Санкции во спасение

Введение экономических санкций в отношении России поначалу воспринималось как приговор, разрушительное цунами для бизнеса и населения. Минэкономразвития, возглавляемое в то время Алексеем Улюкаевым, выдавало один прогноз пессимистичнее другого. Создавалось впечатление, что наша страна, завязанная на западных потребителях нефти, газа, металлов, леса, рыбы и импорт комплектующих, машин, оборудования из-за санкций будет обречена на вечное отставание от Запада…

Помимо санкций давали о себе знать отголоски прошлого, когда чиновники-либералы отвергали всякую поддержку отечественных производств. Директор одной чудом выжившей фабрики мне рассказывал, как в девяностые годы обратился в министерство экономики, возглавляемое Е.Г. Ясиным с безупречным проектом: «Дайте немного денег, мы наладим производство школьных тетрадей и кредит вернем с процентами». Но получил отказ. В то время реформаторы говорили, что закупать за рубежом даже школьные тетрадки гораздо выгоднее, чем производить у себя: продал, получил прибыль – заплатил налог.   

Бей своих?

И хотя в стране курс разрушения экономики в начале нового века пытались смягчить, некоторые чиновники по инерции продолжали топить своего производителя жесткими условиями, непосильными налогами, ограничениями, бесконечными проверками, бюрократической волокитой, В общем, жили по принципу: «Бей своих, чтоб чужие боялись».

Рынок «все расставил на свои места» так, что к 2015 году в России перестали выпускать ткацкие станки, гусеничные трактора, пылесосы. По данным Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, до нескольких процентов от прежнего уровня упал выпуск бульдозеров, мужских пальто и полупальто.

Пострадали машиностроение, легкая и лесобумажная промышленность, производство стройматериалов. Труднее всего пришлось сложным производствам. В созданной либералами экономической модели выживали в основном компании, добывающие полезные ископаемые, распродающие за бесценок лес, рыбу, икру и прочее.

По оценкам ученых, экономика приобрела черты колониального типа. Такая примитивная модель кого-то очень устраивала. За выгодными контрактами стояли сиюминутные экономические выгоды. Чиновникам очень не хотелось выправлять ошибки, связанные со стремительным вхождением страны в рыночную экономику и еще больше не хотелось расставаться с системой скрытых «откатов» и взяток. «Бюджет с профицитом, с инфляцией все в порядке. Лишних денег не печатаем. Что же еще?», – возмущались они.

С введением санкций и громкой посадкой министра Улюкаева появилась надежда, что перемены не за горами. Казалось, что теперь появился хороший повод осмыслить экономическую политику и вместе с санкциями распрощаться с кабальными требованиями МВФ к России, при которых объем денег в экономике не должен превышать 50% ВВП (у всех развитых стран, заметим – более 100%), что обусловливает высокие ставки по кредитам. И тогда непременно настанет тот долгожданный день, когда государство начнет создавать условия, при которых отношение работодателей к своим гражданам изменится. Рабочим повысят зарплаты и начнут отдавать предпочтение своей, а не дешевой иностранной рабочей силе.

Чьи теперь наши бренды?

Помогать своему производителю всерьез и надолго решили лишь во время пандемии коронавируса. Только вот кому отдать предпочтение? Даже такие известные российские компании как «Лукойл», «Роснефть», «Русснефть», «Новатэк», «Газпром» в значительной степени контролируются иностранцами. А знакомые с детства многим российские бренды – печенье «Юбилейное», сок «Добрый», конфеты «Белочка» вместе с кондитерскими фабриками «Рот Фронт», «Красный Октябрь», «Большевичка» – давно принадлежат не нам, а зарубежным компаниям. 

Производством пива «Клинское», «Сибирская корона» владеет компания InBev (Бельгия), Пиво «Балтика», «Невское», «Жигулевское», квас «Хлебный край» выпускает Carlsberg (Дания). Это не мы, а иностранные инвесторы из Великобритании и Нидерландов придумали специально для российского потребителя томатный кетчуп «Балтимор» и дешевый чай «Беседа».

«Веселый молочник», «Домик в деревне» – тоже не наше изобретение, а компании Pepsico (США).

Не думаю, что умы нашего менеджмента не смогли бы создать что-то свое, не менее оригинальное. Могли бы мы сохранить и свои любимые брэнды. Но, как заявляют приватизаторы, государство не хотело вешать на себя обанкроченные предприятия.

Продажу иностранцам наших брэндов покупатель не заметил, правда, вкус печенья и конфет изменился.

Использовать свои ресурсы и рабочую силу на построенных иностранцами заводах – посыл правильный. Так поступают во многих странах. Только вот у нас в работе с инвесторами не все хорошо продумано. Представители японской компании «Ямаха» удивляются тому, что китайцы им продают красноярскую ель по 1500 евро за кубометр, а мы гоним за границу ценные породы дерева всего по пять рублей. Если бы в России сокращали квоты на вывоз кругляка хотя бы на 10% каждый год, то за 10 лет производство мебели, бумаги, другие вещи из древесины было бы перенесено теми же скупщиками дешевого сырья в нашу страну.

Что плохого в том, что «Мерседес» строит в России очередной завод, если на нем будут работать россияне, а налоги пойдут государству в бюджет?

Из России поставляются сегодня в ЕС дешевые стиральные машины, автозапчасти и автомобили под марками известных иностранных компаний. США покупают наши космические двигатели, производители «Боингов» используют наши разработки, в крыльях их самолетов – российский титан.

Произведенные у нас суперпрочные и суперлегкие рамы заказывают в Японии, США, Германии, Великобритании.

Мы не только отказались от «ножек Буша», но стали экспортерами курятины, ничуть не обделяя при этом своего потребителя. Скоро Россия должна нарастить поставки своей свинины в Китай.

Кому помогаем?

Могли бы мы на обломках разрушенных в девяностых предприятий так быстро освоить новые технологии, научиться выпускать конкурентоспособную продукцию без помощи иностранного инвестора? Вопрос спорный. Одно дело, когда все по-честному: пришел инвестор, зарегистрировался, взял на работу наших рабочих и налоги оставил у нас, как, например, фирма Redmond, принадлежащая компании ООО «Технопоиск» (кстати, в сети Интернет можно найти целые списки российских компаний, прикидывающихся иностранными). И совсем другое, когда инвестор построил у нас свою высокотехнологичную фабрику, для виду переобучил и взял на работу нескольких наших граждан, а налоги оставил в офшорной зоне на Кипре

Конечно же, помогать всем компаниям, пострадавшим от коронавируса, без разбора никто не хотел. Но встречаются и досадные ошибки, связанные с несовершенством оценки тех, кто заслужил и тех, кто не заслужил государственной поддержки в связи с пандемией коронавируса. Можно ли назвать случайностью то, что только после вмешательства Генеральной прокуратуры из списка предприятий, которым полагается государственная поддержка, удалена букмекерская контора «Фонбет»? С налогами и прибылью у нее все в порядке, но она далека от реального производства.

Между тем в списке компаний, пострадавших от коронавируса, оставлен «Макдональдс». С одной стороны, получая помощь, его зарубежные хозяева претендуют на сохранение своего ресторанного бизнеса за счет средств нашего Фонда национального благосостояния (ФНБ). С другой – «Макдональдс» у нас прижился еще с советских времен. В его ресторанах хорошо подрабатывают российские студенты, вся кухня производится в основном на нашем сырье, соблюдаются санитарные нормы и правила.

Государственная помощь также гарантирована «Автовазу», который, кстати, давно уже нам не родной (главный владелец предприятия зарегистрирован в Нидерландах). Нашему «Ростеху» принадлежит в нем лишь четвертая часть всех акций.

На государственную поддержку очень рассчитывает и «Русал», та самая компания, акции которой в результате «рейдерского захвата», не без поддержки Минфина США, как писала зарубежная пресса, ушли на Запад. Гигантом нашей цветной металлургии теперь управляет британский миллиардер, а в США на доходные деньги корпорации строится новый алюминиевый завод.

Если закрыть на все это глаза, то вроде бы, все правильно, государство помогает крупным налогоплательщикам и работодателям. Но почему наши прибыли должны считать за рубежом, в тех странах, которые проголосовали за санкции против России?

Как бы отнеслись к такой помощи в странах ЕС, если бы их правительства начали оказывать помощь нашим компаниям, прописанным у них?

Между прочим, в Америке очень завидуют тому, как быстро мы смогли наладить совместное производство многих товаров. США ведет торговые войны по всему миру только потому, что не хочет, чтобы прилавки американских магазинов заполоняла китайская, корейская, японская и европейская бытовая техника. Трамп выступает за то, чтобы производители оседали у него в стране, чтобы в США ввозили меньше металла, углеводородов, автомобилей, одежды, товаров народного потребления.

Что же делать нам? Устраниться от помощи отчужденным предприятиям и ждать, пока их выставят на торги, чтобы вернуть государству хотя бы часть акций за бюджетные деньги?

Рост вместо падения

Ярые сторонники национализации почему-то не говорят о том, что на проданных иностранцам предприятиях свет клином не сошелся.

В наше время в регионах запущено немало новых впечатляющих проектов, которые будут определять не только новый вектор экономического развития, но и лицо России не на один десяток лет.

Так, например, группа компаний «СИБУР» строит в Тобольске крупнейший нефтехимический комбинат «ЗапСибНефтехим», которому могли бы позавидовать в СССР. С подачи «Росатома» у нас возобновили производство атомных ледоколов для Северного морского пути и арктических экспедиций.

В производственную копилку России можно смело добавить новый агрегат аммиака АО «ФосАгро-Череповец» (мощностью 500 тыс. т в год), производство аммиака МХК «ЕвроХим» (мощностью 1 млн тонн в год), Амурский газоперерабатывающий завод.

Совсем недавно «Газпром» с опережением графика завершил строительство более половины первого отрезка газопровода «Сила Сибири». Среди мегапроектов последних лет выделяется судостроительный комплекс «Звезда» (Дальневосточный регион) крупнейшая в России верфь, предназначенная для строительства всех типов морских судов и добычных платформ для работы на российском шельфе. На нем будет создано более 7 тыс. рабочих мест. Масштабные экономические проекты нашего времени могут вполне сравниться с великими стройками первых пятилеток СССР. Но об этом, к сожалению, знают лишь профессионалы и западные конкуренты.

В экономике еще много проблем, но есть и результаты, которые говорят сами за себя. Сегодняшний кризис не сравнить с дефолтом 1998-го, кризисами 2008– 2009 и 2014 годов.

В то время, как на Западе все еще надеются задавить Россию санкциями и вытеснить с мирового рынка, наш «Суперджет-100» уже вытеснил западные воздушные судна с авиарейсов в Базель, Стокгольм, Нант. Наши суперсовременные лайнеры летают в Болонью, Краков и Страсбург. Наш Sukhoi Superjet 100 охотно покупают зарубежные авиаперевозчики. Благодаря крупным программам по перевооружению армии воспрянули приборостроительные и машиностроительные предприятия.

«Мы привыкли, что основной приток средств обеспечивает «нефтянка», однако рост российской экономики сегодня происходит за счет ускоренного развития иных отраслей, чем нефтегазовая индустрия, – замечает преподаватель Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ Владислав Гинько. – Санкции стран Запада получили ответ со стороны России в форме многовекторного развития отечественной экономики. Вместо упадка российская экономика показывает рост, который все менее связан с динамикой цен на нефть и природный газ».

К сожалению, в России, по-прежнему нет долгосрочной стратегии по созданию благоприятных условий для тех, кто возрождает свое, отечественное производство. Из-за всякого рода перекосов экономической политики тысячи производственных предприятий вынуждены экономить каждую копейку на инвестициях и зарплатах. Но они по-прежнему выпускают товары, которые востребованы не только в России. За годы разрушительных реформ они не раз доказали, что умеют работать в самых жестких условиях.

Жизнь в условиях санкций показала, что только созидательный, высокотехнологичный труд с достойным вознаграждением даст возможности для сохранения и развития страны. Для этого потребуются серьезные изменения в налоговой, денежно-кредитной и внешнеторговой политике.

Аналитики Торгово-промышленной палаты убеждены, что при справедливых налогах, доступных и дешевых кредитах и внятной политике протекционизма экономика России могла бы расти на 10% в год.

Нужно развивать производство. Оно потянет за собой и науку, и образование. Один работник в станкостроении обеспечивает работой не менее 11 человек в смежных отраслях, и даже больше. Для отечественной промышленности нужно готовить кадры, менять систему закупок, поддерживать производителей с помощью государственных дотаций. Отдавать предпочтение своей рабочей силе, а не мигрантам. Все это есть в намерениях правительства Михаила Мишустина. Дело за принятием конкретных решений.