Цена капрала

Израильтяне отмечают возвращение домой капрала Гилада Шалита, проведшего пять лет в плену у активистов движения ХАМАС. Палестинцы встречают своих братьев, освобожденных из израильских тюрем в обмен на капрала. Их - 477. Еще 550 палестинских заключенных будут освобождены в ноябре.

Очень многие израильтяне считают, что сделка для них была неравнозначной. И прежде всего потому, что в обмен на одного капрала пришлось и придется выпустить из тюрем более тысячи арабов, на руках которых, как это все время подчеркивается, «еврейская кровь». То есть, как напоминают, очень многие из освобожденных сейчас, а также тех, кого планируют освободить в ноябре, непосредственно причастны к террористическим актам против мирных граждан Израиля, к взрывам бомб смертников в автобусах и на вокзалах, в гостиницах и ресторанах, к обстрелам израильской территории ракетами «Кассам». И, говорят в Тель-Авиве, нет никакой уверенности, что, выйдя на свободу, эти люди не прекратят действовать в том же направлении.

Палестинцы, как, впрочем, и весь арабский мир, дают иные оценки происходящему. Для них освобожденные из тюрем активисты различных организаций и фронтов – герои, идущие на жертвы ради независимости родины. Ради того, чтобы Палестина, наконец-то, стала самостоятельным государством. Это их братья, как принято считать в Газе и Рамалле, «брошенные в застенки сионистского режима», но не сломленные духом.

В Израиле особый акцент делают на том, что очень высокую цену за освобождение одного человека было заплатить необходимо, поскольку «жизнь израильтянина» в еврейском государстве ценится очень высоко, можно даже сказать, она бесценна.

Тем более - жизнь солдата, несущего военную службу во имя своей страны. И так, дескать, будет всегда. Последнее объяснение со стороны властей нашло горячий отклик в сердцах израильтян. В стране почти нет такой семьи, где дети не служили бы в армии. Значит, они могли бы оказаться на месте Гилада Шалита. Однако в стране также немало семей, чьи близкие родственники погибли в результате террористических актов. И они до последнего выдвигали требование: воздержаться от подобного обмена, подчеркивая, что, как только заключенные палестинцы выйдут на свободу, потекут новые реки крови.

Но и в Палестинской автономии, как в Газе, так и на Западном берегу, есть немало семей, чьи родственники отбывают наказания в израильских тюрьмах. Причем, уверены в арабском мире, отбывают несправедливо. Они, как принято считать у палестинцев, являются такими же солдатами, как и Г. Шалит. Их также часто сравнивают с активистами движений Сопротивления в разных странах. «А в чем разница? - зададут вам вопрос палестинцы. - Они, как когда-то французы или русские, борются против оккупации их страны».

«Это было очень трудное решение, - заявил встречавший Гилада Шалита на авиабазе Тель-Ноф премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху. - Но я все время осознавал необходимость вернуть домой солдата, посланного на поле боя государством Израиль». В свою очередь, руководитель Палестинской национальной администрации Махмуд Аббас, приветствуя освобожденных соотечественников в Рамалле, подчеркнул, что палестинцы и дальше будут бороться за создание своего независимого государства.

Освобождение Г. Шалита, безусловно, сыграло на руку Б. Нетаньяху, чей рейтинг сразу же резко возрос – после почти полного падения популярности в связи с серьезным повышением цен, вызвавшим серьезные акции протеста. Что касается М. Аббаса, то он в результате освобождения сотен палестинцев выиграл гораздо меньше, чем его политические соперники из движения ХАМАС. Рейтинг правителей Газы возрос очень сильно. Лидер ХАМАС в секторе Газа Исмаил Хания лично встречал освобожденных возле КПП в Рафахе, на границе с Египтом. А глава политбюро движения Халед Машаль приветствовал их из Каира.

Народные гуляния в Газе по случаю возвращения заключенных продолжались до поздней ночи. В них приняли участие до двухсот тысяч человек.

Они приветствовали заявление представителя похитившего пять лет назад Г. Шалита «Комитета народного сопротивления», указавшего, что его активисты продолжат подобную практику.

Этого больше всего и опасаются в Израиле. Хотя там также идут торжества по случаю освобождения солдата. Жители небольшого поселка Мицне Хила, откуда родом Г. Шалит, активно готовились к встрече. Закупили двести бутылок шампанского, которое и распивали почти сутки вместе с освобожденным капралом, его родителями и многочисленными активистами различных общественных организаций, несколько лет выступавших за освобождение Г. Шалита.

Укрепление позиций Б. Нетаньяху - и, наоборот, их ослабление в случае с М. Аббасом - может отрицательно сказаться на шансах возобновления израильско-палестинского переговорного процесса, которые, как утверждают, реально появились несколько недель назад. Таково мнение многих обозревателей. Б. Нетаньяху легче будет проявлять свою неуступчивость в вопросе о прекращении расширения еврейских поселений на Западном берегу и строительстве в Восточном Иерусалиме жилья для евреев. А М. Аббасу, учитывая рост авторитета ХАМАС, станет еще труднее выступать от имени всего палестинского народа.

Но, на мой взгляд, дела обстоят как раз наоборот. Вся эта история с обменом Г. Шалита на палестинских заключенных показывает: стороны могут договариваться, когда им это выгодно.

Включая израильские власти и ХАМАС. Пусть и через посредников, но все же могут. А между тем, еще до недавнего времени, как представители нынешних израильских властей, как и хамасовцы, решительно утверждали, что говорить друг с другом не будут «ни за что». Израильтяне называли хамасовцев террористами, с которыми непозволительно говорить. А хамасовцы, в свою очередь, подчеркивали невозможность диалога с «сионистским врагом».

Ничего, договорились по конкретному случаю. Значит, нельзя исключать, что могут договориться и по другим вопросам, включая и самые важные, по которым, как они утверждали, «договариваться просто невозможно» и заявляли, что «договоренность – это предательство интересов своего народа». Можно, если, конечно же, иметь в виду, что договариваться стороны начнут серьезно и идти на взаимные уступки. А не держать «фигу в кармане», про себя все же надеясь не договориться, а победить.