Олигархи в России или гомункулус в реторте Фауста

Важнейшим результатом изменений в социальной структуре российского общества после начала системных преобразований стало быстрое, по историческим меркам почти мгновенное, формирование слоя очень крупных предпринимателей, получивших название «олигархов». Этот слой стал ведущей силой российского предпринимательского класса, и он во многом определяет развитие России.

Нормальный генезис становления предпринимательства – его развитие от мелких к средним, далее к крупным и сверхкрупным компаниям. В основе процесса, продолжающегося уже более двух сотен лет, лежат объективные преимущества, которые имеют крупные предприятия в ряде областей с точки зрения издержек производства, а также финансовых и политических возможностей. Возникновение крупных и сверхкрупных предприятий и их доминирование в экономике и политике проявилось в широком масштабе в Европе и США со второй половины 19 века.

Однако доминирование крупных предприятий, которые в дальнейшем превратились в ТНК – ныне, безусловно, господствующую силу в международных экономических отношениях – не означало превращения мелких и средних предпринимателей в этих странах в малозначимую величину. Они остались фундаментом рыночных отношений, его самой широкой экономической, социальной и политической основой. После второй мировой войны даже отмечался некоторый ренессанс мелких и средних предприятий в развитых странах, особенно в так называемом венчурном бизнесе, т.е. в рисковом предпринимательстве, нередко в областях высокой технологии. За длительный период существования мелких и средних предприятий сформировался обширный и достаточно прочный и влиятельный социальный, политический и институциональный базис, дававший возможность защищать их интересы, несмотря на финансовое, производственное и организационное превосходство крупных предприятий.

В России все оказалось перевернутым с ног на голову. Мы начали не столько с формирования широкой базы развитого и жизнеспособного слоя мелких и средних предпринимателей, сколько со скороспелой «выпечки» крупных и сверхкрупных предпринимателей, которые стали называться в обиходной лексике «олигархами», хотя они имели мало общего со своими древнегреческими прототипами. Российский предпринимательский класс стал выглядеть как поставленная на острие пирамида.

Решающую роль в этом процессе сыграло государство и избранный характер приватизации госсобственности. В отличие от нормального пути развития капитализма в Европе и Америке, который возник в недрах феодального общества, постепенно пронизывая сетью рыночных отношений весь хозяйственный организм, капитализм в переходных экономиках, кроме Китая и Вьетнама, развивался не путем «эволюции снизу», а методом «революции сверху». Отсюда, кстати, и исключительная роль политики и политиков в это время, намного более значимая, чем в нормальные периоды. Политики стали выглядеть почти как демиурги в древнегреческих мифах, определяющие ход истории. Оказывается во главе страны Ельцин – мы получаем одну систему, Дэн Сяопин – другую, Лукашенко – третью, Ниязов - четвертую, и т.д. Скептики могут сказать, что в таком ненаучном подходе есть изрядная доля субъективизма и преувеличения. Наверное, есть, однако…

Российская власть занялась «фабрикацией олигархов», определяя на эти доходные места, разумеется, своих «самых достойных» и близких по духу, а иногда и по крови, соратников.

Критики российского олигархического капитализма, прежде всего, из левого, а иногда из не очень левого лагеря, настаивают на пересмотре итогов приватизации, ссылаясь на многочисленные нарушения законов в этом процессе. На наш взгляд, дело обстоит намного хуже. Если бы даже приватизация была проведена при самом строгом соблюдении законов, а сами законы оказались образцом справедливости, то ее объективные результаты в условиях России все равно потребовали изменений сложившегося положения, поскольку его сохранение имело бы катастрофические последствия для страны.

К несчастью, слой (а правильнее – класс) российских сверхкрупных собственников возник по преимуществу в топливно-сырьевых отраслях. Из довольно обширного списка российских долларовых миллиардеров, опубликованного «невинно убиенным» Полом Хлебниковым в журнале «Форбс», свыше четырех пятых приходится только на нефтяную промышленность. По общему убеждению, именно эта публикация стоила Хлебникову жизни. Концентрация российских олигархов в топливно-сырьевых отраслях приводит к наиболее отрицательным последствиям для страны, а в дальнейшем, выражаясь возвышенным стилем, вообще может сыграть роковую роль для России. Если бы российский сверхкрупный капитал сформировался в значительных масштабах также в обрабатывающих отраслях и сфере услуг, ситуация была бы существенно легче для страны.

Дело в том, что интересы топливно-сырьевых олигархов объективно находятся в противоречии не только с интересами подавляющей части российского населения, прежде всего, как потребителей, но и с интересами основной части предпринимателей, особенно в обрабатывающей промышленности.

В чем заключаются эти противоречия?

Первое. Предприятия топливно-сырьевых отраслей ориентируются в первую очередь на мировой рынок как на главный источник доходов. Они заинтересованы в максимальных поставках своей продукции на внешние рынки, где, как правило, цены существенно выше, чем на внутреннем, из-за государственного регулирования в России в различных формах. Соответственно, они выступают против любого госрегулирования, при котором их заставляют выделять определенную часть продукции для внутренних поставок. Таким образом, они выступают за ограничение поставок на внутренний рынок, где поддерживаются более низкие цены на производимую ими продукцию, если только конъюнктура на внешних рынках не ухудшается кардинально. Пока еще так не было, и фундаментальных изменений в обозримом периоде здесь не предвидится.

Второе. Эти предприятия выступают за максимально возможное повышение внутренних цен на свою продукцию для увеличения прибылей точно так же, как любая нормальная частная компания. Здесь у них большие возможности, как показывает, например, сильное повышение внутренних цен на топливо в 2004 года. Они являются сторонниками выравнивания мировых и внутренних цен, что требует от нас Европа на переговорах о вступлении в ВТО.

Третье. Они стали важнейшим источником обескровливающего Россию массированного оттока капиталов за рубеж (около трех четвертей всего оттока капиталов приходится на топливно-сырьевые компании). Одна из важнейших причин этого – «каинова печать» несправедливой приватизации, из-за чего большинство населения считает эту собственность нелигитимной. В России растут настроения в пользу необходимости возврата в общегосударственное пользование природной ренты, основная часть которой ныне присваивается частными компаниями. В результате очень крупная часть полученных в России прибылей и капиталов оседает за границей, работая на чужие страны.

Четвертое. Люди, чьи большие деньги находятся на счетах иностранных банках, неизбежно попадают в личную зависимость от властей в этих странах. Последнее обстоятельство может быть особенно нежелательным, если такие люди занимают определенные позиции в российской политике.

Все олигархи обзавелись крупной недвижимостью за рубежом, у многих семьи живут «там», дети учатся в местных университетах и т.п. Они начинают воспринимать заграницу как свое отечество, а нестабильную и непредсказуемую Россию – только как «заповедное поле охоты» за прибылями, как об этом выразился самый известный российский олигарх Михаил Ходорковский.

Таким образом, они приобрели важнейшие черты компрадорской буржуазии, ориентированной во вне экономически, политически и даже идеологически. Не случайно, наши олигархи используют иностранную поддержку чуть ли не как главную силу при защите своих интересов в России. «Дело ЮКОСА» показало это со всей очевидностью.

Среди олигархов характерно преобладание людей, менее укорененных в российской государственности и российской цивилизации, чем славянско–тюркское население страны. Конечно, этот фактор – второстепенный. Главное – объективные условия, которые определяют их поведение. Но какое-то значение это все же иногда имеет. Эти люди охотнее эмигрируют, охотнее вывозят свой капитал на Запад.

В то же время многие базисные интересы другой части российского предпринимательского класса, в первую очередь связанной с обрабатывающей промышленностью, противоречат сформулированным выше интересам топливно-сырьевой олигархии.

От цен на сырье и энергию, транспортных тарифов зависят не только размеры прибылей этого класса предпринимателей, но и существование их предприятий в принципе, т.е. в первую очередь это борьба за выживание. В условиях российского холодного климата и больших расстояний подтягивание внутренних цен на топливо, сырье и энергию, а также транспортных тарифов, до уровня мирового рынка будет означать заведомую неконкурентоспособность большинства предприятий этих отраслей, их гарантированное разорение. Ведь только средние затраты энергии, например, на обогрев помещений, в России в семь раз выше, чем в США.

Эти предприятия в большинстве случаев ориентированы на внутренний рынок как главный источник прибылей, на внешних рынках они нуждаются в серьезной государственной поддержке. В целом они гораздо более «национально ориентированы» как в экономике, так и в политике.

Различия интересов между этими слоями или классами российской буржуазии носят объективный и глубокий характер. Они вряд ли могут быть преодолены в обозримом будущем.

Российские олигархи, созданные как гомункулус в реторте Фауста, сразу же заняли господствующие позиции в экономике и политике России. В их руках оказалась основная часть капиталов, средств массовой информации, ключевых постов в правительстве. Очевидная идентичность интересов и ограниченный численный состав облегчали координацию усилий. Широкую поддержку им оказал Запад, который быстро осознал, что именно этот слой предпринимателей в наибольшей степени выражает его интересы, да и создавался он с его немалой поддержкой. В отдельные годы при Ельцине не только финансово-экономическое, но и политическое доминирование олигархов принимало абсолютно открытые формы (вспомним хотя бы знаменитую «семибанкирщину»). При Путине государству кое-что удалось изменить в свою пользу, но далеко не все.

В отличие от олигархического капитала мелкие и средние предприниматели, компании, связанные преимущественно с обрабатывающими отраслями и сферой услуг, оказались организационно, политически и идеологически разобщенными и слабо подготовленными для защиты своих интересов. Процесс становления этого предпринимательского класса еще только набирает силу. Пока еще это «класс в себе, а не для себя». Рано или поздно он должен стать «классом для себя». Похоже на то, что это время наступает.

Российский «неолигархический» капитал кровно заинтересован в максимально низких ценах на топливо и сырье, более низких, чем их объективный рыночный уровень (с учетом внешнего фактора), иначе большинство промышленных предприятий не может стать конкурентоспособными. Но такой заниженный уровень частные топливно-сырьевые компании обеспечить не могут по своей природе. Подобную политику может проводить только государство, выражающее интересы не каких-то узких социальных групп, а большинства населения и предпринимательского класса. Невозможно себе представить ситуацию, когда частная компания, экспортирующая, например, нефть, газ, химудобрения, металлы и т. п., будет финансировать низкие внутренние цены на эти товары за счет своих доходов от экспорта, поскольку в таком случае общая выгода будет больше, чем сумма их индивидуальных выгод. Такая политика противоречит самой природе частного капитала.

Поэтому предпринимательский класс, связанный с перерабатывающими отраслями, объективно заинтересован в том, чтобы топливно-сырьевые предприятия принадлежали государству. Разумеется, при условии проведения государством описанной выше политики.

Однако большинство представителей этой части российского предпринимательского класса слово «национализация» не только боится произнести вслух в присутствии свидетелей, но избегает даже подумать о ней. Главная причина – опасения, что процесс национализации, раз начавшись, может не ограничиться топливно-сырьевыми отраслями, а будет распространен и на другие частные предприятия. В передачах российского телевидения неоднократно можно встретить утверждения, предназначенные для запугивания широкой публики, что за национализацией, скажем, предприятий Ходорковского или кого-нибудь еще последует и национализация приватизированных квартир и т.п.

Как уже упоминалось ранее, в программах левых сил, прежде всего, коммунистов, требования пересмотра итогов приватизации обычно увязываются с нарушениями законов и правил в ходе приватизационного процесса. А эти законы редко не нарушались. Такой подход укрепляет подозрения, что фактически имеется в виду полный пересмотр итогов приватизации и попытка «возврата к социализму». Хотел бы выразить точку зрения, что выдвижение подобной цели в настоящее время не соответствует ни потребностям общества, ни реальным возможностям, ни интересам самих левых сил.

Выражаясь формулировками Владимира Ленина, бывшего вождя трудящихся, а ныне злодея и ставленника германского империализма, в чем нас пытается убедить российское телевидение, стратегической целью настоящего периода является не социалистическая революция (как об этом мечтают многие левые), а антиолигархические, антикомпрадорские, буржуазно-демократические преобразования базиса и надстройки. Как мне кажется, под этим знаменем могла бы выступить большая часть российского общества.

Таким образом, речь идет о национализации или, по крайней мере, об изъятии в различных формах большей части прибылей в общегосударственное распределение, только топливно-сырьевых компаний. Это очень небольшая величина в общей сумме предприятий. Отношения собственности в стране в этом случае существенно не поменяются.

Когда Гайдар, Чубайс «и их команда» выращивали олигархов, их главной социальной задачей было создание условий для невозможности возврата к прежней системе, развитие сил, которые будут сопротивляться такому возврату до последнего издыхания. И не было жертвы, которую они не согласились бы принести на этот алтарь. Но, создав олигархов в топливно-сырьевых отраслях, они «запустили ежа под рубашку общества», породив источник постоянных глубоких противоречий между олигархами и остальной частью общества. Это – висящее на стене ружье, которое рано или поздно выстрелит. И попадет не обязательно только в олигархов. Такие взрывные процессы нередко приобретают свойство саморазрастания, саморазвития с непредсказуемыми последствиями для государства. В этом их опасность, поскольку государство – главный инструмент в борьбе России за выживание. Его дальнейшее резкое ослабление – верный путь к окончательному поражению российского народа, его исчезновению с исторической арены.

Возможен ли эволюционный относительно мирный путь решения конфликта?

По-видимому, он не исключен при определенных условиях.

Во-первых, олигархический капитал должен согласиться с тем, что государству должна попадать существенно большая часть природной ренты, чем до сих пор, даже в рамках существующих отношений собственности, чтобы умерить «антиолигархические» настроения в обществе и дать больше возможностей государству решать проблемы.

Во-вторых, вместо увода значительной части своих прибылей за рубеж, как это происходит в настоящее время, олигархи должны переориентировать эти прибыли на капиталовложения внутри России, в первую очередь в обрабатывающую промышленность. Это ключевой вопрос. Возрождение российской экономики невозможно без массированных капиталовложений. Большие внутренние финансовые источники для этого имеются; уровень сбережений в России достаточно высок – он достигает примерно четверти ВВП.

Как известно, сбережения – главный источник финансирования капиталовложений. Но в России из них превращаются в инвестиции всего около половины и то после 2002 года. А раньше – и того меньше: от четверти до одной трети сбережений. Остальная часть уходит за границу, «в чулки» и т.п. Тяжелый инвестиционный кризис не преодолен до сих пор. Ни одно новое крупное промышленное предприятие в России после 1992 года не построено. Мы почти исключительно живем за счет материальных фондов, созданных в советское время и вскоре их неизбежно проедим.

Не прекращаются разговоры о необходимости выполнения российским бизнесом своих социальных функций. Обычно имеется в виду что-то вроде социальной благотворительности. На самом деле, главная социальная функция бизнеса – быть нормальным бизнесом «по Адаму Смиту», т.е. использовать полученные прибыли на модернизацию и расширение производства. Как уже упоминалось, чемпионами увода средств за рубеж являются топливно-сырьевые отрасли. Если бы эти деньги вкладывались в российскую экономику, мы уже сейчас имели бы принципиально другую ситуацию – резко повысилось бы число рабочих мест, уровень зарплаты и жизни населения, конкурентоспособность предприятий, их техническая вооруженность, начала бы меняться односторонняя топливно-сырьевая структура производства и экспорта. Причем речь идет о предприятиях, которые принадлежали бы тем же самым олигархам!

Такие изменения общество бы приветствовало, но они не происходят. Постоянно можно слышать ссылки на «плохой инвестиционный климат в России». По ряду причин (в частности, из-за первородного греха несправедливой приватизации и из-за неустойчивости в отношениях собственности) этот климат еще долго не будет идеальным. Что же на этом основании прикажете российскому населению мириться с тем, что Россия может опуститься на уровень наименее развитых стран?

Олигархи должны рискнуть, не дожидаясь, когда их «поднимут на вилы и сбросят с колокольни». Если большинство населения увидит, что оно стало жить заметно лучше, чем раньше, оно, может быть, и примирится в конце концов с первоначальными «олигархическими безобразиями». Мало ли безобразий было в истории! А сколько еще будет?

В-третьих, неразумно столь демонстративно апеллировать к Западу, прежде всего, к США, как чуть ли не главному защитнику своих интересов и позиций. В конечном счете, население будет рассматривать олигархов просто как «агентов Запада», что многие уже и делают. Это до добра не доведет, при всей впечатляющей силе Америки. Кое-кто в глубине души даже надеется отгородиться натовскими штыками от народного гнева. В случае чего штыки, разумеется, появятся для защиты демократии, прав человека и общечеловеческих ценностей, а также ракетных установок, атомных электростанций и прочих жизненно важных объектов в России «от угрозы террористических атак». Эти надежды - наивность. Посмотрите на Ирак, как там живется американским сторонникам и что происходит, например, с поставками иракской нефти на мировой рынок? Думаете, в России будет по-другому?

Какова вероятность того, что развитие в России пойдет по компромиссному, наиболее благоприятному для страны пути, без особых катаклизмов? На мой взгляд, шансы есть, но они, к сожалению, не очень большие. Российские правящие классы всегда отличались негибкостью и чрезмерной жадностью. Они никогда не любили «делиться» и идти на компромиссы, доводя дело до крайности, а потом нередко теряли все.

Три важных обстоятельства усугубляют ныне негибкость позиции олигархов и обслуживающих их политиков – наличие хорошо обустроенных «запасных аэродромов» на Западе (капиталов, недвижимости, живущих там семей и т.д., что придает больше «храбрости» – остается возможность сбежать туда в последний момент) и опора на пока единственную сверхдержаву. Несомненно, немалую роль играет и расчет на апатию и усталость, поразившие российское общество после бурных 80-х – начало 90-х годов. Однако апатия уже проходит, о чем свидетельствует острая реакция на «монетизацию льгот». Похоже на то, что периоды активности и апатии населения в обществе сменяют друг друга «по синусоиде» и мы вступаем в другую, повышательную фазу общественной активности.

Так или иначе, центральной задачей момента, по-моему, является превращение топливно-сырьевых отраслей в главный источник экономического развития России и повышения уровня жизни населения как по линии снижения издержек на топливо и сырье, прежде всего, для предприятий обрабатывающей промышленности, так и финансирования внутренних капиталовложений. Другого такого источника у России нет. Природные ресурсы даны нам «от Бога» и должны принадлежать всему обществу. Желательно добиваться этого с наименьшими потрясениями, без национализации топливно-сырьевых отраслей. Хотелось бы, чтобы это получилось.

Об авторе: Александр Иванович Бельчук, профессор Всероссийской академии внешней торговли