Польша - неудавшийся союзник Гитлера?

"Мы могли бы найти место на стороне Рейха почти такое же, как Италия и, наверняка, лучшее, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск…"

Это слова из недавнего интервью некоего профессора Павла Вечоркевича, опубликованного в официальном органе Польской республики – газете Rzeczpospolita. Его появление повергло в шок многих людей, не знакомых с природой воинствующего польского национализма. Наивные ожидали того, что проявится, наконец, "другая Польша". Этого не произошло... Потому что в нынешних условиях и не могло произойти.

Наивным людям в России, да и не только в России, давно пора понять и принять как данность, что Польша переживает сейчас период "триумфа", опять-таки с собственной точки зрения, а потому ненависть к таким соседям, как Белоруссия и Россия становится важнейшей составной частью польского политического мышления.

Во всем и всегда виновата Россия, как бы ни называлась эта страна. Спорить о нестыковках и бессмыслице, навороченной на страницах польского официоза, абсолютно бессмысленно. Потому, что мы имеем дело с изложением весьма своеобразного "символа веры".

К востоку от Буга для носителей этой "религии" начинается нечто абсолютно темное, злое, дикое. Даже союз с Гитлером, об упущенной возможности которого так грустит профессор. Естественно, что об ответственности Польши за развязывание Второй мировой войны, о ее участии в Мюнхенском разделе Чехословакии не сказано ни слова. Вернее, почти ни слова, так как налаживание союзнических отношений с нацистами при уничтожении другого славянского и к тому же преимущественно католического государства названо всего лишь "увеличением границы". Никаких моральных терзаний по этому поводу ни профессор, ни интервьюировавший его журналист явно не испытывают и даже не пытаются задуматься о том, насколько изменилась ситуация в Европе после того как Германия, Польша и Венгрия вместе совершили это преступное деяние.

Очевидно, когда речь идет об увеличении границ Польши в любом направлении, в Варшаве начинает действовать "готтентотская мораль": "Что такое добро? Это когда мы отнимаем коров у зулусов. А что такое зло? Это когда зулусы отнимают коров у нас". И далее: "Совершенно очевидно, что отнятие Западной Белоруссии и части Украины у советских республик, Вильнюса у Литвы, Тешинской Силезии у Чехословакии были актами исторической справедливости и безусловного торжества справедливости, а последовавшая после 1945 года кровавая депортация германского населения Шлезена и Поммерна силами новой польской власти (при сопротивлении Красной Армии и протестах даже советского НКВД) – проявлением "польской терпимости".

Профессор весьма сожалеет об упущенных для европейской цивилизации возможностях в случае совместного похода на Москву германской и польской армий. Чем бы такой поход закончился с точки зрения современных европейцев? Ну, конечно, самое важное – стал бы возможен совместный парад победителей на Красной площади, который вместе принимали бы фюрер германской нации и маршал Рыдз-Смиглы. На фоне такого достижения, естественно, меркнет решительно все, но чеканная поступь нацистов и поляков по брусчатке могла бы, оказывается, иметь и другие, пусть менее важные, но все же приятные последствия.

Комментировать подобного рода высказывания - задача отнюдь не историка, а скорее психиатра, поскольку иногда некоторые националистические мифы приобретают черты навязчивых психозов.

На самом деле сотрудничество с нацистами в 1938 и 1939 гг. привело Польшу в тупик. Фактически польская дипломатия (которая, кстати, действовала в духе мечтаний профессора Вечоркевича) в значительной мере способствовала реализации внешнеполитических планов Гитлера. 23 мая 1939, т.е. на следующий день после подписания так называемого "Стального пакта" между фашистской Италией и нацистской Германией, на секретном совещании с высшим командованием вооруженных сил союзник и партнер тогдашней Польши Адольф Гитлер заявил: "Польша всегда была на стороне наших врагов. Несмотря на договоры о дружбе, Польша всегда намеревалась воспользоваться любым случаем, чтобы навредить нам. Предмет спора вовсе не Данциг. Речь идет о расширении нашего жизненного пространства на востоке и об обеспечении нашего продовольственного снабжения. Нам осталось одно решение: напасть на Польшу при первой удобной возможности. Мы не можем ожидать повторения чешского дела. Будет война. Наша задача – изолировать Польшу. Успех изоляции будет решать дело".

Понятно, что для польского националиста, рассуждающего об упущенных возможностях в 1939, вовсе не обязательно знакомство с документами, давным-давно введенными в научный оборот, но все же... Очевидно, что польская политика в чехословацком кризисе способствовала той самой цели, о которой говорил Гитлер, т. е. внешнеполитической изоляции Польши. Но разве это имеет какое-то значение сейчас? Сегодня важно совсем другое - создать образ врага. Бессмысленный и безобразный. Вдаваться в анализ картинок профессора не возникает желания, но хочется узнать: каких ради благ в будущем пестуется эта ненависть? Для очередного благородного рыцарского акта, вроде избиения русских подростков в Варшаве? Или это демонстрация психологической готовности завершить миссию фюрера германской нации в новых исторических условиях, например, в Белоруссии, и демократизировать злобных варваров силой оружия? Похоже, здравый смысл окончательно покинул польскую науку и польскую политику. В таком случае ничего хорошего в отношениях между Москвой и Варшавой не предвидится.