Погребальный беспредел

Прошло время, когда на Руси могилы предков были святым местом. Сегодня они превратились в ходовой товар. И хотя престижные погосты Москвы и ближнего Подмосковья уже давно закрыты для новых погребений, места на них находятся без проблем: были бы деньги.

Квартира за могилу

Не раз доводилось читать газетные объявления о продаже мест на Ваганьковском и Новодевичьем кладбищах, закрытых для массовых захоронений. Цена сходная: от 10 тысяч «зеленых» за один квадратный метр. Могилу меняют на квартиру и наоборот. Конечно, по сравнению с Америкой, где кладбищенский участок в ближайшем пригороде обходится от 100 тысяч до миллиона долларов, цены на наши могилы смехотворно малы. Но зато тем, у кого есть деньги, можно заказать место рядом с любым кумиром.

Так, памятник Владимиру Высоцкому, боровшемуся за честь и справедливость, теперь соседствует с захоронениями криминальных авторитетов – братьев Квантришвили и Япончика.

Не желающих продавать родные могилы можно задобрить деньгами или, на худой конец, запугать. Работники московских кладбищ сегодня находят возле захоронений черепа и кости.

Сами они готовы эксгумировать позабытые могилы и кремировать останки тех, кто в них лежит. А освободившиеся места после обработки специальными растворами предоставлять для новых захоронений. Такая практика давно существует во многих зарубежных странах. Но в России-то она запрещена.

Неужели никого из чиновников не возмущает, что на Ваганьковском, к примеру, покойники лежат слоями? Как показала инвентаризация, здесь есть могилы, которые в течение столетия использовались больше десяти раз.

Гроб из Америки

Купить VIP-место на любом, даже закрытом российском кладбище легко. Закиньте SMS-ку по указанному в Интернете адресу и вам подскажут, как обставить сделку чисто и гладко. Правда, при этом помимо договорной цены придется поощрить и работников кладбища, которые при вас, тут же, без всякой очереди внесут в документы необходимые исправления. Цена вопроса от 5 до 10 тысяч рублей, если сделка совершается законно. За риск придется платить на порядок дороже.

Частные ритуальные агентства, давно распределившие между собой все «загробные сферы влияния», имеют своих менеджеров и аналитиков. По желанию клиента они могут доставить любой, самый фешенебельный гроб хоть из Америки – с пропеллером, с музыкой и без, обитый кожей юного крокодила или отбившегося от стаи кенгуру.

Сотрудничество похоронных фирм со станциями «Скорой помощи», отделами милиции и больницами, откуда некоторые сотрудники за деньги сообщают об умерших и погибших, напоминает эпизод из «12 стульев» Ильфа и Петрова. Когда гробовщики так ждали смерти тещи Кисы Воробьянинова, что каждое утро справлялись о здоровье Клавдии Ивановны. Само собой разумеется, что информационные траты списывают на счет клиента.

Что и говорить, бизнес на смерти вечен, в отличие от самой жизни. Но даже эта неизменная сфера экономики подвержена прогрессу. Новосибирские мастера ритуального дела вспомнили о традиции россиян думать о смерти заранее и изобрели гробы-конструкторы, которые можно собрать дома за считанные минуты и хранить даже на балконе. Старики запасаются ими впрок. Ведь цены на супер-услуги похоронных бюро растут год от года.

В Москве наблюдать за состоянием надгробий скоро можно будет по Интернету и, не выходя из дома, оформлять заказы на обслуживание могил. А сегодня любой москвич может законно приобрести место в колумбарии для захоронения урн. Стоимость услуги зависит от расположения ячейки. Самое дешевое место, у самой земли - тридцать тысяч, на уровне глаз – 150 тысяч рублей.

Чем больше город, тем больше похоронных компаний, тем жестче борьба среди них. Но о клиентах можно не беспокоиться. Пока смертность в России в полтора раза превышает рождаемость, работа для похоронных бюро всегда найдется.

Талдомское мародерство

На людском горе наживаются все, кому не лень. По неофициальным данным, годовой объем рынка ритуальных услуг только в Москве составляет 100 млн долларов. Казалось бы, что может быть стабильнее такого рынка?

Но похоронные услуги стремительно дорожают. Теперь даже самые скромные похороны в далеком Владивостоке, например, никак не укладываются в 15 тысяч рублей.

Как ни странно, но власти зачастую не только не пресекают похоронное мародерство, но и способствуют ему. В газетах доводилось читать, как в Талдомском районе Московской области даже при наличии покойника заполучить справку о его смерти почти невозможно. По заведенному правилу все без исключения смерти здесь должны фиксироваться патологоанатомом в районном морге. А это значит, что тело из райцентра или любого отдаленного села нужно обязательно привезти в районный морг, заплатив за доставку от 500 до 1800 руб. только в один конец. Морг тоже хочет заработать. После установления причины смерти, покойника в обязательном порядке готовят к захоронению. За это просят еще 3 - 6 тыс. руб. Без денег - тело обратно не выдают. Похороны обходятся сельчанам почти как свадьба….

Кладбищенский бизнес

Так может без денег в нашей стране уже не хоронят? А как же Закон «О погребении и похоронном деле», согласно которому любой гражданин России имеет право на бесплатные проводы в мир иной? В девятой статье подробно расписан перечень услуг, предоставляемых безвозмездно. Это - и оформление документов, и гроб с доставкой, и другие предметы, необходимые для покойника, и перевозка тела до места захоронения и, собственно, погребение.

Причем место на кладбище тоже должно предоставляться бесплатно, согласно воле умершего. Все эти заботы государство должно возлагать на специальную похоронную службу, а потом возмещать ей затраты за счет бюджета или Пенсионного фонда. И это понятно. Не понятно другое: как все затраты даже на самые скромные ритуальные услуги рядовых россиян должны уложиться в предусмотренную законом одну тысячу рублей?

Такое наплевательское отношение государства к умершим рождает похоронный беспредел.

Между тем, навести порядок в похоронном деле по силам любой районной администрации. Для этого в противовес обнаглевшим коммерсантам достаточно создать похоронное бюро с фиксированными ценами. Но в этом, похоже, никто не заинтересован.