Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024
Андрей Житинкин: «"Большой тройке" важно было "раздавить эту гадину – фашизм"»

Андрей Житинкин: «"Большой тройке" важно было "раздавить эту гадину – фашизм"»

Беседа с режиссером нашумевшего спектакля «Большая тройка (Ялта-45)»
28.10.2022
Андрей Житинкин: «"Большой тройке" важно было "раздавить эту гадину – фашизм"»

Действие спектакля по пьесе шведского драматурга Лукаса Свенссона происходит в феврале 1945 года в Крыму. На Ялтинскую конференцию в Ливадийский дворец съезжаются лидеры антигитлеровской коалиции Сталин, Рузвельт и Черчилль, чтобы определиться с границами Европы после разгрома нацистов. Спектакль, по собственной сценической версии, поставил народный артист России Андрей Житинкин. Сегодня режиссёр – гость «Столетия».

– Андрей Альбертович, на днях в Малом театре состоялась встреча постановочной группы «Большой тройки» со студентами и преподавателями московских вузов, также вашим спектаклем был открыт XX Международный театральный форум «Золотой Витязь», какое впечатление произвели на вас зрители этих мероприятий, насколько точно они восприняли вашу постановку, так созвучную нашему времени?

Мне понравилось, что у нас было много молодёжи. Сегодня в обществе большой интерес к истории и, конечно, к лидерам, принимавшим когда-то судьбоносные решения. Тем более что играют их народные артисты, гвардия мастеров, которые блистательно воссоздают их образы: Председатель Совета Народных Комиссаров СССР Сталин Василий Бочкарёв, Президент США Рузвельт Владимир Носик, премьер-министр Великобритании Черчилль Валерий Афанасьев. На встрече с актёрами меня поразил один парень, который задавал много вопросов о Черчилле, досконально знал его биографию, оказалось, он ещё подростком увлёкся этим выдающимся лидером, лауреатом Нобелевской премии, автором многих книг и статей, и стал его изучать. И когда он увидел его «живым», услышал его афоризмы со сцены, конечно, ему было любопытно узнать о нем больше.

А на открытии юбилейного Театрального фестиваля «Золотой Витязь» был сделан акцент на том, что следуя классическим традициям Малого театра, зрители видят настоящее актёрское проживание. И несмотря на долю художественного домысла, в основном спектакль сделан по материалам недавно открытых архивов. Всё, что происходит на сцене это закулисная история ялтинских переговоров, и потому зрителю так интересно.

В финале люди встают, плачут. Я попросил наших актеров не гримироваться, и рад, что они пошли мне навстречу, нам важно было не портретное сходство, а мотивация каждого из героев. А ситуация там была непростая, переговоры каждый день были на грани срыва.

– Сходство современных коллизий с ситуацией, которая заставила тогда лидеров мировых держав сесть за стол переговоров, явно просматривается. Похоже, история повторяется?..

Нас поразило, что мало кто из московских драматических театров откликнулся на 75-летие Победы, симптом, конечно, тревожный, потому что нельзя забывать такие вещи. Для наших участников это были не пустые слова: они все дети войны. Рузвельта у нас репетировал замечательный народный артист Борис Клюев, он очень хотел сыграть в День Победы, и сыграл бы, но из-за пандемии премьеру перенесли на открытие сезона. А когда кончился карантин, Борис Владимирович уже не вышел на сцену, буквально за день до премьеры он ушёл от нас навсегда. Но роль свою он сам передал Носику. «Как бы ни было, говорил мне, я неважно себя чувствую, но для меня эта тема святая, так что буду участвовать, несмотря на своё нездоровье». Инвалидное кресло, в котором Рузвельт появляется на сцене, помогало нам, вот такую страшную историю пережили мы в коллективе. Но, с другой стороны, она очень «театральная»: актёры Малого театра всегда приходили на выручку друг другу.

Когда репетировали, мы вспоминали много личных историй, я сам ни одного своего деда не видел, оба пропали без вести. Василий Иванович Бочкарев хорошо помнит день смерти Сталина, когда в школе стоял запах валерьянки, и все дети плакали. Заметьте, мы не обеляем и не очерняем вождя, просто роль личности в истории ещё никто не отменял, поэтому Сталин на официальных встречах у нас один, в семье другой, с подчинёнными третий. И я рад, что Бочкарёв нашёл «краски», чтобы создать цельный образ.

Понятно, что тогда в Ялте был найден компромисс, потому что все хотели мира, и ключевой фразой стало: «Они, может, сделали главное дело в своей жизни». Для нас было важно донести, что ответственность, каждый за свою страну, вопреки собственному недомоганию и плохому настроению, взяли на себя уставшие, не очень здоровые люди, они пережили все эти бессонные ночи, проделав вместе с референтами адскую работу, потому что понимали глубокий смысл события, думали о спасении человечества.

– Самым популярным вопросом на встрече был – что явилось ключом для создания образов лидеров?

Актёры проделали колоссальную работу. Они переписали роли в тетрадочки, чего давно никто не делает, всё разметили. Валерий Афанасьев прочёл все тексты Черчилля. Василий Иванович нашёл стихи Сталина, кое-что цитирует в спектакле, а одно стихотворение прочёл на встрече со студентами. И, надо сказать, в стихах точен размер, всё хорошо с рифмой, то есть писал их профессионал, неслучайно Сталин ежедневно прочитывал около 500 страниц текстов, работоспособность у него была невероятная. Кроме того, мы напомнили всем, что Иосиф Виссарионович учился в духовной семинарии, поэтому у нас звучат и евангельские цитаты. Носик изучил все документы, связанные с выборами Рузвельта, а также его медицинские диагнозы, уж не говоря о его личных пристрастиях, например, о том, что Черчилль за свою жизнь выкурил 300 тысяч сигар, и гасил их где ни попадя в маслёнке, в салате, все боялись только одного – пожара бы не было. В этом отношении он был человек непредсказуемый, а его внешняя мрачность и мизантропичность это маска.

Но свои маски были и у Сталина, и когда в финале Василий Иванович вдруг говорит: «Я всего лишь наивный старик», люди, которые знают фактуру, конечно, улыбаются, понимая, что это фигура речи. Бочкарёв очень точно играет: иногда Сталин у него обаятельный, порой играет под простачка, чтобы выведать какие-то тайны у собеседника. Но в спектакле звучит ешё одна ключевая фраза, которая поражает даже сегодня – о том, что они союзники, в данном случае «большая тройка», которой важно «раздавить эту чёрную гадину фашизм», говоря словами Сталина. И они должны доверять друг другу, попытаться понять логику собеседников.

Что такие прецеденты были в истории, важно для нас, особенно сегодня.

– Почему всё-таки взяли пьесу шведского драматурга Лукаса Свенссона «Ялта»? Как вы думаете, почему так мало драматургического материала на эту тему у нас?

Действительно, мало. Даже «Тегеран-43» был более знаменит. До сих пор фильм с Аленом Делоном на слуху. А вот о «Ялте», последней встрече лидеров, ничего подобного нет. У нас, ближе к финалу, есть маленький реквием-посвящение каждому из них, когда их снимают на фоне Ливадийского дворца. Мы понимаем, что Рузвельт умирает, до Победы не доживёт, но для нас было важно, что эти трое договорились, когда в последний раз видели друг друга. Они смотрят на закат и обмениваются личными историями, рассказывают о детях и внуках. Нам было важно показать, что они тоже живые люди, а все исторические тексты грешат тем, что в них нет теплоты. У Свенсона она есть. Швеция не участвовала в войне. Там есть взгляд со стороны, а архивы за рубежом, действительно, открываются, огромное количество людей там пишут книги и диссертации на тему войны. Лукас историк, философ, драматург, заведовал литчастью во многих театрах, ему нет и пятидесяти. Его пьеса привлекла тем, что он беспристрастен, не делает никаких акцентов, а зрители не любят ощущать доминанты, акценты, любое педалирование, им интересно самим разобраться во всём.

– А что-либо сверхсекретное, какие-то закулисные подробности той встречи нашёл Свенсон в архивах?

Подробностей очень много. Даже начиная с того, сколько они съели и выпили, мы ничего не придумали, всё это есть в протоколах, и сводки опубликованы. А в примечаниях у автора указано, что было закуплено, и какие фильмы показывали в кинозале, вот почему в середине спектакля мы поставили мультфильм про слонёнка. Это всё исторические факты: Рузвельт, действительно, смотрел не какие-то серьёзные картины или мелодрамы, он смотрел мультики, видимо, так снимал напряжение. Черчилль известно как снимал, а Сталин даже в Ялте продолжал руководить огромной страной, кого-то награждал, кого-то убирал, и если временами у его коллег связь пропадала, то Сталин всегда держал руку на пульсе. А ещё он умышленно создавал комфортные условия союзникам, чтобы они были более раскрепощёнными.

– За что, прежде всего, «цеплялись» вы, создавая спектакль? Что тщательнее всего изучали, чтобы правдиво показать закулисье?

Мне было важно вскрыть мотивацию героев. Самым интересным для меня было выстроить их «темперамент мысли», особенно в сцене переговоров, когда за каждым поворотом мог оказаться тупик. Помните, сколько раз Рузвельт пытался закрыть переговоры, перенести их, и у него не получалось? Мне было важно получить ощущение, что текст этот рождается на площадке вот что такое «темперамент мысли»: это когда персонажи, действительно, могут транслировать мысль и прямо на ваших глазах ищут для этого подходящие слова. Это была сложная задача даже для мастеров, но у нас, мне кажется, всё получилось.

Помогли нам и документальные кадры, снятые Борисом Косаревым, автором знаменитой фотографии, где участники переговоров сидят на фоне Ливадийского дворца, и выставка, которую посвятили ему в Малом театре. Дочь фотографа рассказала, как снимался знаменитый кадр: многое зависело от настроения лидеров, в любой момент съемку вообще могли закрыть, но этот уникальный исторический кадр остался, и она подарила нам его отпечаток. Многие думали, что это была постановка, нет, это документальный кадр, и даже вот эта шляпа-пирожок, которую Черчилль снял перед фотографированием, есть и у нас. Есть и фото с улыбающимся Сталиным, которое говорило о том, что наконец-то они договорились, все подписано, они свободны. Передать это состояние могли только фотографии. Дочь фотографа показала нам целый альбом мастера, Борис Косарев успел-таки отщёлкать несколько плёнок.

– Открылось ли вам что-то сокровенное в ком-то из лидеров тройки во время постановки спектакля?

Да, я был удивлен тем, что Сталин бывал столь сентиментален, Василий Иванович здорово это играет. Очень интересный момент, помните, когда у него разболелась нога, и он просит референта уйти, чтобы он побыл один. Он даже рассказывает, как себя чувствует, говорит, что у него будет бессонница, вот это удивительно, он выбрал этого референта для откровений и даже предложил ему быть его сыном, так было на самом деле. Понятно, что это было настроение момента, и он мог поменять фаворита, но он был искренен в тот момент. Он с окружением своим всегда был такой лисой, а с молодыми помощниками был иногда очень откровенен, иногда вмешивался в их семейные дела, помогал, и переживал, когда что-то у них не складывалось.

– Знают ли о спектакле драматург? А потомки лидеров?

Драматург, конечно, знает, видел видеосъёмку, ему очень понравилось, он не ожидал, что по его пьесе поставят такой серьёзный спектакль, и смотрел, конечно, холодным взглядом на это. И для него было полной неожиданностью увидеть в финале кадры, на которых люди в большом зале аплодируют, плачут, встают. Что касается потомков, много подсказок и предложений оставляли в письмах в дирекцию дети военных журналистов, но мой ответ прост: спектакль не может быть безразмерным. Он идёт на одном дыхании, даже антракт невозможен, любая вставка сломает его. И, если поначалу зрители внимательно вслушиваются в текст, пытаясь разобраться с коллизиями, с политическими и географическими терминами, то в конце уже просто сопереживают каждому из героев. Мы уже привыкли, что в финале, когда идут кадры Парада Победы, в той сцене, где военные в касках бросают фашистские знамёна на брусчатку, зрители ищут своих дедов и даже отцов. То же самое со сценами салюта, когда Москва сходит с ума от счастья, бросая вверх шапки, и здесь кто-то ищет своих родных и близких. Можно назвать этих людей «наивными», но меня всегда потрясают эти факты, потому что, это тот самый случай, когда на самом деле материал исторической пьесы становится личной историей наших современников.

– Имеет ли отношение происходящее на сцене к современным событиям?

–Наш спектакль всё над временем, оно проходит и само расставляет акценты. Предугадать что-либо невозможно, ход истории непредсказуем, надо дождаться какого-то осмысления событий, нельзя всё время жить по принципу утром в газете, вечером в куплете. Нельзя легкомысленно подходить к вопросам истории и политическим событиям, должна быть дистанция, всё должно быть осмыслено.

– Сталин в вашем спектакле мечтает хотя бы о полувеке мира, планета продержалась почти 80 лет...

На этой фразе иногда звучат аплодисменты, зрители начинают считать. Это говорит о том, что спектакль живой, а когда Сталин говорит эту фразу, какими будут аплодисменты, зависит от зрителя. Обычно зрители аплодируют между картинами, а когда раздаются смысловые аплодисменты, это означает, что люди испытывают особые чувства. Победа была смыслом жизни целого поколения. Во времена, когда принялись переписывать историю, наш спектакль возвращает к истокам. Говорить можно всё, что угодно, некоторые школьники в Европе думают, что их страны освободила Америка…

– Цитирую вас: «Земной шарик из космоса такой маленький, а столько оружия человечеством накоплено, что раскачать наш мир до новой катастрофы ничего не стоит». Вы сказали это два года назад, можно сказать, предсказали события сегодняшних дней. Как думаете, возобладает ли разум в людях, которые сегодня оказались в роли тех, кто решает судьбу мира?

Конечно, возобладает, будем оптимистами, просто надо помнить, что человечество может само истребить себя, а пока мы вроде как единственная планета, являющаяся разумной частью Вселенной. Взгляд на «шарик» дан из Космоса, надо учитывать, что он, действительно, маленький, и мы ещё не понимаем всего, что творится за пределами нашей Галактики. И должны беречь как минимум самих себя.


Беседу вела Нина Катаева

Фото Владимира Коробицына

Специально для «Столетия»


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..