Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024

Другой холокост

Историческая правда о нацистской оккупации еще ждёт своего часа
29.08.2006

Война на Востоке была для нацистов особой. Здесь не действовали никакие моральные и юридические законы. Нацистское руководство прямо говорило о необходимости уничтожения миллионов советских граждан. Эти планы не остались лишь на бумаге…

""По сей день неизвестно, сколько мирных граждан было убито на оккупированных территориях. Советские историки говорили о 10 миллионах, современные российские исследователи называют цифру в 13,5 миллионов.

Однако не прошло и шестидесяти лет, как о геноциде советского народа было забыто, причем не где-нибудь, а в нашей собственной стране.

Сегодня о хладнокровно проводившейся истребительной политике нацистов на советских землях у нас предпочитают не говорить. Более того, многие стараются сделать вид, что никаких преступлений германские войска и вовсе не совершали, что место имели лишь неизбежные на войне случайности. А коли уж и скажет кто сквозь зубы про "подвиги" нацистов, то тут же перейдёт к обличению сталинизма и советского тоталитарного строя в целом. Хотя, казалось бы, причем тут советский строй?

"Подлинная историческая память намеренно стирается, - замечает в этой связи историк Наталия Нарочницкая, - геополитический проект Гитлера – уничтожение целых государств и наций и лишение их национальной жизни – забыт. Но, если мы никогда не забываем страдания евреев, то почему же мировое сообщество и сами евреи парадоксально взирают с растущей лояльностью на наследников фашистских легионов Прибалтики, Украины, Белоруссии, руки которых обагрены кровью тысяч евреев и тысяч славян? Почему славяне вообще не упоминаются в качестве жертв гитлеровского геноцида? Уж не потому ли, что это дает возможность обвинять в фашизме тех, кто оказал гитлеровской агрессии наибольшее сопротивление и сделал невозможным повторение Освенцима?"

…Во время войны преступлениям нацистов были посвящены тысячи статей и десятки книг. Алексей Толстой и Михаил Шолохов, Илья Эренбург и Константин Симонов рассказывали стране и миру об аде, воплощенном гитлеровцами на оккупированной советской земле.

#comm#Реальность была страшнее любых выдумок.#/comm#

""Советские писатели и журналисты цитировали приказы командования вермахта и СС, дневники и письма немецких солдат и офицеров – и этого было более чем достаточно. Когда появилась возможность, в свет стали выходить основательные сборники документов; теперь даже самый большой скептик не мог обвинить советскую сторону в пропагандистском искажении фактов.

Сборники документов продолжали публиковать и пятнадцать, и тридцать лет спустя. В научный оборот были введены очень важные документы, но использование их оставляло желать лучшего. Причин тому две. Во-первых, психологический шок в советском обществе был слишком силен. Исследовать по свежим следам было все равно, что копаться в незажившей еще ране. Во-вторых, послевоенный Советский Союз оказался не заинтересован в подобных исследованиях, потому что в уничтожении мирного населения кроме немецких войск и полиции более чем деятельное участие принимали формирования коллаборационистов из национальных республик.

В свое время советская власть сделала очень многое для того, чтобы не дать прорасти семенам межнациональной розни, посеянным нацистами. После войны была проявлена удивительная по любым меркам гуманность – амнистия всех служивших на мелких должностях коллаборационистов и полицаев, если на них не было крови, и если они не убежали с немцами. Тем, кто убежал, дали всего лишь по шесть лет ссылки.

В итоге политическая целесообразность оказалась выше исторической добросовестности. Ужасы нацистской оккупации остались в народной памяти, но не были зафиксированы историками. Лишь в работах, посвященных советскому партизанскому движению, можно было встретить небольшие разделы об оккупационной политике нацистов, разделы, носившие заведомо второстепенный и иллюстративный характер.

#comm#Не удивительно, что к началу перестройки об истребительной войне, которую вели нацисты против всего нашего народа, забыли.#/comm#

Но народная память еще была жива, и когда писательница Светлана Алексиевич собирала рассказы о минувшей войне, респонденты рассказывали ей такие подробности преступлений оккупантов, от которых можно сойти с ума. Алексиевич могла стать первым отечественным исследователем истребительной политики нацистов; однако поведанные ей рассказы она сделала символом не преступлений оккупантов, а абстрактных ужасов войны. Никто не спорит с тем, что любая война страшна; однако важно понять, что миллионы уничтоженных – это жертвы хладнокровной политики обезлюживания, а не войны.

В Израиле историю "холокоста" изучают многие научные институты; у нас же нельзя назвать ни одного исследователя, который бы систематически занимался разработкой истории нацистской политики на оккупированных советских землях – этого, по определению германских историков, "другого холокоста".

Множество людей исследуют проблему коллаборационизма, пишут о сражавшихся под знаменами врага русских солдатах вермахта и СС. Конечно, знание структуры и принципов комплектования коллаборационистских формирований полезно, однако разве не важнее знать, чем, собственно, занимались все эти восточные батальоны, прибалтийские СС и вспомогательная полиция? Но об этом предпочитают говорить невнятной скороговоркой, иначе вместо благородных борцов со сталинским тоталитаризмом люди увидят безжалостных палачей.

""Есть ряд книг и статей о трагедии советских военнопленных и остарбайтеров; однако слишком часто вместо исследования нацистской истребительной политики авторы начинают перепевать банальные мифы. Не приходится удивляться, что вновь, как и в советское время, лучшей работой о судьбе советских пленных стала монография не отечественного, а зарубежного исследователя. Израильские историки по вполне понятным причинам всегда уделяли немецкой истребительной политике на Востоке большое внимание. Естественно, что прежде всего их интересовала история "холокоста"; однако проводившееся нацистами "окончательное решение еврейского вопроса" настолько плотно вписано в общую концепцию истребительной войны на Востоке, что игнорировать эти связи невозможно. Именно это и продемонстрировал израильский историк Арон Шнеер в своем фундаментальной работе "Плен", вышедшей на русском языке в 2005 году.

Как ни парадоксально, зарубежным историкам обязан своим появлением и единственный отечественный сборник докладов по истребительной политике нацистов. В Германии ученые всегда старались не забывать о преступлениях нацистов на советской земле; после падения Советского Союза естественная научная добросовестность заставила немцев попытаться понять, как их исследования согласуются с работами российских коллег. С этой целью научный центр "Восток – Запад" университета Касселя организовал заседание на тему "Истребительная война на Востоке. Преступления вермахта в Советском Союзе глазами российских ученых". Заседание состоялось в июне 1998 года. Не то, чтобы российские ученые смогли сказать что-то принципиально новое, однако как введение в проблему их доклады выглядели более чем достойно. Поэтому уже в следующем, 1999-м, материалы заседания были опубликованы на немецком языке. Российскую историческую науку исчерпывающим образом характеризует тот факт, что на русском языке это достаточно ценное издание вышло лишь шесть лет спустя, в мае 2005 года.

#comm#Для сравнения можно посмотреть, как обстоит дело в Белоруссии, где об устроенном оккупантами аде никто не собирался забывать.#/comm#

Там, уже в постсоветское время за короткое время были подготовлены и опубликованы сборники документов "Немецко-фашистский геноцид в Беларуси в 1941-1944 гг.", "Белорусские остарбайтеры" (в 4 книгах), "Нацистское золото в Беларуси", "Справочник о немецко-фашистских лагерях, гетто, других местах принудительного содержания гражданского населения на временно оккупированной территории Беларуси" (два издания) и "Лагерь смерти Озаричи".

В России же "Истребительная война на Востоке" стала единственным постсоветским изданием по этой тематике; больше не было опубликовано ни монографий, ни сборников документов.

Задача историка – предоставить факты, позволяющие защищать от клеветы свое прошлое, а значит, настоящее и будущее. Исследователям лишь предстоит проанализировать динамику и масштабы нацистской истребительной политики, ее особенности в различных республиках Советского Союза, степень участия в уничтожении советских граждан подразделений вермахта, СД, СС и (не в последнюю очередь) коллаборационистских формирований. Все это – дело будущего. Пока же следует обозначить основные направления исследований.

Во-первых, это так называемые "контрпартизанские действия", в значительной степени сводившиеся к массовому уничтожению населения усмиряемого района. Следует знать, что немецкими войсками был разработан достаточно эффективный способ борьбы с партизанами. Специально сформированные "охотничьи команды" (ягдкоманды) вели незаметную лесную войну, уничтожая целые партизанские отряды; гражданское население при этом практически не страдало. Крупномасштабные карательные акции, однако, проводились нацистами уже начиная с июля-августа 1941 года и были лишь косвенным образом связаны с контрпартизанской борьбой.

#comm#При этом реальная задача подобных операций – уничтожение как можно большего числа советских "недочеловеков" – четко осознавалась нацистским руководством и исполнителями. #/comm#

В оккупированных западных странах уничтожение мирного населения в рамках "борьбы с партизанами" началось лишь в 1944 году и носило незначительные масштабы.

""Уничтожение нацистами советских евреев исследовано гораздо лучше. Однако изучение этой проблемы в комплексе с другими истребительными мероприятиями нацистов позволит прийти к новым выводам. Так, например, "окончательное решение еврейского вопроса" стало одним из последствий принятых перед нападением на Советский Союз преступных приказов, направленных на уничтожение советских военнопленных и обезлюживание оккупированных земель. Необходимо также выявить пропагандистскую составляющую "холокоста"; судя по некоторым высказыванием нацистского руководства, уничтожение евреев помогало рекрутировать новых союзников в борьбе с "жидобольшевизмом", а также заявлять, что остальным, якобы, ничего не грозит. В целом же следует согласиться с мыслью, высказанной Кристианом Штрайтом: "Хотя в сознании западногерманской общественности в значительной мере внедрилась склонность проводить грань между уничтожением евреев и войной против Советского Союза, - писал он, - война на Востоке и "окончательное решение еврейского вопроса" были тесно связаны и по времени, и по существу".

Достаточно хорошо исследована политика нацистов по уничтожению советских военнопленных. Тем не менее, исследование этой проблематики продолжает оставаться актуальным, поскольку помогает по-иному взглянуть на происхождение так называемого "русского освободительного движения".

Совершенно не исследовано так называемое "молекулярное" насилие нацистских оккупантов.

#comm#Как известно, перед нападением на Советский Союз рядом приказов нацистское командование освободило германских военнослужащих от ответственности за уголовные преступления против советских граждан. #/comm#

Это привело к массовым убийствам, разнузданному и повсеместному насилию против женщин. Преступления приняли такие масштабы, что начали вызывать у германского военного командования серьезные опасения, отражение которых мы можем, в частности, найти в дневнике начальника германского Генштаба генерала Гальдера. Проявляемая при этих преступлениях жестокость обеспокоила даже Гитлера.

Практически не исследованы мероприятия по угону и уничтожению населения в 1943-1944 годах в рамках стратегии "выжженной земли". Подобные операции зачастую получали говорящее о многом кодовое наименование "Гетто". Повсеместно наступавшие войска Красной Армии встречали деревни с домами, набитыми трупами расстрелянных детей, женщин, стариков.

Прямое отношение к истребительной политике нацистов имеет предпринятые ими меры по экономическому грабежу оккупированных территорий, деиндустриализацию захваченных областей и их экономическую фрагментацию. Результатом стал настоящий голод, все население оккупированных областей, по выражению немецких документов, находилось "под угрозой голодной смерти", а миллионы от голода умерли.

Использование труда угнанных в Германию остарбайтеров также в значительной степени носило истребительный характер; этот аспект исследован недостаточно, хотя и затронут в ряде работ. В первую очередь следует упомянуть капитальную монографию Павла Поляна; однако само ее название – "Жертвы двух диктатур" - показывает идеологическую предвзятость автора. И, к сожалению, эта предвзятость порою серьезно влияет на адекватность выводов. Добрых слов заслуживает так же "Архипелаг OST" Виктора Андриянова. Однако называть эту книгу исследованием нельзя: пересказ судеб угнанных на немецкую каторгу советских граждан – дело хорошее, однако не может заменить собой анализа.

А анализ необходим – ведь даже поверхностное ознакомление с проблемой позволяет сделать вывод об исключительности истребительной политики, осуществлявшейся нацистами против наших сограждан.

#comm#В самом деле, пока вермахт воевал в Европе, нацисты обходились без массового уничтожения мирных граждан.#/comm#

В Польше командование вермахта по мере сил пыталось воспрепятствовать развертыванию масштабного оккупационного террора. Вступая на территорию Франции, Бельгии и Нидерландов, каждый солдат имел памятку с "10 заповедями о ведении войны германским солдатами", в которой предписывалось вести себя лояльно по отношению к мирному населению и не нарушать международных правил ведения войны. Обращение же с военнопленными – французами и англичанами – вообще заслуживает отдельного разговора. 26 апреля 1940 года Гальдер записывает: "Я предупредил (Кейтеля) о нежелательности мероприятий по отношению к английским военнопленным. Это может отразиться на пленных немецких офицерах".

О каких нежелательных мероприятиях идет речь? – быть может, англичан хотят произвольно расстреливать или давать миску баланды в день и заставлять работать с рассвета до заката?

Ничего подобного.

Исключением, подтверждающим правило, стала лишь Югославия, против населения которой нацистами и их пособниками была применена та же истребительная политика, что и на оккупированных советских территориях.

…Без понимания того, что происходило на оккупированной территории, невозможно понять события самой страшной и самой важной в нашей истории войны, понять, что ожидало наших предков в случае поражения. Только помня о воплощавшейся на оккупированной территории истребительной политике, можно адекватно оценить явления партизанского движения и коллаборационизма. Только зная о масштабах уничтожения советских граждан, можно восхитится нравственным подвигом Красной Армии, которая, вступив на немецкую землю, в целом удержалась от мести.

Александра Дюкова


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..