Получит ли Донбасс особый статус?

Минские соглашения предусматривают особый режим для отдельных районов Донецкой и Луганской областей.

Комментирует политолог Алексей Балиев:

- Возможность федерализации, придание особого статуса восставшим регионам, получение одной воюющей/оккупирующей стороной доступа к внешним границам тех же регионов и т.п. – всё это в мире проходили уже не раз. И не очень давно, например, в 1960-1970 гг. Как показывает практика, намерения «метрополий» сохранить за собой территории, население которых в большинстве своем уже несогласно со своим прежним статусом и в целом с социально-экономическим положением, реализовать невозможно. Тем более, если реализация таких решений навязывается с помощью оружия.

По мнению председателя комитета Госдумы по международным делам Алексея Пушкова, «представление властей Украины о своей стране, как об унитарном государстве, - нереалистическая позиция. После того, что произошло, очень трудно представить, что Донбасс вдруг согласится на статус в рамках украинского унитарного государства». Что же касается особого статуса ДНР-ЛНР, то, по словам А. Пушкова, «об этом, в общем, сказали. Но особый статус – какой конкретно особый? Здесь очень большая неопределённость и большая почва для разночтений».

Всё большее число аналитиков тоже полагает, что своего рода водораздел между Киевом и Донбассом уже необратим. Потому западные деятели отнюдь не возражали против включения термина «особый режим», обозначенного – пусть пока и неконкретно в отношении ДНР-ЛНР, - в итоговые документы Минских переговоров. В этой связи не исключено, что на Западе будут вынуждены постепенно и весьма искусно отходить от политики безоговорочной поддержки унитарности Украины в ее границах 1991 года. Это тем более возможно, поскольку западные политики уже не единожды «обжигались» на всевозможных попытках сохранить, например, колониальный или неоколониальный статус – фактический или юридический – ряда регионов во многих странах. В частности, приведем забытый многими политиками и международным экспертным сообществом восточно-индонезийский пример.

Тогда по условиям голландско-индонезийских соглашений «Круглого стола» в Гааге, подписанных в ноябре 1949 г. в канун поражения Голландии в войне, подчеркнем, с самопровозглашенной осенью 1945 г. Индонезией (бывшей голландской Индией), голландская сторона признала суверенитет Индонезии, официально введенный в действие в апреле 1950-го. Но в тех соглашениях оговаривалось, что Западный Ириан - обширная западная часть острова Папуа-Новая Гвинея (восточный регион современной Индонезии) - «временно остаётся» под голландским суверенитетом. Дальнейший статус этого региона «будет решен путем двухсторонних переговоров в течение одного года со дня передачи суверенитета остальной территории Индонезии».

Кстати, Голландия в 1948-1949 гг. применяла термин «территории с особым» или «с автономным статусом» к индонезийским районам, объявившим о своей независимости в ходе кровопролитной войны с голландскими войсками. Но эта терминология не помогла голландцам сохранить за собой те районы. Причем территория освобожденных индонезийских районов продолжала расширяться в 1947-1949 гг., т.е. в канун признания голландцами независимости большей части Индонезии.

Нечто похожее происходит в Донбассе, который пытаются «соблазнить» особыми статусами отдельных его районов, обещаниями максимальной экономической автономии и т.п. приманками. Но, проводя подобные параллели, заметим: чтобы сохранить за собой Западный Ириан (его территория в 10 раз больше голландской), в феврале 1952-го в голландскую конституцию был включен пункт, объявлявший этот регион «составной частью королевства Нидерландов». Тем не менее, Индонезия не побоялась начать в 1962 г. фактически прямую поддержку антиголландских выступлений большинства западноирианцев. В результате Амстердам был вынужден подписать в Нью-Йорке 15 августа 1962 г. соглашение о передаче Индонезии суверенитета в Западном Ириане в течение 11 месяцев. Причем вначале суверенитет здесь приняла ООН, а с 1 мая 1963 г. регион стал частью Индонезии. Чем, кстати, не вариант решения, который можно использовать и на Донеччине, и на Луганщине?

Примечателен также пример неудавшейся британской «Федерации Вест-Индии», точнее – попыток Лондона сохранить за собой многие центрально- и восточно-карибские острова. В ответ на растущие антибританские настроения во второй половине 1950-х на 10 островах, наиболее крупные из которых Ямайка и Тринидад, Великобритания провозгласила в начале января 1958 г. федерацию, с широкой административной и финансово-экономической автономией. Однако подавляющее большинство населения продолжало выступать за независимость островов. При этом выдвигался лозунг конфедерации этих территорий, но в качестве независимых государств (пусть и под эгидой Британского содружества наций).

В результате федерация вскоре оказалась экономически и административно парализованной, что вынудило Лондон упразднить ее в конце мая 1962 г. Через 2 - 4 месяца большинство «экс-федеративных» островов, включая Ямайку и Тринидад, получили независимость. А затем, в конце 1960-х, было создано Карибское сообщество, включающее уже независимые острова, входившие в упомянутую экс-британскую Федерацию.

Напомним, что ДНР-ЛНР провозглашены на основе результатов референдумов. Подавляющее большинство населения высказалось за самостоятельность Луганской и Донецкой областей, впоследствии самопровозглашенных республиками. Но референдумы не были признаны Западом и ООН. Хотя, например, референдум о статусе Французского сектора Сомали, проведенный в 1958 г. в канун создания единого сомалийского государства, был признан всеми странами, входившими в ООН. Но территория осталась в составе Франции, поскольку Великобритания и Италия заявили в конце 1950-х о предстоящем объединении своих сомалийских секторов, заметим, в унитарную – единую, не федеративную! - республику.

Доля французов в численности населения Французского Сомали превышала 15%, в то время как доля британцев и итальянцев в численности жителей Британского и Итальянского Сомали едва достигала, соответственно, 3% и 7%. К тому же сомалийцы во французском секторе были в большей степени ассимилированы с местными французами и Францией (в социально-экономическом и культурно-языковом отношении), чем в Британском и Итальянском Сомали. 28 сентября 1958 г. во Французском Сомали был проведен референдум, в ходе которого свыше 65% местного населения высказалось за сохранение этого региона с прежним статусом заморской территории «Французский берег Сомали», то есть в составе Франции.

В этой ситуации надо отдать должное самой Франции, власти которой решительно, причем официально, воспротивились возможному ущемлению прав французов и франкоязычных сомалийцев в новосозданном унитарном государстве. Затем, в конце 1960-х, этот регион стал называться «Французская территория афаров и исса» (основные сомалийские народности, проживающие в регионе), а с 1978-го - Республикой Джибути.

Этот пример тоже говорит о том, что при наличии целеустремленного, искреннего желания государств и международного сообщества учитывать все обстоятельства, вполне реально признать - и фактически, и юридически – невозможность пребывания каких-либо территорий и их населения в составе унитарных государств. Очевидно, что всё это имеет прямое отношение к вопросам не только статуса, но и к судьбе Донецкой и Луганской областей (ДНР и ЛНР), их героического и многострадального народа.

Материалы по теме:

• Леонид Шипилов "Почему Коморам можно, а Донбассу нельзя?"
• Михаил Слободской "От ДКР к ДНР"