Зачем нам воздушно-космическая оборона?

В России создан новый род войск, Воздушно-космическая оборона (ВКО).

Комментирует военный обозреватель Сергей Михайлов:

- В состав ВКО вошли Космические войска, главный центр по предупреждению о ракетном нападении, главный центр по контролю космического пространства, главный испытательный центр испытаний и управления космическими средствами, государственный испытательный космодром Плесецк, а также зенитно-ракетные части ПВО и ПРО. Все это объединено под единым руководством - для более оперативного принятия решения по отражению любой атаки с воздуха или из космоса.

Название Космические войска вызывает невольную ассоциацию с фантастическими фильмами о битвах на орбитах и других планетах. Однако в их задачу входит лишь обеспечение пусков ракет – небоевых - и управление различными космическими аппаратами. Когда-то они были всего лишь управлением космическими средствами и входили в состав РВСН. В 1992-м на базе управления создали самостоятельные Военно-космические силы, которые вывели из подчинения РВСН, пять лет спустя опять вернули в состав ракетных войск стратегического назначения. В 2001-м снова вывели, создав на их базе Космические войска, которые с сегодняшнего дня уже входят в состав ВКО.

Необходимость создания единого командования ВКО мотивировалась тем, что реальная боевая мощь ПРО и ПВО снизилась до критического уровня. И малые наши силы, к тому же разрозненные, надо было собрать в единый кулак, что и сделали. К тому же, помимо разобщенности ПВО и ПРО, их техническое состояние сейчас весьма плачевно.

Действительно, вражеские ракеты или самолеты мало обнаружить, их надо еще уничтожить. А чем? Единственное в стране ракетное кольцо ПРО Москвы создавалось в шестидесятые-семидесятые годы прошлого века, и с той поры не обновлялось. Многие эксперты считают, что в настоящий момент старые советские противоракеты уже не способны поразить ни одну из современных баллистических ракет, стоящих на вооружении США. ПВО страны также потеряли прежнюю боеспособность. Основа их — зенитно-ракетные системы С-300П, созданные давно, и многократно модернизированные. «П» в их названии означает, что комплекс позиционный, а не мобильный, то есть сходу стрелять он не может. С-300П рассчитывались на уничтожение высотных стратегических бомбардировщиков и крылатых ракет. По баллистическим скоростным целям стрелять они не могли.

Для уничтожения баллистических целей — оперативно-тактических ракет, в частности, - предназначались действительно мобильные комплексы С-300В. «В» значит «войсковой», эти комплексы приводились в боевое состояние еще в движении, и могли открывать огонь через несколько минут после остановки. Они входили в состав ПВО Сухопутных войск. Однако с деградацией этого рода войск деградировали и самые лучшие в мире зенитно-ракетные комплексы. Кончилось тем, что большую часть бригад С-300В забрали у командования Сухопутных войск и передали в подчинение ВВС.

Еще в девяностые годы на базе С-300В предлагалось создать более мощный и современный комплекс «Антей-2500», рассчитанный на поражение именно баллистических целей. Однако тогда все преференции отдали «Фавориту» — развитию неуклюжего С-300П. Затем началась шумная пиар-кампания вокруг С-400, сейчас наблюдается какая-то безудержная эйфория вокруг С-500, который будто бы решит все проблемы разом.

В итоге, что имели, не сохранили и не развили. Ракеты для ЗРК С-400, способные поражать цели на дальности в 400 километров, не создали. Стоящие на вооружение бригады с так называемыми системами нового поколения С-400 могут уничтожать вражеские самолеты - но не ракеты - на удалении не более 150 километров, то есть по своим характеристикам они хуже, чем старые С-300В. Рекламно раскрученные дальние ракеты для них не удается построить даже в виде работающих макетов.

Сейчас - эта информация проходила в открытой печати - принято решение адаптировать к комплексу С-400 дальнюю ракету комплекса С-300В, и на ее базе проектировать ракету для С-500. То, что можно и нужно было сделать хотя бы в виде конструкторских разработок в 1990-е годы, попытаются сотворить в ближайшее десятилетие. Пятнадцать лет, по сути, пропали даром, хотя денег вокруг разработки систем ПВО пятого поколения «прокрутилось» немерено.

Стоит порадоваться лишь тому, что в области дальней радиолокации работы шли достаточно активно. Созданы загоризонтные и очень мощные РЛС нового поколения. Они отличаются высокой технологичностью. Если старые радары ПРО строились чуть ли не по десять лет, то новые можно возвести с нуля максимум за полтора-два года. Они достаточно экономичные с точки зрения потребления электроэнергии, и обладают весьма высокими ТТХ. Вводимая в строй радарная станция «Воронеж-ДМ», на пробном пуске которой присутствовал Дмитрий Медведев, свидетельствует о том, что радарное прикрытие России действительно на космической высоте.

«Воронеж-ДМ», построенный в Светлогорске Калининградской области, способен отслеживать и обрабатывать информацию о пятистах воздушно-космических объектах одновременно, находящихся в радиусе 6000 километров от станции. Аналогичный радар «Воронеж-М» уже функционирует в Лехтуси, Ленинградская область, еще один «Воронеж-ДМ» работает в районе Армавира, Краснодарский край.

Главным преимуществом ВКО стало то, что информация о самолетах, пытающихся вторгнуться в пределы Российской Федерации, будет получена и обработана задолго до пересечения ими государственной границы. Это сделают РЛС типа «Воронеж». Информацию передадут на командные пункты ПВО, откуда ее распределят по стоящим на боевом дежурстве бригадам С-300 и С-400. Соответственно зенитчики могут начать обстрел вражеских самолетов на самой дальней границе эффективного действия своих ракет с очень высокой вероятностью поражения. Раньше такое было невозможно, так как информация с радаров, входивших в систему ПРО и в Космические войска, не передавалась командованию ПВО без специального распоряжения.

Воздушно-космическая оборона предусматривает, естественно, противокосмическую оборону. А вот здесь не все ясно. Стоит привести точку зрения ведущего эксперта в области ВКО доктора технических наук, профессора Александра Меньшикова. По его мнению, вопрос о том, надо ли нам создавать - а если создавать, то какую? - систему противокосмической обороны детально не проработан. Действительно, роль военного космоса в эффективности боевого применения различных систем вооружения огромна и будет только возрастать. Понятно, что для эффективного отражения воздушно-космического нападения необходимо, в первую очередь, выводить из строя разведывательные, телекоммуникационные и навигационные спутники противника. Однако совершенно очевидно, что в этом случае и наши космические аппараты могут стать объектами вражеского воздействия. И кто выиграет больше?

Как считает А. Меньшиков, необходимо определить, против каких стран и в каких конфликтах мы собираемся применять средства противокосмической обороны. С учетом того, что разные страны обладают различным, причем сильно отличающимся друг от друга космическим потенциалом, и должна разниться стратегия ВКО в отношении тех или иных государств. Кроме того, эксперт уверен: основное содержание работ в области воздушно-космической обороны должно заключаться не только в создании ВКО и ее системы боевого управления, но и в максимальной взаимной увязке всех информационных и других обеспечивающих систем, систем управления и огневых средств, позволяющих до предела снижать боевую эффективность применения средств воздушно-космического нападения противника. Ясно, что это не задача какого-либо отдельного вида или рода войск, а задача всех Вооруженных Сил и Генерального штаба.

Наверное, справедливо будет сказать: в области создания эффективной системы воздушно-космической обороны страны сделан лишь первый шаг. Образовано единое командование, которое станет отрабатывать систему боевого управления на качественно новом уровне. Параллельно ускорены работы по созданию технических средств отражения воздушно-космического нападения, прежде всего, противоракет опять же нового поколения. И можно надеяться, что к неблизкому еще 2020-му, когда полностью будет завершено строительство ВКО, она станет вполне боеспособной.

Если к тому времени нас, конечно, не разбомбят - как Югославию или Ливию. Но это мои личные опасения.