Внуки полицаев на марше
В бывшей столице УССР пропали мемориальные доски, установленные в память об Иване Коневе и Родионе Малиновском. Об этом с нескрываемой радостью пишут местные СМИ и телеграм-каналы неонацистского толка. Кто физически стоит за вандализмом — власти или так называемые бродячие патриоты Украины — не сообщается. Но, судя по полному отсутствию какой-либо реакции со стороны правоохранительных органов, очевидно, что в любом случае такова была воля официального Киева. И это наводит на очень неприятные размышления.
Иван Конев — участник Первой мировой и Гражданской войн. В межвоенный период прошел путь от военкома корпуса до командующего войсками Северо-Кавказского военного округа. Великую Отечественную войны встретил в должности командующего 19-ой армией и вскоре отличился в боях под Смоленском. В дальнейшем он командовал войсками Западного и Калининского фронтов и участвовал в тяжелейших операциях. Во главе Степного фронта Конев смог добиться серьезных успехов в Курской битве. В августе 1943 года он лично дал приказ об освобождении Харькова от нацистских оккупантов. В дальнейшем войска под командованием Конева форсировали Днепр и приступили к освобождению от гитлеровцев Правобережной Украины. Огромным его успехом стала Корсунь-Шевченковская операция, по итогам которой перестали существовать два немецких корпуса. Во главе войск 1-го Украинского фронта Конев участвовал в освобождении от гитлеровцев Западной Украины, Польши и Чехословакии, а также в Берлинской операции. В послевоенное время он был командующим Сухопутными войсками и Объединёнными вооружёнными силами стран Варшавского договора, а также — 1-ым заместителем министра обороны СССР.
Одессит Родион Малиновский подростком убежал на фронт в Первую мировую войну, сражался с немцами на Немане, стал георгиевским кавалером, воевал в составе экспедиционного корпуса Русской армии и Русского Легиона Чести во Франции. В 1919 году он вернулся в Россию и добровольно вступил в Красную армию. В межвоенное время поднялся в должности от командира пулеметного расчета до командира корпуса. Войну встретил в Молдавии и за несколько месяцев вырос до командующего Южным фронтом. Малиновский участвовал в трагически завершившейся Харьковской операции 1942 года. В дальнейшем он в должности командующего группой войск принимал участие в боях на Северном Кавказе, и как командарм, прекрасно показал себя в ходе Сталинградской битвы. В 1943 году, командуя войсками Южного фронта, он руководил освобождением Ростова-на-Дону, а во главе Юго-Западного (в дальнейшем — 3-го Украинского) изгонял нацистов с Донбасса и Южной Украины. После перевода на должность командующего войсками 2-го Украинского фронта Малиновский освобождал Молдавию, Румынию, Венгрию, Австрию и Чехословакию. В послевоенное время он был заместителем главы советского минобороны.
Таким образом, оба маршала лично участвовали в боях за Харьков, а Конев — еще и непосредственно руководил его окончательным освобождением от нацистов.
Харьков был оккупирован нацистами 24-25 октября 1941 года. Для помощи немцам в городе были созданы органы украинской вспомогательной полиции. Так как местному населению гитлеровцы не доверяли, возглавил ее специально привезенный с Западной Украины член Организации Украинских Националистов** по фамилии Конык, который, по воспоминаниям очевидцев, проводил в городе парады полицаев под «национальные» песни для морального давления на местное население.
С первого же дня оккупации нацисты и их пособники практиковали массовые публичные казни. Жителей Харькова силой сгоняли к зданию комитета Компартии, на балконе которого вешали неугодных. В первую очередь расправлялись с советскими активистами и евреями. Затем гитлеровцы перешли к уничтожению заложников и людей, обвинявшихся в «нарушении режима». Методы уничтожения населения Харькова нацисты постоянно «совершенствовали».
«Придя как-то в первых числах марта 1942 года в тюрьму, я обратил внимание на группу полицейских, столпившихся около находившейся во дворе большой автомашины. Я спросил у своего знакомого сотрудника СД Каминского, что это за машина и для какой цели она предназначена. Каминский мне рассказал, что это «газваген», или, по-русски, газовый автомобиль, который имеет назначение облегчить, как он выразился, наш труд по истреблению нежелательных для немцев элементов и освободить от излишних хлопот и расходов, связанных с расстрелами советских людей… Внутренняя сторона кузова покрыта в чёрный цвет, пол кузова деревянный, решётчатый, по которому проходит змеевик, соединённый с выхлопной трубой мотора. На змеевике имеется большое количество просверленных отверстий, через которые отработанные газы поступают в машину», — говорится в опубликованных в ФСБ РФ в 2023 году показаниях бывшего сотрудника немецкой тайной полевой полиции Рейнгарда Рецлава.
Двери кузова автомобиля закрывались герметически, превращая машину в смертельную ловушку для обреченных людей. Многих харьковчан перед убийством жестоко пытали.
«Арестованных избивали настолько жестоко, что душераздирающие крики избиваемых наполняли весь дом по Сумской улице в Харькове и были слышны далеко за его пределами... По приказанию начальника команды ГФП (тайной полевой полиции) комиссара полиции Карахана и секретаря Вульф я избивал арестованных, когда следователи уставали от избиения. Нам настоятельно внушали, что каждый русский человек — это партизан, зверь и что другого обращения русский человек не заслужил. Сотрудников, проявлявших жестокость к русским, высоко ценили и поощряли по службе», — говорилось в показаниях Рецлава.
Харьковскую оккупационную комендатуру нисколько не заботило, что будут есть жители города. Поставки продовольствия населению налажены не были. Фактически нацисты организовали искусственный голод. Люди ели картофельные очистки, казеиновый клей, домашних животных. А когда и эта «еда» заканчивалась, многие умирали. Месячной зарплаты, которую платили на «гражданских» работах, хватало на то, чтобы купить у спекулянтов 2-3 килограмма хлеба или 5-6 килограммов картофеля.
По оценкам историков, от казней и созданных нацистами нечеловеческих условий существования в Харькове и его округе за время оккупации погибли около 280 тыс. мирных людей. Многие харьковчане боролись с врагом, вступая в ряды подпольно-партизанских отрядов.
Они не опускали руки, несмотря на то, что гитлеровцы бросали на их розыск все свои силы. Большинство отрядов было разгромлено нацистами, однако часть подпольщиков дождались освобождения города, произошедшего в августе 1943-го. В конце того же года советские власти провели в Харькове первый в истории открытый судебный процесс над немецкими военными преступниками, по итогам которого организаторы уничтожения мирного населения были приговорены к смертной казни.
Маршалы Конев и Малиновский лично сражались за освобождение Харькова от изуверов, уничтоживших в городе и его округе сотни тысяч людей, и внесли свой вклад в приближение справедливого возмездия для этих зверей.
Кто после этого может сносить мемориальные доски, установленные в память о советских военачальниках? Только идейные внуки «коныков» и «караханов». Уничтожение памятников убедительно свидетельствует о том, на чьей стороны были бы представители нынешней украинской власти в той войне. А также о том, что для Зеленского и выстроенной им преступной вертикали убийство сотен тысяч (а в масштабах всей страны — миллионов) людей — это нечто совершенно нормальное и само собой разумеющееся. И, судя по многолетним обстрелам мирных городов, по издевательствам над инакомыслящими и по массовой «бусификации» страны, нынешние украинские фюреры готовы и сегодня повторять зверства своих идейных предков.
В плен не брать.