Атмосфера духа

Поэт, прозаик, драматург, критик, переводчик, публицист, общественный деятель. Автор более 30 художественных произведений, награжден многими литературными премиями. Особое место в творчестве Бориса Рябухина занимает его трилогия исторических хроник в стихах «Степан Разин», «Кондрат Булавин», «Император Иван». Государственный Донской казачий театр в г. Волгограде поставил по мотивам драмы «Кондрат Булавин» спектакль. За исторические хроники и сборник стихов «Мятежный круг» Международное Сообщество Писательских Союзов присудило Борису Рябухину высокую награду – Международную литературную премию имени Николая Тихонова.
Вечный пир
Сухие слезы с неба – о былом.
Соборуют скончавшуюся осень.
Душа спешит с себя оковы сбросить
И вспомнить о бессмертии своем.
Но думает живое – о живом.
Холодный ветер горячит нам щеки.
От осени оставшиеся соки
Мы, ради жизни, с упоеньем пьем.
И тварь любую, со времен творенья,
Беспечно губим мы для насыщенья.
Для смертных – смертный пир всегда готов.
И каждый праздник – натюрморт цветов…
Пока мы, в ожиданье воскресенья,
Не стихнем на последнем из миров
P.S.
Рассыпав муравьями наш мундир,
Нам Вечность обеспечит вечный пир.
Стою у моря в непогоду...
Стою у моря в непогоду
Порой ночной.
Глубок и зыбок, и тревожен
Мрак передо мной.
А ветер тучи разрывает
И вдаль несет.
Лишь изредка в провалах неба
Звезда блеснет.
Вздыхает, мечется, скрежещет
Громада волн.
В груди прибою вторит сердце
И рвется вон.
Вот жизнь моя - кипит и плещет,
Свой труд верша.
Лети без страха в эту бездну,
Моя душа!
Беседа с небесным созданием
(Поэма в прозе)
«В каждой музыке – Бах,
В каждом из нас – Бог»
Иосиф Бродский
Музыка – язык Бога.
Бах вечно преподает на органе основы общения с Богом.
Сначала мы разучиваем гласные звуки Бога, вставая на табуретку с детским пением:
«Птичка над моим окошком гнездышко для деток вьет…»
Ребенок наш поет – и значит, уже общается с Богом.
С детства мы боимся небесной грозы. Бог подает свой разрывный громокипящей голос торнадо?
В молитвах мы учимся всю жизнь общению Святого Духа с Богом.
Мы все удивляемся, как Бог понимает наши молитвы на разных языках?
А на каком языке говорит Бог, на земле тыщи языков. Он что ли Полиглот?
Даже Иван Грозный в древности общался с Богом больше, чем в монашьей одежде. Он записывал свою музыку крючками.
Каждый музыкальный инструмент – это стило Бога.
Музей музыкальных инструментов – это академия стилистов-левитов.
Нотная библиотека в Москве – это азбука языка общения с Богом.
Хоры всех времен и всех языков – хоры Всевышних.
И в немолчных храмах вечно Ангелы поют.
А люди?
Храмы звучат молитвами божественных произведений композитора Иоганна Себастьяна Баха, написавшего более 1000 музыкальных произведений во всех значимых жанрах своего времени.
В театрах мира играют почти 2000 пьес, сочинений великого драматурга, поэта и прозаика Лопе Де Веги.
Все подобные творения – для разучивания человечеством музыки мира, чтобы овладеть божественным языком Бога.
Мы сожалеем, что не до конца осознаем в консерваториях и театрах все бессмертные богатства музыки. Но чувствуем душевное удовлетворение после концертов, такое же благоденствие на душе, как после стояния всенощной и заутрени в церкви.
Язык Бога – единственный для всего человечества язык, не нуждающийся в переводах, потому что он и есть музыка.
Композиторы глубоко понимают музыку. Но верят ли они в то, что музыка – единственный язык всего мира?
«Это от Всевышнего!» – касается гений пальцем у виска, боясь верить в эту истину.
Исполнители дуэта в опере, фактически общаются на языке Бога.
Однако, до понимания шестым чувством языка музыки еще пройдут тысячелетия.
Тогда алфавит окончательно заменят ноты.
Транзитный
Пассажиром, транзитным,
живу у железных дорог.
Постоянно прописан,
но жду своего отправленья.
Мне кричат поезда:
«Еще долог твой путь и далек!»
Но не знают они
о местах моего назначенья.
Запах угля сожженного
веет в окошко всегда.
Этот запах знакомый
из печки далекого детства.
На исходе ночей
петухами поют поезда,
Но пока не мои -
от моих никуда мне не деться.
Чутко ухо прижато к подушке,
как будто к земле.
Лишь узнаю по гуду
мой поезд к заветному краю -
Тороплюсь собирать свои вещи
в предутренней мгле.
В спешке что-то ломаю,
топчу, забываю, теряю.
Мчится в даль неизвестную
лет моих длинный состав,
Позади оставляя
былых горизонтов итоги.
Вот и новая станция.
Версты считать перестав,
Пассажиром, транзитным,
опять поселюсь у дороги.
Атмосфера духа
Н.И. Вавилову
Есть в нашем мире Атмосфера Духа.
Любой иной она превыше сферы.
В ней – обостренье зрения и слуха,
И чувства, и провиденья, и веры.
Крылаты корабли ее – искусства.
Светлы ее герои – духонавты:
Платоны, Архимеды, Златоусты,
Да Винчи, Ломоносовы и Канты...
В той Атмосфере Духа – солнце ярче,
И истина – дороже и яснее,
Минувшее – понятней и богаче,
Грядущее – желанней и виднее.
Шарик маленький
Маленький шарик Земля,
Дай, я тебя убаюкаю.
Николай Агнивцев
О, Земля голубоглазая,
Ты одна для всех нам мать.
Пуповиною мы связаны,
От тебя нам не отстать.
Хоть, из праха сотворенные,
Превратимся снова в прах,
Грезим мы, непокоренные,
О бессмертии в веках.
Ты ж из космоса нам кажешься,
Как беспомощный малыш,
Синей звездочкою, катышком
Шарик маленький – летишь,
Пуповиною привязана,
К Солнцу света и тепла.
Жизнью ты ему обязана,
Что для нас ты сберегла.
В этих связях заключается
Чудодействие любви.
Все от Солнца начинается
И кончается людьми.
Метро
(Притча)
В огнях и золоте перрон, людьми наполнен всклень.
У эскалатора Харон, в фуражке набекрень.
Людской поток наверх плывет, другой стекает вниз –
Вот так же свой круговорот ведет земная жизнь.
Электропоезд, как капкан, захлопнув пасть дверей,
Помчал по адовым кругам еще живых людей.
В потёмках пращуры лежат, давно в земле гниют,
В вагонах грешники сидят и лучшей доли ждут.
У пожилых усталый вид, у молодых испуг,
А голос сверху говорит, какой за дверью круг…
Выходят люди в Первый круг – без веры грех и стон,
И скорбь невольная от мук. На страже их – Харон .
А кара во Втором кругу – за сладострастный блуд,
И рвёт, и мечет их в пургу. Царь Минос – стражник тут.
Обжоры в Третий круг спешат. И ждет в грязи, свиней,
Холодного дождя ушат. А Цербер-страж – страшней.
Скупцы – в Четвертый круг должны, с кутилами. Их страсть –
Катить друг в друга валуны. И Плутос бог – их страж.
А в Пятый круг – и лень, и гнев. Им кара – драк черёд,
В болотной жиже, озверев. Их Флегий стережёт.
В шестой – еретиком кто стал, творить богов посмел.
В могиле, как в печи, пылал, под стражей Фурий-змей.
В Седьмой идут убийцы круг, где дождь огнем сечет,
Собаки, гарпии их жрут, и Минотавр пасёт.
Обманщиков ждёт круг Восьмой, лжецов, гадалок строй,
Смола, жаровня, скрежет, стон. И страж их – Герион .
В Девятый круг грехи ведут во льды предателей-иуд.
Там Люцифер справляет Ад. У врат – Антей и Эфиальт.
И каждый грузу всех грехов при жизни знает счёт,
И девять адовых кругов ещё живым пройдет.
А Люцифер не выдает к Чистилищу дорог.
«Наш поезд дальше не идет», – сказал, кто слышать мог.