Русский песенник Матвей Блантер

Теперь словоблудам вольно обзывать его как угодно, даже «придворным композитором Советской власти». Но Государственную Сталинскую премию СССР (второй степени) в 1946 г. Матвей Блантер получил за песни «В путь-дорожку дальнюю», «Под звездами балканскими», «Моя любимая», «В лесу прифронтовом». Последняя в этом списке была создана осенью 1942-го, той самой, когда началась Сталинградская битва, и кто скажет, что ее мелодия и строки Михаила Исаковского не стали частью духа советских людей, перенесших страшную войну и победивших в ней, тот не наш человек.

С берез, неслышен, невесом, 
Слетает желтый лист. 
Старинный вальс «Осенний сон» 
Играет гармонист. 
Вздыхают, жалуясь, басы, 
И, словно в забытьи, 
Сидят и слушают бойцы — 
Товарищи мои. 

Это теперь в нашей национальной памяти, прежде всего в каноническом исполнении победного 1945-го — певца Г. Виноградова и ансамбля Красной армии под управлением А.В. Александрова.

Неотменимые свет и надежда, подаренные народу в песенной — мелической и словесной — красоте: 

Пусть свет и радость прежних встреч 
Нам светят в трудный час. 
А коль придется в землю лечь, 
Так это ж только раз. 
Но пусть и смерть в огне, в дыму 
Бойца не устрашит, 
И что положено кому — 
Пусть каждый совершит. 

Так что ж, друзья, коль наш черед, 
Да будет сталь крепка! 
Пусть наше сердце не замрет, 
Не задрожит рука. 
Настал черед, пришла пора, — 
Идем, друзья, идем. 
За все, чем жили мы вчера, 
За все, что завтра ждем.

Мы читаем здесь простые и ясные строки Исаковского, а все равно слышим песню. Песню Матвея Блантера.

Музыковеды указывают, что новаторскими приемами Блантера-песенника являются «маршевая ритмизация мелодических оборотов, характерных для русского лирического романса, принцип динамизированной повторности, разноладовое мажорно-минорное «окрашивание» одних и тех же мелодических фрагментов». Но народ слышит песни сердцем, вне аналитики.

Блантер скромно, но и трезво замечал: «Успех моих песен я наполовину отношу на счет соавторов-поэтов. Легче писать музыку, когда располагаешь высококачественным литературным материалом». В самом деле, в литературном вкусе, интуиции композитору не откажешь. Простой факт: текст «Катюши» он взял у Исаковского, когда от этих стихов отказался коллега.

И не случайно к его простым песням обращались крупнейшие мастера оперной сцены — М. Рейзен, И. Козловский, Е. Образцова, звезды эстрады. «На всю жизнь осталась в памяти неповторимая, полная необычайного дарования, обладательница замечательного голоса Надежда Андреевна Обухова, — подчеркивал композитор. — Для такой певицы, как Обухова, я, должен сознаться, с удовольствием писал бы всегда. Слушать ее было одно наслаждение. И, конечно, я хотел бы выделить незабываемого певца Георгия Павловича Виноградова».

Более двадцати песен — как ни с кем другим — Блантер написал на стихи Исаковского. «Удивительно легко было писать на стихи Исаковского, — вспоминал он. — На самые, казалось бы, сложные. И творчески мы сразу понимали друг друга. Вот один из примеров. Встречаю я возле нашего дома, на улице Горького (мы жили с Исаковским тогда всего лишь на разных этажах) Александра Трифоновича Твардовского. Он говорит взволнованно: "Идите скорее к Мише, он написал замечательные стихи. Убежден, что если вы возьметесь, получится песня, что надо..." Поднялся я к Исаковскому, и он мне прочитал... "Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью. Куда ж теперь идти солдату, кому нести печаль свою..." и т. д. А потом как бы даже извинился: "Очевидно, Саша ничего в этом деле не понимает. Здесь слов — целая простыня. В какую же песню все это влезет?". Однако через час, уже у меня дома Исаковский слушал нашу песню».

Но если песня этого творческого тандема «В лесу прифронтовом» была руководством страны оценена сразу, то судьба стихотворения «Враги сожгли родную хату…» («Прасковья»), написанного в 1945 г., впервые опубликованного в №7 журнала «Знамя» в 1946 г., сложилась весьма непросто. В нем усмотрели «ненужный пессимизм». А песню, прозвучавшую на радио в исполнении В. Нечаева, больше в эфир не пустили.

Уже невозможно отделить первооснову, поэтический текст этого шедевра русской поэзии ХХ в., «Враги сожгли родную хату…», от музыки М. Блантера. В нашем восприятии песня неотделима и от голоса Марка Бернеса. Именно Бернес фактически прервал традицию игнорирования этой песни, установленную редакторами музыкальных программ. В 1960 г. на представлении Московского мюзик-холла «Когда зажигаются звезды» артист исполнил ее перед многочисленными зрителями, заполнившими Зеленый театр ЦПКиО им. М. Горького, настроенными на развлекательное зрелище. После первых же строк в зале установилась абсолютная тишина, закончившаяся непрекращающейся овацией.

Знаменитая «Катюша», написанная на стихи того же Исаковского еще в 1938 г., широко зазвучала именно во время войны. Она сразу стала одним из лирических памятников Великой Отечественной, увековеченная и в названии знаменитого реактивного оружия.

Ее распевали на фронтах и в тылу, нередко дополняя народными боевыми куплетами. Ее сделали своим гимном бойцы итальянского сопротивления, пели ее, как свою, и французские патриоты Сопротивления. В послевоенной жизни песня стала одним из символов СССР и России, визитной карточкой страны, исполняемой, как и «Подмосковные вечера» В. Соловьева-Седого и М. Матусовского, во всех уголках планеты.

В том же 1938-м Блантер сочинил и свой знаменитый «Футбольный марш».

Международная жизнь произведений М. Блантера приобретала порой и характер несанкционированного присвоения. Тот же вальс «В лесу прифронтовом» неизгладимо прописался в душе известного французского шансонье, режиссера, актера русского происхождения Сержа Генсбура, который выпустил песню «Zéro pointe vers l´infini» («Ноль стремится к бесконечности») в исполнении его высокоодаренной дочери Шарлотты Генсбур, тоже известной певицы и актрисы. Искушение было столь велико, что русский француз указал в выходных титрах лишь свое имя. Так песня получила во Франции иное продолжение. Трактовка по-своему красивая, хоть и непривычная для русского сердца, навсегда связавшего этот вальс с Великой Отечественной войной.

* * *

Матвей Исаакович Блантер родился 10 февраля 1903 г. по нов. ст. в южнорусском городке Почеп, принадлежавшем в былые времена территориям Малороссии (после Переяславской Рады с 1654 г. в составе Левобережной Украины принятом под юрисдикцию России), а ныне находящемся в Брянской области.

Блантер вспоминал: «Когда в начале войны четырнадцатого года в Курск эвакуировалось из Риги музыкальное училище, я был принят туда на фортепианное отделение. Занимался успешно, но понял вскоре, что пианиста из меня не получится. К тому времени у меня оказались достаточно широкие представления о музыке. В Курске часто гастролировали известные музыканты, я не пропускал ни одного концерта, а вместо платы за билеты переворачивал ноты аккомпаниаторам. Весной 1917 года приехал в Москву, чтобы учиться в консерватории, но по совету друзей выбрал училище филармонического общества, класс скрипки знаменитого А. Я. Могилевского. Но и на этот раз решил, что скрипачом мне не стать. А тут еще на уроке теории и сольфеджио, посмотрев мой четырехголосный хорал, профессор Н. С. Потоловский спросил меня, четырнадцатилетнего юнца, не пробовал ли я сочинять? Вопрос этот я запомнил и позволил себе роскошь подумать о сочинительстве. Шла Гражданская война, было голодно, за паек я начал работать концертмейстером в клубе воинской части и получил полный простор для импровизации. Следующим шагом был театр Мастфор («Мастерская Н. М. Фореггера»). ... Молодые энтузиасты под руководством очень интересного режиссера-новатора ставили сатирические представления, высмеивающие Антанту, белогвардейцев, мещанство, спекулянтов. Художниками были двадцатидвухлетний С. Эйзенштейн и шестнадцатилетний С. Юткевич, литчастью заведовал двадцатичетырехлетний В. Масс, музыкой — семнадцатилетний М. Блантер». На их представлениях можно было увидеть Маяковского, Мейерхольда, Таирова...

В 1920-1921 гг. Блантер брал уроки композиции у Г. Э. Конюса, а уже на рубеже 1920-х/1930-х заведовал музыкальной частью Ленинградского театра сатиры.

Первые композиторские опыты молодого музыканта, опубликованные в начале 1920-х, относятся к сфере развлекательной музыки: это были эстрадные песни и танцы, довольно быстро приобретшие популярность — фокстроты и танго «Джон Грей», «Фудзияма», «Багдад», «Сильнее смерти».

Шлягеры Блантера инсценировались в петроградском кабаре «Балаганчик» (1922) с участием Р. Зеленой («Домик в Батавии» и др.); в московском «Павлиньем хвосте» (1923) иронический романс «Кожаный ремень» («Он был апаш, она апашка»). 

В начале и середине 1930-х, в период работы Блантера уже в Магнитогорском драматическом театре, характер его произведений изменился. Появились «Песня о Магнитогорске» и стилизация «Мальчишку шлепнули в Иркутске» (на стихи И. Уткина), а также, на стихи М. Голодного, очевидца Гражданской войны на Украине, суровая южнорусская баллада «Партизан Железняк» («В степи под Херсоном высокие травы» и «Песня о Щорсе» («Шел отряд по берегу, шел издалека…»), «Молодость», «С нами поет вся страна», «В путь-дорожку дальнюю» (слова С. Острового, 1937). Песни вошли в репертуар Л. Утесова и Л. Руслановой.

Война изменила всех и, конечно же, отразилась в сочинениях советских композиторов. В наш ген, национальный код вошли десятки потрясающих песен периода Великой Отечественной и послевоенных лет, и в этом ряду достойнейшее место занимают произведения М. Блантера.

Первой его песней того периода стала «До свиданья, города и хаты» (слова М. Исаковского), написанная 23 июня 1941 г., с ней уходили на фронт новобранцы.

А за ней — около полусотни песен: «Сады-садочки», «Огонек», «У колодца», «Полюбила я парнишку», «Моя любимая» (на стихи Е. Долматовского, «Я уходил тогда в поход в далекие края…», здесь в исполнении самого М. Блантера, в 1945-м, «Под звездами балканскими» (канонический вариант исполнения ансамблем Красной армии; в исполнении Большого детского хора Всесоюзного радио и ЦТ, 1980, еще молодые актеры Е. Дятлов и О. Погудин).

Песню Блантера на стихи Симонова «Жди меня» исполнил на радио солист Большого театра С. Лемешев. Стихотворение, как известно, в годы войны было самым читаемым и хранимым в солдатской среде.

На стихи К. Симонова написана и «От Москвы до Бреста» (Песня военных корреспондентов), к пьесе «Жди меня», поставленной в годы войны. Поразительная история: для сцены в этом спектакле, где девушки-партизанки тихо напевают тяжело раненному летчику, по замыслу московского режиссера Н. Горчакова, нужна была старинная песня, словно сохранившаяся еще с давней войны. Блантер и Симонов, договорившись, что это будут лирические страдания, но с трагедийным оттенком, отправились на ночь по домам. Утром выяснилось, что оба написали произведение в одном и том же размере. Эта песня — «Как служил солдат» — многими считается народной. Кажется, как народную слушатели просили исполнить ее и в популярной радиопередаче В. Татарского «Встреча с песней», где я ее впервые и услышал мальчишкой, в конце 1960-х.

Младший брат композитора Яков погиб на фронте в первые дни войны. А самому Матвею, чье композиторское «боевое крещение» прошло, вместе с поэтом В. Гусевым, под Можайском, довелось встречать Победу в Берлине, поскольку в конце марта 1945 г. он был направлен вместе с Т. Хренниковым на Одерский плацдарм.

Коллеги оказались одними из первых, кто сообщил о близкой победе, отправив из Берлина 23 апреля необычную телеграмму: «Москва, Союз композиторов. Сердечный привет из Берлина. Блантер. Хренников».

В 1947 г. «Песня единства» М. Блантера была удостоена премии на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Праге. Впоследствии были созданы песни «Токио — Москва», «Красавица Прага». Блантер несколько раз посетил Чехословакию. Однажды он рассказал: «Вы знаете, что я стал музыкантом благодаря чеху? Он жил у нас, в Курске. Когда я был маленьким, лет пять-шесть мне было, мама послала меня к соседке за уксусом. Пока соседка искала в кладовке уксус, мой взгляд упал на фортепиано. Я не устоял, я должен был дотронуться до клавиш. Я был околдован его звуком. Соседка позволила мне изредка заходить к ней и играть на пианино. Родители накопили денег на инструмент. А учил меня играть на пианино чех, которого звали Эрно Коштял». Э. Коштялу, впоследствии известному чешскому музыканту, было тогда неполных 20 лет.

В послевоенные годы приобрели популярность песни Блантера «Лучше нету того цвету» (слова М. Исаковского, 1946), «Летят перелетные птицы» (слова М. Исаковского, 1948), «В городском саду играет» (1947), «Присядем, друзья, перед дальней дорогой» (1962), «Пушки молчат дальнобойные» (слова М. Матусовского, 1963), «Черноглазая казачка» (1966), цикл песен-размышлений на стихи Б. Окуджавы (1967), приснившаяся автору «Кони-звери» (на стихи. И. Сельвинского).

Всего М. Блантер написал чуть ли не 2 тысячи песен. «По моему глубокому убеждению, — говорил композитор, — лирика — один из важнейших жанров песенного искусства. Через лирику можно раскрыть большую тему общественно-политического значения, в лирической песне можно воспеть высокие гражданские идеи, затронуть самые тонкие струны души человека».

Вот еще интересные признания М. Блантера: «Я не страдаю манией величия, отдаю себе отчет в том, что работаю всего лишь в области популярной музыки. Так уж повелось с давних времен, что песенки и даже песни, как бы широко известны они ни становились, уходят из жизни, не в пример классической, большой, как я ее называю, музыке, которая в лучших своих образцах живет века. Возраст обязывает меня трезво оценивать успех некоторых моих песен в смысле их долголетия. И чем старше я становился, тем все более и более укреплялся во мнении, что лишь те песни, истоки которых народны, могут существовать довольно продолжительный срок. Кроме истоков успех песни определяет, прежде всего, стихотворный материал. Убежден, если есть у меня песенные удачи, то я обязан разделить их с поэтами, с которыми вместе работал. Мне очень повезло! … Какая блистательная плеяда!».

Музыковеды резонно уверяли, что наличие в песнях Блантера четкого мелодического и зрительного образа роднит его творчество с традицией русской народной песни.

В области театральной музыки обычно отмечают работы Блантера с эстрадными театрами: Ленинградским театром миниатюр А. Райкина (песенки к спектаклю «Времена года», 1956); Московским мюзик-холлом (музыка к спектаклю «Москва — Венера, далее везде» (1961) и «Тик-так, тик-так...» (1963); оперетты «Сорок палок» (1925), «Нос президента» (1926), «На берегу Амура» (1938).

В своей книге «Когда душа поет» известный советский певец В. Бунчиков рассказывал: «Я уже не раз писал, что война открыла многих композиторов и дала много новых песен. С Матвеем Блантером я был знаком еще с 1926 г. … Его песни — это целые произведения. Все они разные — грустные и веселые, патриотические; петь их и легко и одновременно трудно. … Блантер удивительно чувствовал песню, хорошо знал вокал. Его музыка запоминается мгновенно. Я очень люблю его нежную и грустную песню «Грустные ивы», где чудесная музыка сливается с замечательными стихами: «…грустные ивы склонились к пруду, месяц плывет над водой…». Или «… в городском саду играет духовой оркестр, на скамейке, где сидишь ты, нет свободных мест…». Удивительная музыка. Но, пожалуй, самая замечательная его песня это «Летят перелетные птицы» (1948). Да и название какое! … Песня звала на подвиг, и ее последние слова «Не нужно мне солнце чужое, чужая земля не нужна» звучали как призыв к Советскому солдату. После исполнения этой песни я стал получать потоки писем от радиослушателей. А когда я пел ее в Колонном зале, то видел слезы на глазах у зрителей. Я исполнял много песен М. Блантера, но ни одну из них не пел с таким воодушевлением, с такой любовью, как эту. В 1976 г., в связи с юбилеем, мой большой друг Матвей Блантер писал в газете «Советская культура»: «Я счастлив, что В. Бунчиков пел мои песни!». То же самое я могу сказать сейчас и ему — и я счастлив, что пел его песни».

Г.В. Бунчикова дала свое примечание к этим словам отца: «…Когда вышел сборник песен М. Блантера, папа увидел, что вверху страницы написано «Песня посвящается Владимиру Бунчикову». Для него это было неожиданностью, так как Блантер заранее ничего не сказал. Слова песни, которую папа любил, пожалуй, больше всех («А я остаюся с тобою, родная моя сторона…») мы написали на его памятнике».

Известна забавная история, как гроссмейстер М. Тайманов увидел в квартире Шостаковича рядом с портретом Бетховена портрет Блантера. Шостакович сказал: «Это Мотя принес свой портрет и повесил. Ну и пусть висит». 

Герой Социалистического Труда (1983), народный артист СССР (1975), воистину народный советский композитор Матвей Исаакович Блантер ушел из жизни в преклонном возрасте, 27 сентября 1990 г. Думается, его песни еще очень долго будут оставаться с нами. Портрет его — по-прежнему висит на заветной стене в памяти Отечества. «Пусть висит».