Россия и Европа: что нас объединяет

На следующий день после избрания Хосе Марии Бергольо (с именем Франциск) Папой Римским, 13 марта этого года, главы мировых государств, как это принято, направили понтифику поздравительные телеграммы. Мне бы хотелось процитировать телеграмму президента Российской Федерации Владимира Путина: «Убеждён, что конструктивное взаимодействие между Россией и Ватиканом будет и далее успешно развиваться на основе объединяющих нас христианских ценностей».

Это заявление российского президента существенно отличается от посланий других глав христианских государств. По моим сведениям, Путин оказался единственным главой государства, который недвусмысленно заявил о том, что христианские ценности объединяют его страну со Святым Престолом. Например, президент Итальянской Республики Джорджио Наполитано говорил о "великом моральном и культурном наследии католичества... и моральных ценностях, в которых познается и Италия» - ценностях моральных, но не христианских. Председатель испанского правительства Мариано Рахой перечислил ценности, которые Испания разделяет с Церковью - "жизнь, человеческое достоинство, свободу, мир, справедливость". И ни слова о христианских ценностях. Глава ирландского правительства Энда Кенни направила телеграмму, в которой не было и намека на какие-либо ценности, но были поздравления аргентинскому народу, взрастившему победителя. Франсуа Олланд, Ангела Меркель и Дэвид Кэмерон направили самые банальные приветствия. Даже лидеры таких католических стран, как Польша и другие, не стали подчеркивать тот факт, что христианские ценности присущи их странам.

В этом году, в статье от 11 сентября в газете New York Times, обращенной к американскому народу президент Путин отметил, что он не согласен с теорией президента Обамы об «исключительности американского народа». В завершение статьи приводятся следующие слова: "Есть государства большие и малые, богатые и бедные, с давними демократическими традициями и которые только ищут свой путь к демократии. […] Мы разные, но когда мы просим Господа благословить нас, мы не должны забывать, что Бог создал нас равными."

На мой взгляд, можно говорить о христианизации политического языка в России, а может быть, и политической жизни в целом.

Путин – не единственный российский политик, который считает себя христианином. В ходе своего государственного визита во Францию в 2011 году, президент Медведев посетил собор Парижской Богоматери, где поклонился терновому венцу – приобретенной Людовиком Святым в начале XIII века святыне, которая вплоть до Французской революции находилась в Сент-Шапель, сооруженной в качестве реликвария. Чтобы отыскать в истории главу европейского государства, посетившего Нотр-Дам с такой целью, необходимо вернуться на несколько веков назад, вероятно в конец эпохи Средневековья. Сам факт, что кремлевский лидер преклонил колени перед символом власти Христа – т.е. признавая идею, что всякая временная власть приходит свыше – есть настоящее чудо. Кто бы мог представить себе подобное двадцать лет назад! Частью официальной программы визита президента Медведева было открытие в Лувре выставки русских икон. Название выставки могло бы само по себе стать политическим девизом: "Святая Русь".

Подобные жесты – лишь вершина айсберга. В результате постановления Европейского суда по правам человека запретить в итальянских школах размещать распятия, итальянское государство решило обжаловать это решение. Итальянцев поддержала лишь малая часть католических стран. Только Мальта и Литва присоединились к апелляции. В православном же мире, напротив, почти все восточные страны нашего континента во главе с Россией заявили о поддержке Италии. Именно поэтому Россия стала объектом нападок со стороны Европы. Обвинение девиц из Pussy Riot в кощунстве – крайне редкий случай в современной Европе, и это несмотря на то, что среди стран, согласно законодательству которых кощунство наказуемо, находится Соединенное Королевство, которое сложно заподозрить в авторитаризме. Так в вопросах морали, Россия встала на свой собственный путь, который противоположен пути Европы.

Новый закон, запрещающий пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних, был воспринят Европой как нарушение прав человека, хотя в Соединенном Королевстве при Маргарет Тэтчер и Джоне Мейджоре действовали совершенно идентичные законодательные нормы.

В общении с российскими дипломатами, в частности с теми, кто работает в сфере прав человека в международных организациях типа ОБСЕ или Совета Европы, я понял, что Россия изолирована. Фактически она находится в полной изоляции в вопросах морали, и единственный, кто оказывает ей поддержку, это – Святой Престол. Светские католики, активные в данных вопросах, выражают свою благодарность России за ее позиции, которые они почти полностью разделяют. В июле с.г. мы принимали в нашем Институте (Институт демократии и сотрудничества, Париж – Ред.) двух российских депутатов: председателя и зам. председателя Комитета Государственной Думы по вопросам семьи. Они приняли участие в коллоквиуме на тему семьи наряду с ключевыми фигурами многочисленных манифестаций против однополых браков, которые прошли в Париже. В коллоквиуме также участвовал бывший депутат итальянского парламента Лука Волонте. Европейские общественные деятели с радостью отметили атмосферу взаимопонимания и единодушия с российскими докладчиками. Они были рады тому, что их старания снискали поддержку у целого государства.

После распада СССР россияне не оказались «персонажами в поисках автора» (по названию пьесы итальянского драматурга Л. Пиранделло – прим. пер.). Холодная война мешала Западу осознать, что Россию, как и другие страны, нельзя отождествлять с ее правительством. Преемственность национальной идентичности возможна несмотря на всякие превратности истории. В своей прекрасной книге Несвятые святые (продано 1 100 000 экземпляров и скачаны в интернете миллионы электронных версий книги), которая сегодня переведена на английский и на французский языки, настоятель московского Сретенского монастыря архимандрит Тихон (Шевкунов) рассказывает о том, как было спасено христианство в коммунистической России. Участь православия в России в период коммунизма и его возрождение в последние двадцать лет можно сравнить с теми испытаниями, которые выпали на долю Франции в период Французской революции. Если двадцать лет назад в Москве едва набиралось десять действующих церквей, то сегодня их уже 400 или 500 и еще сотня находится в стадии строительства. Без преувеличений можно говорить о взрывном росте религиозной практики в России. В период парламентских и президентских выборов в декабре 2011 года и в марте 2012 года итальянские СМИ постоянно говорили о сотнях и тысячах либеральных митингующих против режима Путина. Однако ранее в ноябре 2011 года более трех миллионов москвичей (т.е. в тридцать раз больше чем на антипутинских манифестациях), невзирая на дождь и холод, шли к храму Христа Спасителя, чтобы поклониться поясу Пресвятой Богородицы, привезенной с горы Афон. Этот храм, разрушенный при Сталине и превращенный в бассейн, был восстановлен в течение нескольких лет в ельцинский период.

Христианизация политической мысли в России является частью общего восприятия мира в России, который отличается от западной политкорректности. Недавно, в ходе заседания клуба «Валдай», в котором приняла участие Наталия Нарочницкая, Путин заявил, что если бы Берлускони был геем, то его бы скорее всего не осудили. Многие в Италии слышали это острое замечание и, вероятно, объясняли ее дружбой двух человек. Однако, в действительности, его выступление содержало весьма глубокий анализ кризиса ценностей в западном обществе.

Согласно Путину, мировые и, в частности, западные тенденции, несут настоящую «угрозу российской идентичности».

Президент заявил следующее:

“Мы видим, как многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации. Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность: национальная, культурная, религиозная или даже половая. Проводится политика, ставящая на один уровень многодетную семью и однополое партнёрство, веру в бога или веру в сатану. Эксцессы политкорректности доходят до того, что всерьёз говорится о регистрации партий, ставящих своей целью пропаганду педофилии. Люди во многих европейских странах стыдятся и боятся говорить о своей религиозной принадлежности. Праздники отменяют даже или называют их как‑то по‑другому, стыдливо пряча саму суть этого праздника – нравственную основу этих праздников. И эту модель пытаются агрессивно навязывать всем, всему миру. Убеждён, это прямой путь к деградации и примитивизации, глубокому демографическому и нравственному кризису. Что ещё может быть большим свидетельством морального кризиса человеческого социума, как не утрата способности к самовоспроизводству? А сегодня практически все развитые страны уже не могут воспроизводить себя, причём даже с помощью миграции. Без ценностей, заложенных в христианстве и других мировых религиях, без формировавшихся тысячелетиями норм морали и нравственности люди неизбежно утратят человеческое достоинство. И мы считаем естественным и правильным эти ценности отстаивать. Нужно уважать право любого меньшинства на отличие, но и право большинства не должно быть поставлено под сомнение."

Эта пространная цитата является для меня доказательством того, что Россия становится на свой путь, противоположный тому, на котором стоят все остальные западные державы. Согласно доктрине политкорректности, Путин совершает двойной грех: он говорит не только о ценностях, но и о защите национальной идентичности. Стоит отметить, что западноевропейские страны уже более пятидесяти лет объединены в единую постнациональную структуру, а сам Европейский союз призван преодолеть архитектуру «государство-нация», которая считается более непригодной для современного мира.

На Западе слишком часто говорят о личности Путина. Такое ощущение, что он – единственный российский политик. На Западе у нас сложилась искаженное представление о России, как о стране, руководимой железным кулаком. Это – не так. В действительности, Россия – это многогранное государство с внутренними различиями на всей своей гигантской территории. Политическая жизнь в России не сводится исключительно к указам Путина; в такой федерализированной стране, как Россия было бы абсурдным думать, что губернаторы 83 субъектов Российской Федерации не являются полновластными хозяевами своих регионов. Однако, верно то, что уже более десяти лет Россия стала на путь, противоположный европейскому. После 80 лет «левой политики», даже несмотря на то, что Путин остается у кормила государства, Россия выбрала правое направление. В то время как европейские государства стараются отказаться от своей национальной и религиозной идентичности, Россия после коммунистической разрухи планомерно выстраивает свою национальную и религиозную идентичность.

Именно поэтому и только поэтому западные СМИ организовали травлю России в медиа-пространстве. Для Запада эпохи постмодерна и мондиализации неприемлем тот факт, что Россия может иметь иную точку зрения. Россия стала (или возвратилась в прежнее состояние): символом реакции в глазах Запада. В разные периоды своей истории Запад пользовался «российским пугалом» дабы обосновать свое первенство в Европе и в мире. Сегодня такая тенденция стала еще более очевидной, потому как западный проект постнационализма терпит крах из-за политики поддержки единой европейской валюты и политики мондиализма, проводимой США, которая споткнулась о кризис в Сирии.

Если мы действительно стремимся к европейскому единству, нам стоит задуматься об истинной сущности Европы. Она может быть только христианской и национальной. Особенность Европы заключается в том, что этот континент населяют различные народы, говорящие на разных языках и соблюдающие разные традиции. Ими нельзя пожертвовать ради попытки создать постнациональную и постхристианскую федерацию на территории Старого света.

Французский политик Жан-Пьер Шевенман постоянно говорит, что Соединенные штаты Европы станут Европой Соединенных Штатов.

Мы, истинные европейцы, стремимся создать Европу наций, т.е. Европу, частью которой будет и Россия.

Российско-европейский форум, Палаццо Марини, Рим, 24 сентября 2013 года

По материалам сайта Института демократии и сотрудничества