Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
28 марта 2024
Унтер-офицерские вдовы (о печальной судьбе правого либерализма в России)

Унтер-офицерские вдовы (о печальной судьбе правого либерализма в России)

Дмитрий Ольшанский
16.08.2005

«Павел Иванович был пожилым гуманитарием, похожим на оплывшую волосатую свечу розового цвета. Раньше он был «правым либералом» (я не понимала смысла этого дикого словосочетания), но после известных событий раскаялся настолько, что взял на себя личную ответственность за беды Отчизны. Чтобы успокоить душу, ему надо было раз или два в месяц принять бичевание от Юной России, которую он обрек на нищету, вынудив вместо учебы в университете зарабатывать на жизнь бичеванием пожилых извращенцев».

Пелевин

Идеологическая история новой России, и без того скорее фарсовая, нежели величественная, не знает казуса более нелепого и плачевного, чем судьба так называемого «правого либерализма». Политический триумф учения этого был недолгим, ну а финал бытования его в отечестве нашем будет и вовсе весьма прискорбным, и потому как раз сейчас настало время пристально взглянуть на праволиберальный конструктор – благо колеса еще не отвалились, но сама горе-машинка уже трещит и валится вбок на ухабах.

Кто такие «правые либералы» в действительности? Умеренно-верные патриоты, и по совместительству - поклонники Чубайса и «либеральных реформ». Апологеты того шаткого курса, которым шло государство РФ, начиная с расстрела парламента-93 и до ареста полуолигарха Лебедева десять лет спустя - и несгибаемые догматики, уверенные в том, что путь от расстрела до ареста был верным, да и вообще: так близко, так возможно было счастье. Они и западники, критикующие Запад - за непростительную мягкость в отношении «других», забвение христианского фундаментализма и «бремени белого человека». Словом, за излишнюю либеральность. И вместе с тем они же и русские государственники - упорно старающиеся, однако, как-нибудь бочком-бочком обойти собственно русскую государственность в эпоху всех ее опрично-жандармско-чекистских подъемов. Уж слишком правая, даже шинельно-правая всякий раз получается эта государственность. Нехорошо. Итак, на Западе чересчур либерально, отечество наше чересчур клонится вправо, так где же хорошо? Где нас нет.

Русский праволиберализм как часть практической политики придумал профессиональный ренегат П.Б.Струве в сборнике статей Patriotica 1911г. - в другие годы переменчивый Струве, впрочем, ввел в оборот либерализм левый, «легальный марксизм», монархизм с человеческим лицом, а также почти все иные возможные в то время «измы» и идеологические системы. Та струвианская фабрика идей рухнула, как мы знаем, довольно быстро, а сам хозяин ее спасся из ленинской Москвы в гриме комического старика – и только 1991 год открыл возможности для «второго захода». Меж тем, новые владельцы прежних смыслов восемьдесят лет спустя не добавили к старому содержанию ничего принципиально нового. У правых либералов, как и у всех порядочных мыслителей, есть свои «базис» и «надстройка». Базисом – служит убежденность во всепобеждающей правоте «рынка», который, как известно, «все расставит по местам». Рыночная эффективность, священные права собственника, выявление открытых и скрытых врагов-социалистов с их проклятым «государственным регулированием» - вот та платформа, на которой наши герои, как и подобает истинным политически «толстым», стоят крепко и насмерть. Тем не менее, если бы истовой рыночной верой все только и ограничивалось, перед нами были бы чистейшие либертарианцы – но в дополнение к рынкопоклонству у праволибералов имеются еще и некоторые идеалы. А именно - «ценности России и Свободы, данные в их органическом единстве». Согласно благочестивому учению, предполагается, что всевозможные коллективные ценности (патриотические, церковные, армейские и проч.) окажутся в гармоническом взаимодействии с индивидуальной свободой человека (нет, не человека все же – собственника! просто «человеку»-то можно и несколько погодить, не так ли?) и от того произойдет в России всеобщий парадиз и благорастворение воздухов. Хищники обнимутся с агнцами, интеллигенты покаются соборно, политтехнологи устыдятся нанимать старушек для показательного избиения за мелкую монету, вольные негоцианты профинансирует грядущий расцвет наук, а патриотически настроенные юноши гудящим роем заполнят военкоматы, где отечески заботливые полковники научат их Родину любить. Правые либералы же в чудной этой атмосфере смогут расхаживать по мосту, который заполнен будет купцами, предлагающими всякие свои товары, и вид с которого будет открываться до самой Москвы – и этакими Сократами (Черчиллями, Черчиллями тож!) станут проповедовать свою доктрину уже в совершенном благополучии и спокойствии, не опасаясь как булыжника со стороны хамского пролетариата, так и препятствий от жандарма, в припадке великодержавной жадности (оффшоры не ждут!) вдруг утратившего всякие представления о «единстве России и Свободы».

И вот на этом-то самом месте, аккурат на воображаемом праволиберальном мосту, вся стройная теория начинает постепенно разваливаться.

Дело в том, что «ценности России» ужасно не хотят сочетаться с «ценностями Свободы». Стоит только приладить одну часть душеспасительной конструкции, как – «извините, но у вас ус отклеился». Восхвалит правый либерал, допустим, армию и уместность военно-патриотического воспитания юношества – глядь! а там уже старослужащие умело душат призывников кусками проволоки, патриотическое офицерство продает рядовых в буквальное рабство своим официальным противникам и неофициальным кунакам из числа мятежных горцев, солдат морит голодом доблестное снабжение, а число самоубийств и неандертальских расправ множится в такой прогрессии, что никакого уж тут праволиберализма почему-то не выходит. Судите сами – когда вас додушивают проволокой – это еще «ценности России» (в родной-то казарме) или уже «ценности Свободы» (на тот свет ведь отправляют, как-никак)? Что ж ему, либерально-консервативному идеологу – решиться и в приступе идейной принципиальности отдать собственного ребенка в российскую армию, дабы проверить на нем то, как «защита отечества» гармонически сочетается с «самостоянием личности»? Свят, свят, свят! Ведь те, которых там душат, те чужие, их ведь можно и «пролистнуть» как-нибудь, а своих детей, пожалуй, и жалко сделается. И, здраво оценив реальность на самом пороге военкомата, правый либерал ограничится сухой теорией – не прибегая к животворящей практике.

С ценностями государственными, державно-патриотическими - случаются не меньшие затруднения. Так, стоило лишь немного утихнуть страстям вокруг Ходорковского, и правоверная общественность, успокоившись, стала надеяться на мирную передачу власти в России «номенклатурной оппозиции» (а значит, не за горами и долгожданное примирение со всей «христианской цивилизацией» - то есть с международным отделом газеты «Дэйли Телеграф»), как вдруг нежданный конфуз. Откуда-то из подкладки голубого мундира выскакивает мелким бесом г-н Хинштейн, случается скандал с касьяновой дачей, и все мечтания о том, чтобы «нам с вами – чай с пирогами» - обращаются во прах. Власть снова действует так, как действовала она и в 1916-м, и в 1990-м, а добровольные советчики ее – оказываются в положении Агафьи Тихоновны Купердягиной, чей, казалось бы, прочно сговоренный жених в последний момент вышел в окно. Праволиберальная Агафья Тихоновна вообще мучительно искала для себя идеал современной власти – как бы так к России, да присоединить Свободу, да «если бы губы Никанора Ивановича, да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича…» - и вот она уже вполне решилась, и нате вам, какая неприятность. Как некогда «царь плюнул в рожу Родичеву и Ко, так добивавшихся его благосклонности», так и «кровавый сатрап», уже почти согласившийся на благоустроение державы в нужном духе, как будто бы пошедший под венец с преразумнейшей своей невестой, вдруг остановился в раздумьях. «А будто в самом деле нельзя уйти? Как же, натурально нельзя: там в дверях и везде стоят люди (политологи, сотрудники «Эксперта», колумнисты «Известий» - Д.О.); ну, спросят: зачем? Нельзя, нет. А вот окно открыто; что, если бы и окно? Нет, нельзя; как же, и неприлично…». Неприлично, да можно – так бричка русской государственности и уехала в направлении оффшорной рюмочной «Лондон», оставив либерально-консервативную Агафью Тихоновну в состоянии полнейшего, извините, афронта.

Довольно нелепо обстоят дела и с религиозными аспектами животворящей доктрины. Дело в том, что в праволиберальных шеренгах преобладают два рода гуманитарных мыслителей. Одни - ярко выраженные крещеные евреи, представители того бессмертного типа, что был увековечен Владимиром Войновичем в романе "Москва 2042". Образ этакого Леонида Иосифовича Зильберовича, "православного казака из евреев", регулярно подвергающегося воспитательной порке на конюшне у любимого писателя Солженицына, в их среде более чем актуален. Другие - абсолютные атеисты, полагающие (и пикантным образом совпадающие в том с правоверными марксистами), что религия - это такое идейно-полицейское средство, позволяющее наводить порядок и крепить ряды. И первые, и вторые - ярые церковные политики, причем у одних это от неофитского пыла, у других же - от искреннего непонимания разницы между идеологией и Верой. В любом случае, тот удивительный дух свободы, та сложность миропонимания, что свойственна в России Православию, ими не то что не чувствуется - не осознается даже. В качестве идеального конфессионального выбора праволибералам можно было бы порекомендовать скорее американский протестантизм - прост, как тумбочка, и с наведением порядка дело существенно облегчает.

Однако самое серьезные неприятности ожидают праволиберальную доктрину далее – когда дело доходит до реализации собственно базисных положений теории – а именно вопроса о благодатности расставляющего все по местам рынка. Незадачливость докладчиков единственного верного учения в том, что все они, как на подбор, интеллигенты – и совсем не в усложненном значении этого слова (с моральными кодексами, «позвольте вам не позволить», бюстиком Сахарова и проч.), а в самом буквальном. Они – производители смыслов, носители хоть и сомнительной на чей-то взгляд, но – культуры. «Литераторы», в конце концов. Это ведь в исконно праволиберальной Англии (где искомый «рай» действительно построен) их взглядов может придерживаться бизнес, офицерство, священство – в России же мифическая «референтная группа» наших идеологов на деле много, много правее, чем они сами, и потому носителем «верных идей» является, по сути, одна лишь «окологумантарная среда». А каковы привычки этой гуманитарной среды? Написать раздумчивое эссе в газету, критикуя «плюралистов». Почитать журнал плюралистического направления, чтобы найти материал для новой критики, да и просто – для удовольствия, ибо кто же станет читать верноподданические журналы? Посетить какой-нибудь «Музей кино». И вот желаемое случается. Рыночные ценности торжествует. Капитализм, наконец, победил в полной мере. И что же видит перед собой достигший своих целей правый либерал?

Прежде всего, ему звонит редактор газеты, в которую он пишет. «Извините, многоуважаемый, у нас новая редакционная политика. Мы работаем для позитивного клерка среднего звена и еще - для рекламодателя. А они читают нашу газету в обеденный перерыв, и для них вы пишете слишком длинно. Писать нужно простыми предложениями, без всяких оборотов и цитат, и, уж конечно, помните, что главное на полосе – большая цветная фотография. Нет-нет, не ваша, не ваша, и не Солженицына, о котором вы там рассуждаете. Анастасии Волочковой». Опечаленный, праволиберальный мыслитель вздыхает и тянется за плюралистическим журналом непримиримой оппозиции – хоть почитать с горя, что там очередного начудил Гарри Каспаров. Но только нет уже такого журнала, закрыли за ненадобностью и неэффективностью, а вместо него есть какое-нибудь диво под названием, к примеру, «Все ясно», в котором и в самом деле все ясно настолько, что мыслитель закрывает его на первой же странице - и вздыхает повторно. Быть может, в Музей Кино? Но нет и того – в порядке максимального торжества праволиберальных идей какой-нибудь вполне консервативный Никита Михалков устраивает на месте музея очередную, более чем рыночную «Карусель». Будь мыслитель чуть менее привержен догматическому следованию вероучительным «докладам», он понял бы, что дикая торговая стихия, помноженная на еще большую дикость торгующих, будучи предоставлена сама себе, без всяких там «социалистических» ограничений - выжигает культуру как кислота. Что «эффективная» стихия эта абсолютно противопоказана не то что интеллектуальным занятиям – но даже образу жизни ее пропагандиста. Рассуждая о пользе неограниченного капитализма, благонамеренные мыслители секут себя не хуже гоголевской вдовы – но неблизок тот день, когда им случится понять это. Даже когда родные издания будут окончательно переселены их владельцами из просторных советских редакций на окраину мира, когда уничтожены будут все нерыночные музеи, дурацкие больницы и ненужные поликлиники, все медленно окупающие себя магазины, убыточные университеты и противопоказанные ударному донстрою детские площадки – даже тогда праволиберальный дьячок продолжит бубнить свою унылую, только ему одному и слышную молитву. «В соответствии с необходимостями либеральных реформ… как сказано в многомудром труде Хайека и Мизеса «От социализма – в пампасы!»… надобно претерпеть затруднения…». На том его и оставим.

Чем же кончится праволиберальная эпопея в России? Да как и прежде – полным провалом. Вполне возможно, что нынешние ее идеологи разделятся со временем на три лагеря. Одни, когда катастрофа станет более чем различимой, примкнут к своим либеральным товарищам слева, злорадно повторяющим уже сейчас: «Мы же говорили! Мы предупреждали!». Вернувшимся придется покаяться перед всеми свободолюбивыми обкомами мира сего, но – лишь слегка, их простят. Другие (примером им уже сейчас может служит Михаил Леонтьев) постепенно перейдут от консерватизма с человеческим лицом – к консерватизму с лицом уже сугубо нечеловеческим и станут воспевать «наши танки», что вот-вот должны пойти воевать поруганную врагом Тузлу. И, наконец, третьи, даже в хаосе тех почти неразрешимых бед и катастроф, что всякий раз настигают Россию на очередном этапе ее истории – останутся при своем. Глухие к отступающей от буквы учения действительности, они так и пребудут до конца догматиками своей призрачной догмы, адептами «смутного пятна неизвестно чего», рабами стремительно гаснущей лампы. Истинными правыми либералами, только и способными, что сечь себя Русской Плетью.



Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..