«Кукляшата» Валентины Петруниной

Валентина Петрунина создала цикл лирических малых скульптурных новелл. Немыслимо, как можно в таком материале добиваться такого психологизма и лиризма! Каждая куколка у Петруниной – со своим характером и будто светится изнутри, а главное все они – узнаваемы, и родные до слез.

«Валентина, все ваши работы – настоящие шедевры мирового искусства!» – потрясенно восклицает кто-то в интернет-комментариях, ахнув, как и мы. Охотно согласимся. И не потому, что работы В. Петруниной обитают и в Историческом музее, и в художественных салонах. Наша современница всякий раз дает своим скульптурным персонажам новое приращение. Эти «кукляшата» – словно персонажи произведений великой русской литературы, названной Т. Манном святой.

Валентина Петрунина лепит свои фигурки «малых форм» размером примерно от 7 до 18 сантиметров из… теста. Мастерица уже изваяла целую галерею русских национальных характеров, словно простирая свою сердечную приязнь из наших дней в прошлое Руси, в ее широкие раздолья. Вот такое происходит «слепление» нас, сегодняшних, с нашими корнями и с нашими современниками.

Называет автор своих человечков очень поэтично, песенно, изобретательно, а иногда совсем просто. Всмотришься, а за каждым ликом – если и не судьба, то точно ухваченное эмоциональное состояние героя. Вот, тверская девушка в кокошнике задумчиво платочек к щечке притулила, знать, мил-дружка вспомнила, или просто приулыбнулась...

Всё дело – в любви и свете, которые нам дарит художник. Если их нет, то ничто не имеет значения – ни размах деяний, ни уровень профессионализма.

Валентина Петрунина – из семьи учительской. Папа, Иван Иванович, преподавал физику, математику, черчение и рисование, а мама, Татьяна Петровна, – словесница. Родилась Валя в селе Богоявленском (ныне Долгово) Пензенской области, где и жила до 4-го класса школы, потом – на левом берегу Дона, в Батайске, затем закончила архитектурный факультет инженерно-строительного института в Ростове-на-Дону, после защиты диплома работала на Соловках («роднее этого места для меня нет», – говорит Валентина, там она и теперь старается бывать), там же вышла замуж, в 1986 г. переехала в Москву, тогда же стала пробовать лепить из теста. Для заработка, чтобы помочь своей семье.

В конце 1990-х волной прокатился журналистский интерес к творчеству В. Петруниной, – были публикации в журналах, передачи на ТВ, однако ни конструктивного делового развития, ни положительных эмоций это автору не принесло.

Архитектуру Валя выбрала после школы, потому что умела рисовать. Мечтала иллюстрировать детские книжки, но для этого учиться нужно было в Москве, а в Ростове такого вуза не было. В каком-то смысле, ее чаяния воплотила дочь Ксения, которая закончила художественно-графический факультет Московского университета печати (МГПУ), впрочем, пошла по архитектурной стезе; трудно сказать, по иронии ль судьбы или по ее же персту указующему.

Валентина иногда совершает паломнические поездки по православным местам. «Много где бывала, а главное – у Гроба Господня в Иерусалиме удалось побывать чудесным образом». А в Великий пост 2009 г. отправилась с подругами далеченько, – в Верхотурье, на поклон ко святому праведному Симеону Верхотурскому (1607-1642), небесному покровителю уральской земли. Валентина вздыхает: «Этот край еще не испорчен новшествами пластиковой цивилизации, и весь городок – практически одноэтажный и деревянный, чудесный! Правда, народ местный в церковь почти не ходит, на службах было по десять-пятнадцать человек, храмы огромные, красивые, тихие, там даже “Верую” поют шепотом; это зимой, летом, говорят, уже паломники приезжают».

Валентина Ивановна теперь любит читать преимущественно писательские воспоминания и письма. По-прежнему с удовольствием перечитывает Б. Шергина, И. Шмелева, рассказы Чехова. Из художников отдает предпочтение П. Сезанну, а также первому русскому импрессионисту К. Коровину, З. Серебряковой, П. Корину… В музыке круг ее приязней тоже довольно широк: Брамс, Григ, джаз, блюз, опера, фольклор (но не всё и не подряд) и т.д.

Своих куколок Валентина Петрунина делает вручную, понятно, что много их не произведешь. Да и не надо, – считает художник, – плохо, когда они появляются всюду. Хотелось даже это занятие бросить на время, да вот поклонники-коллекционеры не позволили.

На вопрос о недолговечности материала, в котором создает своих подопечных, отвечает строго: «Все зависит от того, как хранить. Если знать, каким лаком покрыть, если не бросать в ванну и не выставлять на мороз, они сохраняются прекрасно. У меня есть куклы, которым больше пятнадцати лет, в отличном состоянии. На выставке восточных искусств я видела сценки из жизни, кажется, японские, выполненные из такого же материала, так им более 2000 лет, правда, они все были под стеклянным колпаком».

Как пел известный бард о труде музыканта – «из какой-то деревяшки, из каких-то грубых жил, из какой-то там фантазии, которой он служил…». «Из муки, соли и воды!» – улыбается создательница своего неповторимого мира Валентина Петрунина. «Из соленого теста?» – не унимаются обомлевшие зрители. «Можно и из сладкого, с добавлением пищевых красителей, правда, немного проще получаются, зато съедобные. Это все слеплено, но можно и одевать в ткань, дело вкуса».

Неужели и шаль из теста? «Эта, в костюме Архангельской губернии, из теста, но можно сделать и из ткани, предварительно смоченной в ПВА». – «Да она же вообще ЖИВАЯ!!» – «Когда без лака, свет мягко ложится...» – поясняет автор. А ей добавляют: «Это душа ложится так твоя, а не свет!! Проникает в образы, поэтому и персонажи все ЖИВЫЕ!!»

Чистая правда ведь!

Похоже на глину, но не глина. Тесто легко расписывать, уверяет мастер, особенно если акварелью, – «затеки» по соли придают естественность и фактурность, по глине так не получается.

Люди смотрят на этих персонажей, находят среди них то портреты своих близких, то припоминают какие-то свои состояния, и слова рождаются при этом какие-то самые нежные, идущие из сокровенных глубин: «Они такие мягонькотёплые, эти кукляшата». Кто-то восклицает: «Ой... а это... я». А автор в ответ: «Они живут сами по себе, и на кого хотят, на того и похожи, а я только посредник… Но – всё по настроению! Помните песенку “если кукла выйдет плохо, назову ее дурёха...”?» «Говорят: на детей моих похожи (правда, дети уже выросли)».

Спрашивают: «Валентина, в связи с чем приходит желание создать тот или иной образ?» – «Да по-разному. Иногда задумаешь что-то определенное, а выйдет совсем другое, и уже вписываешь в то, что образовалось… Иногда попадаешь, куда хотел, в нужный образ, а краски и костюм продумываешь заранее. Да и то не всегда, садишься порой, голова не работает, а руки сами что- то делают...» – «Да уж, все куклы с характером... Вы просто мастер своего дела!» – «От меня мало зависит, они как то сами по себе. Каждый кусочек теста диктует свое, а я только помогаю!»

Не знаю, как кого, меня особенно потрясла своим внутренним состоянием девчушка (романтичная особа!) в работе «По грибы». Возможно, потому что я ее увидел первой. Но и не она одна. И героиня сказки «Морозко» («Тепло ль тебе, девица?»), и мальчишка с лыжами, и мальчонка с вербою, и вот эта девчушка, что со снегирьком, и эта, и та, и вон та… Птички-синички-снегирята, посаженные то на шапку, то на рукав человечку удивительно помогают раскрыть и характер персонажа, и дорассказать нам о его авторе.

Вот «Рязанская пара». «Пока он на девушку заглядывается, синичка у него все семечки склюет!» – «Да ему нешто жалко? Вон, какой добрый парень!»

А бывают и такие названия у Валентины – «Уж ты, Ванькя кудряватый, холост, не жанатый». Тут-то и вспомнишь, что художница очень любит не только слушать, но и распевать казачьи песни.

Дорого яичко ко Христову дню! Целый ряд «петрунинских кукляшат» появился на свет к русским праздникам. Вот дамочка, почти кустодиевская, держит на подносике куличи, а вот – девушки с пасхальными яичками…

Одна из работ называется «На полку». Не все помнят, что всегда следует оставлять освященное в церкви пасхальное яйцо и хранить на полке или в шкафу (оно ведь не портится), а в случае пожара, как учили наши бабушки, его надо бросить в полымя, и пожар угаснет.

Тончайшие подробности, детали прорабатывает автор и в одеждах своих персонажей. Достоверными оказываются и фактура тканей с поразительными узорами, и причёски, и калошки на валеночках, и простенький платочек, поддетый под теплый зимний, и светящиеся огурчики (в работе «Не хотите солёненьких?»), и блинчики в руках у парнишки, и варенички, и всё-всё-всё. А уж как автор достигает психологических глубин, поставив на лице героя несколько точечек (глазки-бровки-губки-румянец), уж и вовсе непостижимо! «А это у них как-то само получается, иногда хочешь как-нибудь подобрее сделать, а получается какая-то глуповатая...». О мальчишеской фигурке «Масленица» автор признается: «Не самые лучшие блины получились, скорее “драчены”, так в деревне называли плоские пышки». Автору отвечают про мальца: «Какой ясноглазый!» – «Да... малость засветился...».

«Я была осчастливлена держанием их в руках! – говорит подруга Валентины. – Их потом никак не хочется из рук выпускать! Ощущения рождаются ребёночьи. Смотришь на них, и в голове возникает какая-нибудь маленькая история. Такая уютная-уютная! Потому что они все очень уютные».

«Монах с иконой», в ветхих и мокрых одеждах, укрывает икону от дождя под полой. Холодно, ветер. «Сельский батюшка» держит Образ Богородицы Владимирской, а не какой иной, а «деушка», идущая «Крестным ходом», сняв белы варежки, несет икону Христа Спасителя и поет. Должно быть, повсеместную песню крестоходцев: Го-осподи, Иисусе Христе, Сыне Божий, поми-илуй нас! 

А вот совсем недавние фигурки чудотворцев – святителей Николая Мирликийского и Спиридона Тримифунтского.

«Такие они все хорошие!!! Смотришь на них и улыбаешься». – «Я когда лица им расписываю, сама улыбаюсь, дети мои говорят, выгляжу нелепо». 

На самом деле, человек, создающий такую светящуюся красоту, должно быть, в эти минуты и сам преображается. Просто в эти мгновения он отчетливо воплощает заповеданное: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Матфей 18:3)». Важно: быть как дети. Это не значит быть инфантильными, но означает, что нужно сохранять в себе первозданный свет.

Как тот игравший мальчик (впоследствии ставший святым), которого спросили, а что бы он делал, если бы завтра приблизился конец Света. Мальчик ответил: «Я продолжал бы играть».

«Какая красота, прямо душу греет и в сердце радостью отзывается! Правильно говорится, что Бог проявляется через людей в их творениях. Так и из глаз петрунинских “деток” видны глаза Бога!» – воскликнула чья-то восприимчивая душа.

Фото из архива В. И. Петруниной