова, того самого кузнеца, который в годы войны приютил 15 детей, а также жилой массив «40 лет Победы», названный «Тузель» («Ровная местность»).

Совсем недавно в Самарканде был снесен мемориальный комплекс, построенный в 1970 г. по проекту советских архитекторов Георгия Годлина и Филиппа Грищенко на месте знаменитой обсерватории Улугбека. Вместе с ним был снесен и памятник самому Улугбеку, установленный в том же 1970 г. Он представлял собой шестиметровую гранитную статую, являвшуюся последним советским памятником в Самарканде. Новое здание мемориального комплекса, возведенное на месте старого, мало напоминает традиции среднеазиатской архитектуры.

Более половины музейной экспозиции занимают теперь стенды, посвященные главному герою новой узбекской историографии – Тамерлану.

Но самое интересное то, что из музейной экспозиции полностью исчезли разделы, связанные с открытием обсерватории Улугбека в 1908 г. русским археологом Вяткиным, а также последующими раскопками русских и советских археологов на территории Самарканда. Имя Вяткина в экспозиции вообще не упоминается, хотя его могила, расположенная на территории комплекса, находится в хорошем состоянии. Кроме того, из экспозиции полностью исчез раздел, посвященный вскрытию в июне 1941 г. семейной усыпальницы Тимуридов – мавзолея Гур-Эмир советскими археологами и последующей реконструкции внешнего облика самого Тамерлана известным антропологом М.М. Герасимовым.

Массовые переименования географических объектов, как и формирование «антиколониальных» версий истории, имели место во всех республиках бывшего СССР. Однако ликвидация или походящая на нее реконструкция исторических памятников в Узбекистане, на территории которого находится большинство старых цивилизационных центров Средней Азии, имеет мало прецедентов. Благодаря ей республика рискует потерять большую часть материальных свидетельств полуторавекового периода своей истории, позитивные результаты которого явно преобладали над негативными.

Материалы по теме:

• Ксения Березовская "Узбекистан – Россия: сросшиеся кроны"