Уроки Цусимы

Не скажут ни камень, ни крест где легли
Во славу мы русского флага...

Война с Японией в 1904-05 годах явилась рубежным событием в истории России. Она начиналась на волне всеобщего воодушевления, а тяжёлый проигрыш в ней оказался предвестником конца Российской империи, государства, находившегося тогда, в начале XX века, казалось бы, на пути своего уверенного поступательного движения к процветанию.

Война на Дальнем Востоке с агрессивным японским самурайским государством, оказалась тем камнем преткновения, о который разбились горделивые мечты российской правящей монархической элиты о безграничном усилении роли России на Тихом океане. Да, России был нужен Тихий океан, русское государство рвалось на его просторы с середины XVII века, когда Семён Дежнёв обогнул на своих кочах Большой Каменный нос (ныне мыс на Чукотке, названный его именем) и вышел на просторы неведомого океана. А Ерофей Хабаров прошёл по великой реке Амур и тоже достиг этого океана. Затем, уже в XVIII веке наступило время освоения русскими промышленниками Аляски, прозванной Русской Америкой, но пути сообщения с ней были очень трудны: через единственный порт Охотск до Камчатки, из Камчатки на Алеутские острова. А до Охотска шла труднейшая дорога, через таёжные и гористые необозримые пространства Восточной Сибири. Потому уже к середине XIX века возникла острая необходимость в освоении дальневосточных приамурских и приморских земель, формально принадлежавших тогда маньчжурской империи Цин, владевшей всем Китаем. Маньчжурское государство вело бесконечные войны с китайским народом, подавляя с безудержной жестокостью крупные восстания китайских крестьян. По оценкам китайских историков в войнах с маньчжурскими правителями из Пекина, китайская нация потеряла за три века такой борьбы до 100 миллионов человек. Маньчжурские правители, кстати, запрещали самим китайцам переселяться на земли собственно Маньчжурии, потому северные районы этой страны – приамурские и приморские земли – были совершенно не освоены, там фактически не было оседлого населения, кроме малочисленных местных племён удэгейцев, нивхов или нанайцев, которые сами жестоко страдали от грабительских набегов отрядов маньчжурских бонз. 

Россия резонно претендовала на эти территории, так как ещё со времён походов русских землепроходцев Пояркова и Хабарова эти богатые природой девственные земли были ей известны, особенно перспективные своими удобными незамерзающими гаванями на Японском море. 

А развитое и многолюдное японское государство долгое время проводило политику самоизоляции и тоже, как и маньчжуры, не осваивало эти земли. Свято место пусто не бывает и вот в пятидесятые годы XIX века сначала Приамурье, а после и Приморье (Уссурийский край) были приобретены Россией у маньчжурской империи Цин на добровольной основе согласно Пекинскому договору 1860 года. Империя Цин стояла тогда на пороге своей гибели, проигрывая в так называемых Опиумных войнах по всем статьям европейским колонизаторам, заимевшим уже свои колониальные анклавы на китайской земле. Только поддержка России не позволила в то время европейским империалистам (прежде всего Великобритании) окончательно превратить Китай в свою колонию. В российском теперь уже Приморье были основаны и стали быстро развиваться русские города, и прежде всего Владивосток. На пустующие таёжные земли было организовано переселение русских крестьян из центральных губерний, страдавших от малоземелья. Сейчас в это трудно поверить, но русская крестьянская семья имела тогда по 10-12 человек детей (а то и больше) и пахотной земли не хватало, а на востоке землю давали бесплатно, ещё и помогали деньгами на обзаведение. От портов Одессы и Новороссийска потянулись на Дальний Восток караваны судов, набитых русскими переселенцами. Они плыли через три океана, чтобы основать и обжить Новую Россию на Тихом океане.

И тут спохватилась Япония, самурайские правители увидели, что потеряли обширные и богатейшие земли буквально у себя под носом. Япония же в это время бурно развивалась как новая капиталистическая держава.

После политики самоизоляции, она активно впитывала в себя европейскую культуру, строила промышленные предприятия, посылала на обучение детей самураев в европейские и американские вузы, в том числе в военные училища и создавала могущественную армию, могущественный флот, часто просто покупая новые военные суда в Европе и Америке. В Японии сложился огромный избыток беднейшего крестьянского населения, которому нечего было делать в нищих деревнях, где не хватало земли. Потому этот людской резерв создал благоприятные условия для мобилизации многочисленной армии, которую японские имперские правители не жалели использовать для обширных территориальных захватов на континенте – сначала в войнах с Китаем и Кореей, а затем их взгляды устремились и на новые русские земли на Дальнем Востоке. Так сложилась конфликтная ситуация между двумя империями – Российской и Страной Восходящего Солнца, которая неизбежно вела к кровопролитному конфликту. 

Война началась в феврале 1904 года с нападения японских миноносцев на русскую военно-морскую базу в Порт-Артуре (территория, арендованная Россией у Китая), когда было повреждено торпедными атаками несколько русских броненосцев. Затем произошла высадка японских войск в Маньчжурии. 

До этого они уже высадились в Корее, где в бухте Чемульпо у Сеула японская эскадра адмирала Уриу окружила два русских военных судна – канонерскую лодку «Кореец» и крейсер «Варяг». Русским капитанам было предложено сдаться, но экипажи кораблей на общем собрании экипажей решили драться. Этот бой покрыл славою русских моряков, на двух кораблях сражавшихся с целой эскадрой, а после затопивших свои суда. Это был лишь первый подвиг русского флота в той, в целом, несчастливо сложившейся для России войны. Причин неудачи тут было много, но первая из них – отдалённость театра военных действий от Центральной России, плохие пути сообщения с Дальним Востоком. Транссибирская магистраль тогда была ещё не достроена полностью, эшелоны с войсками месяцами ползли до Маньчжурии по трансконтинентальной узкоколейке. Япония же была близка к месту сражений и огромный её флот, состоящий в основном из судов, построенных на верфях Европы и США, беспрерывно доставлял новые и новые контингенты войск на поля сражений. Захватив Корею, японцы перерезали пути сообщения Порт-Артура с Владивостоком. А после две высадившиеся под Порт-Артуром японские армии взяли в блокаду главную базу русского флота на Тихом океане. Но из этого флота в Порт-Артуре находилась только Первая Тихоокеанская эскадра, состоящая из ограниченного числа судов. К тому же и трагическая гибель адмирала Макарова, талантливейшего русского флотоводца, а потом и адмирала Витгефта, преемника Макарова, поспособствовала поражению нашей эскадры от японцев в сражении в Жёлтом море летом 1904 года. Порт-Артур, несмотря на весь героизм его защитников, был обречён... 

В это время в Кронштадте и других портах Балтийского моря весь 1904 год готовились к походу две эскадры наших судов (Вторая и Третья Тихоокеанские), которым предстоял огромный путь через три океана на наш Дальний Восток. 

Это был непродуманный, как считают историки, шаг царского правительства, так как спешно сформированные эскадры из разномастных судов, были немобильны, суда мешали друг другу в походе, снижали боевой потенциал флота. Русский флот имел и новые мощные броненосцы, обладавшие сильным вооружением и большой скоростью хода, которая превышала скорость японских броненосцев. Однако, в то же время за этими броненосцами плелись устаревшие тихоходные суда, в т.ч. транспорты, и наши новейшие суда вынуждены были приспосабливаться к неповоротливости этого балласта, таким образом весь наш, потенциально сильный флот, плёлся самым тихим ходом, представляя собой удобную мишень для мобильных японских судов, обладавших к тому же более мощной и более дальнобойной артиллерией. Японские химики разработали тогда так называемую шимозу – чрезвычайно горючую смесь (впоследствии её применение было запрещено), которой японцы оснащали свои снаряды, легко поджигающие русские суда. У русских таких снарядов не было, а были устаревшие бронебойные, что ещё и плохо взрывались, так как в них был увеличен процент влажности из опасения, что снаряды эти будут самовоспламеняться в условиях тропического жаркого климата. Японцы же не испугались чрезвычайной взрывчатости своих снарядов (хотя бывало, что и у них они сами взрывались) и выиграли сражение, сжигая ими русские корабли. Русские же не потопили в ходе сражения ни одного крупного японского корабля.

Многим бывалым русским морякам заранее было ясно, что огромный, плохо управляемый караван русских судов, еле-еле тянувшийся тихим ходом к Владивостоку (так как Порт-Артур был уже сдан японцам), обречён. Они шептались об этом в своих кают-компаниях, но никто не уклонился от выполнения приказа командующего флотом вице-адмирала Зиновия Рожественского (который занимал и должность начальника Главного морского штаба – крупнейший морской авторитет!) – идти Цусимским проливом к Владивостоку, несмотря ни на что.

А тем временем японский адмирал Того уже готовил русским ловушку в проливе. Он сосредоточил весь свой флот в портах Южной Кореи, выходивших к проливу, японские моряки отдохнули, подготовили свои суда к сражению, а русские моряки были измучены бесконечным тяжёлым плаванием через три океана, длившимся практически полгода. В утренние часы 14 (по новому стилю – 27) мая началось сражение бесконечно растянувшегося каравана русских судов, где впереди шли новейшие грозные броненосцы, во главе с флагманским «Князем Суворовым», на котором держал свой флаг вице-адмирал Рожественский; далее следовал броненосец «Император Александр III», весь экипаж которого состоял из моряков русской гвардии; потом «Бородино», «Орёл», далее следовали устаревшие и тихоходные броненосцы, такие как «Ослябя» или «Николай I», которыми командовал контр-адмирал Небогатов; дальше отряд крейсеров (среди них и легендарная «Аврора»); потом тянулись транспортные и госпитальные суда, в том числе плавучие мастерские, обладавшие совсем тихим ходом. Быстроходные наши миноносцы и некоторые крейсера были отправлены Рожественским охранять транспорты, и они практически не участвовали в сражении. Всё это заставляло и весь русский флот просто плестись, приноравливаясь к отстающим транспортам, в то время как японские суда активно маневрировали и занимали наилучшие позиции для расстрела русских судов. Есть свидетельства, что командующий русским флотом Рожественский «впал в невменяемое состояние» и фактически не командовал ходом сражения, не отдавая никаких боевых приказов, только повторял свою установку идти во Владивосток. Так что большую часть вины за разгром нашего флота в военно-морской истории возлагали именно на него.

Однако большей части этого кошмара Рожественский не видел. В ходе боя на борту флагманского броненосца «Князь Суворов» вице-адмирал получил ранения в голову, спину, правую руку, левую ногу. В полубессознательном состоянии адмирала переправили с гибнущего броненосца на эсминец «Буйный». Утром 15 мая эсминец вышел из строя, и раненого адмирала эвакуировали на борт другого эсминца: «Бедовый». Но он был настигнут японскими кораблями и сдался. Так командующий эскадрой стал трофеем победившей Японии. В плену к Рожественскому относились с уважением, лечили его лучшие врачи. Но это не могло улучшить психологическое состояние адмирала, раздавленного поражением.

После войны Рожественский получил право вернуться домой. Власти ни в чем его не обвиняли. Но впоследствии над Рожественским, по его просьбе, из-за осуждения в обществе, состоялся суд, с привлечением всех документов и опросом множества свидетелей. Зиновий Петрович оправдывал своих подчинённых и брал всю вину на себя. Просил для себя смертной казни. Но суд решил, что адмирал полностью выполнил свой долг, и никакой вины на нём нет. И он был отправлен на покой. 

Флагманский корабль «Князь Суворов» с оставшимся на нём экипажем, оставленным своим адмиралом, сражался до последнего моряка, категорически отказавшись сдаваться в плен. Корабль погиб уже ночью следующего дня, торпедированный японцами. Никто из его экипажа в 900 с лишним человек не спасся... 

Такая же участь постигла и следующий русский гвардейский броненосец «Император Александр III» под командованием капитана первого ранга Николая Михайловича Бухвостова (потомка первого русского петровского гвардейца Бухвостова), корабль не сдался в плен и погиб со всем экипажем в 867 человек, подтвердив своей участью известный постулат – «гвардия погибает, но не сдаётся». Следом наступила очередь броненосца «Бородино», также расстрелянного японцами. Из экипажа этого броненосца, тоже в 867 человек, японцы подобрали в море одного матроса, весь остальной экипаж погиб со своим кораблём. Почему же так произошло? А виной тому был «глупейший и преступный», как оценивают специалисты, приказ Рожественского, который повелевал быть флагманом и вести за собой весь флот первому в строе кораблю. Если этот корабль выбывал, то флагманом становился следующий и т.д. В результате этого японские корабли сосредотачивали весь огонь своих дальнобойных орудий по первому нашему кораблю, выводили флагман из строя, потом приступали к следующему. Этот приём остался в военной истории под именем «петли Того», когда по одному или двум-трём нашим флагманским кораблям били из орудий сразу двенадцать японских броненосцев! Так терялось управление флотом, и строй наших судов рассыпался. 

Оставшиеся русские суда после разгрома 27 мая разбрелись по разным направлениям, пытаясь самостоятельно добраться до Владивостока. Японцы устроили за ними настоящую охоту и 28 мая состоялись последние героические сражения русских моряков. 

Теперь уже не было эскадры, теперь каждый корабль сражался самостоятельно. Особенно показательна участь броненосца береговой обороны (даже такие явно не годные для дальнего плавания суда были взяты в поход!) «Адмирал Ушаков», которым командовал брат известного русского учёного и путешественника Миклухо-Маклая капитан первого ранга Владимир Николаевич Миклуха. Повреждённый в предыдущем сражении 27 мая и потерявший ход, его корабль на следующий день был окружён двумя броненосными кораблями японцев. На предложение сдаться командир корабля даже не ответил врагу, а приказал открыть огонь. Но силы были неравны, броненосец начал тонуть, капитан Миклуха приказал спускать шлюпки, а когда мест в них для всего экипажа не хватило, он отказался сесть в шлюпку, посадил простого матроса, а сам погиб вместе с кораблём. И таких примеров геройства было множество в том горестном сражении.

Ну а как же разговоры о сдаче русских кораблей японцам? Надо сразу сказать, что из всего состава флота сдалось на следующий день сражения 28 мая всего четыре русских корабля во главе с устаревшим броненосцем «Николай I» под командованием контр-адмирала Николая Ивановича Небогатова. Его и обвинили впоследствии во всех бедах. Однако, когда его четыре корабля (из них – три устаревших броненосца), расстрелявшие в ходе сражения предыдущего дня весь боезапас, и не имевшие возможность вести огонь, были окружены превосходящими силами японцев, то перед адмиралом встал тяжёлый выбор. Ему нужно было решить – погибнуть ли под снарядами врага, не имея возможности самому нанести противнику хоть какой-то урон, или сохранить жизни двух тысяч русских моряков... Он предпочёл сдаться и принять всю вину на себя. Впоследствии он на суде был приговорён к смертной казни, заменённой десятью годами тюрьмы. Был помилован через два года заключения. Считал себя невиновным, так как спас жизни русских моряков. 

Общий исход сражения был страшен для русского флота – погибло более пяти тысяч человек, в то время как потери японских моряков составили чуть больше сотни. Погиб весь Тихоокеанский русский флот, во Владивосток прорвались лишь четыре небольших наших корабля – три миноносца и крейсер «Алмаз». 

Три наших крейсера, а среди них и крейсер «Аврора», на котором героически погиб капитан первого ранга Евгений Романович Егорьев, ушли в Манилу на Филиппины и были интернированы американцами. Впоследствии вернулись в Кронштадт. Но самый страшный урон был нанесён общественному мнению в России. Со времени этого рокового сражения война с Японией считалась в русском обществе проигранной, а обвинили во всём царское правительство. В России поднялись волны Первой русской революции, предвестники будущих великих потрясений. Проигранная война стала запалом для внутренних смут в государстве – с самыми тяжелейшими последствиями для страны и её народа...