Майдан по-казахски

Намеченный на 21 мая казахстанский майдан, вызвавший нервную реакцию со стороны властей, не состоялся. Полиции удалось без особых проблем пресечь не слишком многочисленные митинги противников земельной реформы, которые они попытались одновременно провести в нескольких городах республики. Тем не менее, эти акции продемонстрировали наличие в обществе протестного потенциала, который при умелом руководстве вполне можно направить против официальных властей.

К запланированным на 21 мая митингам казахстанские силовики готовились на протяжении нескольких недель, благодаря чему протесты не смогли приобрести значительных масштабов. Наиболее масштабная акция, в которой, по данным Deutsche Welle, приняли участие от 200 до 500 человек, состоялась в бывшей столице Казахстана Алма-Ате. Но перерасти в массовый митинг ей попросту не дали, так как полицейские, судя по опубликованным в интернете видеозаписям, выхватывали самых активных участников мероприятия и задерживали их. Выборочные задержания активистов были проведены и накануне митинга. Во время его проведения наблюдались проблемы с работой социальных сетей и интернета, ряд популярных ресурсов, включая Youtube и радио «Азаттык» (казахская служба радио «Свобода») были заблокированы. Видимо, власти опасались распространения через них призывов к протестным акциям и их координации.

Помимо Алма-Аты, попытки провести немногочисленные митинги были также в Астане, Уральске, Актобе (бывший Актюбинск), Семее (Семипалатинск), Атырау (Гурьев), Жанаозене, Кустанае и Павлодаре. Практически везде полиция задерживала активистов и через какое-то время отпускала. В той же Алма-Ате практически все задержанные были отпущены примерно через три часа после задержания. При этом председатель комитета административной полиции МВД Игорь Лепеха заявил, что несанкционированных митингов и конфликтов с полицией в Казахстане 21 мая не было, а нарушений общественного порядка не допущено. По оценкам экспертов, Ак-Орда (официальная резиденция президента Казахстана) заранее взяла курс на такой вариант развития событий. Ее целью было предотвратить перерастание митингов в массовые антиправительственные выступления и не допустить человеческих жертв, которые могли привести к дискредитации Астаны на международной арене и росту общественного недовольства внутри страны.

Поводом для самых масштабных за последнее время протестов в Казахстане стали изменения в земельном законодательстве, анонсированные 30 марта министром национальной экономики Ерболатом Досаевым. В соответствии с ними иностранные граждане должны были получить право брать земли сельскохозяйственного назначения в аренду не на 10 лет, как ранее, а на 25 лет. Делалось это для того, чтобы привлечь в аграрный сектор иностранных инвесторов, которые при прежнем сроке аренды не могли окупить вложения в проект. Но общественная реакция на эту реформу оказалась далеко не той, на какую рассчитывали власти.

Заявление Е. Досаева о том, что с 1 июля этого года 1,7 млн гектаров сельскохозяйственных угодий будут выставлены на торги, было воспринято в Казахстане как угроза «продажи родины», на роль покупателей которой были назначены китайцы.

Тем самым изменения в Земельном кодексе, к полной неожиданности для властей, стали катализатором общественного протеста, который перешел в активную фазу через месяц после заявления Е. Досаева.

Напряженность в Казахстане нарастала с середины апреля, когда в сети было опубликовано открытое письмо представителей казахской интеллигенции к президенту Н. Назарбаеву с требованием не проводить земельную реформу. Первые попытки немногочисленных акций протеста были предприняты в начале 20-х чисел апреля в Астане и Алма-Ате. Однако центром волнений вновь, как и пять лет назад, стал Западный Казахстан. 24 апреля состоялся митинг в Атырау, в котором, по разным оценкам, приняли участие от 700 до 4 тыс. человек. 27 апреля акции протеста прошли в других западноказахстанских городах – Актобе и Семее. «Фергана.ру», ссылающаяся на казахстанские источники, оценивает численность участников этих митингов в несколько десятков человек. Причем в Актобе информация о предстоящем митинге распространялась через мобильные приложения, что является одной из типичных технологий, применяющихся в ходе «цветных» революций. В последующие дни казахстанскими силовиками были пресечены попытки проведения акций протеста в Актау, Астане, Алма-Ате, Уральске, Кызылорде и Жанаозене.

Власти попытались успокоить протестующих, апеллируя к тому, что ни о какой продаже земли иностранцам речи в новой редакции Земельного кодекса не идет. Так, президент республики Н. Назарбаев после первого митинга в Атырау заявил на заседании Ассамблеи народов Казахстана, что: «Вопрос продажи государственных земель иностранным гражданам не стоит и не обсуждается. Все спекуляции на эту тему беспочвенны. А провокаторов, которые нагнетают ситуацию вокруг поправок в Земельный кодекс, необходимо разоблачать и наказывать по закону».

Однако утихомирить протестующих это не помогло, и власти были вынуждены пойти на уступки. 5 мая Н. Назарбаев наложил мораторий на вступление в силу статей Земельного кодекса, регулирующих вопросы сдачи земли в аренду иностранцам, до 1 января 2017 г.

Министр национальной экономики Ерболат Досаев, вице-министр экономики Кайрат Ускенбаев и министр сельского хозяйства Асылжан Мамытбеков, отвечавшие за земельную реформу, были отправлены в отставку. Кроме того, президент распорядился создать новое министерство информации и коммуникаций, отвечающее за выработку и осуществление информационной политики.

Общественное недовольство власти попытались погасить с помощью создания комиссии по земельной реформе, призванной урегулировать все спорные вопросы. Распоряжение о ее создании 12 мая подписал премьер-министр Казахстана Карим Масимов. В состав комиссии вошли 75 человек, включая представителей всех регионов республики и видных общественных деятелей. Учли власти и провалы в своей информационной политике, заявив, что комиссия будет работать в открытом для общества режиме, и одновременно с ее созданием запустили соответствующий портал. Однако полностью сбить накал страстей не удалось, и призывы к проведению 21 мая общереспубликанской акции протеста продолжали распространяться. Люди выражали опасения в связи с тем, что мораторий на земельную реформу наложен только до 1 января, после чего поправки к Земельному кодексу могут вступить в силу. Причем такие настроения были характерны главным образом для представителей титульного населения, тогда как русские оппозиционных настроений не демонстрировали.

Тот факт, что акции протеста начались именно в Западном Казахстане и были там более многочисленными, отнюдь не случаен. Западная часть республики является территорией Младшего жуза, по давней традиции оппозиционно настроенного по отношению к контролирующему власть Старшему жузу. Именно в расположенной на западе Казахстана Мангистауской области в декабре 2011 г. произошли крупнейшие за весь постсоветский период массовые беспорядки. Столкновения бастовавших нефтяников и полиции вспыхнули 16 декабря 2011 г. в городе Жанаозене и продолжились на следующий день. 17 декабря волнения перекинулись на расположенную недалеко от Мангистау железнодорожную станцию Шетпе, где толпа перекрыла железнодорожные пути и забросала бутылками с зажигательной смесью тепловоз. Силовики применили оружие на поражение, в результате чего было убито 16 участников беспорядков. В тот же день президент Казахстана Н. Назарбаев подписал указ о введении в Жанаозене чрезвычайного положения до 5 января. О серьезности ситуации свидетельствовало то, что в городе был введен комендантский час, ограничена свобода передвижения, запрещены массовые мероприятия, введена проверка удостоверений личности и запрет на продажу оружия, аудио-, видеозаписывающий и копировальной техники.

Причину беспорядков Н. Назарбаев объяснил тогда безответственностью чиновников и руководства нефтегазовых предприятий, не принявших вовремя мер по урегулированию продолжавшегося на протяжении полугода трудового конфликта, а также незаконными действиями по увольнению работников. При этом требования протестующих он назвал справедливыми, пояснив, что руководство предприятий должно было пойти им навстречу.

Однако истоки конфликта лежат гораздо глубже и заключаются в противоречиях внутри казахского этноса. По оценкам казахстанских аналитиков, конфликт в Жанаозене во многом был связан с недопредставленностью мангистауской элиты во властных эшелонах.

Ее роль в органах власти не соответствовала экономическому потенциалу области, занимающей среди регионов Казахстана второе место по промышленному потенциалу и пятое – по уровню ВВП.

В августе 2012 г. казахстанское исследовательское агентство «Рейтинг.kz» опубликовало «Рейтинг представленности регионов во власти», подготовленный на основании информации о региональном происхождении 232 политических деятелей различного ранга. Все они были разделены на 9 групп – от областного акама (губернатора) до президента. Каждой из групп присваивался определенный балл – от 1 до 20. Подсчеты, произведенные с учетом численности населения регионов, показали, что лидером по уровню представленности во властных структурах является Алматинская область. Она в 9,5 раз опережает по этому показателю Мангистаускую область, которая вообще занимает в рейтинге последнее место. Более того, среди региональных элит Западного Казахстана существует определенная градация. Во властных структурах этот регион представлен в основном выходцами из Атырауской и Актюбинской областей, тогда как представителей Западно-Казахстанской и Мангистауской областей в высших эшелонах власти почти нет.

Не последнюю роль в этом сыграли особенности менталитета местного населения. На территории Мангистауской области компактно проживают адайцы – один из крупных родов в составе племенного союза Байулы, входящего в состав Младшего жуза. Помимо Мангистауской, адайцы проживают в Атырауской области, Актюбинске, а также в Туркмении, Каракалпакстане, и даже за пределами бывшего СССР – в Иране и Афганистане. В Казахстане их родиной считается полуостров Мангыстау и плато Западный Устюрт, куда они переселились в XVIII веке, вытеснив оттуда туркмен. Адайцев отличают такие особенности характера, как бескомпромиссность, склонность говорить правду в глаза, недоверие и нелюбовь к чужакам. Сотрудничеству с другими региональными элитами, а значит, и продвижению по служебной лестнице это не способствует, и потому в центральных органах власти адайцев очень мало. Такая ситуация постоянно генерирует оппозиционные настроения среди местного населения.

Неудивительно, что местом начала «земельного» майдана был выбран именно Западный Казахстан, а наиболее многочисленный митинг состоялся в Актобе. Возможно, что его организаторы рассчитывали на повторение жанаозенского сценария, который, по образцу андижанских событий 2005 г. в Узбекистане, позволил бы дискредитировать действующую власть и поставить ее под полный контроль.

О наличии сценария цветной революции говорит и тот факт, что буквально сразу после появления сведений о задержании активистов последовало обращение к казахстанским властям по линии ООН с требованием отказаться от репрессий.

«Аресты, задержания и уголовное преследование используются для сдерживания и наказания тех, кто протестует и выражает свое несогласие с законом о земле, – сообщает сайт Центра новостей ООН со ссылкой на неких «экспертов», – власти должны немедленно прекратить все формы преследования и принять эффективные меры для защиты гражданского общества». То же самое произошло и в декабре 2011 г., когда 47 депутатов Европарламента направили президенту Казахстана открытое письмо с требованием прекратить репрессии, отказаться от применения силы против протестующих и наказать виновных.

Одновременно в русскоязычном интернете была развернута информационная кампания с целью доказать, что «земельные» протесты вовсе не инспирированы извне, а являются отражением общественного недовольства, усиливаемого сложной ситуацией в экономике и падением уровня жизни. Между тем об организованном характере «земельного» майдана свидетельствует не только использование протестного потенциала Западного Казахстана, активное задействование интернета и социальных сетей, но и требования отставки президента, периодически появлявшиеся в ходе митингов. Так, в обращении общественности, опубликованном 30 апреля оппозиционным ресурсом Zona.kz, прямо говорится о назревшем в стране кризисе между обществом, с одной стороны, а также властью и китайскими компаниями – с другой.

Еще более интересно то, что этот кризис, как утверждают авторы обращения, способен перерасти «в массовые беспорядки или гражданскую войну, как на Украине или в Сирии».

Так что нервная реакция властей на попытку организовать 21 мая общенациональный митинг вполне понятна, а жесткие действия полиции объяснимы.

Не исключено, что последние события в Казахстане являются всего лишь «прощупыванием» властей на прочность с целью выяснить их реакцию на массовые акции протеста, а также точнее определить основные болевые точки и уязвимые места. Если это предположение верно, то настоящий казахстанский майдан еще впереди, а временем его проведения вполне может стать передача власти от действующего президента преемнику, что в обозримой перспективе вполне вероятно.