Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
12 ноября 2024
Откроем ли спасенью своему?

Откроем ли спасенью своему?

Крымские заметки директора Фонда творчества иеромонаха Романа
Ольга Надпорожская
20.09.2024
Откроем ли спасенью своему?

В Севастополь мы приехали по приглашению Благотворительного фонда «Путь апостола Андрея», чтобы провести там литературно-музыкальный вечер «Поэзия иеромонаха Романа». С этого и начались наши дни в Крыму. 

 

Странное дело — эта двойная реальность, возникшая в нашей стране после начала войны. Одни сражаются, погибают, другие пытаются помочь фронту или оплакивают погибших, третьи живут как жили, не думая о войне, иные и вовсе далече. Казалось, такая реальность присуща только удалённым от линии фронта городам, особенно Москве и Петербургу, но это не так. Даже в Крыму война находится где-то на заднем плане, на фоне которого люди живут привычной жизнью. Фон этот в основном звуковой: рядом с домом, где я жила, находилась военная часть, и часто почти всю ночь оттуда доносился гул, похожий на шум огромного вертолёта. Были дни, когда от моря долетали звуки не только взрывов, но и автоматных очередей, и только гораздо позже узнавала из новостей, что, оказывается, это были учения. 

Правда, крымские пляжи теперь не такие, как до СВО. Они вспоминались мне заполненными людьми. Сейчас всё иначе. Подобно тому, как опустели столичные улицы во время коронавируса, опустело теперь морское побережье. Все пляжи стали дикими: людей немного, море чисто и прозрачно. На городском пляже висит объявление о том, по каким адресам находятся ближайшие укрытия, и ты представляешь себе, как под вой сирены побежишь, расспрашивая, где общеобразовательная школа на улице такой-то. На загородных пляжах объявлений нет, но здесь рассказывают, на каком спуске к морю недавно упал подбитый дрон.

Люблю дикие пляжи, дикие горы, дикие дороги и, когда могла, бродила по побережью. Однажды долго шла вдоль моря, заглядывая в пропасти, подбадривая себя словами: «Хоть немного ещё постою на краю». И вот, блуждая по горячим камням и высохшим травам, неожиданно оказалась возле каких-то ям, окружённых мешками с песком. Спиной ко мне сидел солдат с автоматом. У него была очень тонкая шея и большая каска, и мне он показался то ли неживым, то ли вообще ненастоящим — мгновенно вспомнилась книга «Повелитель мух», в которой дети боялись мёртвого парашютиста на дереве. Однако солдат оказался живым и обернулся: 

— Девушка, сюда нельзя, здесь закрытая зона. 

— Простите, с той стороны, откуда я пришла, она открытая! 

Рядом стояли ещё два автоматчика, и я предпочла удалиться в колючки.  

А буквально на другой день насельник одного пещерного монастыря рассказал, что ночью не спал из-за взрывов. «Сирену уже не включают, — сказал он. — Но за несколько минут до взрыва начинают выть собаки. Чувствуют. Если бы здесь не стояла военная часть, нас бы давно уже в блин раскатали». 

Повсюду в горах мемориалы в память о героях Крымской и особенно Великой Отечественной войны. Когда начинаешь представлять себе, какими могут быть бои среди этих скал, бухт, пещер и обрывов, становится страшно. Подвигу таких людей посвящён музейный комплекс «35–я береговая батарея» в Севастополе. Музей потрясающий, а вход в него и экскурсии совершенно бесплатные. Нашим экскурсоводом был строгий мужчина преклонных лет, в котором моя спутница узнала военного. Говорил он сухо и сурово. Экскурсия произвела настолько сильное впечатление, что едва ли с ним могло бы сравниться впечатление от самой хорошей военной повести или художественного фильма: правда всегда сильнее вымысла. Спускаясь вместе с нами в подземные казематы батареи, экскурсовод рассказывал о защите Севастополя в 1941-1942 годах. С третьего раза город был взят, 35-я батарея оставалась последним оплотом его защитников. Высшему командованию удалось эвакуироваться, участь остальных бойцов была иной. Перед пленением один командир (как сказал экскурсовод, «имени его мы не знаем»), обратился к бойцам — и немцы позволили ему произнести эту речь до конца: «Я хочу, чтобы вы знали, что мы свой долг выполнили до конца. Если кто-то из нас останется в живых, пусть расскажет об этом другим». Другой командир (имени его мы не знаем) поднял руки вверх и пошёл навстречу немецкому танку, а приблизившись, подорвал его вместе с собой. Ещё десять человек (их имён мы не знаем) вышли из пещеры к немцам, как бы сдаваясь в плен, а затем по команде каждый из них обхватил по одному врагу и вместе с ним бросился с обрыва. 

Слушая рассказ о том, как последние бойцы оставляли Севастополь, в очередной раз убеждаешься в том, что нельзя отчаиваться, до конца нужно надеяться и бороться. Ведь даже мы стараемся вытащить из бочки барахтающегося жучка. Неужели Бог не захочет спасти взывающего к Нему и человек не протянет руку человеку? 

Несколько моряков прятались в гроте и сколотили из досок простенький плотик, чтобы выйти на нём в море и попытаться добраться до своих. Один из них решил, что это безрассудство, и застрелился. Остальные вышли на плоту в открытое море и были спасены. Не раз люди проводили в море по много дней без еды и воды и оставались живыми. Одного обессилевшего бойца пытались вытащить на борт, бросив ему канат, и он вцепился в него не только руками, но и зубами. Когда его всё-таки вытянули из воды и разжали челюсти, «все зубы остались в канате».

На стенах казематов висит много фотографий героев, защищавших батарею. Есть среди них и девушки. Одна поднималась на поверхность земли по высоченной лестнице с самоваром в руках, чтобы наполнить его водой и напоить раненых, и он моментально пустел, так что приходилось идти наверх снова. Эта девушка выжила и, уже будучи бабушкой, приезжала на батарею, вновь спускалась глубоко вниз и плакала, вспоминая ребят. А другие девушки оказались в немецком концлагере. Там они приютили у себя в бараке детей, которых немцы хотели уничтожить, и отдавали им свои скудные пайки. Слушая эти истории, с ужасом пытаешься примерить их на себя — неизвестно, что ждёт нас в будущем, а люди те же: в одних живёт благородство, которое откроется в решающий момент, в других скотство. Ведь одновременно с рассказами о героях звучали и рассказы о бессмысленных зверствах фашистов. 

Накануне нашего отъезда из Крыма мы побывали на вечернем богослужении во Владимирском соборе в Старом Херсонесе. После Службы хотела постоять у древних стен Херсонеса, посмотреть на волны — и вдруг над морем раздались выстрелы и понеслись какие-то красные огни. Ещё пара минут — и послышались самые настоящие взрывы. 

Решив «постоять на краю» в другой раз, отступила на территорию Нового Херсонеса. А Новый Херсонес — это что-то вроде крымского Петергофа, недавно открытое место культурных гуляний. Здесь пересекаются несколько эпох — дворцы, музеи, световые фонтаны, арена гладиаторов, фигуры Ахматовой, Гоголя и Максимилиана Волошина, а посередине всего этого великолепия — «Храм-парк» в честь Святой Троицы. У него нет ни стен, ни крыши, богослужения совершаются здесь под открытым небом. Не сразу догадаешься, что это Храм, и не поймёшь, когда в нём оказался — кажется, что на аллее просто установили мозаичные иконы и включили фонограмму «Символа веры». Звучит в Новом Херсонесе и праздничная классическая музыка. Она почти заглушила звуки взрывов — их можно было принять самое большее за отдалённые раскаты грома, нарядные люди продолжали позировать у фонтанов, есть мороженое. И показалось, что это кадры из какого-то раннего советского фильма: высший свет ещё веселится, но звуки выстрелов всё ближе, и вот из дыма и огня красноармейцы выкатывают пулемёт… Вернувшись домой, стала листать последние новости Севастополя и нашла предупреждение губернатора об угрозе атаки баллистических ракет. А спустя некоторое время прочитала о том, что на рейде возле одной из бухт допоздна будут проводиться учения… 

Так и не знаю, свидетелями чего мы стали — реальных боевых действий или учений, но поняла, что взрывы в любом случае очень близко. Чтобы осознать это, достаточно просто выйти из «зоны комфорта», где уши не слышат ничего, кроме музыки, а глаза видят одни архитектурные красо́ты. 

…И, хотя на том вечере в Севастополе мне нужно было рассказывать о новых книгах отца Романа, я прочитала и стихотворение из более старого его сборника — «Быль». Заканчивается стихотворение такими словами: 

Мы те же, те же, вряд ли изменились.
Подходит время, видно по всему:
Уже стреляют — все опять закрылись.
Откроем ли спасенью своему?




Комментарии

Оставить комментарий
Оставьте ваш комментарий

Комментарий не добавлен.

Обработчик отклонил данные как некорректные, либо произошел программный сбой. Если вы уверены что вводимые данные корректны (например, не содержат вредоносных ссылок или программного кода) - обязательно сообщите об этом в редакцию по электронной почте, указав URL адрес данной страницы.

Спасибо!
Ваш комментарий отправлен.
Редакция оставляет за собой право не размещать комментарии оскорбительного характера.

Экзегет
20.09.2024 13:12
"Не понимаю, почему
Европе нефть, зерно и газ?
Не понимаю, почему
Уран Америке от нас?
Не понимаю, почему
Они врагу ракеты шлют?
Не понимаю, почему
Врагов партнёрами зовут?
Не понимаю, почему
Мигранты не идут на фронт?
Не понимаю, почему
Славянский гибнет генофонд?
Не понимаю, почему
Бомбят везде, где захотят?
Не понимаю, почему
У них мосты ещё стоят?
Не понимаю, почему
Врагу не можем помешать?
Не понимаю, почему
Не смеем Раду разогнать?
Не понимаю, почему
Дают зелёный свет ворью?
Не понимаю, почему
Терзают Родину мою?..
Неутешителен ответ:
Предательство источник бед!
Народ наш Бога предаёт,
А власть — и Бога, и народ!
Чтоб заслужить благую власть,
К Благому надобно припасть."
(Иеромонах Роман Матюшин
2-3 сентября 2024 Скит Ветрово)


Эксклюзив
11.11.2024
Максим Столетов
Воспользуется ли Европа шансом на прекращение конфликта на Украине?
К Дню Победы (1941-1945)
08.11.2024
Валерий Бурт
Как плакат «Не болтай!» стал символом тревожного времени
Фоторепортаж
06.11.2024
Подготовила Мария Максимова
В столичном Манеже проходит выставка самых знаменитых мастеров политической сатиры

fiip_youtube.jpg





* Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами.
Реестр иностранных агентов: весь список.

** Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации.
Перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму: весь список.