Ариадна Эфрон: о времени и о себе
В Ариадне Сергеевне всегда видели, прежде всего, наследницу великого поэта, она сама это остро чувствовала и с иронией говорила: «Ведь ко мне приходят, как на несуществующую мамину могилу – возложить цветы». Между тем она и сама была неординарной, творческой личностью, чье художественное наследие, несомненно, представляет самостоятельный интерес.
А.С. Эфрон – автор воспоминаний о Марине Цветаевой «Страницы былого», публикатор ее литературного наследия, переводчик западноевропейской лирики и драматургии, она с пяти лет вела дневник, писала стихи и была талантливым иллюстратором. Жизнь ее была богата встречами и общением с талантливыми людьми – И.А. Буниным, Б.Л. Пастернаком, Э.Г. Казакевичем и многими другими. Воспоминания о них сохранились в ее письмах и рассказах, записанных научным сотрудником Дома-музея М. Цветаевой Е.Б. Коркиной, которая была в тесном общении с Ариадной Сергеевной последние шесть лет ее жизни и опубликовала интереснейшую книгу – «Ариадна Эфрон: рассказанная жизнь».
Самой Ариадне Сергеевне книгу о своей жизни написать не довелось. Нынешняя выставка построена как ее рассказ о своем времени и о себе как будто во исполнение наказа Марины Ивановны Цветаевой:
« Дети, сами пишите повесть
Дней своих и страстей своих».
Главные экспонаты выставки «Ариадна Эфрон: у времени в плену» – это, прежде всего, плоды творчества Ариадны Сергеевны: ее стихи, переводы, акварели, письма, воспоминания, личные вещи…
Экспозиция размещена в трех небольших залах. В первом – два полюса, вокруг которых сгруппированы экспонаты: Эйфелева башня и кремлевская звезда. С 14 до 25 лет Аля Эфрон жила в Париже. В школе прикладного искусства изучала книжную графику, искусство гравюры и литографии, окончила высшую школу Лувра по специальности история изобразительного искусства, сотрудничала с французскими журналами, писала стихи, занималась переводами. Под влиянием отца активно работала в руководимом им парижском «Союзе возвращения на родину», сотрудничала в журнале «Наш Союз» как автор и иллюстратор. Юная, красивая, жизнерадостная, она мечтала о возвращении на Родину.
В марте 1937 она уехала из Франции в СССР, несмотря на уговоры друзей и знакомых не делать этого. Москва произвела на нее ошеломляющее впечатление, о чем она с восторгом сообщает в своих письмах в Париж родным и друзьям. Здесь она продолжает свою журналистскую деятельность в иллюстрированном журнале на французском языке «Revue de Moscou» (Московское обозрение): пишет статьи, очерки, репортажи, делает иллюстрации. Тогда же А.С. Эфрон встретила единственную любовь своей жизни – С.Д. Гуревича, журналиста и переводчика.
27 августа 1939 г. в присутствии всей семьи Ариадна Сергеевна была арестована и после полутора лет заключения в Центральной тюрьме НКВД по обвинению в шпионаже была приговорена к 8 годам исправительного трудового лагеря. Этому периоду жизни А.С. Эфрон посвящена экспозиция второго зала. Во всю стену – карта Советского Союза, на которой отмечен скорбный путь перемещения заключенной Эфрон: Севжелдорлаг в Коми АССР, Мордовия. Окончив свой срок, Ариадна Сергеевна недолго пожила на воле – в феврале 1949 г. последовал повторный арест и ссылка в Туруханск «на вечное поселение». «Вы не досидели, поэтому везем вас на выживание», – сказал ей охранник, сопровождавший заключенных в плавании по Енисею. «Все бы ничего, – писала Ариадна Сергеевна, – если бы не пожизненное, очень уж страшно звучит…». По счастью, пожизненного не случилось. 18 марта 1955 г. она получила «чистый паспорт» и справку о полной реабилитации за отсутствием состава преступления. Этот небольшой неприметный листок, даровавший А.С. Эфрон свободу и право жить в Москве, воспринимается как чудовищный обвинительный акт системе и власти, поломавших судьбу безвинного человека.
А.С. Эфрон оклеветали, пытками вырвали признания в совершении преступлений, которых она не совершала, крали ее цветущую молодость, лишили дома и семьи, общения с родными и близкими, возможности заниматься любимым делом.
Эта прекрасно образованная, талантливая, хрупкая, красивая, молодая женщина работала на лесоповале, в швейном комбинате, в красильном и деревообрабатывающем цехах, занималась изготовлением зубного порошка, расписывала деревянные ложки, была уборщицей, художником- оформителем в клубе. Она трудилась по 10-12 часов в сутки на голодном пайке.
Ей не дано было своевременно узнать о смерти любимой матери и расстреле на полигоне «Коммунарки» отца в 1941 г., о расстреле мужа в 1951 г. 16 лет своей жизни она претерпевала мучения и издевательства в учреждениях, которые иезуитски именовались исправительно-трудовыми лагерями. В своих стихах Марина Цветаева обещала своей дочери, что та будет «царицей бала» и все будет «иметь у ног». Могла ли она представить, что ее дочери, которая была для нее «Смыслом, – Радостью, Роскошью», уготовлена тяжелая судьба и ее очень страшно и точно назовет своей «соголгофницей» такой же, как Ариадна Сергеевна, невинно осужденный? Про лагерную жизнь Ариадна Сергеевна вспоминала очень часто, едва ли не ежедневно. Те, кому довелось общаться с А.С. Эфрон после освобождения, свидетельствуют, что она смогла сохранить силу духа и жизнелюбие, не озлобилась, была человеком глубоким, с определившимся вкусом ко всему настоящему.
О жизни А.С. Эфрон после освобождения рассказывают экспонаты третьего зала.
Еще в лагере, узнав о смерти матери, Ариадна Сергеевна наметила главную цель своей жизни: « Мне важно сейчас продолжить ее дело, собрать ее рукописи, письма, вещи, воспоминания и записать все о ней, что помню… Скоро-скоро займет она в советской, русской литературе свое большое место, и я должна помочь ей в этом».
Ариадна Сергеевна берется за титанический труд, несмотря на подорванное здоровье – по ее словам, «износ не по возрасту». Работу над воспоминаниями и публикацию литературного наследия своей матери серьезно осложняли жесткие рамки цензуры. « …Так ничего же нельзя писать!...И поэтому, имея договор в кармане, я не пою и не пляшу, а я в отчаянии, потому что не знаю, как писать, обходя все это».
В центре третьего зала выставки – письменный стол, за которым работала Ариадна Сергеевна, свидетель ее подвижнического труда. В экспозиции представлены ее книги, иллюстрации и публикации. Специалисты признают, что без Ариадны Сергеевны читателям бы осталась неизвестной добрая половина литературного наследия Марины Цветаевой. Можно только предполагать, насколько богаче было бы творческое наследие Ариадны Эфрон, если бы не украденные шестнадцать лет ее жизни.
Ольга Решетникова – кандидат исторических наук