Уроки Тибета

За прошедшее с тех пор время и в Тибете, и вне его сменилось несколько поколений людей, которые уже не помнят, что же случилось той далекой весной. А ведь то была очень поучительная история о том, как трудно найти баланс между сохранением традиционного уклада и модернизацией.

Так что же делать со странами, задержавшимися в прошлом? Развивать их, менять, или «хранить их самобытность»? Очень сложный вопрос.  

Как же решило его в отношении Тибета коммунистическое правительство Китая, пришедшее к власти в 1949-м? Тибет, кстати, к тому моменту несколько веков как входил в состав Китая, началось это в XIII-м веке, при внуке Чингис-хана, Хубилай-хане, присоединившем к своей империи и Китай, и Тибет, до того времени существовавшие отдельно. С тех пор китайская территория не слишком изменилась - если не считать появления независимой Монголии. Но надо очень плохо знать историю, чтобы путать Мао Цзэдуна с Хубилай-ханом.  

Никаких разговоров о независимости далай-лама, приехавший в 1951-м году в Пекин, не вел. Речь шла о смысле, содержании автономии Тибета. Далай-лама предложил новой власти принять ту же самую формулу, которую до того принимали прочие китайские властители. А именно: Пекин берет на себя оборону и внешнюю политику Тибета, но не касается его внутреннего устройства и уклада. И Мао Цзэдун согласился. Может быть, и потому, что у новой власти не было ресурсов, чтобы менять что-то в почти недоступной горной провинции, куда в то время и доехать-то было почти невозможно.  

Можно спорить, был ли Мао «настоящим» коммунистом - Никита Хрущев этим и занимался, да и Леонид Брежнев тоже - но отказать ему в прагматизме было нельзя.

В 1955-м тогдашний премьер Госсовета Китая поспособствовал поездке корреспондента «Правды» Всеволода Овчинникова в Тибет. Это был практически единственный иностранец, оказавшийся в ту эпоху в зачарованном царстве на высоте в несколько километров. Овчинников написал об этом книгу, точнее – даже две. В них очевидны его тогдашние эмоции - от изумления и восторга до ужаса. Китайские власти хотели, чтобы советский журналист убедился - и написал, что Пекин держит данное далай-ламе слово: никакого вмешательства во внутреннюю политику Тибетской автономии. И он убедился, увидев совершенно нетронутое временем феодально-рабовладельческое государство, практически так и оставшееся в XIII-м веке. Это был не Афганистан, а нечто другое.  

Например, как вам три беглых раба – или крепостных крестьянина - соединенные вместе бревном с тремя дырками для голов, так называемый «трехглавый дракон»? Самое неприятное в их положении было то, что если один наказанный умирал, то двум другим приходилось таскать на себе мертвеца еще несколько дней. Потому что открыть замок мог только чиновник определенного ранга. А еще на улицах Лхасы виднелись люди без ноздрей, ушей и рук. Кстати, в императорском Китае таких наказаний не было, только в Тибете: автономия. Тибет был тогда страной, населенной примерно 850 тысячами крепостных, или рабов, и 130 тысячами свободных священнослужителей - лам.  

Как к этому относился далай-лама? Тот же Овчинников вспоминает, как на советской промышленной выставке 1954-го далай-лама вдруг исчез, и нашли его в выставочном зале, где он со своим заместителем, панчен-ламой, играл в заводную железную дорогу. Кстати, настоящая железная дорога пришла в Тибет только в позапрошлом году. Можно ли обвинять молодого человека в том, что он хотел сохранить уклад жизни предков? Можно ли было обвинять его в том, что в 1959-м он оказался причастен к мятежу лам? Мятежу, который нарушил соглашение 1951-го?  

Многие ошибаются, думая, что все дело в 1959-м – это время «большого скачка», серии ультракоммунистических экспериментов в Китае, репетиции «культурной революции». Нет, «скачок» начался на несколько месяцев позже, и Пекин соглашения с далай-ламой нарушить не успел.

В Тибете у лам была другая проблема – несколько сотен молодых людей, которые получили образование в китайских школах и училищах. Мятеж произошел от того, что кто-то из тибетской верхушки подумал, что это – уже признак смены вечного уклада. Мятеж был подавлен Пекином предельно жестко. Зачинщики его бежали в Индию, в том числе и далай-лама – сам ли, или он был вывезен «доброжелателями» - сегодня живых участников тех событий немного. Насколько он был причастен к насилию – вопрос сегодня сложный. Далай-лама, духовный лидер тибетских буддистов, покинул родину тоже 50 лет назад, 17 марта. Тогда ему было 24 года, сейчас – 74.  

История тибетской эмиграции печальна. Это люди, утверждающие, что у них есть «тайные тропы» на родину, по которым они получают информацию от единомышленников. Но большая часть этих тибетцев понятия не имеет ни о том, каким Тибет был, ни каким он стал. После мятежа лам 1959-го крепостное рабство было отменено, земля взята у монастырей и роздана крестьянам и скотоводам, налогов с них не брали 20 лет. Пекин вливал в Тибет деньги: дороги, здравоохранение, образование. Однако не «ассимилировал»: китайцев там до сих пор не больше 5 процентов. Но в целом население выросло втрое, до 3.5 миллионов. Прежде всего - за счет увеличения вдвое продолжительности жизни. Именно вдвое, потому что до 1959-м она составляла что-то около 30 лет.  

Действительно, сегодня Тибет не совсем тот, что 50 лет назад. Огорчаться по этому поводу или радоваться? 

Дмитрий Косырев - политический обозреватель «РИА Новости»