Личный враг Гитлера

Это был феноменальный человек: карикатурист, мемуарист, остроумец. Прожил весь ХХ век и перемахнул в XXI (28.09.(11.10) 1900 – 1.10 2008). Рисовал со времен последнего русского императора Николая II до эпохи третьего президента РФ Дмитрия Медведева. Ярко проявил себя во время Великой Отечественной. Его рисунки, как принято говорить, на злобу дня, почти ежедневно появлялись в газетах и журналах. Главной мишенью для его карикатур были нацистская клика и лично Адольф Гитлер. Фюрер кипел от ярости, видя свое издевательское изображение.

Первой карикатурой 16-летнего Бориса, опубликованной в журнале «Солнце России», был шарж на председателя Государственной думы Михаила Родзянко незадолго до Октябрьской революции. Позже под его карандаш попадали все (или почти все) известные российские и зарубежные политики – Ленин, Троцкий, Бухарин, Луначарский, Муссолини, Чемберлен, Черчилль, Трумэн, де Голль…

Художественного образования у Ефимова не было. Зато был талант. Откуда он взялся, Борис Ефимович и сам не знал. Его отец – обувщик, мать – домохозяйка. Может, кто-то из далеких предков «дружил» с карандашом и кистью?

Судьба была к нему милостива. После того, как в 1918 году он чуть не умер от воспаления легких, она к нему особо «не придиралась». Ефимова не расстрелял Сталин вслед за его братом, известным публицистом Михаилом Кольцовым, обвиненным в шпионаже. Хотя вождь наверняка помнил, что в 1924 году тот окарикатурил и его. Рисунок послали в Кремль помощнику Сталина Ивану Товстухе. От него шарж вернулся с короткой запиской: «Не печатать».

Но Сталин любил карикатуры, и чтобы они появлялись впредь, он оставил художника в живых. Вождь лично просматривал работы Ефимова перед публикацией и указывал, что убрать и что добавить. Один рисунок с правкой Сталина он оставил себе на память и повесил на стене в своей квартире.

 «Прожить в России весь ХХ век, значило стать свидетелем необычайных тектонических сдвигов: в одиннадцатилетнем возрасте Ефимов видел царя, проезжающего мимо в карете; он пережил Гражданскую войну, мировую войну и сталинские чистки»… – писал британский журнал The Times в эпитафии Ефимову. – Во время Второй мировой войны он высмеивал нацистов, ездил вместе с репортером Василием Гроссманом на фронт, а позже во время Нюрнбергского процесса с натуры рисовал оставшихся в живых руководителей Третьего рейха».

…Ефимов «познакомился» с Гитлером в 1933 году, возвращаясь вместе с братом из командировки во Францию. Как-то проходил по Вильгельмштрассе и увидел скопление нацистов. Заинтересовался, подошел ближе. Что было дальше, он рассказал в своих мемуарах «Десять десятилетий»: «…Из-за чугунной ограды рейхспрезидентского дворца вышла суетливая группа каких-то чинов, впереди которых, ни на кого не глядя, надвинув на глаза зеленую плюшевую шляпу, шагал Гитлер, уткнувши острый треугольный нос в клочкообразные усы. На нем был защитного цвета дождевик и широкие черные брюки... Увидев свою, столь знакомую модель, я невольно приостановился, глядя, как угрюмый рейхсканцлер усаживается в машину. Заметив, однако, устремившийся на меня ледяной и угрожающий взгляд эсэсовца, счел за благо не задерживаться и ускорил шаг…»

С тех пор Гитлер стал главным персонажем Ефимова. До того, как в августе 1939 года СССР заключил с Германией пакт о ненападении художник изображал его беспрестанно и в разных видах.

Советские читатели посмеивались, немцы злились. Посол Германии в СССР Вернер фон дер Шуленбург не раз обращался с протестом в Наркомат иностранных дел. Его главе Максиму Литвинову приходилось хитрить. Рассматривая очередную карикатуру на фюрера, он пожимал плечами и говорил дипломату: «Извините, но я не вижу никакого сходства».

Во времена «дружбы» с Третьим рейхом Ефимов, естественно, не мог издеваться над фюрером. Но как только грянула Великая Отечественная, Ефимов с новой силой взялся за шаржи на душегуба и его кровавых соратников: Геббельса, Геринга, Гиммлера, Розенберга. 

На шестой день Великой Отечественной была создана мастерская «Окна ТАСС». В ней создавались плакаты, созданные на основе военных сводок и международных событий. Они вывешивались на улицах Москвы, Ленинграда и других городов. Плакаты были необычайно популярны – вокруг стендов собирались люди, которые разглядывали плакаты, написанные Кукрыниксы, Борисом Пророковым, Михаилом Черемных, Ефимовым и другими художниками с гневными, язвительными комментариями: «Доиграются фрицы…», «Достанет проклятых русский штык…», «Дойдем до Берлина, за все гадам отомстим…».

Осенью сорок первого, когда немцы рвались к Москве, Ефимов жил в редакции «Красной звезды»: «Это «казарменное положение» было чрезвычайно удобным для редактора: все в любое время под рукой. Однажды, поздно вечером, меня разбудил Герман Копылев (секретарь редакции) и вызвал к Ортенбергу (главный редактор – В.Б.). Одеваться не было надобности: холод в редакции стоял такой, что, ложась спать, я снимал с себя только пенсне.

– Смешная штука, – сказал редактор, протягивая мне листок с ТАССовской информацией. – Немцы распределяют теплые вещи по одной-две на подразделение, и солдаты носят их по очереди».

Ефимов стал размышлять: «Носят по очереди… Так… Есть такое выражение "в порядке живой очереди". Лютый мороз… Один немец стоит в полушубке и валенках, другие стоят к нему в очереди, еле живые от холода. Вот и название карикатуры: "В порядке полуживой очереди". Минут через сорок я отдал готовый рисунок Копылеву…»

Карикатурист получал множество писем с фронта – написанных на листках, вырванных из тетрадей, блокнотов, на обороте бланков, обрывках армейских газет. Писали пехотинцы, летчики и танкисты, чтобы поблагодарить за рисунки, которые поднимают боевой дух, излить душу, поделиться своими мыслями.

Работы Ефимова публиковались не только в СССР, но и за рубежом. В 1943 году в Великобритании вышел альбом карикатур «Гитлер и его свора». Предисловие написал коллега Ефимова – Дэвид Лоу. «Ефимов – скромный, вдумчивый человек, настойчивый сатирик-разоблачитель, мастер с большим чувством юмора, – писал англичанин. – Он карикатурист-самоучка. Он достиг огромной популярности в качестве постоянного сотрудника сатирического еженедельника "Крокодил", газет "Известия" и "Красная звезда", а также других газет и журналов. Его работы находят широкую аудиторию среди 189 различных национальностей, составляющих Советский Союз…

Ефимов показывает в изображениях фюрера его звериную сущность, но и тут Гитлер не перестает быть безумцем – невероятно озверелым безумцем. Его Геббельс – это крыса, его Гиммлер – скользкая змея, его Геринг – это жирный скот. Ефимов изображает "высшую расу" с ненавистью, но сохраняя чувство меры…»

На Нюрнбергском процессе художник делал зарисовки нацистских бонз, сидящих на скамье подсудимых. Однажды он оказался почти рядом с Герингом. Сначала тот делал вид, что не обращает никакого внимания на назойливое разглядывание Ефимова. Потом оно стало его раздражать, и он нервно отвернулся, метнув исподлобья свирепый взгляд на художника: «Наши глаза на долю секунды встречаются, и мне приходит на память персонаж из романа Фейхтвангера "Лже-Нерон", свергнутый с высоты своего величия фельдмаршал Требон, прототипом которого, несомненно, явился Геринг. В его взгляде ясно читаю: "Эх, если бы этот тип попался мне раньше…"»

Между прочим, Гитлер тоже обещал расправиться с карикатуристом. Ефимов посмеивался и говорил, что быть врагом главаря Третьего рейха не страшно, а почетно.

Проносились годы, но рисунки художника по-прежнему появлялись в прессе. Он, увенчанный множеством орденов, медалей, премий, занесенный в Книгу рекордов Гиннесса, выступал, давал интервью, вспоминал. На вопросы о причинах своего упорного нежелания сходить с тропы жизни – в итоге он прожил 108 (!) лет – отвечал шутливой рифмой: «Не мыслил я на свете столько лет прожить, своим сам озадачен долголетием».

…Борис Ефимов, родившийся 125 лет назад, – замечательная, уникальная личность. Доказательство огромных человеческих возможностей, крепости характера, широты способностей. Он рисовал почти век! Но художник – не реликвия, а актуальность. Запад был врагом СССР в его времена. Им и остался в эпоху современной России. И нацисты никуда не делись. Значит, Борис Ефимович Ефимов и сегодня со своим жгучим, острым карандашом был бы к месту.

Фото Комсомольская правда