Сергей Михеев: «Российская экономика – синоним понятия «жадность»»

«Столетие» продолжает дискуссию о возможных последствиях кризиса, о необходимых антикризисных мерах. Сегодня на вопросы нашего корреспондента отвечает известный эксперт и публицист С.А. Михеев.

- Сергей Александрович, сроки выхода нашей страны из кризиса называют разные. Оптимисты обещают «выздоровление» не позже, чем через год. Условно говоря, реалисты, «закладываются» на два года. В любом случае, и те, и другие убеждены: мы победим эту американскую заразу. Но что значит: победить кризис? Восстановим, как говорится, статус-кво?

- Не претендую на звание профессионального экономиста. На мой взгляд, никто не знает, что будет «потом», внятной стратегии выхода из кризиса сегодня нет - не только у России, но и у ведущих мировых экономик. Чтобы понять, куда идти, необходимо осмыслить, где мы были. Нынешнее положение – следствием, в том числе, и принципа свободного передвижения капиталов, которое стало основой роста всевозможных национальных и транснациональных финансовых «пирамид». Итог: появление и развитие всевозможных финансовых инструментов, ну, скажем, ипотеки, хедж-фондов. Создалась питательная среда для роста «финансовых пузырей», которые, в определенный момент, принялись разрушать все вокруг себя. «Пузырь» приносит прибыли своим создателям и тем, кто находился в основании финансовой пирамиды, но он крушит реальное производство, подменяет смысл традиционных экономических процессов. В цепочку получения прибыли закладывался вовсе не реальный продукт, а финансовые спекуляции вокруг продукта, к которому сам «пузырь» уже имеет отдаленное отношение. Судьба экономики окончательно стала зависеть, в первую очередь, от финансовых манипуляций, от групп спекулянтов, а не от производителей и потребителей.

Никакой альтернативы этому порочному принципу устройства мировой экономики пока никто не предложил. Такое впечатление, будто ведущие экономисты в самых различных странах исходят из простого рецепта: следует переждать/пережить сегодняшние проблемы, после чего вернуться к точно такому же положению дел, которое и считается некоторыми идеальной моделью. Мы в этом смысле, как обычно, идем в хвосте событий и смотрим, что делают другие, затем, чаще всего, слепо копируем их поведение. Вот она наша главная проблема: ставка на вовлеченность в глобальную экономику. Как будет «там» - так и у нас отзовется. Ну, а если все бросятся топиться, то и мы бросимся за ними, выбора-то нет: как можно более глубокая интеграция в мировую экономику стала фетишем для нашей элиты еще в 90-х годах.

Никто не называет никаких новых моделей организации экономики. Ни там, ни у нас. Попытка диверсифицировать доходы запоздала, она непонятна, мы не знаем, куда сегодня вкладывать средства – те самые, которые следовало бы инвестировать именно в период процветания. Практически все излишки, имеющиеся в Стабфонде, пойдут, главным образом, на снижение социальных рисков во время кризиса. Хотя сейчас в основном деньги идут на поддержку банковских структур, которые, в значительной степени, и были причиной кризиса. И неясно, станут ли они в будущем работать на реальную экономику. Почему надо спасать именно банковский сектор? Нам объясняют: производство способно развиваться исключительно на кредитной основе, а других путей мы, вроде бы, и не знаем.

Причем, интересно, что даже президент США откровенно обвинил значительную часть крупного американского бизнеса в «глупости и жадности», что и стало главной причиной проблем. У нас же, ко всему прочему, пытаются спасать сам имидж бизнеса. Хотя совершенно очевидно, что наш бизнес за все годы существования постсоветской России не просто страдал теми же недугами, но невиданную по цинизму сверхжадность возвел в ранг основного жизненного принципа, который заодно навязывался и всему обществу, как, якобы, наиболее эффективная жизненная модель. Также наш бизнес проявил и полную неспособность формировать долгосрочные эффективные стратегии развития и внедрять настоящие инновации. А уж об ответственности перед обществом и государством и говорить не приходится.

- А будет ли возврат к прежним «тучным временам»? Что на этот вопрос отвечают экономисты?

- Они дать уверенного ответа не могут. Сегодня проявился и кризис экономической науки, окончательно стало ясно, что она не является наукой как таковой. В лучшем случае лишь фиксирует некие тенденции, при этом никаких законов в нынешней экономической науке нет. Наивысшим принципом организации системы является спекуляция, которая делает непредсказуемыми все процессы. Поэтому для многих кризис стал неожиданным: а поутру они проснулись, помните?

Люди, занимающие в Америке высокие финансовые посты, принялись лепетать на известную тему «Мы считали, что рынок отрегулирует все сам», но эти невнятные сентенции выглядят смешными: значит, либо вы нас самым примитивным образом все время обманывали, либо вы, скажу мягко, некомпетентны. В Америке и в России. На протяжении многих лет наш министр финансов Алексей Кудрин был главным сторонником вложения денег в «пирамиды», облигации и ценные бумаги сгоревших и обесценившихся затем фондов. В одном из последних своих выступлений он практически открыто признал: да, ребята, мы ошибались. Ну, если так, если руководители сами не понимали, что делают – значит, надо подавать в отставку.

- Работодатели списывают на кризис все недостатки своего менеджмента и увольняют людей. Сейчас «потолок» официальной безработицы составляет 2.8 миллиона человек, что может соответствовать к концу года 8-9 миллионов человек общей безработицы. Это 10-12 процентов экономически активного населения. Закончится кризис – сильно сомневаюсь, что все уволенные будут трудоустроены…

- Власть надеется на восстановление – пусть и не в «дореволюционном» масштабе – цен на углеводородное сырье в мире. Это наши альфа и омега, больше рассчитывать нам не на что. Развитие реального производства выглядит обузой для тех, кто этим должен заниматься: не хочется, а приходится уделять внимание. Наглядный пример – сельское хозяйство

Если повысятся цены на сырье – вновь займутся своими играми финансовые структуры, им необходимо будет большое количество обслуживающего персонала. Несомненно, деньги, которые крутятся в сфере услуг или просто нематериального производства в России – деньги изначально «сырьевые».

Надеюсь, кризис подтолкнет власть к долгосрочным вложениям, созданию новых рабочих мест в реальном секторе экономики, к настоящим инновациям, а не к их имитации. Только ведь быстро все это не делается.

- Рост цен на продукты питания в России в 2008-м составил 17.7 процента, что в 4.3 раза превышает удорожание продовольствия в странах Евросоюза – это данные Росстата. В середине февраля цены производителей промышленной продукции в России за январь снизились на 2.7 процента, а инфляция на потребительском рынке за это же время достигла 2.4 процентов – опять же, по официальным данным Росстата. При том, что на мировых рынках идет общее снижение цен на основные сырьевые и продовольственные товары, которые уже подешевели за прошлый год более чем в два раза. Значит - плюнем на того, кого именуют «потребителем»: главное сохранить маржу прибыли. Так будем жить и после кризиса? Все во имя человека, все для блага человека – того, который стоит между производителем и потребителем?

- Проблему насчет отсутствия стратегии выхода из кризиса можно условно назвать экономической. А эту – мировоззренческой. Происходящее сегодня – подтверждение полной профнепригодности значительной части нашей элиты. Повторюсь - совершенно очевидно, что принцип тотальной жадности стоял – да и стоит поныне – во главе экономики. Скажу проще: российская экономика – синоним понятия «жадность». Эту формулу усиленно культивировали в общественном сознании, успешный и эффективный тот, кто сверхжадный.

Вообще, на мой взгляд, одной из наиболее актуальных задач в России является задача радикального изменения принципов рекрутирования элиты. Люди с «базарным» мышлением и разговорами «по понятиям» не смогут вывести Россию на новый уровень развития, даже если они ездят на очень дорогих машинах и носят часы с бриллиантами. Да и не собираются они этого делать, честно говоря, У них другие приоритеты в жизни. Власть должна серьезно задуматься над этим вопросом.

Сейчас все это проявляется самым ярким образом. Падают цены на сырье, на промышленные товары – в рознице цены растут и растут. Потому что у людей, которые занимаются торговлей, в головах заложена одна лишь идея: прибыль сегодня. В канун Международного женского дня руководитель Росрыболовства Андрей Крайний объяснил, как был отслежен путь одной партии мойвы. В Мурманске рыбаки продавали ее оптом по 9 - 12 рублей за килограмм, в местных магазинах она продавалась не дороже 22 рублей. В Подмосковье эта рыбка стала «золотой» и шла уже по 80-85 рублей. Но доставка с Кольского полуострова стоит не больше, чем 3.5 рубля за килограмм! Прибыль «работников свободного рынка» может сосчитать даже школьник.

У нас это происходит оттого, что в России в значительной мере капитализм не построен. Сама по себе концепция капитализма спорная, но то, что мы называли социализмом, разрушили, а вот капитализма не построили. В стране – целый набор монопольных сговоров отраслевых олигархов, сфера торговли продуктами питания – не исключение. Власть этого не замечает? Ей очень даже следует задуматься над положением дел, потому что совершено очевидно: ценовой беспредел розницы лишь усугубляет кризис. Власть боится социальной нестабильности? Значит, хочет она того или нет, придется посмотреть на схемы, которые использует российский бизнес, снабжая население продуктами питания. Именно стоимость продовольствия и услуг ЖКХ есть два главных индикатора, по которым можно предугадать рост социального напряжения.

- Так «посмотрит» власть или нет?

- К сожалению, обратит внимание только в том случае, если поймет угрозу для самой себя. А если люди во власти продолжат верить, будто «пипл схавает» и этот ценовой беспредел, увы, думаю, ничего делаться не будет.

Нас уже много лет убеждают, что подмосковная или владимирская картошка в Москве обязательно и неизбежно должна стоить дороже бананов из Африки. Якобы, это почти экономический закон. Эту ситуацию нам предложено считать совершенно нормальной. Центральные телеканалы показывают нам, как бедные и несчастные перекупщики «кавказской национальности» вынуждены накручивать 300 процентов к цене закупленного продукта – иначе жить им будет не на что, и они просто умрут с голода. Давайте, наконец, честно скажем – это откровенное вранье, оплаченное на деньги перекупщиков, которых прикрывают коррумпированные чиновники. Сказки насчет тяжкой доли перекупщиков – ложь, которая поощряется, как минимум, властями среднего уровня, чаще всего они бывают в «доле».

Сегодня ложь стала еще очевиднее, цены отпускные снижаются, розничные – растут. Вот оно, подтверждение монопольного сговора – но если Федеральная антимонопольная служба этого не замечает, значит, эта организация как минимум профнепригодна. Предположения об участии этой службы в «доле» я слышал, но комментировать не стану.

Концепция властей выглядит следующим образом: поощрять любой бизнес любой ценой. На самом деле у нас сформировалась порочная цепочка абсолютно непрозрачного, совершенно необоснованного посреднического бизнеса, который делает деньги из воздуха. И, главное, деньги огромные, накрутка - 200-300 процентов. Даже в условиях кризиса.

- Многие эксперты категоричны: если экономика ведущих капиталистических государств выйдет из кризиса обновленной, «энергосберегающей», это разрушит саму основу существования рентной системы в России. Вот тогда мы и задумаемся о модернизации экономики: инновации, нанотехнологии и прочая. Только тогда?

- За два года, которые многие отводят до выхода из кризиса, европейцы многого сделать не успеют, все равно они вынуждены будут покупать у нас энергоносители. Этот краткосрочный оптимизм и есть квинтэссенция взглядов современной российской элиты. Она рассчитывает на спринт, и не знает, как бежать стайерскую дистанцию. Дальше, чем на пять лет вперед и не заглядываем, но дело в том, что жизнь не всегда устроена так, как нам хочется. Может оказаться, что кризис продлится гораздо дольше, к тому же, представим себе, что мы похороним его через два года – а вот его инерцию будем испытывать на себе еще года три. В любом случае, кризис уже поставил перед Европой проблему энергосбережения и снижения зависимости от российских нефти и газа. Да и в программе Барака Обамы это одна из серьезных задач: перевод энергопотребления в Америке на принципиально новые рельсы. Деньги на это намерены выделить весьма серьезные.

- Давайте наденем розовые очки: после кризиса все переосмыслим и примемся – наконец-то – развивать реальную экономику, введем жесткие правила игры на «свободном рынке». Хотя бы потому, что, согласно Конституции, Россия - социальное государство и должно обеспечивать каждому гражданину возможность для достойной жизни.

- Для любой власти во все времена главной угрозой являлась ее потеря. Пока такой угрозы нет, она, в большинстве случаев, «не чешется», пытается воспроизводить схему, при которой ей самой удобнее жить. Думаю, что в ближайшем будущем социальное недовольство у нас значительно расти не будет. Я вовсе не желаю этих потрясений, но для умных уже достаточно происходящего, необязательно ждать «взрыва», ведь расчет на то, что русский народ вечно будет молчать, уже неоднократно был опровергнут. Что делать? Заниматься самообразованием: думать, читать историю и философию. А не только питаться тактической информацией и постоянно разруливать сиюминутные проблемы по деньгам или кадровым раскладкам.

Признаки появления стратегии появились, но какие окончательные формы она примет и как будет реализовываться – пока неясно. Есть понимание того, что надо делать еще что-то – кроме бурения дырок в земле. Однако как это сделать и, главное, как совместить с зачастую порочными элитным схемами, которые у нас укоренились – понимания нет. Все начальники – самые большие патриоты. Где-нибудь, вечерком в бане, за водочкой. Но, когда дело доходит до конкретных вещей, например, «перекрыть кислород» какому-нибудь нечистоплотному бизнесу, то они начинают говорить иначе. Как же мы «перекроем», если он знаком с «А», на короткой ноге с «Б», а к «В» вообще пинком дверь открывает, не говоря уже о том, что у «Г» там пакет акций? Да ведь у нас с ним аффилировано 25 – или 250 – фирм, и это будет подрывом частного бизнеса в России! Об это разбиваются множество реальных проектов. Патриотизм забывают и начинаются «базары за бабки...

Я надеюсь, что в Кремле понимают: бесконечно жить по сложившейся модели невозможно. Только вот ощущение, будто не хватает решимости и энергии для радикального изменения ситуации. Инерция развития очень сильна, для перехода к стратегическому планированию и реализации намеченного не хватает внутренней энергии элиты. Что, вероятно, связано с качеством этой самой элиты. Ее проблема – недостаток людей, способных отодвинуть свои собственные интересы на пятое или десятое место в списке приоритетов.

Появятся они на нужных местах – гораздо быстрее выйдем из кризиса. И, думаю, серьезно ограничим возможность его повторения в России.

Беседу вел Виктор Грибачев