Цена беспечности – жизнь

Ураганы, прошедшие по Москве, оставили за собой сорванные крыши, поваленные тяжелые конструкции, с корнем вырванные деревья. Из-за стихии на некоторое время движение на Филевской линии метро оказалось парализованным, более 30 авиарейсов задержаны. Стихия разрушила известную подмосковную достопримечательность – пирамиду на Новорижском шоссе. А упавшие деревья перекрыли выезд из подмосковной резиденции главы правительства «Горки-9».

Мэр Москвы Сергей Собянин назвал случившееся беспрецедентной трагедией, самой мощной за всю историю метеонаблюдений. Хотя подобные природные явления отмечались в первопрестольной и раньше.

Как писала газета «Московский листок», ураган в Москве 1904 года был такой силы, что ломал и вырывал с корнем деревья. Наводнение 1908 года, охватившее пятую часть города, в докладе Московской городской управы описывается как настоящее стихийное бедствие.

Сильные летние дожди тревожили москвичей и на протяжении всего ХХ века. Бывали ледяные и снежные бураны, смерчи и даже землетрясения.

Многим памятен ураган, пронесшийся над городом в ночь с 20 на 21 июня 1998 года, который повредил тысячи жилых строений, оборвал провода, нарушил работу городского транспорта. Рухнувшие деревья сломали 12 зубцов стены Московского кремля. Пострадали кресты Новодевичьего монастыря и надгробие поэта-партизана Дениса Давыдова. Ущерб оценили в миллиард рублей.   

Не забыто и жаркое лето 2010 года, когда удушливый дым, окутавший город, стал причиной отравлений и даже жертв. «Горящее» лето было одной из причин увольнения мэра Москвы Юрия Лужкова, который в то время отдыхал за границей.

Запутались в регламентах

В московской трагедии-2017 виноватых нет. Спасатели кивают на синоптиков и регламенты. Синоптики оправдываются тем, что внезапное усиление ветра до 32 метров в секунду спрогнозировать было невозможно. И вообще, само прогнозирование, по словам метеорологов, осложняется у нас в стране отсутствием специального оборудования, способного предвещать штормы, ураганы и иные стихийные бедствия.

«Желтый уровень» опасности, о котором предупреждали синоптики, не подпадал под определение чрезвычайной ситуации, требующей экстренного оповещения людей.

Но даже если бы сообщения о надвигающемся урагане поступили вовремя, оповестить миллионы людей с помощью SMS на мобильные телефоны все равно не удалось бы. Как выяснилось позже, операторы не могут осуществить рассылку обычных SMS сразу по всей базе в Москве. Из-за ограниченной пропускной способности SMS-центра такая рассылка может занять до 12 часов. А сотрудники двух операторов связи заявили журналистам, что к ним информация об урагане поступила с опозданием, когда появились данные о первых жертвах.

Виновных в том, что москвичи не получили предупреждения о надвигающемся урагане, должны установить следственные органы. Им предстоит, в частности, разобраться, почему даже в самый разгар стихии система предупреждения не сработала.

Почему не подключились к оповещению людей телевидение и радио? Почему никто, даже в самый разгул стихии, не подавал на улицах звуковых сигналов, как положено в таких случаях?

На предотвращение стихийных бедствий государство исправно выделяет деньги. Только в 2016 году на систему информирования населения о чрезвычайных ситуациях было израсходовано 128,6 млн рублей (такая сумма фигурирует на сайте госзакупок). На что же были потрачены эти деньги, если в результате, как выяснилось по факту, система не работает?

Нашли крайних

Московская трагедия 2017 года схожа с ситуацией 2012 года, когда в результате чудовищного наводнения на Кубани погиб 171 человек. Помнится, тогда только принявший дела новый глава МЧС Владимир Пучков признал, что система оповещения в Крымске была провалена: оповещение о чрезвычайной ситуации получили лишь 52 человека из 60 тысяч населения города.

После того наводнения возбудили дело по статье «Халатность, повлекшая смерть двух и более лиц». В виновные записали пятерых местных чиновников, которые получили по несколько лет условно или колонии-поселения.

Какие выводы сделаны в этот раз? После урагана в Московском регионе МЧС России решило дополнить радиоточки оповещением через громкоговорители. Только и всего? Хотя работы тут непочатый край.

В России не существует ни одного плана реагирования на природную катастрофу любого уровня. Ни на пожары, ни на ледяной дождь, ни на отключение энергии.

Система гражданской обороны, существовавшая в СССР, не была идеальной, но она, по крайней мере, могла защитить людей от бед.

С переходом к рыночной экономике о гражданской обороне забыли. Да, у нас нет опасности землетрясений, и никто на нас пока не нападает, но есть множество других опасностей, к которым мы просто не готовы.

Чужой опыт

Примером ответственного отношения к жизням людей может служить Япония, где все телефоны с 2007 года поддерживают национальную систему раннего предупреждения. Почему бы и у нас не ввести такие же жесткие правила? Во время лесных пожаров в опасных зонах такая система могла бы автоматически предупреждать людей, что они находятся у опасной черты, давать информацию о точках эвакуации и т. д.

В Японии существуют четкие и понятные планы эвакуации. Жители знают адреса убежищ и как до них добираться. Во время непредвиденных обстоятельств их постоянно оповещают, сколько у них есть времени, чтобы спасти себя и своих близких. Тому, как вести себя в чрезвычайных ситуациях, японцев учат в школах. Проводят тренировки. Отсюда и небольшое число погибших во время стихийных бедствий.

А что у нас? Да, многие бомбоубежища в городах сохранились с советских времен за исключением проданных под коммерческие нужды. Вот только в них нет ни света, ни запаса воды, еды, – всего того необходимого, что может понадобиться людям, если случится беда.

Слава Богу, что в мирное время не было ситуаций, в которых людям пришлось бы спасться в бомбоубежищах. Но вдруг? Готовы ли мы? Однозначно нет, мы просто беспечны и беспомощны. Помнится, как после террористических взрывов в Москве стали проверять подвалы. Но дальше этого дело не пошло.

После трагедии на японской атомной станции национальное телевидение в прямом эфире показывало все происходящее на поврежденном блоке, постоянно шли комментарии служб, ответственных за безопасность. Из всего этого люди могли понять, что их ждет, кто им может помочь и что еще может случиться.

У нас такое невозможно даже представить. Пока кто-то поймет, что можно, а что нельзя показывать. Пока кто-то решит, что надо засекретить, родится множество слухов, которые породят волну паники и домыслов. В чрезвычайных ситуациях, как показывает опыт, паника страшна тем, что от нее погибает больше людей, чем от самого катаклизма.

Надо спешить

Но главное в другом. В России нет системы образования, направленной на то, как себя вести в чрезвычайных ситуациях (а к ним относятся и теракты, которые, к сожалению, случаются).

Пока все указывает на то, что мы даже не начинаем учиться.

Выдать пострадавшим по миллиону рублей и сослаться на непредсказуемость стихийных бедствий легче всего. Сложнее устранить последствия проблемы, сделать выводы и подготовится к другим возможным катаклизмам, чтобы потом не платить в десятки раз больше.

В последнее время риск стихийных бедствий приобретает все более глобальный характер. Эксперты ООН подсчитали, что экономический ущерб от бедствий в мире составляет примерно 16,2 миллиона долларов каждый час, начиная с 2000 года. За этот промежуток времени от бедствий пострадало 2,9 миллиарда человек (в среднем более 650 000 человек в день).

Сегодня природные катастрофы происходят в мире в четыре раза чаще, чем 30 лет назад, а их последствия становятся все более разрушительными. И это постоянное напоминание о том, что нужно спешить. Россия – не исключение. Прямой и косвенный ущерб от чрезвычайных ситуаций различного характера, по прогнозам МЧС, может достичь до двух процентов ВВП страны.

В одном из интервью министр по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий Владимир Пучков обмолвился, что ежегодное выделение шести миллиардов долларов на безопасность позволило бы сэкономить до 360 миллиардов долларов к 2030 году. Понятно, что на такие деньги рассчитывать сегодня в условиях жесткой минфиновской экономии не приходится.

Но это вовсе не значит, что надо сидеть, сложа руки, и ждать, пока очередной гром не грянет. Как бы то ни было, а нам придется привыкать к тому, что катастрофы – это часть нашей жизни. И от них никуда не деться ни власти, ни простым гражданам. Вопрос в том, научимся ли мы управлять рисками катастроф и стихийных бедствий, бороться с их последствиями.

Синоптики уверены, что лето 2017 года в России будет столь же переменчивым по погодным условиям, что и весна. А это чревато новыми аномалиями. Готовы ли мы к этому? Скорее, нет.

Пока не поздно надо постараться сделать все, чтобы очередная трагедия не застала врасплох, не унесла людские жизни. В деле спасения людей не может быть места беспечности.   

Специально для «Столетия»

Статья опубликована в рамках проекта с использованием средств государственной поддержки, выделенных в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 05.04.2016 № 68-рп и на основании конкурса, проведённого Национальным благотворительным фондом.