Телохранитель России

Выдающийся русский издатель, журналист, писатель и мыслитель Суворин родился в селе Коршеве Бобровского уезда Воронежской губернии (ныне Бобровский район Воронежской области) 23 сентября 1834 г. Отец – крестьянин из того же села, отданный в солдаты, раненый при Бородино, получивший затем офицерский чин и дослужившийся до капитана, что в то время давало потомственное дворянство.

Алексей был старшим ребёнком в его семье из 9 человек. Учился будущий журналист и издатель в воронежском Михайловском кадетском корпусе и в классах Дворянского полка, откуда был выпущен в сапёры. Но по стезе военного не пошел, а скоро вышел в отставку, выдержал экзамен на звание учителя и отдался педагогической деятельности. Одновременно он стал пробовать себя в роли писателя и журналиста. Помещать переводные стихи и мелкие статьи в газетах и журналах. В 1863 году Алексей Сергеевич переселился в Петербург, где писал обозрения в «Русском инвалиде» и стал сотрудником «Санкт-Петербургских ведомостей», занимавших тогда одно из первых мест в рядах умеренно-либеральной печати.

В этом издании Суворин под псевдонимом поместил ряд очерков, собранных затем в отдельной книжке «Всякие: очерки современной жизни». Издание, содержавшее острые сатирические выпады, послужило поводом к возбуждению против Суворина в 1866 году судебного преследования. Суд приговорил автора к двум месяцам тюремного заключения, но судебная палата заменила потом это наказание 3 неделями на гауптвахте, а сама книга была сожжена.

Слава фельетониста

Но широкую известность Суворин приобрёл во второй половине 1860-х годов, когда он стал писать в «Санкт-Петербургские ведомостях» воскресные фельетоны, показавшие его блестящий талант журналиста, соединявший в себе тонкое остроумие с поднятием острых социально-общественных тем.

Как считали современники, это были лучшие опыты русского политического памфлета, в которых автор не стеснялся нападать очень резко на отдельных лиц.

По своим убеждениям Суворин был поначалу умеренно-либеральным западником, исходившим из принципов широкой политической свободы и терпимости. Но огромный успех его злободневных фельетонов сделал имя Суворина ненавистным для многих, и когда в 1874 году редактор Корш и его редакция были устранены от «Санкт-Петербургских ведомостей», то одним из главных к тому мотивов послужили фельетоны Суворина. Но читатели его не оставили. Когда Суворин в начале 1875 году выпустил две книжки своих «Недельных очерков и картинок», то эти очерки, писанные на злобу дня, были раскуплены в несколько дней – факт для книжной торговли того времени почти небывалый.

Для своего времени Суворин был известным драматургом. Большим успехом пользовалась его драма из жизни актёров «Татьяна Репина», сюжет которой был навеян реальным событием – самоубийством молодой актрисы Евлалии Кадминой в Харькове в 1881 году. Чехов, друживший в то время с Сувориным, написал одноактное «продолжение» «Татьяны Репиной» под тем же названием с теми же персонажами. Такой же успех имела и драма «Медея», написанная Сувориным в сотрудничестве с В. П. Бурениным.

В начале своей журналистской деятельности Суворин сотрудничал как с консерваторами, так и с умеренными либералами. Главным, как считают его биографы, он видел народное просвещение, написал много исторических брошюр для народного чтения, изданных московским «Обществом распространения полезных книг». Но за свои острые фельетоны и очерки, в том числе против главного консерватора тех лет, Михаила Каткова, считался едким либералом-западником. Однако довольно быстро его взгляды претерпели существенные изменения и Суворина стали называть консерватором.

«Новое время» для нового времени

В конце 1875 года Суворин приобрёл вместе с В. И. Лихачёвым газету «Новое время», которую сделал ведущей газетой России. В этой газете публиковались многие выдающиеся писатели, поэты и мыслители того времени, такие как Михаил Меньшиков, гениальный Василий Розанов, Николай Некрасов, Антон Чехов и многие другие. В роли официального редактора сам он не мог выступить по цензурным причинам¸ хотя именно он им и был, хотя считался только ее издателем.

Суворин сделал «Новое время» газетой европейского типа – острой, новостной, с многочисленными объявлениями, а с другой – твердо консервативной. Параллельно он активно развивал книгоиздательскую деятельность, выпустив сотни книг русских и зарубежных классиков, в том числе в популярной серии «Дешёвая библиотека», а также справочную литературу, такую как «Вся Россия» и «Весь Петербург».

В 1901 году Суворин принял участие в создании монархической организации «Русское собрание», вошёл в ее совет. За это его стали травить не только революционеры, но и все тогдашнее «прогрессивное общество».

Либералы обвиняли Суворина в предательстве, он же, напротив, упорно отстаивал русские интересы и интересы православных братьев-славян – болгар и сербов, которые в 1876 году восстали против многовекового османского ига.

Даже Чехов, бывший с Сувориным одно время в близких отношения, и которого именно Суворин сделал знаменитым, перестал с ним сотрудничать, хотя и продолжал дружелюбную переписку до конца своих дней.

Однако никаким «черносотенцем», каким его иногда называли, Суворин, конечно, не был. Он был горячим русским патриотом, который остро переживал надвигающуюся на Россию революционную смуту, но надеялся на то, что она воспрянет.

«Великороссия, – писал он, – встанет. Она покажет ещё независимость и бодрость своей души и заставит уважать себя, как государственную, великую, даровитую силу, и сплотит нас снова, не уступив ни пяди того, что она приобрела своею кровью, своим вековым тяжёлым трудом. Она докажет, что именно в этом корне русского племени вся созидательная и объединительная сила, и она проявится с такой упругой энергией, которой вы ещё не знаете…».

Разоблачение либералов

Но Суворин понимал, что деятельность либералов и, уж тем более революционеров, направлена именно против консервативного большинства России, её государство образующего русского стержня, и предупреждал о грядущей грозной опасности.

Он видел, что революция поднимается при содействии «бездарных профессоров, непризнанных артистов, несчастных литераторов, студентов, не окончивших курсы людей, с большим самолюбием, но с малыми способностями с огромными претензиями, но без выдержки и силы на труд».

Поразительно, но сам того не ожидая, он удивительно верно нарисовал не только портрет русского революционера прошлого, но и либералов сегодняшнего дня, которые снова нападают на русское государство и призывают все разрушить, а затем…

«Когда возвратится, – писал Суворин, – сознание к русскому, что настала пора упорной умственной и физической работы, что без этого Русь погибнет и распадётся? Да неужели погибнет? Вы, конечно, видите, что на Великоросса идут с оружием и дреколием. На него именно идёт эта революция. Его именно она хочет поглотить, обессилить и обезволить. Со всех окраин идут крики, что Великоросс ничтожен, что он должен уступить и подчиниться, что его век прошёл, его вековые работы уничтожены, его главенство должно разлететься прахом. Окраины поднимают оружие против него и грозят. Он, создавший Империю, должен спокойно выслушивать проклятия и угрозы и нести на своем горбу всю эту свалку. Твердый, мужественный, даровитый, государственный, Великоросс считается уже какой-то неважной величиной».

Тревоги оправдались…

Увы, тревоги публициста-пророка оправдались. Хотя он сам и не дожил до трагедии революции, но именно русский народ, как он и предсказывал, стал ее главной жертвой. Сам Суворин скончался в августе 1912 года в Царском Селе, на своей даче. На отпевании в Александро-Невской лавре в Петербурге присутствовали многие видные деятели того времени. Сразу после смерти на его могиле на Никольском кладбище, писал современник, «на фоне голубого неба, утопая в зелени и цветах, возвысился белый мраморный крест, на котором было начертано: «Алексей Сергеевич Суворин». 

Подводя итоги своей работы журналиста, cам Суворин писал так: «Кто поставлен был в такие тиски, как современный журналист, тот едва ли выйдет сух из воды. Провинность я за собой чувствую, как журналист, но если я удостоюсь того, что моя деятельность будет когда-нибудь оценена беспристрастно, то я уверен, что в результате будет плюс».

«Как издатель я оставлю прекрасное имя. Да, прямо так и говорю. Ни одного пятна. Я издал много, я никого не эксплуатировал, никого не жал, напротив, делал все, что может делать хороший хозяин относительно своих сотрудников и рабочих. Газета дает до 600 тысяч в год, а у меня кроме долгов ничего нет, то есть, нет денег. Есть огромное дело, которое выросло до миллионного оборота, но я до сих пор не знал никакого развлечения, никаких наслаждений, кроме труда самого каторжного». – так оценивал он сам свою деятельность.

А Василий Розанов оценил подвижническую деятельность Суворина: «Он принял бесчисленные оскорбления, принял лютый вой всей печати на себя, принял комки грязи, полетевшие на него, ... заслонив от уймы подлости и пошлости больное тело России. Раны Суворина – раны телохранителя России...».