Призрачные надежды

На днях в польской госкомпании PGNiG, занимающейся газоснабжением государства, с помпой отрапортовали о том, что получили четыре новых концессионных участка на норвежском шельфе. Таким образом, общее количество участков газодобычи у берегов Норвегии, находящихся в распоряжении Польши, выросло до 62-х. Варшава намеревается заполнить норвежским газом «Балтийский газопровод» (Baltic Pipe), который должен со следующего года стать альтернативой российским поставкам.

Поляки с помпой заявляют о строительстве собственной «энергетической империи», которая позволит им достигнуть «независимости» от «Газпрома». Но цифры неумолимы – пока что возможности PGNiG позволят использовать Baltic Pipe лишь на треть его пропускных возможностей. Для экономики и жителей Польши этого совершенно недостаточно.

Амбициозные планы построения собственной «энергетической империи» Польша поставила перед собой уже достаточно давно. Страна потребляет 20-21 миллиард кубометров газа в год, но собственная добыча сейчас составляет лишь около 5 млрд. Однако в Варшаве считают, что скоро всё изменится.

30 апреля 2019 года президент Анджей Дуда официально провозгласил начало строительства «Балтийского газопровода», который соединит Польшу с месторождениями голубого топлива в Норвегии. И сейчас Польша заявляет, что её решимость добиться «энергетической независимости» от «Газпрома» сильна, как никогда.

В качестве большого успеха подаётся тот факт, что минувшей осенью норвежские власти одобрили продажу активов местного подразделения британской газодобывающей компании INEOS польской фирме Upsteam Norway – «дочке» госконцерна PGNiG. Таким образом, PGNiG получила 21 лицензию на месторождения, находящиеся на шельфе Норвегии. В польской компании уточнили, что в состав приобретенных ими активов входят лицензии на три действующих месторождения: второе по величине на норвежском шельфе Ormen Lange (14%), Marulk (30%) и Alve (15%). Также к PGNiG перешли 8,2% в экспортном терминале газа Nyhamna.

А 20 января норвежское правительство завершило очередной ежегодный раунд розыгрыша концессий на разработку на шельфе страны – 28 компаний получили более 60 лицензий. Из них четыре достались PGNiG. «Мы последовательно развиваем наш бизнес на норвежском шельфе. Мы хотим добывать там как можно больше собственного природного газа, который потом пойдёт в Польшу. Именно поэтому мы расширяем наш портфель концессий в Норвегии за счёт приобретений, а также за счет регулярного участия в концессионных раундах», – заявил председатель правления PGNiG Павел Маевский. С учетом новой своей собственности польская госкомпания планирует существенно нарастить добычу. «В 2022 году наше производство газа на шельфе Норвегии достигнет примерно 2,5 млрд кубометров», – пообещали в Варшаве.

Для того, чтобы перегонять норвежский газ в Польшу и потребовался, собственно, трубопровод Baltic Pipe. Он разделён на пять участков. Первый из них – морской, в Северном море от примыкания к существующему морскому газопроводу Europipe II до побережья полуострова Ютландия протяженностью 110 км. Второй – сухопутный участок в Дании (включая как существующие, так и новые газопроводы протяженностью 210 км). Третий – компрессорная станция «Эвердруп» в восточной части острова Зеландия. Четвёртый – морской участок в Балтийском море протяженностью 270 км. Пятый – сухопутный участок в Польше (включая как модернизируемые, так и новые газопроводы протяженностью 280 км). В сентябре 2021 года в Варшаве отрапортовали, что морская часть Baltic Pipe практически завершена, осталось доделать лишь сухопутную.

При этом Польше неожиданно «подставил ножку» союзник по НАТО и «сестра» по Евросоюзу – Дания. На исходе весны прошлого года датское Агентство окружающей среды внезапно запретило строительство сухопутного участка Baltic pipe.

Обосновав это ошарашенным полякам тем, что работы угрожают некоторым видам мелких животных – соневым и лесным мышовкам, а также летучим мышам, которых защищает приложение 4-й европейской директивы «Об охране природных мест обитания».

Польские паны восприняли это, как издевательство. «Эта инвестиция абсолютно критична для энергетической суверенности не только Польши!», – возопил польский премьер Матеуш Моравецкий.

По его мнению, защита всех датских грызунов и летучих мышей, конечно, важна, но значимость польского энергетического проекта выглядит куда более существенной. Аналогичное мнение высказал замминистра иностранных дел Польши Марчин Пшидач, заявивший, что решение датского регулятора могло быть связано не только с вопросами экологии, но и с необходимостью учитывать чьи-то интересы. На кого именно направлен намек, дипломат не уточнил – но все догадались, что имеется в виду работа вездесущих «агентов Москвы». Впрочем, в июне  2021-го датское правительство отозвало свой запрет на строительство газопровода – однако, только частично. Участок протяженностью почти в 50 км остается запретным для строительства – как ожидается, «разблокировать» его удастся лишь в нынешнем году.

Экономист Юрий Барсуков предположил, что датские власти руководствовались отнюдь не интересами защиты летучих мышей. «В конце мая власти Польши отказались подчиняться решению суда ЕС о закрытии одной из крупнейших в стране угольных шахт "Туров" в Богатыне, расположенной на границе с Чехией и Германией.

Иск был подан Чехией и поддержан Германией: обе страны недовольны негативным влиянием шахты на экологию. А поскольку на деле принудить Польшу к её закрытию через официальные юридические процедуры в рамках ЕС было бы крайне сложно и долго, Германия могла задействовать неофициальные рычаги, заблокировав важный для Польши энергетический проект. Спор вокруг шахты – лишь частный случай более широких расхождений между Польшей и западными соседями по ЕС в вопросе экологии. Так, Варшава оказалась единственной страной союза, которая пока не присоединилась к планам по достижению углеродной нейтральности к 2050 году», – напоминает Барсуков.

Так или иначе, никаких сомнений в том, что «Балтийский газопровод» достроят и запустят в эксплуатацию, нет. В результате в Варшаве могут рассчитывать на 3,5 млрд кубометров газа, которые, как ожидается, поставят в Польшу в первый год работы Baltic Pipe. Однако это всего лишь чуть больше трети мощности данной магистрали.

Сможет ли PGNiG заполнить газопровод на мощность в 80%? (8 млрд кубометров), как планировалось изначально? При этом необходимо учитывать, что страна не просто желает обеспечить себя норвежским газом, а претендует на гораздо большее – а именно на роль нового газового хаба в Восточной Европе. Именно для этого Польша решила расширить свой терминал сжиженного природного газа (СПГ) в Свиноуйсьце (с 5 млрд кубометров до 7,5 млрд кубометров в год) и ввести в Гданьске в эксплуатацию плавучий терминал СПГ на 4,5 млрд кубометров. В Свиноуйсьце регазифицируется СПГ, поступающий в Польшу из США и Катара.

Кроме того, недавно закончилось строительство трубопровода GIPL (Gas Interconnection Poland-Lithuania), призванного соединить Польшу с Литвой. Ввести его в эксплуатацию хотят в середине нынешнего года – данную «трубу» в Варшаве хотят использовать для продажи в Прибалтике газа, добытого поляками на норвежском шельфе. «GIPL соединит страны Балтии и Финляндию с газовой сетью Евросоюза – через газопровод между Эстонией и Финляндией Balticconnector. GIPL увеличит количество доступов к альтернативным источникам газа в Балтийском регионе и обеспечит безопасность поставок газа и конкуренцию. В настоящее же время страны Балтии и Финляндия могут покупать материковый газ только у России», – c оптимизмом заявляют в компании Amber Grid, являющейся оператором газотранспортной системы Литвы.

Отметим, «Газпром» перекачивает свою продукцию в Польшу по контракту, подписанному в 1996 году и действующему до конца нынешнего, 2022 года. Продлевать контракт Варшава не собирается.

Уверенность в том, что они смогут обойтись без российского газа, в Польше высказывают, невзирая даже на то, что нынешняя холодная зима вынудила Евросоюз существенно нарастить закупки голубого топлива. Свой газопровод польские власти позиционируют, как альтернативу «Северному потоку-2».

Такой подход вызывает многочисленную критику. «Непонятно, как вообще можно сравнивать Baltic Pipe и "Северный поток-2". Baltic Pipe – это труба, максимальная мощность которой может достигать только 10 млрд кубов, а "Северный поток-2" – это 55 млрд кубов. Кроме того, Baltic Pipe – это труба с очень ограниченной ресурсной базой. Она идёт из Норвегии, а там добыча газа не растёт и вскоре будет уменьшаться, потому что падает добыча на старых месторождениях, а новые не вводятся в эксплуатацию, не инвестируются – норвежцы считают, что слишком низкие цены на европейском газовом рынке, чтобы разрабатывать новые месторождения. Вообще стоит вопрос, чем заполнять этот Baltic Pipe – в отличие от "Северного потока-2", который имеет практически неограниченную ресурсную базу», – отмечает аналитик российского Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.

Пропускная мощность газопровода Baltic Pipe составляет 10 млрд кубических метра в год. Критики польской «Балтийской трубы» вообще сомневаются, что её удастся заполнить больше, чем на 33% (3,5 миллиарда кубометров в год). Ведь у Норвегии просто нет «лишнего сырья», так как месторождения Северного моря постепенно истощаются. В 2018-м добыча уменьшилась на 2%, в 2019 году – уже на целых 6%. Правда, норвежцы рассчитывают к 2024 году вернуться к прежним показателям – уповая на разработки залежей Баренцева моря. А пока норвежский экспорт в ЕС упал на 6,3%. Независимый промышленный эксперт Леонид Хазанов в связи с этим предупреждает: «Чтобы заполнить Baltic Pipe под завязку, надо быстро нарастить добычу. А это нереально, учитывая, что речь идёт о месторождениях у берегов Норвегии: работы на морском дне всегда сложнее, нежели на суше».

В свою очередь, экономист Елена Алифирова пишет: «Даже увеличив добычу газа на шельфе Норвегии до 2,5 млрд м³/год, PGNiG заполнит МГП Baltic Pipe лишь на 25%, что означает, что PGNiG придется докупать значительные объемы газа в Норвегии и Дании. Еще в октябре 2020 г. PGNiG договорилась с датской Orsted о поставках с 2023 г. в Польшу газа – в том числе с месторождения "Тайра" (Tyra) на шельфе Дании, в объеме порядка 1,3 млрд м³/год». Сейчас, правда, месторождение «Тайра» не действует, ибо находится на реконструкции. Его собирались вновь ввести в эксплуатацию 1 июля 2022 года – но из-за разных сложностей, обусловленных пандемией Covid-19, эту дату пришлось отложить на 1 июня 2023-го. «Даже если не брать в расчет задержку с возобновлением добычи газа на месторождении "Тайра", суммарно PGNiG получит 3,8 млрд м³/год газа, а гарантированный уровень заполненности МГП Baltic Pipe газом приблизится к 40%. Недостающие объемы газа для МГП Baltic Pipe PGNiG придется докупать, скорее всего, на споте или по краткосрочным контрактам, что рискованно с точки зрения доступных объемов газа и влияния волатильности цен», – констатирует Алифирова.

В любом случае, у Польши есть красноречивый пример соседки-Литвы, которая начала «священный крестовый поход» за «энергетическую независимость от России» ещё в 2014 году.

Страна отказалась от долгосрочных контрактов с «Газпромом», а в Клайпеде появился гигантский плавучий терминал сжиженного природного газа, который литовцы намеревались заполнять СПГ, полученным от «правильных, демократических держав».

Однако эйфория быстро сдулась – выяснилось, что «демократический» газ очень дорогой, а отвязаться от «Газпрома» окончательно Литве так и не удалось. В прошлом году больше половины поступившего в Литву газа имеет российское происхождение. Особенно смешно получилось с клайпедским терминалом, который в январе этого года принял пять грузов общим объемом 26,6 млн кубометров газа. И всё это – поставки с российского завода «Криогаз-Высоцк», являющегося совместным предприятием компании «Новатэк» и Газпромбанка. В связи с этим остряки шутят, что «Новатэк» с удовольствием помогает Литве обрести «независимость» от «Газпрома». Не исключено, что аналогичный путь придётся пройти и Польше…