Правда об освобождении и миф о «советской оккупации»

В июле с.г. ОБСЕ приняла скандальную «вильнюсскую резолюцию», официально приравнявшую «сталинизм» к нацизму. СССР объявлен таким же ответственным за преступления против человечности во время Второй мировой войны, как и гитлеровская Германия. В преддверии 23 августа – годовщины советско-германского пакта о ненападении 1939 года, когда согласно решению ОБСЕ будет отмечаться «День памяти жертв геноцида», не худо бы вспомнить, как на самом деле жили страны Восточной Европы не только в годы гегемонии нацистов, но и накануне войны.

И мы наглядно убедимся в том, что СССР нёс половине Европы не только освобождение от самого человеконенавистнического режима в истории. Строй, установившийся в большинстве стран Восточной Европы после прихода туда советских войск, характеризовался большей свободой по сравнению с теми политическими режимами, что существовали в этих странах до 1939 года.

«Вильнюсская резолюция» ОБСЕ имеет множество скандальных аспектов. Одним из них является то, что она полностью игнорирует роль западных держав (в первую очередь – Великобритании и Франции) в провоцировании гитлеровской агрессии. Игнорирует она и непротивление агрессорам со стороны сильных западных держав, имевших, по признанию самого Уинстона Черчилля, не только полную возможность, но и обязанность подавить нацистский реванш ещё в зародыше, до 1939 года.

Вместо этого правящие круги Англии и Франции пошли на позорный Мюнхенский сговор (29-30 сентября 1938 г.), который развязал руки Гитлеру и сделал возможной Вторую мировую войну.

Но сейчас поговорим о том, почему мы с полным правом можем и должны считать вступление советских войск в страны Восточной Европы в 1944-1945 гг. освобождением народов этих стран от политического и социального гнёта.

1. Восточная Европа: перед войной

Миф о «советской оккупации» базируется на массовом незнании политических реалий стран Восточной Европы 1930-х гг. Почему-то не только в Европе, но и у нас часто можно встретить мнение, будто эти государства представляли собой демократии западного типа с развитой многопартийностью, парламентаризмом и гарантиями прав и свобод личности.

На самом деле такая демократия накануне 1938 года (начала гитлеровских захватов) из всех государств Восточной Европы существовала только в Чехословакии и Югославии. Во всех же остальных правили авторитарные режимы фашистского типа. Многопартийная демократия и парламентаризм если где и сохранялись, то представляли собой одну лишь декорацию.

Разберёмся по порядку на примере отдельных государств.

Страны Балтии. Независимость Литвы была провозглашена в декабре 1917 г., Латвии и Эстонии – в феврале 1918 г. Демократические институты во всех этих странах просуществовали недолго. Уже в 1926 году партия литовских националистов, поддержанная военными, совершила государственный переворот. Лидер партии и президент Антанас Смятона в 1928 году был провозглашён «вождём нации», в его руках сосредоточилась почти неограниченная власть. В 1936 году были запрещены все партии, кроме партии националистов.

В 1934 году премьер-министр Латвии Карлис Ульманис совершил переворот, распустил парламент, запретил все партии и получил титул «вождя народа» и неограниченные властные полномочия. В том же году триумвират из президента и премьер-министра Пятса, главнокомандующего Лайдонера и министра внутренних дел Ээренпалу захватил власть в Эстонии, распустил парламент и запретил все партии, кроме «Союза Отечества».

Все эти перевороты были отмечены репрессиями против политической оппозиции и уничтожением прав и свобод граждан. Запрещались профсоюзы, жестоко преследовались участники забастовок. Таким образом, на момент совершения в прибалтийских республиках народно-демократических революций 1940 года там существовали диктаторские режимы.

Польша. Создателем независимой Польши признаётся Йозеф Пилсудский, во время Первой мировой войны активно сотрудничавший с властями Австро-Венгрии. В 1926 году Пилсудский совершил государственный переворот, стал пожизненным президентом и провозгласил установление «режима санации» (оздоровления). Одним из символов «санации» стал концлагерь в Берёзе-Картузской (ныне Брестская область Белоруссии) для политической оппозиции.

Концлагерь был построен в 1935 году с помощью нацистских «специалистов» как копия концлагеря Ораниенбург под Берлином.

По новой конституции 1935 года президент был ответствен лишь «перед Богом и историей». Легальная оппозиция оставалась, но итоги выборов в Сейм беззастенчиво фальсифицировались. Поэтому больше половины избирателей их игнорировало.

Во внутренней политике «вторая Речь Посполитая» характеризовалась подавлением этнических и религиозных меньшинств (украинцев, белорусов, литовцев, евреев), которых насчитывалось до 40% населения страны; насильственной языковой ассимиляцией.

Чехословакия. Возникла 28 октября 1918 года на развалинах империи Габсбургов. Конституция, принятая 29 февраля 1920 года, провозглашала образование в составе Чехословацкой республики четырёх провинций с ограниченной автономией: Чехии, Моравии и Силезии, Словакии, Подкарпатской Руси. Это была одна из немногих европейских стран, до 1939 года сумевших сохранить не только атрибуты, но и суть конкурентной многопартийной демократии.

Венгрия. После подавления Венгерской советской республики в 1919 году страна была провозглашена монархией. Но так как Трианонский договор 1920 года запрещал Венгрии иметь монарха, страна стала уникальным «королевством без короля». Правителем стал Миклош Хорти с титулом регента. В Венгрии существовала ограниченная легальная оппозиция и парламентские структуры, однако левые партии были загнаны в подполье. Режим боролся с политическими противниками всеми средствами вплоть до смертных казней.

Перед Второй мировой войной Венгрия сблизилась с гитлеровской Германией, благодаря чему в 1938-1940 гг. захватила у Чехословакии Закарпатскую Украину и приграничные районы Словакии, а у Румынии – Трансильванию и Банат. Однако весной 1944 года попытка Хорти начать сепаратные переговоры с западными державами привела к прямой оккупации страны немецкими войсками. Хорти номинально остался у власти, правительство возглавил германский ставленник.

В Венгрии начался Холокост, жертвами которого меньше чем за год пали 600 тысяч евреев.

В октябре 1944 года при поддержке СС фашистская организация «Скрещённые стрелы» во главе с Салаши совершила пронацистский переворот.

Румыния. В 1930-е годы здесь была сильна группировка «Железная гвардия», ориентировавшаяся на фашистскую Италию и нацистскую Германию. Рост её влияния вызвал беспокойство традиционных правящих классов. В 1938 году лидер «железногвардейцев» Кодряну был убит по приказу короля Кароля II; одновременно были распущены парламент и все политические партии. Жестоким репрессиям подвергались и левые силы.

Усиление давления со стороны Германии вынудило короля передать всю фактическую власть генералу (позднее маршалу) Антонеску, ставшему диктатором. В стране существовала единственная легальная партия; профсоюзы были запрещены, вместо них созданы «корпорации» по образцу фашистской Италии. Фашизация режима не спасла Румынию от территориальных потерь. В 1940 году страна была вынуждена передать значительные территории Венгрии, Болгарии и СССР. Жажда реванша ещё теснее привязала правящие круги Румынии к гитлеровской Германии. Во время вступления в Румынию советских войск в 1944 году новый король Михай возглавил успешное выступление части военных против диктатора.

Болгария. Левое правительство во главе с лидером Болгарского земледельческого народного союза Стамболийским было свергнуто в результате переворота в 1923 году; Стамболийский убит. В 1934 году произошёл ещё один переворот, в результате которого были распущены все партии. В 1935 году в Болгарии была установлена абсолютная монархия во главе с царём Борисом. Царь стал союзником Германии и в 1941 году добился существенных территориальных приращений за счёт Югославии и Греции.

Все эти годы в стране не прекращалась народная борьба против монархо-фашистского режима, часто принимавшая форму партизанской войны.

В сентябре 1944 года, при вступлении в Болгарии советских войск, режим, ненавидимый болгарским народом, рухнул в одночасье и без сопротивления.

Югославия. Наличие парламентских структур не мешало исполнительной власти вести политику, противоречившую интересам широких слоёв общества. Когда в марте 1941 года правительство заключило военный союз с Гитлером, это вызвало бурное возмущение, на волне которого к власти пришло новое правительство, а регент был вынужден бежать из страны. После оккупации Югославии немецкими и итальянскими войсками в стране возникли два конкурировавших движения Сопротивления – прокоммунистическое во главе с Тито и промонархическое во главе с Михайловичем (четники). Реальную вооружённую борьбу против оккупантов вело только первое из них, что и обеспечило ему поддержку народных масс.

Албания. Отсталая феодальная монархия под фактическим протекторатом Италии была в 1939 году напрямую оккупирована итальянскими войсками. Развернувшееся всенародное движение Сопротивления с самого начала приняло коммунистическую идеологию.

2. Час освобождения или «Пакт Сталина—Черчилля»

Те на Западе, кто не знаком с реалиями Второй мировой войны, спустя десятилетия после её окончания бросились задним числом обвинять руководителей США и Великобритании военных лет – Ф. Рузвельта и Черчилля – в том, что в конце войны и по её завершении они не занимали достаточно жёсткой позиции по отношению к СССР. Дескать, Рузвельт и Черчилль должны были сделать всё, чтобы не допустить преобладания Советского Союза в Восточной Европе. В наше время, если судить по «вильнюсской резолюции», эти настроения, похоже, достигли своего апогея.

Но они игнорируют простую историческую истину, которая была очевидна современникам: Советский Союз был решающей силой, сокрушившей мощь Третьего рейха.

Без СССР западные союзники были бы вынуждены смириться с долгим (возможно, на века) владычеством нацистской Германии в континентальной Европе. В то время это было предельно ясно и Рузвельту, и Черчиллю, и миллионам их избирателей.

Даже в начале 1945 года США и Англия не были бы в состоянии самостоятельно нанести поражение Германии, о чём свидетельствует паническая (после прорывов вермахта в Арденнах и Эльзасе) просьба Черчилля к Сталину 6 января 1945 года быстрее начать наступление против немцев.

Кроме того, из всей «Большой тройки» категориями будущей «холодной войны» думал, пожалуй, один лишь Черчилль. В то время как (скончавшийся трагически рано,для судеб мира) Рузвельт и Сталин стремились к неконфронтационной системе глобальных отношений после войны. Именно поэтому свидетельства Черчилля о судьбоносных для Европы дипломатических решениях того времени имеют особый вес. Против них нечего возразить даже самым отпетым ненавистникам нашей страны.

Если сегодня ОБСЕ усмотрела причину начала Второй мировой войны в «пакте Молотова—Риббентропа», то не худо было бы западным парламентариям вспомнить и о соглашении между Сталиным и Черчиллем в октябре 1944 года. Именно оно, а вовсе не советско-германский пакт 1939 года, стало отправной точкой установления советского доминирования в Восточной Европе, происходившего с полного одобрения западных держав.

Вот как описывает Черчилль переговоры со Сталиным 9 октября 1944 года, приведшие к секретному соглашению о степени влияния сторон в Восточной Европе после войны:

«Создалась деловая атмосфера и я заявил: “Давайте урегулируем наши дела на Балканах. Ваши армии находятся в Румынии и Болгарии. У нас есть там интересы, миссии и агенты. Не будем ссориться из-за пустяков. Что касается Англии и России, согласны ли Вы на то, чтобы занимать преобладающее положение на 90% в Румынии, на то, чтобы мы занимали также преобладающее положение на 90% в Греции и пополам в Югославии?” Пока это переводилось, я взял пол-листа бумаги и написал:

“Румыния: Россия – 90%, другие – 10%. Греция: Великобритания (в согласии с США) – 90%, Россия – 10%. Югославия: 50:50%. Венгрия: 50:50%. Болгария: Россия – 75%, другие – 25%”.

Я передал этот листок Сталину, который к этому времени уже выслушал перевод. Наступила небольшая пауза. Затем он взял синий карандаш и, поставив на листке большую птичку, вернул его мне. Для урегулирования всего этого вопроса потребовалось не больше времени, чем нужно было для того, чтобы это написать…

Затем наступило длительное молчание. Исписанный карандашом листок бумаги лежал в центре стола. Наконец, я сказал: “Не покажется ли несколько циничным, что мы решили эти вопросы, имеющие жизненно важное значение для миллионов людей, как бы экспромтом? Давайте сожжём эту бумажку”. “Нет, оставьте её себе”, – сказал Сталин».

Разумеется, все эти проценты сосчитать на практике было невозможно, наверное поэтому Сталин и не стал входить в тонкости их подсчёта. Ему было важно, что Черчилль фактически признаёт преобладающее влияние СССР в Румынии и Болгарии, уже занятых советскими войсками, и соглашался на такое же влияние западных держав в Греции (где к тому времени высадились англичане). Оба прекрасно понимали, что реальное влияние будет определяться не «соглашением о процентах», а положением войск к моменту капитуляции Германии. Поэтому Сталин не стал оспаривать своё «половинное» влияние на Венгрию и Югославию, предоставив времени решать этот вопрос.

3. Кто в действительности насаждал свои порядки в Европе?

Лидеры СССР и Великобритании не говорили на той встрече о Польше и Чехословакии. И СССР, и его западные союзники признавали легитимность эмигрантского правительства Чехословацкой республики. Сталин не поддержал словацких коммунистов, мечтавших о вхождении Словакии в состав СССР. Вопрос о Польше был более сложным. Её эмигрантское правительство в Лондоне во главе с Миколайчиком разорвало дипломатические отношения с СССР. Когда в июле 1944 года советские войска вступили на территорию Польши, в Хелме (22 июля) был создан Польский комитет национального освобождения из коммунистов и других просоветских деятелей. 31 декабря 1944 года он был преобразован во Временное правительство Польши. Запад признал его только после Ялтинской конференции «Большой тройки» (4-11 февраля 1945 г.), когда Сталин согласился пополнить его представителями эмигрантского правительства. В ответ США и Англия признали правительство Миколайчика сложившим свои полномочия.

За якобы излишнюю уступчивость на Ялтинской конференции многие на Западе впоследствии упрекали Рузвельта и Черчилля.

На самом же деле именно в установлении влияния на страны Европы США и Англия действовали гораздо агрессивнее и беспардоннее Советского Союза.

Не кто иной, как Черчилль первым извлёк выгоду из московской «бумажки». Вскоре по возвращении из Москвы он отдал указание усилить британский контингент в Греции (откуда уже эвакуировались германские войска) с целью вмешательства в гражданскую войну на стороне вернувшегося из эмиграции правительства против движения антифашистского Сопротивления, возглавляемого левым патриотическим фронтом ЭАМ—ЭЛАС. 7 ноября 1944 года Черчилль написал министру иностранных дел своего кабинета Энтони Идену: «Учитывая цену, которую мы заплатили России [обратите внимание на формулировку! – Я.Б.] за нашу свободу действий в Греции, мы должны не колеблясь использовать английские войска для поддержки греческого королевского правительства, возглавляемого г-ном Папандреу… Нам нужно ещё 8-10 тысяч солдат-пехотинцев, чтобы удержать столицу и Салоники для нынешнего правительства… Я вполне ожидаю столкновения с ЭАМ, и мы не должны уклоняться от него».

Позицию Черчилля ярко характеризует его инструкция на случай переговоров с ЭАМ—ЭЛАС командующему английскими войсками в Греции генералу Скоби (8 декабря 1944 г.): «Сегодня в вечерних газетах много пишут о том, что ЭЛАС предложила заключить мир… Вы, поскольку это позволяет Ваше влияние, должны позаботиться о том, чтобы мы из добрых побуждений не отказались от того, что завоёвано или ещё может быть завоёвано нашими войсками… Бесспорная цель – поражение ЭАМ. Прекращение боёв – второстепенное дело по сравнению с этим».

Жестокие действия англичан по подавлению антифашистского и демократического движения в Греции вызвали обеспокоенность даже в Белом доме.

16 декабря 1944 года Гарри Гопкинс, помощник президента США Франклина Рузвельта, направил Черчиллю послание, которое экс-премьер привёл в своих мемуарах: «Настроение общественности здесь быстро ухудшается из-за ситуации в Греции… В условиях одновременного ведения боёв в Европе и Азии, когда от всех требуется максимальная энергия для нанесения поражения противнику, я весьма обеспокоен поворотом дипломатических событий, которые привлекают внимание общественности к некоторым нашим трудностям».

При этом Черчилль вынужден был признать, что Сталин полностью соблюдал устное соглашение, достигнутое в Москве, и с его стороны не последовало ни одного протеста по поводу действий англичан в Греции.

Ответной лояльностью Черчилль Сталину, как известно, не платил. Несмотря на признание Англией Временного правительства Польши, партизанские отряды «Армии Крайовой» продолжали по указке из Лондона диверсионные операции против советских войск и Войска Польского. Английские эмиссары продолжали интриговать население против новых правительств в Венгрии, Румынии, Болгарии, что в дальнейшем послужило главной причиной ужесточения там советского политического контроля.

Обращает на себя внимание то, что на переговорах между лидерами союзных держав речь шла о разделе сфер влияния только в Восточной Европе. Тогда как Сталин имел полное моральное право потребовать определённой «процентной доли» СССР и на Западе Европы – во Франции, Италии, Бельгии, Нидерландах. Здесь имеет смысл предоставить слово ещё одному англичанину, историку А. Тэйлору, писавшему в 1975 году:

«В политическом отношении русские вели себя в Восточной Европе так же, как американцы и англичане на Западе: сами заключали перемирие со странами-сателлитами, как поступили в Италии англичане и американцы. Они отстраняли от власти антикоммунистов, но англичане и американцы такие же меры принимали в Италии и Франции против коммунистов. В Румынии Вышинский навязал смену правительства таким же способом, каким и лорд Киллери в Египте: он также окружил королевский дворец танками…

Русские не стремились властвовать, не хотели распространять коммунизм. Они желали безопасности, и лишь коммунисты или их попутчики могли её обеспечить. Но не это было основной причиной последующего недоверия к Ялтинской конференции. В феврале 1945 г. западные державы всё ещё предвидели тяжёлые и кровавые бои с немцами…

А потом, когда победа неожиданно оказалась лёгкой, англичане и американцы жалели, что относились к Советской России так, словно считали её равным партнёром. Не потому нарушилось объединённое сотрудничество, что были заключены Ялтинские соглашения, а потому, что англичане и американцы от них отреклись».

4. Страны народной демократии

Так в СССР долгое время, примерно до середины 60-х годов, официально называли государства, провозгласившие социалистический путь развития. Этот термин был призван подчеркнуть их принципиальное отличие от демократии буржуазной. На самом деле различие заключалось лишь во внешнеполитической ориентации. Что касается политической системы, то во многих государствах «Восточного блока» была сохранена формальная многопартийность. В целом, режим большинства этих стран характеризовался большей свободой по сравнению с довоенным строем.

Первые годы после освобождения в большинстве стран Восточной Европы правили не коммунисты. Лишь в Югославии и Албании уже в ходе войны установилась фактическая однопартийность благодаря гегемонии коммунистов в движении Сопротивления. Советский Союз принял ограниченное участие в освобождении Югославии и совсем никакого – в освобождении Албании. Коммунистические режимы установились в этих странах без всякого воздействия со стороны СССР.

Политические реформы в странах Восточной Европы, куда вошли советские войска, характеризовались двумя главными тенденциями. С одной стороны, строй этих государств (кроме Чехословакии) принял гораздо более свободные формы, чем до войны. Была разрешена деятельность большинства политических партий (кроме поддерживавших фашистские режимы), в 1945-1946 гг. прошли свободные выборы на многопартийной основе. С другой стороны, Советский Союз, безусловно стремился к тому, чтобы ведущую роль в этих странах играли коммунисты или их союзники не-западной ориентации.

Этой второй тенденции служили: 1) объединение коммунистов и левых социал-демократов (социалистов) в одну партию; 2) ускорение социально-экономических реформ – уничтожения помещичьего землевладения и национализации ключевых отраслей экономики. Умело возбуждалось недовольство народа против буржуазных партий, тормозивших проведение реформ. Провоцировались конфликты в социал-демократических партиях, чтобы их левый фланг охотнее шёл на союз с коммунистами.

В течение 1946-1948 гг. в Восточной Германии, Польше, Чехословакии, Венгрии, Румынии возникли такие объединённые партии, из названия которых было убрано упоминание о коммунизме. В Западной Германии оккупационные власти США, Англии и Франции искусственно запретили объединение коммунистов и социал-демократов. В Болгарии название коммунистической партии осталось, но она правила совместно с Земледельческим народным союзом.

В 1947-1949 гг. во всех этих странах прошли досрочные парламентские выборы, в результате которых буржуазные партии сошли с политической сцены, и власть перешла в руки объединённых лево-социалистических партий. Но при этом в большинстве стран советского блока всегда сохранялась формальная многопартийность. Исключение составили лишь Венгрия и Румыния. Можно, конечно, утверждать, что эта многопартийность была фикцией, а реальной конкуренции в политике не было, потому что места в парламентах распределялись между партиями заранее.

Но тогда как расценить, например, такую особенность строя Четвёртой республики во Франции? Перед выборами 1951 года Национальное собрание Франции приняло закон, по которому уже после выборов партии могли заключать местные соглашения об «объединении списков», и такой список, имевший в сумме большинство голосов, получал все депутатские мандаты, положенные от избирательного округа. Эта система давала искусственное преобладание центристским партиям. И вот, на выборах 17 июня 1951 года французская компартия получила 5,1 млн. голосов, тогда как социалисты 2,7 млн., буржуазные радикалы – 2,1 млн., народно-республиканское движение – 2,3 млн., «умеренные» – 2,4 млн., голлисты – 4,1 млн. Однако распределение мест в парламенте совершенно не отвечало пропорциям голосов: компартия – 108, соцпартия – 104, радикалы – 93, народные республиканцы – 85, «умеренные» – 97, голлисты – 119. Можно ли считать такую систему вполне демократичной?

Нет сомнения, что просоветские партии в странах Восточной Европы широко использовали «адмресурс» для своего утверждения у власти. Но к разнообразным антидемократическим средствам, вплоть до репрессий, чтобы не допустить роста влияния коммунистов, прибегали буржуазные правительства в странах Западной Европы.

И в этом принципиального отличия между двумя системами не было.

Нельзя забывать, что становление социалистического строя в Восточной Европе происходило в условиях «холодной войны». Глобальная геополитика диктовала логику внутренней политике, а не наоборот.

Как справедливо заметил уже цитированный нами английский историк Тэйлор: «Установление коммунистического правления в государствах, граничивших с Россией, было следствием “холодной войны”, а не её причиной… От русских всегда требовали “идти на компромисс”. Под этим западные державы в сущности подразумевали “безоговорочную капитуляцию”…»

И ещё одна его фраза очень актуальна сегодня: «Будущие поколения могут счесть, что это была всего лишь “ещё одна война”. Те, кто её пережил, знают, что велась она ради праведных целей, которые были успешно осуществлены. И, несмотря на связанные с ней убийства и разрушения, Вторая мировая война была праведной войной». И нам не следует об этом забывать, равно как и о том, что без Советского Союза нацизм не был бы сокрушён, а бывшие страны «восточного блока» и Прибалтика по сей день были бы в гораздо худшем положении (политическом и социально-экономическом), чем то, в котором они оказались в результате сорока лет покровительства со стороны СССР.