Злая шутка Великого Инквизитора

Первый канал российского телевидения сделал впечатляющий «замах» - экранное воплощение одного из ключевых романов российской, да и мировой литературы - «Братьев Карамазовых».

Варварская реклама, каждые 15 минут взрывающая киноповествование, наводит на мысль, что именно так все и задумывалось администрацией телеканала, для которого Достоевский - «брэнд», обещающий успех, хорошую зрительскую долю и высокий рейтинг. На сей раз, в погоне за прибылью, эрнстовский менеджмент не стал проявлять особого снисхождения ни к автору, ни к зрителю, ни к создателям сериала. Не желаете ли нового шампуня и зубных паст на закуску страстного монолога Мити Карамазова? Нет, тогда извините и до свидания.  

Однако, рекламный беспредел уже давно не обсуждаем, и натренированный российский зритель заставляет себя продираться через пестрый частокол товаров первой необходимости. Другое дело, было бы к чему продираться.  

Любому, кто мало-мальски прикасался к роману, понятно, что здесь поставлены глубочайшие вопросы человеческого бытия. Многомерные (а не ходульные, как в фильме) персонажи живут в поле все нарастающих энергий. Это энергии той самой борьбы добра со злом, где «поле битвы сердце человека». Они скручивают, распрямляют, рвут, сжигают души столь живых, столь грешных, столь безнадежных, столь любимых Богом, а потому и не совсем безнадежных людей.  

Актеры в фильме, конечно, озвучивают некоторые мысли, монологи персонажей. Но до их трансляции в сознание и сердца зрителей, увы, слишком далеко. А из-за неадекватного художественного решения экранизация становится лишь старательной иллюстрацией литературного сюжета. Хотя, следует отдать должное режиссеру Юрию Морозу, снявшего до этого теледетективы «Каменская» и «Апостол», мы не имеем дело с откровенной халтурой, поделкой. Но это служит и источником еще большей досады.  

Фильм обнажил общее снижение уровня драматического мастерства нового поколения российских актеров.

А ведь, по идее, для актерской группы сериала он должен был бы стать отправной точкой перехода их в разряд «больших». К сожалению, не произошло. К примеру, Сергей Горобченко в роли Дмитрия Карамазова очень старается, делает все, что может, но будто все время видит призрак старика Станиславского, тыкающего в него своим «Не верю!», отчего еще больше по-ученически волнуется и комкает.  

Есть, конечно, и относительные удачи – Сергей Колтаков в роли перманентно распадающегося отца семейства; Виктория Исакова, сыгравшая Катерину Ивановну; Смердяков в исполнении Павла Деревянко. Однако несколько приблизительно созданных образов не могут спасти картину.  

Как объясняли сами ее создатели, они стремились к современному прочтению, к тому, чтобы актеры, максимально приближенные по возрасту к героям романа, не были отчуждены от нынешнего зрителя. Но ведь огрубление и вульгаризация образа, что произошло с чудо-чувственной Грушенькой, превращенной в третьекурсницу из сомнительного коммерческого вуза, еще не есть современность.  

Пойдя по линии более или менее строгого иллюстрирования сюжетной канвы и отказавшись от акцентирования смысловой основы, создатели картины явно поставили свою работу под удар.

Современному зрителю недостаточно простого перессказа произведения. Ему неинтересно, кто в данный момент поедет в Чермашню. Ему нужно полноформатное вскрытие, художественное обнажение «кровоточащих» идей, лежащих в основе «Карамазовых».  

Парадоксально, но ультрасовременность Федора Михайловича в том, что его роман как раз-таки поддается клиповой кинопередаче. Каждая серия телефильма могла бы стать мегаклипом – аудиовидеопосланием в неразбавленном виде, передачей требования к человеку (особенно молодому) задуматься и по-настоящему повзрослеть.  

Разбавленная же бездумным разноцветьем рекламы, погруженная в общий поток массовой коммуникации, которым так хорошо овладел Великий Инквизитор наших дней, экранизация, увы, не призвала «возвратиться к подлинному Христу», дорогу к которому из произведения в произведение искал Достоевский. Хорошо уже, если телефильм, как и всякая добросовестная иллюстрация, хотя бы побудит обратиться зрителей к первоисточнику.