Политреформа: имеются противопоказания?

В Госдуму от президента Дмитрия Медведева поступил пакет предложений по реформированию нашей политической системы.

Комментируют эксперты Леонтий Бызов, Валерий Каплунат, Юрий Болдырев, Александр Репников

Леонтий Бызов, ведущий научный сотрудник Института социологии РАН:

– В ответ на общественное брожение власть предпринимает политические реформы. Их ждали давно, но сдвинулись они только сейчас. Без серьёзного обсуждения, в расчёте, как обычно, на сиюминутный эффект – сбить волну недовольства, а дальше будь что будет. Скоропалительность вызывает опасения.
Да, политические реформы назрели и перезрели. Держать активную часть общества на «коротком поводке», выхолащивать активность снизу, контролировать всё и вся, диктовать избирательные списки даже номинально оппозиционным партиям, всё это и аморально, и неэффективно. Общественная активность, лишённая развития в цивилизованной форме, прорастает в нецивилизованной – вроде Манежной площади.
Власть не в состоянии одна без поддерж­ки активной части общества управлять страной. Но у всего есть оборотная сторона. Бóльшая часть того, что сегодня предлагает власть как свежие политреформы, уже испробовано в 90-е годы, и далеко не всегда давало позитивные плоды.
Взять либерализацию процесса регистрации партий. Да, нынешние партии не отражают современного общественного дискурса, они – рудименты минувших эпох. У нас, скажем, нет современных «левых» – ни социал-демократов, ни более радикальных социалистов, отсылающих не к опыту социализма в СССР, а к современной общественной мысли. Нет просвета на либеральном фланге. Страну сотрясают «русские марши», но нет ни одной респектабельной партии, которая бы обживала поляну националистической мысли. Наличие таких партий заставило бы и власть более чётко разобраться с собственной идеологией.
Но есть опасения, что повторится картина первой половины 90-х, когда в избирательный бюллетень вносились 30–40 «партий», за большей частью которых стояли лишь амбиции нескольких человек. Институт политических партий вообще сильно дискредитирован и во многом морально устарел, теснимый сетевой самоорганизацией граждан. Следует подумать не просто об упрощении регистрации, но и о самой реформе партий как политического института, о демократизации внутрипартийной жизни, чтобы единомышленники могли участвовать в принятии решений не под диктовку съездов и президиумов, как правило, штампующих заготовки партийных вождей. Пока же есть подозрения, что избыточное дробление политического спектра, потеря стимулов для объединения мелких «тусовок», каждая из которых почувствует себя самодостаточной, лишь поддержит падающий авторитет «партии власти» – она почув­ствует себя гигантом на фоне муравьиной возни.
Весьма неоднозначна и идея возвращения прямых выборов глав субъектов. Как мы помним, это привело к установлению в некоторых регионах (особенно в национальных) едва ли не диктаторских коррупционных режимов, которые, опираясь на «народный мандат», подавляли любое инакомыслие. На выборах правили бал реки денег сомнительного происхождения, щедро раздаваемые политтехнологам и имиджмейкерам, готовым «втюхать» населению любого кандидата.
С другой стороны, выборы глав субъектов важны, так как Центр больше не в силах нести на себе всё бремя политической и экономической ответственности. Но возвращение выборности должно происходить не впопыхах, а сопровождаться глубокой реформой, гарантирующей свободу местного самоуправления, независимость бизнеса и СМИ в регионах.

Валерий Каплунат, председатель совета директоров ООО «Омский завод технического углерода»:

– Любая элита, если она видит, что её правление вызывает неоднозначную реакцию в обществе, должна делать выводы, видоизменяться. Тем и хороша демократическая модель, которая, конечно, не идеальна.
Сможет ли современная правящая элита реагировать так, чтобы развитие общества было адекватно-гармоничным? При этом всем ведь не угодишь. Ублажить маргинальную часть общества и его экономически активную часть не получится. Моё личное мнение: сможет. Во-первых, и тут я ничуть не кривлю душой, Путин способен точно сканировать настроения общества, значит, способен на правильные выводы.
Путину сейчас очень тяжело, он в сложнейшем положении. Но неправильно как пинать его ни за что, так и признавать его априори самым великим и непогрешимым – это значит оказывать ему (простите за каламбур) медвежью услугу.
Если вернуться к экономике, то настала пора её реально, а не на словах перестроить. Но для перехода к инновационной модели – и это надо понимать каждому гражданину – нужны годы. Одним махом ничего не добиться. Хватит ускорений. Израилю понадобилось 30 лет, у Тайваня, Сингапура также ушли десятилетия. В процесс поступательного движения должны быть встроены все части общества.
Люди хотят справедливости, так было всегда. И правила игры в бизнесе, во всех сферах должны быть справедливыми и понятными каждому. Если они попираются, говорится одно, а делается другое, начинает накапливаться недоверие к власти со всеми его последствиями.
Выборность губернаторов? Это, по-моему, разительно не изменит ситуацию. Что, у нас до 2004 года был прекрасный губернаторский корпус? Не исключено, что и сейчас криминал просочится во власть, пользуясь деньгами. А кто-то оседлает популизм. Это действует, особенно в дотационных регионах, а таких у нас большинство. Поэтому прямые выборы местных начальников – не палочка-выручалочка.
Партии… Нынешние партии вовсе не партии в чистом виде. Это своего рода бренды. Они и рекламируются, как товары. Нет нормальных правил членства, нет социальных лифтов, нет программ. Хорошо, что легче можно будет создать и зарегистрировать партию. Может, что-то появится. Сейчас надо конструктивно вести диалог по всем самым острым вопросам, но поддерживать лично я стал бы тех (независимо от партийной принадлежности), кто предлагает вещи, реально реализуемые.

Юрий Болдырев, публицист:

– Политическая система, конечно, должна быть более свободной, нежели нынешняя пародия. Но от планируемой либерализации серьёзных плодов я не жду. Суть проблемы ведь не просто в том, что каналы влияния граждан на власть перекрыты, но в том, что страна – практически колония, где вся «элита», включая хозяев массовых СМИ, – не более чем «внешние управляющие». Страна – место не для жизни «элиты», но лишь для «зарабатывания» сверхсостояний почти вахтовым методом. И что даст чуть бóльшая конкуренция в борьбе за власть среди того же узкого круга? Расширения же круга, разрыва кольца, слома «беличьего колеса», призванного создавать лишь видимость свободы, нынешние полит­реформы не предполагают.
Собираются реформировать лишь форму, обеспечивающую забетонированность системы, – регистрацию партий, семипроцентный барьер и т.п. Но все эти детали не спущены с неба, а стали итогом экономической системы и её прежней политнадстройки, как будто более свободной. И простой возврат к ней ещё ничего не гарантирует. Напомню: заведомо бандитские залогово-кредитные аукционы, породившие всех прохоровых в их нынешней силе, а заодно затем и путинскую реставрацию, проводились в период самой «свободной» политсистемы, да ещё и под аплодисменты нынешних либеральных вожаков.
Значит, корень в другом. Пресечение нынешнего разложения и воссоздание созидательного государства возможно в двух случаях.
Первый. Если основными «игроками» на политсцене станут силы национально ориентированные. Но «игроками» либерализованной системы, как известно, становятся прежде всего имущие – чрезвычайно имущие. Отличие либерализированной политсистемы от нынешней будет лишь в том, что снизится вес «административного ресурса» и повысится вес денег, больших денег, сконцентрированных в руках узкого слоя. Против чего никто из «либеральных» вожаков не выступает – их это устраивает. Так откуда среди нынешних сверхимущих возьмутся национально ориентированные – заинтересованные в том, чтобы у нас была не зона «делания бабок», а суверенная и неуклонно развивающаяся страна? Напомню: и в нынешнюю избирательную кампанию вопрос о вступлении в ВТО, закрепляющем наш колониальный статус, не становится центральным.
И случай второй – если рассчитывать не на национальную ориентацию части «элиты», а на революционные массы. Тогда и главными элементами политической системы должны быть те, что прежде всего ограничивают роль денег. Но это сверху не подарят.

Александр Репников, доктор исторических наук, главный специалист Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ):

– Обратившись к истории, можно заметить, что развитие России идёт скачкообразно, когда все силы рывком бросаются на преодоление предшествующего реформам периода застоя. Но цель реформ не должна заключаться только в том, чтобы создать экономический, культурный и иной потенциал. Не менее важно сохранить то разумное, что есть.
Русские консерваторы полагали, что выход из кризиса возможен при проведении политики органического заимствования такого варианта модернизации, который бы отвечал традиционным ценностям страны.
Недавно мы переиздали работу Льва Тихомирова «Монархическая государственность» (впервые вышла в 1905 году). Тихомиров, который в молодости был народовольцем, революционером, а потом стал монархистом, отмечал склонность русского народа либо к монархии, либо к анархии, считал, что власть в нашей стране всегда вынуждена балансировать между охранением и реформами, между «сдерживанием» и свободой. В книге много актуальных рассуждений. Реформы, которые ведутся продуманно и постепенно, – лучшая гарантия от революций. Революция – это нетерпение. Реакция – попытка сохранить то, что отжило своё. И реакция, и прогресс «во что бы то ни стало» – насилие над нацией. Изменения должны созреть, как плод на дереве. Революционер спешит сорвать его зелёным, а реакционер не трогает, пока тот не станет гнить.
Тихомиров пытался (как и Столыпин) найти «поле», на котором власть могла бы взаимодействовать с представителями общественности во имя общего блага. На этом пути, считал он, неизбежен период проб и ошибок. Но ошибки не фатальны в том случае, если власть и общество начинают, наконец, взаимодействовать на уровне партнёрства, а не борьбы. В начале ХХ века это не удалось. Как-то будет в начале ХХI…

Записал Владимир Сухомлинов