Пока горит огонь

Вечный огонь у Кремлевской стены горит уже сорок лет. Его зажгли восьмого мая 1967 года от Вечного огня на Марсовом поле в Ленинграде, как и все Вечные огни в России и странах Содружества независимых государств. Тех, которые не так давно были единой страной – Советским Союзом, победившим гитлеровский нацизм.

Где у деревьев нет коры

Вечный огонь в Таллине, у братской могилы, где был поставлен "Скорбящий солдат", зажгли на два года раньше, чем в Москве. В 1994 году погасили, объяснив, что необходимо экономить энергоресурсы. Потом демонтировали чашу Вечного огня, сняли бронзовые плиты с именами и званиями похороненных здесь советских воинов. Установили новые, на эстонском и русском гласящие округлое: "Павшим во Второй мировой войне". Что сделали с памятником весной года нынешнего, знает весь мир. И – почти весь молчит, предпочтя благодарной памяти освободителей плохо сдерживаемую ненависть к "недемократической России".

В середине восьмидесятых мы проезжали через небольшой городок рядом с Софией, где прямо у дороги, на светлом зеленом пригорке, стояло кладбище. "Здесь похоронены советские солдаты, те, кто умер от ранений", - пояснили мне.

#comm#Минут десять я ходил среди чистых и ухоженных могил, думая, по какому же это приказу свыше и кто так заботится о памяти людей, чьи имена выбиты на надгробных плитах.#/comm#

Кмет – мэр городка – к которому советского журналиста привезли за ответом на этот вопрос, был удивлен:

- Да наши же школьники. Они сами приходят и ухаживают за могилами солдат.

Предугадав следующий вопрос, сразу ответил:

- Всегда, круглый год.

#comm#А в девяностые годы власти болгарского Пловдива решили снести памятник, установленный в честь советских солдат, погибших за свободу "братьев-славян". Да, памятник "Алеша" остался – только лишь потому, что "простые болгары" не захотели продать память освободителей за предложенные политиками "новые демократические ценности".#/comm#

Сегодня в Венгрии намереваются провести референдум о переносе из центра Будапешта памятника советским воинам. Более ста тысяч советских солдат погибли в сражениях за венгерскую столицу в конце 1944 года. Зато венгерским историкам комфортно размышлять о том, что мол, да, в принципе Россия, конечно, вправе требовать, чтобы памятник остался в центре города, однако называть советских воинов "освободителями" не совсем корректно…

Закрыта российская экспозиция в бывшем фашистском концлагере Аушвиц-Биркенау, известном больше под именем Освенцим: польские власти сочли ее "исторически недостоверной". Но дирекция музея готова на шедрость: открыть ее – если Москва признает оккупацию польских территорий СССР…

Два года назад президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга поступила проще. В своей книге "История Латвии: XX век" концлагерь Саласпилс, которые многие считают "латвийским Освенцимом", именует "воспитательно-трудовым лагерем"…

#comm#Кора увиденных мной в семидесятые годы деревьев на территории "воспитательно-трудового лагеря" была оборвана на той высоте, где ее могли достать заключенные. Чтобы съесть...#/comm#

Президент Латвии уверена, что знает историю лучше.

И точку поставили в сорок пятом...

Нет, о том, кто победил в войне, кто спас миллионы людей от фашизма, мы спорить не будем. Точку поставили в 1945-м, та победа была всенародной. Сыновья солдат стали отцами и дедами, а мы еще находим и с воинскими почестями хороним тех, кто погиб на фронтах войны. Мы празднуем – и молчим под слова из песни про день победы со слезами на глазах.

Девятое мая возвращает меня туда, где я никогда не был, потому что родился вскоре после войны. Моя мама, которая сейчас практически не ходит, 9 мая с утра достает сумочку со своими орденами и медалями, в который раз читает затертые благодарности от командования, потом мы уступаем ей место у телевизора и уходим: она смотрит и плачет.

Все, что родители хотели рассказать мне о войне, они уже рассказали – и очень мало. Отец, праздновавший в мае Победу с друзьями, всегда замолкал, когда я входил в комнату, где они сидели за столом. Мать прерывалась на фразе "А помнишь…" и как-то непонятно смотрела на меня.

Наверняка среди моих сверстников есть люди, которые узнали от своих родителей о войне куда больше. У меня – лишь фрагменты, которые я никогда не сложу в полную картину, даже прочитав книги воспоминаний наших великих полководцев...

Отец. Чуть не погиб, когда они на грузовике ехали по дороге, проходившей между болотами. Везли в часть две бочки полученного на складе спирта, когда их нашел немецкий самолет. Ни влево, ни вправо не свернуть, остановили машину и залегли на обочине. Странные вещи случаются на войне: грузовик посекло из пулемета, две сброшенные летчиком бомбы упали рядом с ними – и не взорвались, войдя в торф.

#comm#И когда отец рассказывал о том, как видел падающую практически на него бомбу, представить себе я этого не мог.#/comm#

Отцу легче было сесть за пишущую машинку, обложиться пачками сигарет и работать – днями и ночами. Читая, я споткнулся о две строки из его стихотворения о командире, которому дан приказ поднимать солдат: "Трудно в атаку ходить штыковую, но посылать в штыковую - трудней!". Он был комбатом. Вот тогда я узнал о своем немногословном в семье отце куда больше.

"А твой отец, во время Курской, ухаживал за мной,- рассказывает мать. - Представляешь, наши части стояли неподалеку, через большое поле. Отец, с одним пистолетом, не спеша, переходил через него, собирая для меня цветы. А поле все время простреливалось".

Поженились они в войну. У них всегда было свое, незыблемое представление о счастье. Казенную формулировку "Прежде думай о Родине, а потом о себе" каждый из них примерял на себя, и так жил. Отец не был молодым в начале девяностых, но реалии, введенные в жизнь первым президентом "новой демократической России", его добили. Не сломали, потому что до конца жизни он верил и знал, что честно работал и честно воевал.

Невский извиняться не будет

Весной нынешнего года мы окончательно поняли: никакой "единой благодарной Европы", чтящей память советских солдат, просто нет. И в каждой из стран континента живет множество людей, которые никогда не забудут, кто освободил их народ от фашизма. Они – не государственные деятели, те, кто благодушно взирает на своих новых союзников из Восточной Европы и великодушно предлагает Москве решать этот спор дипломатическим путем.

Александр Пушкин в своем стихотворении "Клеветникам России" давно и точно ответил, за что нас ненавидят: "За то ль, что в бездну повалили/Мы тяготеющий над царствами кумир/И нашей кровью искупили/Европы вольность, честь и мир?.." Заявление главы эстонского МИД, которое он сделал в выходной день пятого мая – лишь тому подтверждение. Урмас Паэт вынес вердикт о том, что Москва должна извиниться перед Таллином, список претензий уже составлен: демонстрации перед посольством, "попытка нападения на посла" и "ложь, распространяемая в российских СМИ".

Рано утром шестого мая я был у тех, от чьего имени эстонский чиновник требует извинений. У Вечного огня в Москве положил цветы на мраморные плиты – поверх аккуратно выложенных гвоздик, которые принесли сюда до меня. Постоял и посмотрел на невысокое пламя, потом подошел к стендам, установленным за памятником Георгию Жукову: на них были репродукции детских рисунков и стихи школьников. Бесхитростные сюжеты – танкисты на привале, бойцы, взрывающие мост, вагон-теплушка с надписью "Мы из Берлина!" и солдатами-победителями. Стихи тоже были простые.

Второклассник Тимур Магжанов благодарил: "За то, что себя не жалея, спасали Отчизну свою. Навстречу врагу, не робея, шли гордо и смело в строю!". Григорий Невский, которому исполнилось десять лет, знает: "Какие большие потери народ наш сумел пережить, но казни, пытки, расстрелы его не сумели сломить".

#comm#Попробуйте заставить детей, внуков – а теперь уже и правнуков победителей – просить прощения у тех, кто осквернил память павших солдат Великой Отечественной. Просто попробуйте сказать об этом школьнику с фамилией Невский.#/comm#

…Было еще девять часов утра. Александровский сад "прихорашивался", чистили и выравнивали идеально ухоженные газоны; на ограду рабочие подвешивали кашпо с цветами; за самой оградой из "Макдональдса" вышла веселая группа туристов; приезжие школьники молча выстроились перед Вечным огнем, чтобы посмотреть смену караула; веранду ресторана японской еды в пятидесяти метрах от могилы Неизвестного солдата украшало поздравление с днем Победы; установленные снаружи динамики соседнего торгового заведения услаждали слух бесцветной песней какого-то девичьего "проекта"; у Манежа выстроилась очередь за акциями ВТБ, и пожилая активистка записывала в тетрадь всех желающих получать будущие дивиденды…

Чуть позже сюда приедут молодожены. Как мне сказал прапорщик милиции, стоявший на входе в Александровский сад, иногда в день прибывает до тридцати-сорока свадебных кортежей, точных подсчетов он, конечно, не ведет. Молодые выпьют шампанского, сфотографируются у Вечного огня и поедут дальше.

Это праздник горькой памяти – и радости победы. Французский писатель Эмиль Анрио точно сказал то, что мы всегда знали: "Мертвые живы, пока есть живые, чтобы о них вспоминать". Поэтому наш огонь называется Вечным.