Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
28 марта 2024
Смерть политологии

Смерть политологии

14.10.2005

Нетрудно заметить, что модная нынче наука политология существует как бы сама для себя. Если бы это было не так, современные общества не переживали бы многочисленные политические и социальные потрясения…

Кто-то из классиков сказал, что если не решены главные вопросы, на них постоянно будешь натыкаться в мелочах. Многие вопросы современного государственного устройства не поддаются даже теоретическому решению, поскольку буквально тонут в предельно усложненной политической терминологии.

Чтобы разобраться в этом, надо начать с классики. А классика – это Аристотель. Его рассуждения о формах государственного устройства исходят из железной логики: власть может быть либо у одного, либо у некоторых, либо у всех (три философских категории: единичность, особенность, всеобщность). Следовательно, есть и три формы правления: монархия, аристократия и республика.

Но поскольку все зависит от того, насколько каждая форма соответствует цели государства, то каждой из этих «хороших» форм соответствует своя «испорченная» форма: тирания (по-латински – диктатура), олигархия и демократия. Вопрос о критериях отличия, например, монархии от тирании или олигархии от аристократии – справедливость. Где один правит справедливо – там монархия, где несправедливо – там тирания. Вот такая простая теория.

…Соответственно, есть и три крупные традиции, конкурирующие в политической науке. Первая утверждает, что все представления о демократиях или олигархиях есть иллюзия. Что реально власть принадлежит всегда одному и только одному. У всякого стада есть вожак или пастух. У всякой армии или компании всегда один руководитель, везде принцип единоначалия. Если даже правит группа, то в ней всегда есть тот, кто ведет, тот за кем последнее и решающее слово. Даже в Англии за не имеющей почти никаких прав королевой есть право подписи. То есть содержание закона готовит не она, но закон не действителен без ее одобрения. Но это формальности. Очевидно, что никакая великая мысль не придет в голову десяти людям. Точно так же как волю и характер проявляет лидер, герой, святой.

Вторая традиция говорит о том, что всегда правит меньшинство. Они – «соль земли». Все монашеские ордена, масонские ложи и проч. исходили из теории «правящего меньшинства». К этой традиции можно отнести не только эзотерические доктрины тайной власти, но и вполне публичные теории вроде теории «партий», которые нужны в качестве управляющей команды. К этой же традиции относится и классовый подход К. Маркса, у которого и политика, и мораль, и законы есть лишь выражение интересов господствующего класса.

Третья традиция заявляет, что все разговоры о том, что миром правят лидеры или некие меньшинства – это ерунда, а есть только масса или народ, а следовательно, и такие категории, как народный менталитет, массовое сознание, инстинкт толпы, специфика культуры. Аргументы просты: какими бы великими и ужасными ни были личности, они правят до тех пор, пока им это позволяет народ. Хотят этого или не нет, но они вынуждены либо вести народ за собой и служить ему, либо обманывать и заигрывать с ним.

Однако всегда есть люди, которые считают, что истина где-то посредине, и надо-де, учитывать и то, и это, и третье, и «одно делать, и в другом преуспевать». Они создают скучные синтетические концепции.

Мимоходом напомним, что все дерево политической мысли растет из аристотелевских корней. Все начинается с первичной мысли о том, что власть может принадлежать либо одному, либо некоторым, либо многим.

* * *

Следующий и, наверное, завершающий этап связан с диалектикой Гегеля. В логике вообще, говорит Гегель, смысл слова «единичность» познается только в отношении к «множественности». То есть все существует одновременно.

А это значит, что каждое государство есть одновременно монархия, аристократия и республика. В каждом государстве есть «власть одного», есть «власть некоторых», есть «власть множества». Поэтому все должны перестать тянуть одеяло на себя и довольствоваться ровно тем, что им принадлежит по праву и признавать важность других.

А именно, не надо настаивать демократам на своем парламентаризме и гражданском обществе везде и во всем. Не надо консерваторам и монархистам настаивать на единоначалии и упорядочивать все общество в пирамиду. И так далее.

Возьмите Россию 1990-х. Была ли она чистой демократией? Чистой олигархией? Чистой диктатурой? Оно было и тем, и другим, и третьим одновременно. Принцип единовластия остался. Но ельцинский капризный, жесткий, диктаторский, харизматичный волюнтаризм заменился мягким путинским авторитаризмом. Принцип особенности остался, но соревновательная олигархия сменилась договорной. И правительство стало иногда подумывать о народе, а не только считать, что власть – это продолжение собственности.

Принцип народовластия тоже остался, но от уличной демократии перешел в более цивилизованные формы. Народ уже не ненавидит богатых и власть, еще не любит, но уже придерживается принципа лояльности. Все лояльны всем. Путин лоялен народу и бизнесу, бизнес лоялен Путину и народу, народ – Путину и бизнесу. Естественно, что это равновесие неустойчивое, и оно значительно ближе к конфликтному положению 1990-х, чем к идеальному состоянию.

Можно спорить о том, как достичь положения, при котором все было бы оформлено гармонично, и никто не лез бы на чужую территорию. Из гегелевской теории можно почерпнуть разные мудрые советы и на этот счет: все три ветви власти и должны не пересекаясь формироваться по разному принципу. Власть одного человека – через традицию, через наследование. Правительство должно формироваться на принципах компетентности, опыта и честность. Чиновник идет вверх через карьеру: чем, умнее, эффективнее, энергичнее, опытнее, тем выше пост. Парламент и представительная власть формируются через выборы.

На вопрос, что посоветовать России в ее ситуации, можно ответить примерно так. Нам нужно восстановление монархии, причем сознательное, помпезное, замешанное на традиции, на чувстве патриотизма, знания истории и гордости за нее. Нам нужна «вертикаль власти» на основе хорошего, прозрачного закона о государственной службе. И, наконец, выборность представительной ветви власти везде и всюду максимально свободная.

Не много, но и не мало. Большинство политиков и политологов даже до понимания этого не дотягивают. Так, например, у нас демократы и монархисты считают друг друга сумасшедшими, и за один стол не сядут, тогда как в ином государстве это одни и те же люди, которые искреннее не понимают, как одно может противоречить другому.

* * *

Ошибается тот, кто думает, будто говоря об идеальном государстве, мы противопоставляем некий недостижимый идеал и конкретную жизнь. Идеал – это не то, чего нет в действительности. Если мы признаем, что «идея человека» состоит в том, что он есть «разумный, двуногий и двурукий», то наличие контуженных, потерявших руку и ногу ничуть не опровергает саму «идею». В политике точно так же. Хотят того государства или нет, но они уже есть единство монархического, аристократического и республиканского принципов. Там, где они этого не знают, возникают протезирующие, компенсаторные явления.

Совершено очевидно, что советы строить монархию и некоррупционную вертикаль власти могут лишь отсрочить гибель. Попытки кого-то «не пускать» безнадежны, попытки воевать с другими, как делают США – это логика «умри ты сегодня, а я завтра». Радикальный фронт государственников против свободных радикалов тоже выглядит как утопия. Хотя никто не мешает какому-то лидеру, например, президенту Путину выступить на весь мир с идеей «нового мышления». Ничего более старого и консервативного, чем это «новое мышление», пытающееся тормозить по пути в пропасть, нет.

Все, что делается и говорится в политике, базируется на том фундаменте, который изначально был заложен в греческой науке и более тысячи лет назад доведен до логической ясности. Слово «политика» происходит от слова «полис», город-государство, некое множество. Поэтому теории политики, родившиеся в греческом мире городов-государств, могут привести только к тому миру, в котором они родились. Политология не есть не зависимая не от чего наука, она превращает мир в множество мелких полисов, в то, что можно назвать феодальной раздробленностью с ее бесконечными войнами.

Если не желаем миру такой судьбы, то должны уже сейчас думать о новом фундаменте политической мысли. Нужно совершенно отказаться от таких понятий как «диктатура», «демократия», «левые», «правые», «консерватизм», «либерализм»… Все это принадлежит прошлому и вместе с ним уйдет.

В каком направлении искать новое? Банальность и скудность советов, которые можно найти в мировой политической мысли, не может не настораживать. Советы, которые даны выше, можно дать всегда, везде и по всякому поводу, а значит, они неприменимы ни в одном из случаев.

…Ни политика, ни экономика, ни наука и техника не способны спасти мир, катящийся в пропасть. Ницше говорил, что миром все становится только «вокруг Бога». Что может означать на практике для политиков необходимость готовиться к встрече с ним? Только ли принятие во внимание возможности страшного суда? Нет. Хотя и это не помешает. Подготовка к встрече с Богом есть подготовка пространства, а пространство создается неким «между». «Между» – это как пан или пропал. Подобно тому, как героем можно стать только в случае реальной опасности, так же и заметить намек, указующий на Бога, можно только в условиях риска его пропустить. Тот, кто хочет гарантий, не получает ничего, кто хочет великого – должен рисковать. Великое не было бы великим, если бы давалось просто и с гарантией.

Идти навстречу событию, в неизвестность, за поворот… вот что дарит надежду.

Олег Матвейчев



Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..