Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024

Она позвала меня

Неизвестные документы о жизни блаженной Матроны Московской
Наталья Лясковская
03.05.2013
Она позвала меня

Узнав о том, что я пишу книгу о святой блаженной старице Матроне Московской и Тульской, многие спрашивали: что именно ты пишешь? Ведь о ней осталось очень мало сведений, и все они уже собраны издателями и составителями многочисленных брошюр и книжечек о святой Матроне. И вообще — кто ты такая, что считаешь себя вправе писать о ней?

…Лишь только я впервые узнала о святой блаженной старице Матроне Московской, а ещё более — когда увидела икону с её изображением, сразу почувствовала, как и многие-многие другие люди, — она мне родная. Как будто знала её всегда, как будто всегда её любила. Несколько лет я вынашивала счастье написать эту книгу. Решиться на столь ответственный труд было очень нелегко.

Много раз перечитывала «Беседы великих русских старцев», откуда и получила ответ от схиигумена Германа, устроителя Зосимовой пустыни: «Кто же из нас достоин? Кто может считать себя достойным? Мы только смиряться можем и смирением дополнять дела, которых у нас нет…»

А в «Житии преподобного Сергия, Радонежского чудотворца», написанном спустя двадцать семь лет после блаженной кончины преподобного учеником его, священноиноком Епифанием, нашла себе в поддержку такое признание: «Подивился я, как оставалось в забвении тихое, чудное житие сие? И, побеждаемый сильным желанием, решил каким бы то ни было образом написать хоть от многого малое. Обрел я некоторых премудрых старцев и вопросил их: одобрят ли они мое помышление, и подобает ли мне начать писать? Они же отвечали: «Как не подобает жития нечестивых людей описывать, так же не подобает и жития праведных полагать в забвении и предавать молчанию».

В том, что писать нужно — я не сомневалась. Объяснить это чувство я могу единственным образом — Матронушка «позвала» меня, как она умела. Ксения Ивановна Сифарова рассказывала, как Матронушка однажды «позвала» племянника из Загорска на помощь. Сифарова знала эту историю от первого лица, от Ивана. Он рассказывал: «Сижу на работе, вдруг чувствую: надо идти к начальнику, отпрашиваться с работы и ехать в Москву. Пошёл: отпустите, я чувствую, надо срочно съездить к тёте!» Его отпустили. Он помчался к Матроне, а та уже ждёт: «Давай, давай, перевози меня скорей в Загорск, к тёще своей». Только они уехали, как пришла милиция...

Так же «позвала» она, по моему убеждению, Сталина: «Однажды я слышала, как Матушка обращалась ко всем известному лицу», — осторожно намекает в своих воспоминаниях, относящихся к Великой Отечественной войне, Жданова.

…Все книги о святой — от тоненьких брошюр до солидных томов — написаны, в основном, по воспоминаниям близкой к Матроне при жизни Зинаиды Владимировны Ждановой и нескольких других людей. И все они повествуют, что семья Никоновых была очень бедная. Этим-де и было мотивировано первоначальное намерение Натальи и Дмитрия сдать новорожденную дочь в приют. В статье, опубликованной здесь, в интернет-газете «Столетие» и перепечатанной позже многими православными сайтами, я повторила ту же информацию — на основании Жития святой блаженной старицы Матроны Московской. Сотрудники различных православных издательств в один голос уверяли, что ими и их предшественниками проделана огромная работа по сбору фактов её биографии, ничего сверх этого я не разыщу. Поэтому я, тщательно собрав всю, как тогда мне казалось, информацию о Матроне, успокоилась и принялась за книгу. Согласилась также написать по имевшимся у меня на тот момент материалам статью.

Какое же глубокое раскаяние за мою недобросовестность ждало меня, когда я принялась за изучение метрических книг и других архивных материалов, предоставленных сотрудниками Государственного архива Тульской области!

Поездка в Тулу, как и все, связанное с написанием книги о святой Матроне Московской, была послана мне свыше. Министр образования и культуры Тульской области Денис Владимирович Бычков представлял в Москве выставку, разыскал меня, мы познакомились, договорились о том, что руководство области будет помогать мне в написании книги о святой Матроне, которая, прежде чем стать Московской, все-таки – Тульская, ведь она родилась в Хованской волости, Епифанского уезда (ныне Кимовского района) Тульской губернии, в селе, которое называлось Себино (до революции в местном варианте чаще писали Себено). Дмитрий Владимирович познакомил меня с сотрудником издательского отдела Тульской епархии Алексеем Ильичом Мерзликиным, который встретил меня в Туле, обеспечил помощь в архивах, проживание в Туле (я нашла приют у о. Максима Троеглазова, в гостевом доме при храме св. Димитрия Солунского), а также машину, на которой я колесила по Тульщине.

Работа в Государственном архиве Тульской области открыла много документов (до меня ими интересовались лишь два человека: неизвестный Богданов еще в советское время и краевед Геннадий Арнольдович Зайцев, издавший краткую родословную семьи Никоновых), дала много новых фактов. Нашлась и Ревизская Сказка на помещичьих крестьян Епифанского уезда 1858 года села Себино (№ 9/2 ф. 360 оп. 1 д. 4 л. 645, 646, 646 об), где на листе от 1 апреля имеются сведения о семье Дмитрия Никонова.

Из документов можно сделать вывод, что дед Матронушки со стороны отца, Иван (на тот момент ему было 44 года), был не только добрым христианином, но и мужиком зажиточным, могущим позволить себе содержать большую семью.

Кроме единородных её членов, сыновей Егора, которому в 1858-м ему было 4 года, и Дмитрия, которому было тогда всего 2 года, в Сказке значится и несколько приёмных.

З.В. Жданова, очевидно, вместе с другими из лучших побуждений говорила о крайней бедности родителей Матроны, стремясь облегчить её положение при советской власти. Тогда многие в анкетах писали «из бедняков», особенно когда раскулачивание приобрело радикально-карательный характер. Если бы стало известно, что она из «середняцкой» семьи, как то было на самом деле, у соответствующих органов был бы ещё один мотив для более жёсткого преследования. Поэтому и она сама, и многие другие люди, впоследствии обнародовавшие свои воспоминания о ней, постоянно твердили о бедности семьи Никоновых.

В Ревизской Сказке 1858 года деревни Яковлевка (№ 7/7 ф. 360 оп. 1 д. 1 л. 338об-339) имеются данные и на супругу Дмитрия Никонова, Наталью Никитичну Ефимову («Никиты Ефимова и Федосьи Борисовой дочь Наталья»).

Наталья и Дмитрий сочетались браком, согласно свидетельству, 26 октября 1869 года (ф. 3 оп. 15 д. 628 л. 412-413). В сельскохозяйственной переписи 1910-1912 года (ф. 4 оп. 3 д. 1966 л. 4, 1, 2об) фактами и цифрами обрисовано материальное положение и этой семьи. Дмитрий Никонов назван «крестьянином собственником»: по сельскохозяйственной переписи за ним числилось 3 «полевых» надела, а «усадебных наделов или десятин» 0,45 (прежде стояло 0, 35; эта цифра зачёркнута, значит, от переписи до переписи Дмитрий прикупил ещё кусочек земли). Для сравнения — у односельчан Дмитрия Ивановича, за исключением одного-двух, или вообще нет наделов, или они значительно меньше, чем у Никоновых. У Сувальнева Ивана, к примеру — 2 и 0,18 соответственно, у Сувальнева Василия — 0 и 0,33, у Сифаровых — 1 и 0,50, у Фёдора Фомина — 1 и 0,35 и т. д. Имеются и другие подтверждения тому, что Никоновы были семьёй с крепким средним уровнем достатка. Снова вернёмся к данным сельхозпереписи: за Никоновыми числились сарай и рига, на скотном дворе - пять овец, исправно давала молоко корова, у стойла - две рабочие лошадки и два жеребёнка. 45 возов навоза по двадцать пудов каждый удавалось накопить хозяевам за год. Его сдавали и выручали за него неплохую сумму. Члены семьи Никоновых то и дело, как следует из ведомости, подрабатывали на стороне — на сельскохозяйственных работах, сборе грибов и ягод, в барской усадьбе и т. п.

Дом, где проживали Никоновы, был довольно просторен. Крыша крыта не соломой, не камышом, как у многих других в селе, а листами железа: по сельхозпереписи, где содержатся сведения о постройках, о доме Никоновых в графе «материалы крыши, стен» стоит «д/ж», то есть дерево и железо.

Никоновы, скорее всего, строили своё жилище с помощью многочисленных родственников и близких: согласно тому же документу, Дмитрий Иванович «выделился» из своей большой семьи в 50 лет. Упоминание К.И. Сифаровой о том, что зимой Никоновы «в печке спали», чтобы согреться — не свидетельство бедности: так делали даже достаточные крестьяне, чтобы сэкономить на топливе. А то, что они «жили бедно, печку топили по-черному, соломой», как уже было сказано, придумано позже окружением Матроны.

Итак, Никоновы были семьёй с крепким средним достатком. Тем не менее, они действительно ещё до родов собирались отдать будущего ребёнка в приют. Почему? Причиной стали не нужда и нищета, не пороки родителей и не их дурные характеры. Супруги жили мирно и достойно, отличались набожностью, трудолюбием, добрым отношением к окружающим. В документах о Дмитрии Никонове значится: «Поведения хорошего, судим и штрафован не был». Главной причиной их нелёгкого решения стало то, что оба супруга были очень больными людьми. Наталья Никитична Никонова отмечена в Ревизской сказке 1859 года (№ 7/7 ф. 360 оп. 3 д. 1966 л. 14, 1, 2об) буквой «с» — то есть, «слаба». Рожала она после того, как вышла замуж, восемь раз. Из детей, рождённых Никоновыми, кроме Матроны, в живых осталось только трое: сыновья Иван и Михаил, а также дочь Мария. Медицинская помощь в то время в провинции практически отсутствовала, детская смертность была крайне высока. В Епифанском уезде Тульской губернии, по исследованиям врача П.А. Говоркова, 23 % детей умирало в течение первых шести месяцев со дня рождения, а до пятилетнего возраста умирало 3/5 всех детей. Причину детской смерти в те времена указывали довольно произвольно: «от поноса», «от кашля», «от коря», а чаще всего просто «от недуга», так что установить, умирали ли маленькие Никоновы от какой-нибудь наследственной болезни, которой страдали их родители, или по каким-то другим причинам, теперь невозможно. Я пишу «родители», а не только «мать», потому что Дмитрий Никонов также значится в Ревизской Сказке «недужным инвалидом», а в сельхозпереписи в графе «солдаты и неспособные к труду» напротив его имени стоит «н» — «неспособный». Если учесть, что умер он в сравнительно раннем возрасте (даже вечно хворающая Наталья пережила его на 33 года), можно предположить, что болезнь, от которой он сошёл в гроб в 1912 году — рак губы, мучила его на протяжении многих лет. Тяжёлый крестьянский труд, безусловно, способствовал усугублению онкологического заболевания.

Ценнейшие сведения дал архив и относительно священника Василия Ивановича Троицкого, крестившего Матронушку Никонову.

А ведь он на протяжении своего более чем сорокалетнего служения крестил, венчал, соборовал и отпел огромное количество прихожан; сотни страниц архивных документов Государственного архива Тульской области исписаны его затейливым каллиграфическим почерком. Сын дьячка, Троицкий родился 25 января 1836 года в Кашире, окончил Тульскую семинарию с аттестатом второго разряда, поставлен «во священники на настоящее место» в 1862 году преосвященным Никандром, архиепископом Тульским и Белёвским. Три года Василий Иванович подвизался «уполномоченным по Военному училищу», а также преподавал Закон Божий ученикам Сельского училища, за успехи на этом поприще получил в награду из рук владыки набедренник и приход в Себино, который в то время насчитывал две тысячи триста сорок душ и включал в себя деревни Журишки, Колесовку, Крюково, Татинку, Устье и Щепино. Уроженка села Суханова, что в 3-х километрах от Себино, 43-х летняя Татьяна, поведала, что однажды в «Матронин день» в Свято-Успенский храм пришёл праправнук отца Василия Ивановича Троицкого, живущий в Богородицке Тульской области. Он привез фото помещицы Яньковой, датированное 1902 г., и фотографию отца Василия, рассказал, что тот принимал участие в войне за свободу Болгарии. Принимал участие в боевых действиях, вызывал огонь на себя, выводил солдат из окружения, исповедовал и причащал солдат и офицеров, соборовал раненых и отпевал погибших... (К сожалению, мои попытки разыскать в Богородицке праправнука отца Василия Троицкого не дали результатов).

Супруга Василия Ивановича, Александра Афанасьевна, была на пять лет моложе супруга. Она родила ему пятерых детей: в 1863-м году — дочерей Анну и Евгению, в 1866-м — сына Ивана, как и отец, закончившего в своё время Тульскую семинарию и ставшего священником, в 1868 — Василия, исключённого из 3-го класса Белёвского духовного училища и отданного в более соответствующую его наклонностям Тульскую Оружейную школу, и в 1872 году — дочь Елизавету.

Кроме отца Василия причт составляли: ещё один выходец из дьячковской семьи — пожилой дьякон-вдовец Иван Иванович Полуэктов, в своё время исключённый из философского класса Тульской семинарии, дьячок Сергей Семёнович Астров, также дьячковский сын; пономарь, Николай Степанович Каменский, опять же дьячковский сын. Он тоже был вдов, как и дьякон. Церковным старостой в то время был житель села Себино Павел Иванович Прохоров. Сослуживцы прекрасно ладили между собой, что не так часто встречается в любом коллективе. В этом была большая заслуга отца Василия, которого все любили за незлобивость, отзывчивость, терпение, ум. За то, что никого без доброго научения не оставлял, на требы в любое время дня и ночи даже в самую глухую деревушку за малую мзду на старенькой лошадке да скрипучей телеге, а то и пешком, безропотно влачился и служил не наскоро, а по полному чину. О том, что протоиерей Василий Троицкий был человеком высоких духовных качеств, свидетельствует провидческое заявление, сделанное им после свершения таинства Святого Крещения над новорожденной Матроной Никоновой — именно он первым прозрел её божественное предназначение. Крестили Матронушку в ноябре, 22 числа. На улице холодно, но идти недалеко — по преданию, дом Никоновых стоял почти рядом с церковью Успения Божией Матери. Сегодня Себино настолько мало, что почти все дома в нём можно считать близко расположенными к храму. А в 80-е годы XIX века, как значится в клировых ведомостях (лист «О прихожанах означенной церкви») «в селе Себине помещицы Евгении Васильевны Яньковой» только дворов крестьян-собственников насчитывалось 64. Село было большое, какие-то избы стояли подальше, какие-то поближе к его центру — Свято-Успенскому храму. И подлинный дом Никоновых, должно быть, действительно находился недалеко от него. «Деревня Себено построена буквой «П», Матрона жила в доме, где у «П» перекладина», — пишет в своих воспоминаниях Антонина Борисовна Малахова, жительница деревни Подмоклое, часто бывавшая у Никоновых. Интернет и книги о Матроне предлагают нам фотографию избушки, якобы той, в которой она родилась и проживала в детстве. Однако в Свято-Успенском храме я познакомилась с добрым и интересным человеком, Раисой Фёдоровной — «звездой кино и телевидения», как она с милой иронией сама себя называет. «Звездой» она стала против своей воли: когда в Себино начали одна за другой ездить съёмочные группы, настоятель храма, отец Игорь Горошко, благословил её и другую свою верную помощницу, Анну Никулину, рассказывать о Матушке. «Не хотелось и было страшно», но пришлось: надо же кому-то! Ни одного документального фильма со своим участием Раиса Фёдоровна не видела — «Бог с ними!», к тому ж и телевизора у неё нет. Зато поведала ценные факты из жизни Матронушки. И ещё добавила:

— Наверное, мы могли бы больше привлекать сюда паломников тем, что они могут увидеть родной дом Матушки Матроны. Но не можем же мы лгать.

Раиса Фёдоровна твёрдо заявила, что дом Никоновых не сохранился. Во время Великой Отечественной войны Себино выгорело почти полностью, зданий дореволюционной постройки практически не осталось. Родительский дом Матроны тогда тоже сильно пострадал, но разрушился он, очевидно, уже после войны: Наталья Никитична Никонова, мать Матроны, умерла только в 1945 году. Где-то же она обитала после ухода немцев из села в 1941-м? Ни в каких документальных источниках не встречается упоминание о том, что Наталье пришлось скитаться по чужим углам. Значит, доживала она в своей избе. Подлинный никоновский дом исчез только после её смерти. Возможно, окончательное его разрушение произошло в 1957-1958 гг. во время антихристианской хрущёвской кампании. А когда слава о чудесах и деяниях блаженной старицы Матроны стала шириться, некие здешние жители решили подзаработать на этом и объявили свой дом местом её рождения. Совсем ещё недавно там жила пара пожилых людей. Во времена расцвета легенды о «настоящем доме Матроны» многие из паломников с благоговением посещали его. Но старик умер, а бабушку дочь увезла в другое место. Дом продали, сейчас он глядит на приезжающих заколоченными окнами (Другая себинская семья не растерялась и распространила весть, что у них хранится кровать, лёжа на которой Матрона принимала посетителей после того, как потеряла способность ходить. Эти люди постоянно ссорились с владельцами «родного дома» Матронушки и соперничали с ними за внимание паломников и их денежные пожертвования).

А Свято-Успенский храм — как стоял, так и стоит. Он всегда особо почитался в здешних краях. Себинские старики рассказывали, что после битвы на Куликовом поле в прежнем, расположенном на этом же месте старинном деревянном храме, отпевали многих павших соратников Дмитрия Донского — поле битвы ведь совсем недалеко, менее 20 км от Себино. Архитекторы датируют основание деревянного храма 1694 годом, нового каменного — 1890-1892 гг. И деревянный, и каменный возвели представители местного старинного рода Муромцевых, из которых генерал-поручик Матвей Васильевич Муромцев был первым тульским губернатором. В книге Малицкого «Приходы и церкви Тульской епархии» (Тула, 1895) встречается упоминание о роде Муромцевых в Епифанском уезде. Автор сообщает, что каменный храм в селе Себино построен «помещиком-прихожанином Илиёй Муромцовым». В 1881 г. стараниями отца Василия Троицкого и помещицы Лидии Александровны Яньковой в храме был устроен придел в честь святого благоверного князя Александра Невского. А 22 ноября 2003 года трудами прихожан, благотворителей и настоятеля храма, протоирея Игоря Горошко, устроен и освящён придел святой блаженной Матроны Московской.

Подлинная купель, в которой крестили Матронушку, чудом сохранилась до наших дней. Она — драгоценная реликвия Свято-Успенского храма в Себино; живая реликвия, действующая — в ней и сегодня совершаются крещения. Правда, редко.

К сожалению, так и не удалось установить подлинную дату рождения святой Матроны Московской и Тульской. В Государственном архиве Тульской области сохранились метрики всех детей крестьянской четы Никоновых. Кроме метрики их дочери Матроны.

Никаких сомнений нет в том, что отец Василий внес ее в метрические книги — обязанности свои он исполнял всегда с большим старанием. Сотрудники архива хранят Клировые Ведомости села Себино (тщательно пронумерованные, скреплённые шнуром и печатью консистории рукою члена консистории протоиерея Ефима Виноградова).

Но — никаких сведений о дате рождения Матроны. По мнению научного сотрудника архива Надежды Владимировны Бушиной, неизвестное лицо аккуратно расшило книгу, в той части, где содержались записи о детях, родившихся в 1881(частично)-1885 (тоже частично) годах, затем из неё была изъята изрядная пачка листов, после чего книгу снова собрали и сшили, сохранив титульный лист. На уцелевших листах за 1885 год младенец Матрона, дочь крестьян села Себино Дмитрия Ивановича и Натальи Никитичны Никоновых, не значится. Кто изъял страницы из метрической книги, с какой целью? Советский чиновник, желавший внести свою лепту в борьбу с православием или же наоборот — верующий человек, стремившийся сохранить драгоценный документ до лучших времён?.. Возможно, и это, скоро или нет, станет известным.

Знаменательным стало для меня посещение Свято-Успенского монастыря в Новомосковске, где хранится одна из икон «Взыскание погибших», написанных по настоянию Матронушки, и знакомство с его настоятелем — архимандритом Лавром, который в 60-е годы был настоятелем храма Успения Богородицы в Себино. Он рассказал:

— В то время церкви никак не охранялись, их постоянно обкрадывали, уносили иконы, предметы богослужения, старинные книги. Я сам не мог постоянно стеречь святыню себинского храма — «Взыскание погибших», потому что под моим благочинием находилось несколько приходов, я постоянно был в разъездах на служении. Вот возвращаюсь, а сердце щемит, вдруг вернусь — и не найду её.

Отец Лавр удивляется промыслу Божьему и Матронушкиному провиденью:

— Взгляните, на иконе слева — святой Лавр. Почему именно он? Почему она попросила изобразить его с простёртыми к ней руками? Думаю, она знала, что ей много лет будет служить Лавр — сначала в Себино, теперь здесь. Это же удивительно, мысли об этом приводят меня в трепет. Настоящая провидица!

Уезжая на новое место служения, о. Лавр забрал икону с собой. теперь она хранится в Свято-Успенском монастыре. Сегодня эта святыня привлекает верующих не только со всех концов Тульской земли, но и всей России.

Но, как говорит батюшка, «и сама наша Матрона дома не сидит»: то она радует верующих в Казани, то в Томске, то в Москве, то в Нижнем Новгороде, то на Таймыре — над всей Россией простирается её охранный покров.

Много встреч, открытий, много радости и счастья подарила мне работа над книгой о святой блаженной старице Матроне Московской и Тульской!

Моя книга — не Житие, а Жизнь. В неё включены подлинные факты биографии Матроны Дмитриевны Никоновой, подтверждённые уникальными документами, многие из которых до этого никогда и нигде не были опубликованы. И, надеюсь, она будет понята и принята читателями.

Искренне благодарю за помощь начальника отдела хранения документов Государственного архива Тульской области Ольгу Николаевну Ефимову, заведующую читальным залом Наталью Словальевну Берестовую, специалиста I категории Анну Игоревну Мяснову (отдел хранения документов), специалиста I категории отдела хранения документов Артёма Викторовича Бокова, ведущего специалиста отдела использования документов Аллу Владимировну Лут, специалиста II категории отдела хранения документов Марину Геннадьевну Борисову. Специалиста I категории Надежду Владимировну Бушину за весомую помощь в архивной работе, а также за несколько интересных гипотез. А также Евгения Викторовича Сидякина, заведующего отделом микрофильмирования, реставрации и консервации документов ГАУ ТО «Государственный архив», главного специалиста отдела микрофильмирования, реставрации и консервации документов ГАУ ТО «Государственный архив» Романа Степановича Череватого.

Специально для Столетия


Материалы по теме:

Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..