Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024
Не идеология, а эффективность

Не идеология, а эффективность

Приватизация как нерыночный способ формирования рынка
Александр Бельчук, профессор Всероссийской академии внешней торговли
09.07.2007

Существует два основных пути формирования частного сектора – саморазвитие частных предприятий и приватизация государственной собственности. Приватизация является кратчайшим путём создания класса частных собственников в условиях, когда основная часть средств производства принадлежит государству. Саморазвитие частного сектора означает постепенный путь создания и роста "снизу" частных предприятий, которые должны вытеснять другие в результате своей более высокой эффективности производства. Что же происходило в этой области в нашей стране?

Сейчас студенты, да, пожалуй, и учащиеся старших классов средней школы, уже выучили азы рыночной экономики и запомнили наиболее популярное выражение родоначальника английской политической экономии Адама Смита о "невидимой руке рынка". Адам Смит имел в виду автоматизм действия рыночных отношений, которые, как он доказывал, в конечном счёте приводят к оптимальному распределению ресурсов и общественному разделению труда, повышению производительности труда через механизм конкуренции, ценообразования и другие рыночные рычаги. Всё это происходит автоматически, "без Госплана", то есть без организации производства кем-то сверху, как в огосударствлённой социалистической экономике. Причём никакой приватизации докапиталистической собственности в истории не происходило. Рыночные отношения и частная форма собственности вырастали изнутри в рамках докапиталистических отношений. Это и есть естественный, нормальный "рыночный" путь развития частной собственности посредством саморазвития и конкуренции, а не насаждения сверху. Элементы насильственного насаждения рыночных, капиталистических отношений в истории присутствовали, но это не было главным путём формирования частного сектора. Такой путь гарантирует развитие на базе использования наиболее целесообразного критерия экономического развития – достижения более высокой производительности труда, эффективности производства в целом.

#comm#Почти все бывшие социалистические страны (кроме Китая и Вьетнама) выбрали другой путь – приватизацию государственных предприятий как главный метод создания частного сектора.#/comm#

Идеологическим обоснованием такого подхода является утверждение о более высокой экономической эффективности рыночной экономики, чем социалистической, или планово-распределительной, планово-командной, как её сейчас нередко называют. Следует признать, что в целом это утверждение справедливо. И что бы ни говорили нынешние защитники советской экономической системы, справедливо указывая на крупные достижения советского периода, ныне повсеместно замалчиваемые и искажаемые, и на наши сегодняшние недостатки и безобразия, необходимо констатировать, что советская экономика с её моделью тотального огосударствления в целом проиграла историческое соревнование с развитой рыночной экономикой по критериям, которые признавались решающими самой марксистско-ленинской идеологией – по производительности труда, техническому прогрессу, жизненному уровню населения Разрыв по этим показателям в пользу Запада в целом уменьшался примерно до середины 70-х годов, затем вновь начал увеличиваться по мере исчерпания в СССР экстенсивных факторов развития и усиления бремени гонки вооружений.

Однако, признание более высокой общей потенциальной эффективности рыночной экономики по сравнению с планово-командной вовсе не означает, что приватизированные предприятия всегда, или хотя бы в большинстве случаев, окажутся более эффективными, чем прежние государственные. Так получается только в том случае, если конкретные государственные предприятия становятся неконкурентоспособными в прямой борьбе на рынке с соответствующими частными предприятиями, которые их побеждают методами рыночной конкуренции, а не с помощью государственной власти, которая подвергает их принудительной приватизации. Иначе вмешивается масса факторов, которые могут изменить положение.

Практика рыночных реформ в России и других постсоциалистических странах свидетельствует о справедливости этого утверждения.

#comm#В России, как и во многих странах с переходной экономикой, приватизированные предприятия, прежде всего крупные, в целом пока ещё не достигли более высокой эффективности, чем аналогичные советские предприятия.#/comm#

Способов оценки эффективности существует много, но если мы возьмём хотя бы главный показатель экономического развития страны – производство физического объёма валового внутреннего продукта (ВВП) – картина будет достаточно красноречивой. В 2006 г., то есть спустя полтора десятилетия после начала рыночных реформ, ВВП России ещё не достиг уровня 1990 г., в том числе в промышленности – около 80% и в сельском хозяйстве – примерно 70%. И это за полтора десятка лет при огромных доходах от внешней торговли, преимущественно топливом, сырьём и полуфабрикатами!

Напомним, что свыше 80% ВВП сейчас производится на негосударственных предприятиях, основу которых составляют приватизированные предприятия. Даже без использования специальных подсчётов эффективности, что называется "на пальцах", очевидно, что произошло разрушение многих ведущих отраслей обрабатывающей промышленности, особенно машиностроения – станкостроения, авиационной промышленности, сельскохозяйственного машиностроения и т.д. и т.п. Производительность труда снизилась даже в высокоприбыльных топливно-сырьевых отраслях и в электроэнергетике. Фактически произошла деиндустриализация страны и деквалификация рабочей силы. Так где же более высокая эффективность частного сектора, ради которой, по утверждениям "отцов-реформаторов" и нынешних учебников экономической теории, и проводилась приватизация?

Причину, по нашему мнению, в значительной степени следует искать в характере российской приватизации и в типе созданного ею собственника. Результаты работы частного предприятия очень сильно, нередко решающим образом, зависят от типа собственника. Поведение последнего нередко резко различается в зависимости от того, заработана ли его собственность что называется "своим горбом", иногда в течение ряда поколений, как это было в большинстве стран, или она "свалилась с потолка" задаром или почти задаром, как это нередко было в России. Отсюда удивительное для многих частое нерыночное поведение новоиспечённых российских частных собственников, которые нередко особенно в 90-е годы, предпочитали не вкладывать прибыли в свои новые предприятия для повышения их технического уровня, конкурентоспособности и т.п., как в нормальной рыночной экономике, а выжать из этих предприятий всё, что можно, и полученный капитал спрятать в укромное место, желательно за рубежом. Этому способствовала неустойчивость отношений собственности из-за криминализации экономики, коррупции и опасений, распространённых среди новых собственников в начальный период рыночных реформ, что опять может вернуться "матрос Железняк". Поэтому возникли заметные различия в эффективности частных предприятий, созданных своим трудом и полученных в результате приватизации. В первом случае она практически всегда выше.

#comm#Мнение о том, что приватизированные предприятия всегда более эффективны, чем государственные, является мифом.#/comm#

Так бывает далеко не всегда, особенно в российских условиях. Если опять-таки обратиться к учебникам экономической теории, то там можно найти специальное понятие – "провалы рынка". Это области, где рынок в принципе решает проблемы хуже, чем государство (экология, многие социальные проблемы, естественные монополии и проч.). Уже говорилось о том, что коренное преимущество для общества в целом саморазвития частных предприятий, возникших в результате рыночной конкуренции, по сравнению с приватизированными заключается в их гарантированной более высокой эффективности. Кто бы не победил в этой конкурентной борьбе, частное или государственное предприятие, обществу в конечном счёте это будет выгодно, поскольку победит более эффективный.

Конечно, необходимо обеспечить справедливые условия для рыночной конкуренции. Более того, целесообразно оказывать помощь мелкому и среднему частному бизнесу, прежде всего в начальном периоде его существования. При этом государственные предприятия также должны "плавать в рыночной среде" на свой страх и риск, а не прятаться "за спину государства". Неконкурентоспособные государственные предприятия должны подвергаться банкротству, как и частные. Это вполне возможно, как показывает опыт многих стран с рыночной экономикой, где существует немало государственных и весьма эффективных предприятий, которые функционируют по правилам рынка.

Справедливо использовать данный подход не только применительно к оценке приватизации, но и к её антиподу – национализации. Правда, огосударствление средств производства – центральный момент в коммунистической идеологии – оправдывалось не столько ожидавшейся более высокой эффективностью производства на государственных предприятиях, сколько достижением социальной справедливости при отмене частной собственности ("уничтожение эксплуатации человека человеком"). Однако, если такое уничтожение эксплуатации сопровождалось менее успешным экономическим развитием и в конечном счёте -менее высоким жизненным уровнем населения социалистической страны, как это произошло с Советским Союзом, многие "захотели в капитализм, в эксплуатацию". Не случайно Маркс не использовал критерий социальной справедливости как причину перехода от одной социально-экономической формации к другой.

#comm#Одним из важнейших факторов исключительных успехов Китая и в несколько меньшей степени – Вьетнама в области социально-экономического развития за последние почти три десятилетия, является избранный ими путь формирования частного сектора. #/comm#

Абсолютно доминирует его саморазвитие, а не приватизация. Были созданы благоприятные условия для деятельности частных предприятий, а приватизация использовалась в исключительных случаях.

Конечно, мы понимаем условность критерия экономической эффективности, когда мы применяем его к разным участникам экономического процесса. Для Абрамовича, который приобрёл предприятия за 100 млн. долл., а через несколько лет получил за три четверти своей собственности 13 с лишним миллиардов долларов, приватизация будет всегда сверхэффективной, какие бы результаты не демонстрировали приобретённые им предприятия. Но мы оперируем критериями для общества в целом.

Сказанное выше отнюдь не означает, что необходимо аннулировать всю проведённую в России приватизацию и что называется, начать с начала. Так полагают многие левые, ссылаясь на повсеместные нарушения законности в ходе приватизации. Сейчас это вряд ли возможно и вряд ли целесообразно, учитывая все вероятные негативные последствия. В то же время нельзя отрицать и принципиальную возможность и целесообразность национализации или выкупа определённых частных предприятий в интересах общества в целом при соответствующих обстоятельствах. В России речь идёт преимущественно о предприятиях в топливно–сырьевых отраслях. Но если до этого когда-нибудь и дойдёт дело, то целесообразно проводить такую реформу не по причине нарушений законности в период приватизации (известно, что нарушения были массовыми, тогда было бы необходимо отменять всю приватизацию), а по соображениям экономической эффективности и социальной необходимости на данный исторический момент.

Для формирования развитой рыночной экономики в России сейчас необходима не приватизация ещё оставшейся государственной собственности - от естественных монополий до имущества Академии наук, - чем неустанно занимаются Минэкономразвития и Минфин, а упрочение фундамента частного сектора путём его саморазвития в условиях свободной рыночной конкуренции предприятий с различной формой собственности. Таким фундаментом в первую очередь являются малый и средний бизнес, который, кстати, существенной собственности от приватизации не получил. В западных странах на них приходится в среднем 50%-60% ВВП и ещё большая доля занятости (при всём значении ТНК). В России – около 10% несмотря на постоянные призывы оказать более широкую помощь мелким и средним предприятиям. Одна из главных причин – коррумпированность власти и широкое распространение недружественных захватов предприятий ("рейдерство"). Развитие частного сектора невозможно без больших капиталовложений, в то время как инвестиционный кризис в России не преодолён по сей день. Этому способствует продолжающийся активный отток частного капитала за рубеж и отвлечение средств от внутренних капиталовложений в результате правительственной политики накопления огромных валютных резервов и Стабилизационного фонда, вложенных в иностранные ценные бумаги.

Одна из целей высказанных положений заключается в том, чтобы способствовать распространению в обществе убеждений, что решающим критерием оценки социально-экономических реформ должна быть не их идеологическая привлекательность, а эффективность, реальные результаты для общества в целом. Как однажды сказал Дэн Сяопин, только те реформы являются оправданными, которые ускоряют социально-экономическое развитие страны, повышают жизненный уровень населения и увеличивают мощь государства. И не через 50-100 лет, а в ближайшем будущем. О критериях можно поспорить, но общая философия политики, на наш взгляд, – справедлива.

Специально для Столетия


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..