«Моя работа как молитва…»

Мармыжи Мармыжам — рознь. Есть в Советском районе Курской области железнодорожная станция с таким названием, а есть село, находящееся в нескольких километрах от нее. В воскресенье 12 октября мне посчастливилось с доброхотами круга Белгородского музея народной культуры побывать в обоих Мармыжах, поскольку оба пункта связаны с именем Вячеслава Михайловича Клыкова.

75 лет со дня рождения выдающегося русского скульптора исполняется 19 октября, однако решено было ехать неделей раньше, чтобы не попадать в гостевую суету и официоз, а тихо, внимательно и вдумчиво поклониться его памяти.

Начали мы со станции Мармыжи, на которой, в одном из бывших станционных одноэтажных строений, располагается теперь музей В.М. Клыкова, филиал Курской областной картинной галереи имени А.А. Дейнеки. Это здание облюбовал еще сам Клыков, отремонтировал за свой счет под воскресную православную школу. Однако преждевременная кончина 2 июня 2006 г. оборвала земной путь всенародно любимого скульптора, на 67-м году жизни. Он успел перед смертью приобщиться полагающихся православному человеку Святых Тайн. 

По соседству от музея высится остов полуразрушенного здания бывшего локомотивного депо, в котором скульптор мечтал обустроить мастерскую. Ветер гудит в сквозных проемах, когда-то бывших окнами, и из подкровельного дрогнувшего фриза машут тонкими ветвями молодые березки, уцепившиеся невесть как за осыпающийся кирпич.

Нас радушно встречают в музее живущие в Мармыжах директор Виталий Кулешов и старший научный сотрудник Владимир Степанищев, о многом рассказывают, показывают личные вещи Вячеслава Михайловича — казацкую форму, ручку и часы. На циферблате остановлено время кончины. На больших щитах мы видим замечательные снимки, запечатлившие мастера за работой: вот он прикасается к глиняному лицу маршала Жукова а вот — к ленте в волосах своей землячки певицы Плевицкой, которую император Николай II называл курским соловьем.

Острыми скулами и усами Клыков на снимках похож и на киевского прозаика-фронтовика Виктора Некрасова, автора известного романа «В окопах Сталинграда», и на своего сопоколенника кинорежиссера Андрея Тарковского. А еще в его облике есть что-то шукшинское, несгибаемое, не случайно Шукшину он поставил несколько памятников — в Сростках и не только.

Музей был открыт во вторую годовщину кончины В. Клыкова, коллекцию составили уменьшенные копии работ народного художника России — памятников преподобному Серафиму Саровскому (коленопреклоненный святой, стоящий на камушке, установлен и в Саровском лесу, и в Курской Коренной пустыни, осеняющий дали реки Тускарь, где была обретена икона Богоматери «Коренная»), святому благоверному князю Александру Невскому, святому праведному Иоанну Кронштадтскому, страстотерпице императрице Александре Феодоровне, священномученице Великой княгине Елизавете Феодоровне и другим.

Рассматривая гипсовые и деревянные копии, я вспоминал оригиналы клыковских монументов, которые посчастливилось увидеть в разных краях нашей Родины.

* * *

Несгибаемое, как мы понимаем, упирается, противится воздействию. И если не сдается, враг старается его уничтожить. Уничтожать художника можно всяко: убрать с лица земли — последняя мера. А можно ведь третировать его, живого и ранимого. Запрещать работы, устраивать бесовские свистопляски с установкой его произведений. Многие подмечают (а трудно не обратить внимания), что практически со всеми памятниками, сделанными Клыковым, возникали некие «проблемы»: их запрещали, отменяли, переносили с места на место.

Изумительный памятник Николаю Рубцову клыковской работы поставить в Вологде не дали, хорошо, что он обрел достойное место в 1986 г. на родине поэта в Тотьме, где поэт сидит теперь, бронзовый-навечный, на лавочке на берегу реки Сухоны.

Хорошо хоть удалось в Вологде в 1987-м на Соборной площади установить скульптурную композицию поэту Константину Батюшкову.

Работа непростая, многофигурная: молодой поэт ведет коня, а поодаль сидит девушка в крестьянском наряде и со свирелью, с другой же стороны стоит с копьем Афина Паллада, символ и свидетельство античной привязки к войску — поэт воевал в русском народном ополчении в Пруссии, где получил тяжелое ранение.

Лиричная и трогательная, красивая памятная композиция, посвященная Батюшкову, стала, как принято говорить у экскурсоводов, одной из визитных карточек древнего города, вписалась в древнюю архитектуру, автор за нее был удостоен Государственной премии РСФСР.

«Не повезло» клыковскому маршалу Жукову: Георгий Константинович изваян на коне, в традиции мемориалов военачалия, и автор задумывал этот образ как высшую точку воинской и личностной биографии полководца.

Жуков верхом на коне принимает парад Победы, состоявшийся 24 июня 1945 г. на Красной площади. Там Жукову было бы самое место. Но так считали не все.

Некие влиятельные силы «выдавили» монумент на площадь Манежную, где он и был, повернутый спиной к Красной, открыт 8 мая 1995 г., к 50-летию нашей Победы в Великой Отечественной войне. По справедливому мнению скульптора, такое решение стало «издевательством над памятью героя».

Вокруг чего эти «вражеские завихрения»? Вокруг Клыкова? Жукова? В целом вокруг отечественной истории и памяти? Кого-то корежит прямой отсыл к соименнику прославленного воина — святому Георгию Победоносцу, попирающему змия? А ведь он — покровитель Москвы. Недавно московский горсовет снова рассматривал «вопрос памятника Жукову», и снова не смог переместить его на Красную площадь.

* * *

Мощные «завихрения» конца советской эпохи, при еще живом однопартийном идеологическом досмотре, возникали и с памятным знаком преподобному Сергию Радонежскому, который с огромным трудом и организационными ухищрениями был установлен русскими патриотическими силами 29 мая 1988 г. на родине святого, в Радонеже, недалеко от церкви Преображения Господня.

В. Клыков (архитектор Р. Семерджиев) построил композицию так, что трехметровая каменная фигура монаха словно укрывает собой, содержит в себе фигурку мальчика отрока Варфоломея (образ с картины М. Нестерова «Видение отроку Варфоломею») с иконкой Святой Троицы в руках, из которого и вырастет знаменитый русский святой.

Образ ярко демонстрирует тезис «два суть одно» (если говорить о персонах) и одновременно — «три суть одно» (если говорить о наличии также духовной составляющей, представленной визуально-предметно в виде иконы).

Эта композиция похожа на космический корабль, стартующий в Небо. «Ракетоноситель» здесь даже визуально — устремленный духом ввысь, хоть и глядящий в себя и на землю монах, а «корабль», выводимый им на орбиту — удивительный мальчик Варфоломей, которому Господь вручил икону Святой Троицы как послание Русскому Мiру.

Лично я о Клыкове впервые услыхал как раз в день открытия в Радонеже памятного знака святому, находясь в мастерской клыковского друга и коллеги, известного графика-белгородца Станислава Косенкова. Косенкову вечером внезапно позвонил из Москвы наш общий друг — Николай Ряполов, белгородский журналист, в тот момент уже работавший главным редактором Центральной студии документальных фильмов, и взахлеб стал рассказывать обо всех перипетиях с установкой и шествием патриотов по проселкам, в обход «компетентных органов». Слушая параллельный Ряполову пересказ из уст Косенкова, хотелось и плакать, и смеяться. Это было, по тем временам, событие особо духоносное, прорывное. Был год 1000-летия Крещения Руси.

Тот же символичный стилистический ход, что и в радонежской работе, использует Клыков спустя полтора десятилетия во псковском бронзовом памятнике святой равноапостольной княгине Ольге (2003): маленький внук, княжич, словно покоится внутри высокой Ольги. Но если в случае с преп. Сергием монах-холм, монах-ракета стоит, как бы укрыв в себе свой исток — нестеровского отрока Варфоломея, который вырастет потом в столп земли Русской, то псковская Ольга укрывает собой свое продолжение — в том числе и в первую очередь — духовное: внука, Владимира Красное Солнышко. Белый цоколь памятника основоположнице русского христианства окружают барельефы псковских святых, выполненные в стилистике древнерусской резьбы, каковой Клыков воспользовался и в украшении стен Звонницы на Прохоровском поле, и потом в Покровском храме в родных Мармыжах.

* * *

Молодой ученик М. Манизера, Н. Томского, с восхищением посещавший мастерские А. Матвеева и С. Коненкова, у которых, по его словам, «понял, что подлинное искусство — как Вечность», с годами получит разные регалии — Госпремии СССР (1982) и РСФСР, звание академика, народного художника России, станет главой Всероссийского соборного движения, президентом Международного фонда славянской письменности и культуры, председателем возрожденного Союза русского народа и даже генерал-полковником казачества и почетным гражданином сербского города Нови Сад.

Но превыше регалий для Клыкова всегда будет неизменная внутренняя установка: «Моя работа как молитва, где есть исповедь перед Богом».

Вячеслав Клыков — автор более чем 200 памятников выдающимся государственным, религиозным и общественным деятелям. Известны памятники его работы, посвященные Великой княгине Елизавете Феодоровне в Марфо-Мариинской обители в Москве (1990), Илье Муромцу в Муроме (1998), святому Савве Сербскому в Белграде (2003), Александру Даргомыжскому в Арсеньево (1988). Ивану Бунину в Орле (1995). Он создал также памятники преподобному иконописцу Андрею Рублеву, поэту Велимиру Хлебникову, императору Петру I в Липецке (1996), маршалу Рокоссовскому в Курске (2000), писателю Достоевскому в Старой Руссе (2001), несколько — Александру Пушкину. И многие другие. Ко дню канонизации Царской семьи 20 августа 2000 г. в подмосковном селе Тайнинском, на месте царского путевого дворца, был открыт памятник императору Николаю II.

Дело отца теперь продолжает Андрей Клыков, возглавивший знаменитую московскую клыковскую мастерскую, он установил памятник генералу Александру Родимцеву в Черемисинове Курской области, его воинское подразделение сыграло здесь решающую роль в оборонительных сражениях во время Великой Отечественной войны; памятник императрице Марии Федоровне в Санкт-Петербурге и Петергофе. В 2008 г. на Прохоровском поле встали бюсты святому благоверному князю Дмитрию Донскому, генерал-фельдмаршалу М. Кутузову и маршалу Г. Жукову, символизирующие связь трех ратных полей России; а в 2009 г. в г. Серпухове Московской обл. установлен памятник князю Владимиру Храброму, брату Дмитрия Донского, сыгравшему важную роль в Куликовской битве.

* * *

Привелось мне повидать еще одну работу Клыкова — у стен иркутского Знаменского монастыря, где покоятся мощи святителя Иннокентия Иркутского (Кульчицкого), почитаемого как покровителя Сибири. Монастырь стоит на правом берегу Ангары в устье реки Ушаковки, на которой, поблизости, в ночь с 6 на 7 февраля 1920 г. были расстреляны Верховный правитель России А. Колчак и председатель Совета министров В. Пепеляев. Совсем неподалеку на берегу Ангары теперь поставлен доброхотами небольшой крест — где, как утверждают, тело убиенного Колчака было вынесено рекой. Так вот, у ворот обители в ноябре 2004 г. был установлен клыковский памятник адмиралу. Верховный стоит в накинутой шинели, погруженный в раздумья. Обратим внимание на барельеф постамента: белый и красный воины опустили скрещенные штыки вниз.

Непрекращающийся ад Гражданской войны, нераскаянность общего братоубийственного греха и чаяние примирения хотя бы спустя столетие, несомненно, были думой и мукой казака Клыкова.

* * *

Белая златоглавая Звонница работы Клыкова (архитектор Семерджиев) на Третьем ратном поле России, под Прохоровкой, на высоте 252,2 — это «свеча Господу» в память о погибших в самом страшном танковом сражении истории, произошедшем в ходе Курской битвы. Она воплощена в камне, с высокими рельефами по четырем станам. Открыта она в мае 1995-го, к полувековому юбилею Великой Победы, как и памятник Г. Жукову в Москве. Неподалеку от нее теперь установлен и памятник самому В. Клыкову, работы белгородца А. Шишкова.

Белгородской земле вообще, как видим, с Клыковым повезло. Областной центр Белогорья украшают еще несколько работ прославленного мастера: крестом с Харьковской горы осеняется Белый город святым равноапостольным князем Владимиром (крупнейший в мире памятник крестителю открыт 4 августа 1998 г., накануне 55-летия освобождения Белгорода от немецко-фашистских захватчиков, в год 1010-летия Крещения Руси), на Соборной площади у здания областного драматического театра в кресле задумчиво сидит актер М. Щепкин. В березовой нише на Гражданском проспекте утоплен (хорошо бы найти ему новое место!) вписанный в круг крест с ликом Христа и фигурами святых равноапостольных учителей словенских Кирилла и Мефодия, об увековечении памяти которых Клыков пекся особо.

Именно ему мы обязаны тем, что Россия теперь отмечает День славянской письменности и культуры в день празднования памяти этих святых. Его же памятник Кириллу и Мефодию был открыт в Москве 24 мая 1992 г. на Славянской площади.

На памятнике написано по-старославянски: «Святым равноапостольным первоучителям славянским Мефодию и Кириллу. Благодарная Россия», и нам понятен отсыл в надписи к спасительной для нашего Отечества паре, увековеченной Иваном Мартосом на Красной площади — гражданину Минину и князю Пожарскому.

* * *

Свой трудный путь прошли и клыковские монументы, изображающие князя Святослава. 15 октября 2005 г. пятиметровый памятник Святославу Храброму работы Клыкова был открыт на берегу Днепра в Запорожье в Воскресенском парке, напротив острова Хортица, где, по одной из исторических версий, князь-герой был злодейски убит. Святослав словно передает потомкам с высокого постамента оружие защиты: «Возьмите меч, несите нашу славу!». Примечательно: помог финансами генеральный директор известной вертолето-двигательной корпорации «Мотор Сич» Вячеслав Богуслаев.

12 января 2006 г. Вячеслав Клыков пояснил в интервью: «В 2005 году исполнилось 1040 лет со дня разгрома Хазарского каганата Великим князем Киевским Святославом в результате похода, состоявшегося в 965 году. В ряду наших побед это событие занимает особое место — без него не было бы вообще России ни как Московской Руси, ни как православного государства, ни как Российской империи. И вот, из всех памятных дат, которые широко отмечались в 2005-м году — 625-летие Куликовской битвы, 60-летие разгрома фашистской Германии — об этой важнейшей дате, об этой победе почему-то умолчали. Не забывайте о том, что Святослав — сын святой равноапостольной Великой княгини Ольги, отец святого равноапостольного Великого князя Владимира, крестившего Русь. Святослава я считаю крупнейшим полководцем мирового уровня. Защищая интересы русского государства Киевской Руси, он не проиграл ни одного сражения. Мы помним Александра Македонского, но не чтим Святослава, нашего русского полководца, не ведавшего поражений…».

Монумент Великому князю Киевскому Святославу Храброму (6,5 метров постамент и 6,5 метров скульптура) в итоге был установлен между городами Чернянка и Новый Оскол, по соседству с Холкинским (Холковским) Свято-Троицким монастырем, на одном из холмов бывшего Дикого поля; это место создает, по мнению автора памятника, ощущение древнего пейзажа земли, по которой проходили не только Святослав, но и другие русские князья.

Памятник был открыт и освящен 11 июля 2006 г., — увы, через 40 дней по кончине автора.

* * *

От Мармыжей до Мармыжей — по проселочным дорогам километров пять-шесть. Но просто и напрямую к Клыкову не подберешься. По совету директора музея нас повезли по хорошему асфальту, а потому, давая большой крюк, мы стали нетерпеливы: туда ли едем, наконец? И успокоились лишь на повороте с указателем «Храм в с. Мармыжи, 2 км».

Это был канун праздника Покрова Пресвятой Богородицы, и храм нас ждал — Покровский. Когда мы подъезжали, как водится, выглянуло солнце. Было примерно три часа пополудни, и мягкий свет бабьего лета проявил разное золото огромных берез, показал среди небесной синевы голубой шлемок богородичного храма, поставленного Клыковым на окраине сельского кладбища. Среди высокотравья и шиповниковых кустов тут покоится много поколений Клыковых, лежат здесь и родители Вячеслава Михайловича.

Старожилы села нашли веские доказательства, что в 1913 г. именно на этом месте предки намеривались построить храм, но их планы не осуществились из-за вскоре начавшейся мировой войны. Новая инициатива возведения церкви в родном казачьем селе принадлежала В. Клыкову, а расходы по строительству взял на себя доброхот В. Харин, генеральный директор ОАО «Курскглавснаб».

Закладной камень был освящен митрополитом Курским и Рыльским Ювеналием в 1997 г., а 15 ноября 2003 г. на храме был установлен небесного цвета купол с золотым крестом.

Кстати, владыка Ювеналий, хорошо знавший Клыкова, так потом отзовется на кончину земляка: «Вячеслав Михайлович был глубоко верующим человеком. … Это был православный христианин, делом и жизнью засвидетельствовавший свою веру в Бога, до конца дней земной жизни служил православной России и был истинно русским художником».

Входя в храмовую ограду, обращаешь внимание на стилистику врат, выполненных как сербская звонница, и сразу видишь крест, установленный Клыковым над специально привезенным им большим вертикальным камнем на братской могиле советских воинов, которых здесь покоится, по разным оценкам, от семидесяти до четырехсот. Напомним, что в 1941—1943 гг. в этих местах шли ожесточенные бои. Кстати, станцию Мармыжи обороняли 13 бронепоездов, и в результате боевых действий она была полностью разрушена.

Настоятель храма, отец троих деток молодой иерей Николай Пазуха провел нас по храму, рассказал о деревянных иконах — преп. Серафима Саровского и Николы Угодника, подаренных Клыкову благодарными резчиками-вологодцами; они же подарили скульптору красивое деревянное Распятие.

Образ храма для родных Мармыжей Клыкову навеял знаменитый храм Покрова на Нерли — самая прекрасная русская церковь. И древняя владимирская каменная резьба была мастеру сердечно близка. Горельефы в этом стиле теперь украсили Покровский храм в Мармыжах с четырех сторон — канонические Богородичные образы, святые и крылатые львы у самых вершин.

Прах раба Божия Вячеслава покоится у стены церкви. Мы читаем поминальную молитву и глядим на золотые ветви берез, стекающие к черному литому надгробному Распятию. Сквозь них в зеленоватой дымке виднеются курские дали, подарившие всем нам преподобного чудотворца Серафима Саровского, преподобного Исаакия Оптинского, затворника и чудотворца Иоанна Святогорского, композитора Георгия Свиридова, прозаиков Евгения Носова и Константина Воробьева, певицу Надежду Плевицкую и скульптора Вячеслава Клыкова.

Фото автора